Читать книгу Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах… - Иван Осадчий - Страница 10

Мы родом из СССР
Книга вторая. В радостях и тревогах
Часть первая
Глава третья. Баталии на «научном фронте»
На последнем рубеже

Оглавление

Еще 15 марта 1982 года из ВАКа мне доверительно сообщили, что на мою диссертацию и постановление специализированного Совета при Ленинградском университете уже поступила «убийственная стряпня». Она была прислана из Секретариата ЦК КПСС за подписью помощника Генерального секретаря ЦК Е. М. Самотейкина с предписанием строжайше разобраться с присвоением И. П. Осадчему ученой степени доктора исторических наук и сообщить в Отдел науки ЦК о принятом решении.

Так мои недремлющие оппоненты опередили на целых три недели поступление в ВАК материалов защиты диссертации из специализированного Совета при Ленинградском государственном университете. Меня ждала трудная судьба.

20 октября 1982 года Экспертный Совет ВАКа изучил дело о защите мною докторской диссертации и протест группы ветеранов КПСС, полученный из Секретариата ЦК КПСС. Учитывая единогласное решение специализированного Совета при кафедре истории КПСС Ленинградского государственного университета, а также положительную рецензию независимого «черного» эксперта – доктора исторических наук, профессора В. П. Наумова, научного сотрудника ИМЛ при ЦК КПСС, решил направить мою диссертацию на дополнительную экспертизу доктору исторических наук, профессору А. А. Чернобаеву.

24 ноября 1982 года Экспертный Совет ВАКа вторично рассмотрел вопрос о моей докторской диссертации. На основе теперь уже двух положительных рецензий независимых экспертов – профессоров В. П. Наумова и А. А. Чернобаева – Совет принял решение: рекомендовать Президиуму ВАКа утвердить постановление Специализированного Совета при кафедре истории КПСС Ленинградского государственного университета о присуждении мне ученой степени доктора исторических наук.

Спустя месяц, 24 декабря 1982 года, Президиум ВАКа СССР своим постановлением присвоил мне искомую ученую степень. Об этом мне сообщил в тот же день ученый секретарь секции истории КПСС Экспертного Совета ВАКа В. К. Покровский. Тяжело вздохнув, он сказал, что накануне пришлось выдержать страшную битву в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Приятная новость перемешалась с тревогой, рождавшей сомнение: окончательно ли решение ВАКа? Или будут еще пересматривать, как это было с постановлением Президиума ВАКа о присвоении мне ученой степени кандидата исторических наук в 1968 году?

…5 января 1983 года я получил официальное уведомление о решении ВАКа присвоить мне ученую степень доктора исторических наук и сообщение о предстоящем вручении диплома 25 января.

В назначенный день в зале заседаний ВАКа при Совете Министров СССР для получения дипломов докторов наук и аттестатов профессоров собралось более 200 «виновников» этого большого события в жизни каждого ученого.

Вручали дипломы и аттестаты: заместитель Председателя ВАКа, член-корреспондент Академии наук СССР, доктор исторических наук, профессор Кирилл Владимирович Гусев и другие члены Президиума ВАКа.

Я получал пятым, после четырех философов. При вручении мне диплома доктора наук попросил слово. Однако Кирилл Владимирович сказал: «Мы знаем, что у Вас сейчас переполнена душа. Но дадим Вам слово после вручения всем».

Процедура вручения дипломов и аттестатов длилась два часа. Перед ее завершением ко мне подошла сотрудница ВАКа и спросила: «Не передумали выступать?»

Я подтвердил свое желание, и, получив слово, изрядно волнуясь, сказал буквально следующее (цитирую по записи в дневнике, сделанной мною в день получения диплома доктора наук):

«Дорогой Кирилл Владимирович! Дорогие товарищи члены Президиума ВАК! Дорогие соратники по сегодняшнему торжеству – посвящению в доктора наук и профессора!

В этот большой, волнующий день в нашей жизни мне хотелось бы сказать несколько слов, идущих из самой глубины сердца. Я один из тех немногих ученых, находящихся здесь, в зале, сегодняшних именинников, чье детство и юность были круто замешаны и опалены войной. Поэтому непростым и нелегким был наш путь и к среднему, и к высшему образованию. Еще более сложным и тернистым оказался путь в науку, к сегодняшней вершине.

