Читать книгу Ключевой вопрос - Иван Иванович Сабило - Страница 3

Юлия, двадцатипятилетняя работница кондитерской фабрики пятый год замужем за Борисом Козыревым. Она чуть выше среднего роста, длинноногая, светлые, подкрашенные волосы, пухлые, словно бы «сделанные» губы, – всё женственное и привлекательное. Если бы ей задали вопрос, любит ли она мужа, она бы мгновенно и честно ответила: ещё как! Боря служит охранником пятого разряда в крупном жилом комплексе, при неплохой стабильной зарплате. Хозяйственный, покладистый и непьющий, он с большой ответственностью взял на себя роль главы семьи и справляется с нею «на все сто»!

Познакомились они почти пять лет назад в ЦПКО имени Кирова. И, как выяснилось, совсем не случайно. Жарким июльским днём Юля и её подружка, бывшая соседка по дому, Нина Бабикова, что собралась замуж за пилота Гражданской авиации Юру Кривошеева, приехали сюда побродить по тенистым аллеям, покормить яблоком камерунских козочек в крошечном вольере, а возможно, и позагорать на Зелёном пляже у стрелки Елагина острова. «Стрелки» – потому что именно здесь, обтекая остров с обеих сторон, сливались Большая и Малая Невки и составляли начало Финского залива. Здесь же два огромных белых льва, поставив лапы на каменные шары, охраняли западную сторону Великого города. В Юлином детстве родители нередко выступали на сцене в ЦПКО с концертами и привозили дочку сюда на прогулку. Всякий раз Юля стремилась попасть не просто в парк, а на стрелку. Отсюда открывался неповторимый вид на залив, на белоснежные яхты и катера, что с многочисленными пассажирами на палубах и разнообразной музыкой, бороздили его синие воды. Но потом над этой частью залива навис массивный железобетонный путепровод Западного скоростного диаметра, и теперь была видна лишь его малая часть – «из-под моста». Он же перечеркнул собой и чудесные, неповторимые закаты.

Юля и Нина пришли на стрелку, отыскали себе местечко среди многочисленных загорающих и первое, что сделали, немного поплавали в Малой Невке. Выходя на берег, увидели высокого, спортивного сложения парня, который с нескрываемым интересом смотрел на них и будто бы собирался что-то сказать.

– Говорите уж, чего молчите, – сказала Нина.

– Привет, девчонки! – встрепенулся он. – Мороженого хотите?

– Интересный вопрос, – сказала Нина. – Один из тех, на который не бывает отрицательного ответа.

– Но мы пока ещё не думали на такую вкусную тему, – добавила Юля. – А что, у вас оно с собой?

– Сейчас будет, – сказал он, вглядываясь в Юлино лицо. – Какое предпочитаете? Пломбир? Крем-брюле?

– Да, пломбир.

– Сейчас будет, – повторил он и повернулся, чтобы идти.

– Стойте! – сказала Нина. – А покупалки?

– У меня есть, – моргнул он.

– Те, что у вас, ваши, – сказала Юля. – А мы хотим, чтобы за наши.

Пришли на место, где они разделись, и полезли в сумочки за деньгами.

– Девчонки, зря вы. Я хочу вас угостить. Потому что, не скрою, вы мне приглянулись.

– Отставить полемику! – по-военному приказала Нина. – Берите и действуйте.

Делать нечего, взял. И ушёл.

– Хороший парень, – сказала Нина. – Тебе как?

– Ты знаешь, согласна. И способ знакомства придумал необычный.

– Насколько я понимаю, ты ему понравилась, я видела. Он смотрел только на тебя.

– Это для отвода глаз. На самом деле…

– Не спорь со мной. Посмотрим, как он выглядит поближе.

Вскоре он пришёл, вручил мороженое и протянул сдачу. И сказал, что своё мороженое съел по дороге.

– Это ещё что такое! – повысила голос Нина, заметив, что сдача слишком большая. – Мы так не договаривались. Заберите лишнее.

– Ай, какие вы вредные, – сказал он. – Мешаете быть добрым.

– А вы нам – бескорыстными, – сказала Юля. – И ещё неизвестно, кто вреднее.

– Берите, берите. Иначе пожалуемся в Европейский суд, – пригрозила Нина. – Не пройдёт и сотни лет, как она там рассмотрит нашу жалобу. Вас как зовут?

