Читать книгу Афганистан. Последняя война Советского Союза - Иван Иванович Тараненко - Страница 14

… Борт в Афганистан вылетал рано. Боясь проспать, долго не мог уснуть. До этого летал в командировки много и даже очень много, но на войну лечу впервые, поэтому прогоняло сон какое-то непонятное чувство неизведанного…

Вылетели по расписанию. В простором салоне ИЛ-86, на алюминиевых откидных стульях, которые тянулись вдоль бортов, терялись в глубине фюзеляжа, сидит военный люд, плечом к плечу, спиной к иллюминаторам. Сначала офицеры постарше, потом – лейтенантство. В хвосте сидят сержанты и солдаты.

Проходы между скамьями завалены чемоданами и вещевыми мешками. Свободнее возле кабины пилотов.

Взревели двигатели, назад – вперед качнулись пассажиры и под ногами заскользили вещевые мешки.

Как только пересекли границу, стало ясно, кто летит в Афганистан впервые, а кто уже побывал там, возвращается в свои части из отпуска или командировки, Все новички, и я в их числе, прильнули к иллюминаторам.

Острые, слепящие горы плыли под нами. Им не было ни конца ни края, вместе с горизонтом они охватывали земной шар и лишь терялись за горизонтом.

Мой сосед, офицер с авиационными эмблемами в иллюминатор не смотрит, читает книгу.

Разговорились, представился:

– Капитан Александр Бондаренко.

Почти до самого Кабула мы говорили о службе военных летчиков в Афганистане.

Александр в «страну гор и надежд» летит уже второй раз. А в январе 1983 года его, Александра Балько и Виктора Подвигалкина вызвал замполит полка и говорит: «Как вы смотрите на то, чтобы поехать в Афганистан?». Все ответили примерно одинаково: «Особого желания нет, но если прикажут – поедем». Все трое уже побывали в ДРА и знали, что Афганистан это не просто заграница или командировка – это война. 7 марта – продолжает Александр, – мы сдали оружие, снялись со всех видов довольствия – в общем, полностью рассчитались. 8 марта поздравили жен, а 9-го улетели из Одессы в Ташкент и теперь – в Кабул.

Бондаренко летом 1974 года поступил в Черниговское ВВАУЛ и представлял свое летное будущее так: полеты на выполнение сложнейших фигур пилотажа, как в кино про Чкалова, ну а если случится в бой, то посбивает всех врагов, а когда закончатся снаряды и ракеты, последнего врага уничтожит таранным ударом, а сам катапультируется… В общем, все как книжках про славных наших летчиков…

Но жизнь распорядилась по-другому. Училище закончил по профилю фронтовой разведывательной авиации. Летал, переучивался и снова летал. А тем временем наши войска в Афганистане уже вовсю оказывали «интернациональную помощь братскому афганскому народу». Его черед настал в 1981 года. По очереди ребят начали вызывать то к командиру, то к замполиту полка, то к особисту. Разговор был коротким: «Родина Вам оказала высокое доверие, Вы готовы?». Я к тому времени уже получил 2-й класс, – рассказывает Александр, и допуск в качестве ведущего. Да и про Афганистан уже слышал кое-что, помимо газет и телевизора – эскадрилья из нашего гарнизона потеряла одного летчика и два самолета, всего за два года потери авиации составили около 70 машин.

Понятно, официальных данных по этой теме нам никто не сообщал. Так что уезжали мы с Лиманского гарнизона с ясным осознанием того, куда и зачем едем.

По прилете в Кабул друзья – Александр Бондаренко и Иван Коцар сразу оказались у своих. Полноправными хозяевами на аэродроме были летчики полковника В. Е. Павлова, будущего Героя Советского Союза. Полк был в Афганистане с первых дней ввода наших войск и за эти два года потерял не одну машину и не один экипаж.

По прибытию в эскадрилью Александр с ведомым изучил район боевых действий, сдал соответствующие зачеты и на третий день после прибытия в Кабуле – вылет на групповую слетанность. Уже на следующий день полетел ведомым у майора Шимковича на боевое задание. Прошли по заданному маршруту, вышли в район Гардеза и от него на один из перевалов Джарданского хребта. Покружились в районе перевала и, убедившись, что ни с одной, ни с другой стороны никаких следов караванов нет, вышли обратно в долину, к Гардезу… Поначалу показалось даже скучно, но район впечатлил. Горы, горы, кругом одни горы. После степей юга Украины это как-то давит на психику. А как подумаешь, что не дай бог, придется здесь прыгать – тоска, да и только.

Но это были только первые эмоции. Потом влетался и превышение аэродрома в 1800 метров над уровнем моря, обилие гор и многое другое, поначалу бывшее непривычным – стало нормой.

В свою первую командировку в Афганистан Александр Бондаренко с декабря 1981-го по июль 1982-го выполнил 75 боевых вылетов. Полеты были на фото и радиотехническую разведку заданных квадратов: горных перевалов, районов «зеленки», населенных пунктов. Задачи были не из легких. Надо было выйти в заданный район, обнаружить требуемый объект, правильно построить маневр и сфотографировать объект. Желательно с первого захода. Как оказалось, с земли по самолетам стреляют… Приходилось летать и вдоль пакистанской границы на радиотехническую разведку. Бывало, что в баках после посадки оставалось по 100–150 литров, и это при аварийном остатке для МИГ-21 в 550 литров. Что называется, без права на ошибку в заходе на посадку. На второй круг не уйдешь. За вторую командировку в Афганистан Александр Владимирович совершил 135 боевых вылетов на штурмовку и нанесение бомбовых ударов по наземным целям. Летал по 2–3 раза в день. В мае 1985 г. капитан Бондаренко был награжден двумя орденами Красной звезды. Один из них – за первую командировку. Награда нашла героя.

