Читать книгу Здравствуй, юность в сапогах. Повесть - Иван Колодиев, Иван Колодиёв - Страница 2

На участке 4-й пограничной заставы во всю хозяйничала суровая снежная зима. Малочисленный, но сплочённый коллектив выполнял поставленные ему задачи.

Дело в том, что ближе к середине января, 1975 года, спустились с заставы в отряд последние 10 человек старослужащих – для отправки домой по истечению срока службы. (если конечно январь можно считать концом срока службы…)

26 сентября вышел приказ Министра обороны СССР маршала Гречко об увольнении в запас осеннего призыва.

В Советской Армии (СА) дембеля в ноябре уже дома. В пограничных же войсках, в основной массе своей – это январь. – И лишь немногие попадают домой в декабре.

Такие, как, – старшины, сержанты, «по семейным обстоятельствам», стукачи – которых хватало как в пограничном отряде так и на заставах. Аккордники – те счастливчики которым предложило дембельский аккорд «по договору» командование пограничного отряда, – или же командование маневренной группы (МГ) – по строительству и ремонту «чего-то там…»

И работают аккордники, как говорится, – днём и ночью… без сна и отдыха… на Ура!.. – Что бы в декабре быть дома… Новый год встретить в кругу своих родных, друзей.

Молодое пополнение поднимали на заставу ближе к концу января, и в начале февраля, – поэтапно. Из-за того, что пришлось после учебного пункта – осваивать воинские специальности на различных отрядных сборах.

Пограничники они ещё никакие, и учиться мастерству придётся долго.

Ни один месяц пройдёт, пока – станут асами пограничной службы.

Иван с последней партией новичков поднялся на пограничную заставу в начале февраля.

Из Отряда на соседнюю заставу их привезли на автомашине ГАЗ-66. На Литаме, такой позывной у 3-й ПЗ – долго их не задержали, пересадили тут же у заставских ворот на ГТС и отправили по назначению.

Гусеничный транспортёр, словно голубь из рук, резво рванул с места и пошелестел своими железными траками по заснеженной дороге… по, над погранречкой Поцхов – в верх по одноимённому ущелью…

Иван сидел сзади крайним, с левой стороны, – сквозь запрокинутый полог с большим интересом наблюдал за всем, что можно было рассмотреть за снежным вихрем который создавал своими гусеницами ГТС.

Русло горной речки было широким, а вот воды в этом русле, не особо, что поделаешь – зима.

Проскочили оригинальный каменный мост, (творение русских инженеров – 1828г., по этому мосту русская армия переправлялась бить турок во время войны с ними. Позже, по этому мосту в Турцию, в 1829г., в последний раз – переправился российский дипломат А. С. Грибоедов. В советский период меж собой, пограничники мост стали называть грибоедовским) – он остался по правому борту.

Рядом с ним стоял советский красно зелёный пограничный столб… По другую сторону реки стоял красно белый – турецкий.

Хоть и пуржил ГТС снежком, но номер 131 на столбе можно было рассмотреть.

Проехав ещё несколько кривых поворотов, (У примыкания ущелья Чараль-су к ущелью Поцхов) увидели по левому борту заброшенную старую заставу с постом наблюдения (вышка) во дворе. Отсутствие людей на территории, и мрачный вид – навеяли тоску.

Повернули от речки в гору, по кривой… Наверху, на горном плато, снега было намного больше чем в ущелье.

По правому борту, за лощиной, стояла ещё одна заброшенная застава, – огороженная колючей проволокой. За «колючкой», на краю ущелья (Джаксу) стояла пограничная вышка, рабочая, (ПН №20) – на балконе которой стояли два пограничника в овчинных полушубках и смотрели в сторону рвущегося через снежную массу гусеничного монстра.

Пройдя на скорости плато… перемахнув на повороте небольшой мосток через лощину… ГТС круто пошёл в верх покоряя горный серпантин – давя и гладя днищем уже совсем другой снег…

Снега было здесь очень много. Снег слежалый.

Понятно почему нас «66-й» довёз только до третьей заставы и не повёз на четвёртую – подумал Иван.

Пока по лесным просекам поднимались на гору, он молчаливо посматривал на турецкую территорию… Виден был только огромных размеров горный склон, да из-под снега в самом низу его подножия – курился печной дымок. – По всему это было занесённое «большим» снегом селение.

Такие же дымки видны были и на горе – выше и правее. Интересно… как живут турки?…

Сельский паренёк, а Иван себя именно таковым и считал, – был поражён увиденным. Поражён и горд! – мечта сбылась, он на границе.

В Пограничный отряд Иван с партией таких же не обстрелянных юнцов прибыл 4 ноября 1974 года.

31 октября Родителями были организованы пышные проводы… 1 Ноября в 4 утра подвыпившей компанией друзей был внесён на руках сквозь орущую толпу, и своих и чужих, в калитку Донецкого ГВК… При этом, – обернувшись в последний раз, чтобы увидеть ещё разок своих – Иван, благодаря тому, что был трезв вовремя, уклонился от крепкого кулака который летел ему прямо в лицо.

Чужака тут же оттеснили… По всему человек по пьяному делу принял его не за того кого надо…

Всё же, Иван – успел увидеть чуть поодаль своих родителей.

Мама смотрела утирая слёзы… Отец, слегка улыбнувшись – махнул рукой.

Его девушка, стояла в 2-х шагах от родителей, и не вытирая бегущих по щекам слёз смотрела невидящим взглядом.

Автобусом к 8 утра привезли «донецких» в город Батайск на сборный пункт. До третьего числа ждали «покупателей»…

Вечером, третьего – подали состав – и вперёд. Кто – на турецкую. Кто – на иранскую…

Утром на ж/д вокзале в Ахалцихе пересадили новобранцев на армейские Газоны и Зилы – привезли в пограничный отряд, который находился на окраине города в районе старинной крепости «Рабат» и речки Поцхов.

Чуть поодаль, и ниже по течению – горная речка Поцхов впадала в Куру.

Тогда ещё Иван не знал, что Поцхов на 4-й погранзаставе он будет записывать в журнал наблюдения на ПН №20 (вышка) – как Посховчай. И что она берёт начало ни так уж и далеко от места его дальнейшей службы, – выше провинциального турецкого городишки Пософ – и катит свои бурные воды… над его заставой…