Приходилось всё брать с боем, с максимальным напряжением сил, преодолевая немалые естественные и искусственные трудности и испытания, возникавшие на нашем пути.

Одному непросто взять эту высоту, преодолеть барьеры и трудности. Именно поэтому я хочу от всего сердца выразить самую глубокую благодарность нашей Ленинской партии и нашему советскому народу за то, что они создают нам условия для успешной и плодотворной научной работы, дают возможность достичь той вершины, на которую мы сегодня взошли каждый в своей области научной деятельности.

И еще хочу выразить особую сердечную благодарность и признательность руководству ВАКа при Совете Министров СССР, его Президиуму, его Экспертному Совету, его сотрудникам, всем ученым за их объективность и принципиальность, партийность и человечность, за их мужество, с которым они решают нашу судьбу. Большое спасибо!» (Зал взорвался бурными аплодисментами).

…Но и после этого, казалось итогового события в моей нелегкой научной судьбе, мои обезумевшие оппоненты не успокоились. Они с еще большим бешенством продолжали атаковать ВАК, ЦК КПСС, добиваясь отмены постановления о присуждении мне ученой степени доктора исторических наук и привлечения к ответу за «протаскивание эсеро-меньшевистских взглядов в историко-партийную науку», и всех, кто «потворствовал» мне в публикации научных трудов и в защите диссертаций…

Околонаучная «мишура» «рвала и метала», бросив все силы на борьбу за отмену Постановления ВАКа. В который раз «апеллировала» в ЦК КПСС и добилась рассмотрения ее «протеста» на заседании Апелляционного Совета ВАКа, на которое были «вызваны» я и мои зловещие «оппоненты». Оно состоялось в конце 1983 года. Председательствовал на заседании выдающийся советский историк, ученый с мировым именем, академик Академии Наук СССР Б. А. Рыбаков.

Апелляционный Совет ВАКа показал полную несостоятельность «обвинительных» аргументов и домогательств моих изуверских «оппонентов» и подтвердил правильность Постановления ВАКа о присуждении мне ученой степени доктора исторических наук.

В заключение Б. А. Рыбаков решительно заявил: «Прекратите травлю ученого! Сколько можно!?.. Посмотрите, до какого состояния вы довели добросовестного исследователя и глубоко порядочного человека!? Сегодня будет поставлена последняя точка в этом деле…»

Будущее подтвердило эту его уверенность. Жизнь вскоре вошла в нормальное русло. И не только в области научной деятельности.

Так закончилась моя многолетняя, изнурительная борьба за историческую правду.

18 января 1985 года ВАК СССР присвоил мне ученое звание профессора. И вскоре Заместитель Председателя ВАКа, член-корреспондент Академии Наук СССР, известный ученый-историк К. В. Гусев вручил мне аттестат профессора.

Двумя годами раньше он же вручал мне диплом доктора наук. Он был в курсе моих «хождений по мукам», знал о пережитой мною многолетней травле и выпавших на мою долю испытаниях. Не удержался, чтобы не высказать своё восхищение моим мужеством, несгибаемой волей и стойкостью в защите исторической правды…


Получив профессорский аттестат, я сердечно поблагодарил ВАК за мужество и принципиальность, проявленные в защите науки в той сложнейшей ситуации, в которой он принимал окончательное решение в моей научной судьбе. И за то, что на протяжении многих лет внимательно, твердо и последовательно разбирался с бесчисленными «протестами» моих «оппонентов», сопровождавшимися «поручениями» Секретариата ЦК и Отдела науки ЦК КПСС.

…Из Москвы в Краснодар я возвращался поездом. Чувствовал себя счастливейшим из самых счастливых людей.

Перед отъездом, в каком-то привокзальном газетном киоске, купил «в дорогу» несколько газет и журналов. Листая их, наткнулся на стихотворение с удивительно заманчивым названием: «Мы – товарищи средних лет». «Интересно, – подумал я. – Это обо мне и моих сверстниках». Мне шел 58-й год.

В дороге много раз читал и перечитывал «находку», пока не выучил наизусть. Вот строки из этого стихотворения:

Мы находимся в трудном возрасте, —

Вот какая у нас беда:

Старость к нам подберется вскорости,

Юность кончилась лишь вчера.

Но я должен сказать заранее:

– В этом горя большого нет.

И у нас есть свое название —

Мы – товарищи средних лет…

Отмечаем мы не сединами

Годы, прожитые не зря.