– Борис. А вас?

– Я Нина. Такое у меня двойное имя – Нина и Янина. Моя подруга Юля. Желаю, чтобы наше небо и солнце остались с нами навсегда.

– Конечно, куда им ещё деваться, – сказал Борис.

– Хороший ответ, ценим. Но как вы здесь оказались в одно время с нами?

– Сам не знаю. С утра дома усидеть не мог. Живу у своей тётки Маргариты – сестры покойного отца. Рассуждаю на всякие темы. И представляю себе, как хорошо сейчас на Елагином острове, где я бывал неоднократно.

– И нас с Юлей представил, да? И подумал, до чего ж хороши!

– Нет, даже представить себе не мог, как хороши!

Нина и Юля переглянулись и с удовольствием принялись за мороженое.

– Вы сказали, живёте у тётки? А почему не у родителей? – спросила Нина.

– Отец, к несчастью, погиб в автокатастрофе. Был шофёром и учил меня водить машину. Мне тогда было семь лет, а ему тридцать. А мама живёт в деревне под Новгородом. И с ней сестра Тоня, школьница.

– Сочувствуем, – сказала Юля. – Тётка не давит?

– Нет, что вы. Она добрая и покладистая. В больнице сейчас, почки шалят. Вчера навестил, готовится к выписке.

– Учитесь или работаете? – спросила Нина.

– Работаю охранником в жилом комплексе. В позапрошлом году техникум закончил. Потом чуть больше года армия. Теперь думаю, в университет на заочное. Там видно будет.

Они ему тоже рассказали о себе. Нина только что окончила педагогический университет и готовится замуж за лётчика. Юля работает на кондитерской фабрике и местом своим вполне довольна.

В тот день они ещё дважды купались, но уже втроём. И Борис пришёлся им по душе. А когда Юля познакомила его со своими родителями, они сказали, что были бы рады назвать Бориса зятем. Отец уточнил: «Есть в нём что-то надёжное и неотступное»»

С той поры прошло почти пять лет. Живут Юля и Борис вдвоём. Юлины отец и мать – артисты разговорного стиля, утверждали, что утомились «держать публику». Нынешний «пошлый» современный юмор – тот, что, в основном, «ниже пояса» и «чуть выше бутылки», – не устраивает ни зрителей, ни актёров. Хотя зрители и посмеиваются, но и сочувствуют породнившимся с безвкусицей «юмористам». Юлины родители сказали «хватит искусственной жизни», и приняли, как они считают, разумное решение: два года назад оставили дочери и зятю квартиру и перебрались на жительство в Испанию. Купили домик недалеко от Барселоны и стали работать на пасеке у местного хозяина. Звали туда и дочь с мужем, но Борис категорически отказался, так как не представлял себе жизни без Питера, а главное, без родной деревни под близким к Питеру Новгородом. Юля со своим средним образованием тоже не видела себя в чужой стране. Родители, когда она заканчивала школу, пытались настраивать её на театральную стезю. Готовы были обратиться за содействием к своим знакомым актёрам и режиссёрам, чтобы те помогли внедрить её в какой-нибудь творческий вуз, но безуспешно. «Не хочу быть притворщицей, только собой», – был её однозначный и весёлый ответ. А когда стала работать на кондитерской фабрике, сразу почувствовала себя там «в своей тарелке». Потом любовь, замужество, взрослые отношения приносили радость и делали её счастливой.

Одно досаждало – жизнь без ребёнка. Четыре года они женаты, оба хотят детей, но почему-то ни девочка, ни мальчик не желают огласить радостным смехом их большую трёхкомнатную квартиру. А тут ещё лучшая подруга Нина Бабикова только три года как вышла замуж, и уже двое детей – Альберт и Альбина. Сперва она советовала ей провериться по «медицинской части», и, если «виноват Борька», сделать вывод. – «А если дело во мне? – спрашивала Юля. – Тогда живите, как есть. Или возьмите из детдома. Лично я бы так и поступила. Правда, есть ещё один способ, который называется «Из пробирки»». Но сойдёшь с ума, пока его применишь. Крайне трудоёмкая и нервно уёмистая штука. Уже не говоря о том, что суррогатная мать по карману только таким, как Пугачёва».

