Читать книгу Мальчик с саблей (сборник) - Иван Наумов - Страница 13

Весь паззл, собранный почти до конца, светился по швам. Изнутри, от стола под мозаикой, бил мощный огненный свет. Дирк, не переставая кричать, пытался заткнуть последним кусочком огненный столб, бьющий снизу вверх из незаполненной ячейки.

Не зная и не понимая, что делать, Эрик одним толчком свалил Дирка вместе со стулом на пол, схватил с дивана шерстяной плед и поспешно закрыл им мозаику.

– Что это… – слова как-то не подбирались.

Дирк с выпученными глазами так и лежал на полу. Стул отлетел в другой конец комнаты.

– Что это… такое?.. – Эрик закончил фразу механически, поскольку его внимание привлекла тёмная полоска тени под диваном.

Кусочек мозаики улетел из руки Дирка в поддиванную щель, и теперь здоровяк машинально попытался просунуть туда свою широченную лапу. Тьма, потревоженная его рукой, шевельнулась.

– Нет! – крикнул Эрик, уже и без указки видя, что там такое.

Дирка что-то дёрнуло за руку и затянуло под диван по локоть. Эрик схватил великана за шиворот и в несколько рывков вытащил на середину комнаты, прямо под люстру.

Дирк непонимающе разглядывал свои скрюченные пальцы.

Когда Эрик опустился рядом с ним, рука здоровяка попыталась вцепиться легионеру в горло. Эрик перехватил запястье и попытался обездвижить руку Дирка на безопасном для себя расстоянии. То же самое, что удержать осьминога за щупальце.

– Дыши! – рявкнул Эрик. – Дыши. И думай о хорошем! – отличный совет, в общем-то, на все случаи жизни.

Хорошо, что в Тухлую Тень попала только одна рука Дирка, и всего по локоть. Иначе бы Эрику нипочём не справиться. Дирк лежал не шевелясь и во все глаза наблюдал, как пальцы его собственной правой руки тянутся к горлу соседа.

– Что это было? – выдохнул он, когда Эрик счёл возможным выпустить обмякшую руку.

– Давай-ка ты первый.

Эрик поднялся и осторожно приподнял край пледа. Мозаика была на месте, в целости и сохранности. Стыки между кусочками паззла слабо светились красным. Сначала Эрик подумал, что это отсветы адского огня, полыхавшего под мозаикой минуту назад, и осторожно заглянул в брешь от недостающего кусочка.

Там был песок. Струящийся, переливающийся оттенками красного песок. Пустыня на закате. Бархан сменяется барханом, и так до горизонта – неотличимые, неразличимые песчаные холмы. По ним можно идти бесконечно. Можно сто километров пройти за две ночи и два дня. Чтобы на закате выйти вон к той белой точке – то ли выбеленным ветром костям, то ли алюминиевому обломку крыла самолёта. Солнце низко-низко, и от белой точки тянется тёмное тире густой, непроглядной, полуживой тени. Когда услышишь шум погони, просто спрячься в ней целиком. Без остатка…

– Сдаётся мне, – сказал Дирк, так и не поднявшись с пола, – «цесарки» тебе не из-за пары монет хвост подпалили.

Эрик осторожно укрыл выступающую из-под Ван Гога пустыню пледом.

– Сдаётся мне, – сказал Дирк, – что ты самый настоящий сталкер. А таким, как мы, – только два пути: либо в ЦСР, либо в «Касту».