Хорошеет земля плотинами,

Молодые шумят поля.

…И ни вялости, ни усталости, —

Путь наш дальше – и на подъем;

Ближе к юности мы, чем к старости, —

И такими век проживём…


Удивительные строки! Жаль, что не запомнил автора, чтобы высказать ему свою признательность. Забыл и «источник», в котором они были опубликованы. Жаль!..

Вскоре я был избран заведующим кафедрой Кубанского университета.

Многолетняя, изнурительная борьба за историческую правду закончилась победой…

Такова беспрецедентная судьба двух историков: и в случае с обстоятельствами нашего зачисления в студенты заочного отделения исторического факультета РГУ, и в том, что два студента-заочника с одного курса стали докторами исторических наук, профессорами. И в том, какой ценой далась им эта победа. Случайность? Я так не считаю…

Судьба моя читателю известна. Но о моем «товарище по оружию», с которым более четверти века длилось наше «хождение по мукам» и борьба за историческую правду и утверждение нас учеными-историками, хочу сказать несколько слов.

Три десятилетия мы шли с Александром Ивановичем Козловым плечом к плечу трудным, тернистым путем в науку и в науке. Об этом я рассказал в своей первой книге «Время нашей молодости», в главах, повествующих о нашем многотрудном поступлении в Ростовский государственный университет и о нашей учебе в нем. Это был пролог. О жесточайших научных баталиях рассказано в этой главе. Я даже первоначально хотел назвать эту главу: «Трудный путь в науку: одна судьба на двоих»…

Чем запомнился мне Саша – Александр Иванович Козлов – со студенческих лет? Глубоким проникновением в предмет изучения, исследования. Научный поиск был для него главным средством постижения истины. Целенаправленно, скрупулезно, осмысленно вел он исследование избранной темы, проблемы, любого вопроса. На этом пути его ничто не могло остановить. Никакие трудности. Никакие сложности. Никакие барьеры и препятствия. И в то, что я сейчас расскажу, трудно поверить.

Чтобы глубоко и всесторонне изучить революцию и гражданскую войну на Юге России, он не щадил ни сил, ни здоровья, не жалел времени. Притом не только в поиске нужных документальных источников, хранящихся в центральных государственных и партийных архивах, в краевых и областных архивах, в архивах историко-краеведческих музеев Дона, Кубани, Черноморья, Северного Кавказа.

В неменьшей мере он занимался изучением историографии проблемы, разыскивал в открытых и закрытых Фондах Центральных государственных библиотек книги, журналы, газеты – в «Ленинке», в Исторической библиотеке, в ИНИОНе.

Не буду упоминать множество примеров. Расскажу об одном. Когда в «Ленинке» ему выдали многотомные «Очерки русской смуты» А. И. Деникина, Александр Иванович не расставался с ними несколько месяцев. День за днем от открытия до закрытия библиотеки Александр Иванович работал над ними.

Он отксерокопировал все тома, а это – многие тысячи страниц, уплатив за это, даже по тому времени, умопомрачительную сумму. Таким же образом поступил Александр Иванович со многими книгами из закрытого фонда, изданными в Праге, Париже, Белграде и других городах Европы.

Эта его непомерная «жадность» к поиску и сбору источников, пожалуй, самое главное, что поражало воображение, когда я узнавал о титанических усилиях и гигантских размерах проделанной им исследовательской работы. Это заражало и вдохновляло. Повторить такое было невозможно, но восхититься и вдохновиться, стараться идти таким же путем в поисках истины – эти чувства рождались и становились «нормой» и моей научно-исследовательской работы.

Вслед за поиском и созданием фундаментальной источниковой и историографической базы Александр Иванович с таким же усердием и ответственностью вел их осмысление и только после этого брался за ручку, начинал писать свои исторические труды: монографии, книги, брошюры, статьи. Мне хорошо известна его научная методика, лаборатория его научного творчества.

Мы были с ним не просто большие друзья-единомышленники, не только собратья по профилю, мы были «товарищи по оружию», – поэтому смело делились друг с другом всем: находками, открытиями, мыслями, опытом.

На нашу долю выпали жесточайшие испытания и без взаимной поддержки, без полного взаимопонимания, без соучастия в судьбе, – одолеть их было вряд ли возможно…

В апреле 1976 года, спустя двадцать лет после нашего «многострадального» поступления на заочное отделение исторического факультета Ростовского университета, Саша – Александр Иванович Козлов – стал его деканом и проработал в этой должности многие годы.