Для Юлии не новы подобные предложения. Она и сама нередко думала о мальчике или девочке «от государства». Но ещё оставалась надежда и на своих малышей. В конце концов, они молоды, здоровы, и, может, стоит ещё немного подождать. – «Если тебе и это не подходит, – не унималась подруга, – попробуй с другим. Мне мама рассказывала, что у неё есть знакомая, которая так и сделала. И стала матерью. Правда, сразу же развелась. А дочку вырастила – верх изящества и ума: в аспирантуре учится, пишет диссертацию».

Казалось бы, пустые слова, и Юле никак не подходят подобные советы. Заполучить чужого ребёнка и бросить любимого мужа – не её выбор. Она и мужу рассказала про Нинкин совет, а тот лишь усмехнулся и ничего не ответил. Но, думая об этом, она всё чаще стала представлять себе кроху у себя на руках. Даже чувствовала тепло и нежность прикосновения девочки, – ей почему-то казалось, что у неё обязательно была бы девочка. И стала замечать за собой, что нет-нет, да и вглядится в кого-нибудь из мужчин – «Не он ли?» Сладкая жизнь с точки зрения конфет, которые уже давно перестали быть желанными, не переходила в жизнь полноценную, материнскую. И Борис думал о том же. Бывало, тактично спросит, как наши дела, не чувствуешь ли в себе какого-нибудь обновления? Она смущённо пожимала плечами и говорила – нет, пока что нет.

Но для того, чтобы точно знать причину их с мужем плодоносной несостоятельности, она обратилась к врачам. И после несложной процедуры обследования обоих узнала, что с её здоровьем полный порядок. Причина в муже.

И надо же!

Осенним дождливым вечером, надев маску, она после работы быстро шла на автобусную остановку. Утро нынешнего дня было светлое, солнечное, и ей в голову не пришло захватить зонтик. В такую пору подобную вещицу нужно всегда иметь при себе, думала она теперь. Светло-серая удлинённая куртка с капюшоном потемнела, того и гляди промокнет. А дождь не только не убавлял азарта, но будто бы становился плотнее и весомее. И вдруг ливень кончился – над её головой оказался широкий мужской зонт – чёрный, с длинным стержнем в большой руке.

– Огромное спасибо, – опуская маску на подбородок, сказала она высокому бородатому парню, что держал зонт. – Я уже пришла на остановку, и попрошу вас убрать.

– Жаль, что остановка оказалась так близко. Я готов и дальше оберегать вас от всяческой непогоды.

– Ничего, спасибо. Теперь я буду ходить только с зонтиком.

– Насколько я понимаю, вы после работы?

– А что, заметно?

– Скорее, ощутимо. От вас пахнет шоколадом.

– Ну и нос! Я действительно работаю на кондитерской фабрике.

– Отлично! Сладкая женщина.

– По запаху. На самом деле у меня ещё та крутизна! – перешла она на басовитые нотки. – А вот и автобус…

– Всё в порядке. Меня зовут Виктором. Давайте встретимся послезавтра здесь же. И в это же время, – сказал он, поддерживая под руку и помогая встать на мокрую подножку. – Буду встречать с большим волнением и нетерпением.

Юля не ответила, но, поднявшись в салон, махнула ему рукой.

Дома приготовила ужин, и кое-что на утро, и не знала, стоит ли рассказывать Борису о зонтике. И решила, не надо. В конце концов, мало ли всяких случайностей в городской жизни, и чего о них распространяться. Ещё подумает, что она хвастает своей востребованностью.

Следующий день выдался ясным и солнечным. На работе всё шло своим чередом. Начальница Козлова порадовала, что многим работницам, в их числе Козыревой полагается премия. И получить её можно сегодня же после работы. Несколько раз Юля с непонятным чувством тревоги вспомнила вчерашний зонтик и его владельца, и то, что он пообещал ждать её сегодня. Однако дождя не предвидится и его зонтик не нужен. Нынче она и свой захватила на случай непогоды.

Завершив работу и получив премию, равную месячной зарплате, Юля покинула фабрику и пошла на остановку.

До чего же хороша нынешняя осень, особенно в предзакатную пору. Золотисто-рыжие берёзки, розовато-алые клёны, багряные липы и рябинки с красными гроздьями на ветвях – не наглядеться, не нарадоваться. Есть ли такое у моих в Испании? Мама и папа давно зовут, и они с Борисом готовы слетать, но пандемия и события на Украине не позволяют. Скорее бы уже договорились, нельзя так долго держать людей в страхе и напряжении.

