Читать книгу Апофения - Иван Мещерский - Страница 2

Больше всего майора Баранова в рассказе младшего лейтенанта Мордвинова о происшедшем заинтриговали слова, якобы непрестанно произносившиеся задержанным. Якобы тот, уже скрученный, в наручниках, всё повторял да повторял с остекленевшим взглядом: «Путин, Пантелеймон, Покемон». И хотя задержанный походил на шизика, которого следовало отправлять – нет, не в вытрезвитель даже, для вытрезвителя тот недостаточно много выпил – а прямиком в дурдом, эти слова продолжали подвергаться майором напряжённому анализу.

Майора звали Карл. Родители решили восхвалить в его лице основателя марксизма и тем самым, возможно, помочь будущей карьере. Но карьера не задалась, грянула перестройка, и на протяжении почти всей взрослой жизни Карлу Баранову приходилось доказывать, что он – не тупица, так как необычное сочетание имени и фамилии сразу же порождало подозрения именно в этом.

«Есть!» – майор радостно улыбнулся сам себе, стоя перед зеркалом в мужском туалете. Он вспомнил об истории, скандально прославившей одну из церквушек в приволжском городе Вертухаеве. Там тоже фигурировали эти три персонажа на букву «П». Нет, Карл понимал, что президента России Владимира Владимировича Путина называть неуважительно «персонажем» даже мысленно было нельзя, и уж тем более нельзя было ставить его в один ряд со святым, чьё величие документально не было доказано, да какой-то дрянью из мира виртуального. Но интересы следствия могли простить. Если задержанный имеет отношение к вертухаевскому делу, минута славы могла поцеловать Баранова раньше, чем уродов из одноимённого шоу на «Первом канале».

Задержанный, однако, не имел никакого отношения к вертухаевской истории. Связанный, он лежал, не шевелясь, и одна муть крутилась в его голове. Последним желанием перед забытьём стала мучительная попытка установить: слова «смирись» и «умри» – однокоренные или нет? Притом что он не был филологом – был военным. Генерал-лейтенантом в отставке.