Наш борт, прижимаясь кончиком правого крыла к горам, начал снижаться, вкручиваясь в узкую долину Кабула. Кишлаки, бесцветная лента реки, желто-бурые поля… Тяжелый транспортный «Ил» стремительно спускался вниз, а под крыльями плыла залита солнцем чужая, неведомая мне земля. Высоченные карандаши минаретов, каскады глинобитных саклей, как ласточкины гнезда, прилипших к скалам.

Гул двигателей стал стихать, вибрация прекратилась, и казалось, самолет недвижимо повис над землей. Я посмотрел в иллюминатор. Мимо нас проносились серые ангары, автомобили, голубые фанерные домики, вертолеты с обвислыми, будто вымокшими под дождем лопастями.

Кабульский аэродром живет бурно. Воздух насыщен гулом моторов, посвистом крыльев, гудками автомашин. Будто гуси на воду, чуть задрав носы и вытянув вперед черные лапы, садятся транспортные самолеты. Взлетает эскадрилья афганских МИГ-21, они уходят круто, с коротким интервалом, светя красноватым пламенем форсажа.

Вторая эскадрилья – на очереди. Из их хвостов бьют реактивные струи, не позволяя проехать колонне машин. Взлетели, и ЗИЛы, УАЗы снова заметались между северной и южной стоянками, мчатся по посадочной полосе, трясутся рядом с ней по ухабам.

Вдали аэродрома видны нацеленные в небо ракеты ПВО.

К афганскому МИ-8 какие-то вооруженные люди ведут двух мужчин с завязанными глазами. – ХАДовцы ведут пленных душманов, – объясняет, встречающий меня, майор Александр Донских.

Кабульский аэродродром заслуживает особого рассказа. Это удивительное место, где потом мне приходилось многократно бывать, возвращаясь из Баграма, Джеллабада, Шинданта, Кандагара и других гарнизонов. Слышал я самые различные истории о том, что здесь происходило, когда в конце декабря 1979 года один за другим садились военно-транспортные самолеты с первыми советскими военными на борту, которым выпало вскоре штурмовать дворец Амина и обеспечивать ввод советского ограниченного воинского контингента. Аэродром видел многое. С его взлетной полосы уходили на Родину большие и малые специальные самолеты, которые у нас называли «черным тюльпаном», которые уносили домой в цинковых гробах мальчишек, погибших в боях и умерших от ран в кабульских госпиталях. Это называлось – «груз 200»…

…Возле белой башенки аэровокзала «Боинг-707» набирает горючее. Наверное, готовится к рейсу в Европу. Кабульский аэродром имеет статус международного аэропорта, но кого и чего на его взлетной полосе ни приходится видеть. И как приходилось летать нашим летчикам в этом «проходном дворе».

Вспомнил рассказ капитана А. Бондаренко: «Как-то взлетали парой на задание Степан Козий со своим ведомым Гридиным. И вдруг, перед самым отрывом, на ВВП (взлетно-посадочную полосу) выскакивает на полной скорости КАМАЗ инженерного батальона, который базировался недалеко от полосы, с другой стороны. Козий оторвал самолет без необходимой скорости, практически на срывных углах атаки. Неимоверно задрав нос, МИГ оторвался от земли, но в набор высоты почти не шел. Самолет все же зацепил колесом основной стойки кабину автомобиля и здорово ее помял. Чудом обошлось без жертв. Вернувшись Козий подошел к начштаба эскадрильи и попросил: «Товарищ капитан, заберите у меня дня на три оружие и не выдавайте, а то я этого водилу застрелю!».

Самолет тогда повреждений не получил, не пострадала даже пневматика. Ну а инжбатовцы виновных – ни водителя, ни старшего машины – так и «не нашли «. Было это летом 1980 года…

Едем в город. Офицер штаба армии поставил автомат между коленями, приглашает на заднее сидение «Волги». За воротами аэропорта, возле арыка, сидят афганские солдаты. На костре готовят обед. Едем по широкой, обсаженной платанами магистрали, и, как всегда при первой встрече, глаза жадно ловят каждую деталь.

В этой части города машин немного. Семенит по обочине вдоль глухой глиняной стены тонконогий ослик. На спине – подушка, на подушке, скрестив под собой ноги, сидит старик в чалме, смотрит поверх машин в небо, не едет – плывет. Тянется скучная стена, но вдруг вспыхнула за ней шитая золотом тюбетейка, промелькнуло девичье лицо…

Смешение времен и племен! Бегут размахивая портфелями, смеясь девушки в джинсах и пестрых кофточках. Движутся продолговатые зеленые или табачного цвета шелковые мешки. Ног совсем не видно, а там, где предположительно должны находиться глаза, нашита на мешок черная сетка. Каракулевая шапочка и европейский костюм. Белая чалма, белая рубаха под черным жилетом и широчайшие серые штаны. Старик, закутанный в римскую тогу.

Рядом с нами едет автобус, такой же, как все другие в Кабуле, разрисованный цветами и узорами. Глянул в его окно, там – коровы. Печальными мордами тычутся в окно. На крыше автобуса женщины в паранджах и ребятишки. Пронзительный крик ишаков, звенящий чистый воздух и высокомерное, испепеляющее чужаков солнце. Неведомый до сей поры сказочный и загадочный Афганистан.