Думая об этом, она позабыла Виктора, а он тут как тут. Идёт навстречу, улыбается, держит руку за спиной.

– Рад нашей встрече, дорогая… Ах, я же не знаю вашего имени, – сказал он и достал из-за спины букет белых роз.

– Что вы, что вы… Зачем? – проговорила она, принимая цветы. – Юлия.

– Красивое имя, летнее.

– Да, родилась в июле. Папа с мамой решили, что и назвать меня надо по-летнему.

– Интересная идея. А если бы в марте или в мае? Была бы Мартой или Майей?

– Выходит, так.

– А если бы в декабре или январе, то Декабрина или Январина?

– Тоже неплохо, – согласилась она и оба рассмеялись. При этом она протянула букет обратно: – Возьмите, пожалуйста, я никогда ещё после работы не приходила с цветами.

Он взял и снова переместил их за спину.

– Вот и хорошо. Не хотите же вы, чтобы у меня из-за случайного букета испортились отношения с мужем?

– Так вы замужем?! Ах, и колечко. Боже, как интересно! И я женат, но ведь и друзей никто не отменял, правда ведь?

– Друзей да, но не более, – сказала она.

– А что, по-вашему, «не более»?

– То же, что, по-вашему.

– Хорошо, классный прикол. Будем жить, чтобы дружить. Вы работаете только днём или посменно?

– Да, в три смены.

Он вздохнул, вытащил и понюхал цветы, и продолжал интересоваться:

– Выходит, и в ночную?

– В ночную тоже.

– И, судя по всему, нынче вы после дневной смены?

– Ну да, а что?

– Уточнил для ясности. Есть интересный проект, только нужно его совместно и как следует обдумать.

– А что это вы в рабочее время не на работе, а на улице?

– Хороший вопрос. Но сегодня у меня местная командировка. Отвозил бумаги в одну контору. Теперь свободен.

Они пришли на остановку. Виктор заметил мусорную урну и собрался опустить в неё цветы. Юля остановила:

– Зачем вы, это нехорошо! Давайте. Скажу Борису, что на работе мне вручили вместе с премией.

Помолчали. Автобус не подходил.

– Вы когда-нибудь бывали в Метро Центре? – спросил Виктор.

– Нет, не приходилось. Но слышала, что есть такой ночничок.

– Так я и думал. Могу пригласить. Если будет желание.

– Но…

– А вы подменитесь. Попросите какую-нибудь подружку подменить вас, и рванём в Метро.

Она присмотрелась к Виктору – лёгкое тёмно-синее полупальто со стоячим воротником, светло-коричневое кашне, жёсткие усы, чёрная борода и светлые улыбающиеся глаза под узким козырьком коричневой кепки. Всё современно, по моде – внешний вид и лицо располагают к общению. И разговаривает поучительно, по-взрослому. Как будто она ребёнок.

– Нет, это нескладно, – сказала она, при этом сожалея, что приходится отказываться. – К тому же, я замужем и…

– Все замужем. И я женат. И супруга моя в положении. Но и друзья бывают не лишними. Сколько дней ещё у вас дневная смена?

– Три.

– И лады. Послезавтра буду ждать вас в это же время на этом же месте. Вот и автобус, так что до встречи, Юленька! Да, вот вам ключик, я потом скажу, от чего он.

Юля уехала. И сначала разозлилась на себя так, что, выйдя на остановке, протянула цветы низенькой старушке. Та удивилась и даже конфузливо отвернулась. Но Юля тронула её за руку и успокоила:

– Берите, милая, берите. Я уезжаю. Они меня отяготят в дороге. И старушка взяла.

И ключ Юля хотела отправить в урну, но передумала и опустила в маленький матерчатый кошелёк с деньгами. А подходя к дому, вдруг рассмеялась, поняв, что неожиданный знакомый предлагает ей окунуться не только в новую жизнь, но и в новое для неё состояние. К тому же такие простые, прямодушные слова: «супруга моя в положении». И сходу отказаться от грядущих событий было бы смешно и нелепо.

«Там видно будет», – решила она, признаваясь, что есть у неё и другой, заманчивый смысл. И открыла дверь.