В 1981 году я навестил его. Удивило то, что в приемной, когда я назвал свою фамилию, встретили меня с доброжелательной улыбкой: «Александр Иванович много о вас рассказывал».

В то же мгновение дверь открылась, и Александр Иванович крепко обнял меня, не скрывая радости. Но в его глазах я заметил озабоченность. У меня сложилось впечатление, что озабоченность была его постоянным состоянием.

– Какой-то рок прямо-таки висит над нами, – первое, что Александр Иванович с горькой улыбкой, раздосадовано сказал мне. – Когда мы с тобой пробивались в студенты, чуть ли не из-за нас тогда увеличили прием на заочное отделение исторического факультета до 150 человек. А теперь, когда я стал деканом и в ответе за его формирование, Минвуз, не посоветовавшись и даже не поставив заблаговременно в известность, снова срезал прием на заочное отделение до уровня, существовавшего до многострадального для нас 1956 года…

Разве можно было предположить, что это будет наша последняя очная встреча…

18 января 2009 года, за месяц до своего 79-летия жизнь Александра Ивановича Козлова оборвалась. Я очень глубоко переживаю эту невосполнимую утрату. Отозвался на его смерть статьей «Слово о старом друге», опубликованной в книге «Памяти А. И. Козлова. Историк и история», вышедшей в свет в 2010 году. Остальное доскажет некролог, извещающий о его смерти:


Памяти ученого и друга

«Российская историческая наука понесла большую утрату. Ушел из жизни Александр Иванович Козлов, Заслуженный деятель науки России, доктор исторических наук, профессор, действительный член Академии военных наук. В лице А. И. Козлова историческое сообщество потеряло крупного ученого, видного организатора науки, яркого педагога, человека с обостренным чувством гражданственности.

Александр Иванович прожил яркую, полнокровную жизнь. Он прошел путь от простого деревенского мальчишки, познавшего в детстве лихолетье военных и первых послевоенных лет, до маститого ученого, известного далеко за пределами Дона и Северного Кавказа. Родился он 18 марта 1930 года в селе Терса Еланского района Волгоградской области в крестьянской семье.

В 1948 г. юный Козлов успешно сдал вступительные экзамены и поступил в Харьковское Военно-политическое училище, готовившее политработников для пограничных войск КГБ СССР. В 1951 году Александр Козлов окончил училище с отличием, и командование предложило ему остаться в нем работать, однако молодого офицера тянуло туда, где трудно, где можно, как он считал, принести Родине больше пользы. Поэтому он написал рапорт с просьбой отправить его на самую дальнюю погранзаставу на остров Сахалин. Пограничная служба „на краю земли“ продолжалась не один год. Затем капитан Козлов служил в Новороссийском пограничном отряде. Почувствовав острую необходимость в приобретении новых знаний, он буквально „выбил“ разрешение начальства поступить учиться на заочное отделение историко-филологического факультета Ростовского университета. Произошло это в 1956 г. Демобилизовавшись в 1960 году, Козлов, продолжая учебу в университете, в том же году начал журналистскую работу на сочинской студии телевидения, зарекомендовав себя с самой лучшей стороны, и был принят в Союз журналистов СССР. Ему предложили стать директором студии, но любовь к истории оказалась сильнее карьерных соображений. Его дипломное сочинение о революционных событиях в Черноморской губернии было признано членами ГЭК лучшей студенческой работой года. Это было в 1962 году.

Декан факультета профессор В. А. Золотов предложил Козлову поступить в очную аспирантуру, сопроводив свое предложение словами: „Хочу посмотреть, что может получиться из заочника“. Свою кандидатскую диссертацию, выполненную под руководством большого знатока гражданской войны профессора К. А. Хмелевского, А. И. Козлов защитил с блеском в 1965 году, хотя ему затем пришлось долго защищаться от жалоб и прямой клеветы невежд, сделавших свою научную карьеру на борьбе с „врагами народа“. Многочисленные комиссии ВАКа и партийных органов вынуждены были признать правоту молодого ученого. В 1978 году он также, преодолевая сопротивление „циничных оппонентов“, защитил докторскую диссертацию. В 1980 году ему было присвоено звание профессора.

Началась блистательная научная карьера А. И. Козлова. Его перу принадлежат свыше 320 научных работ, в том числе фундаментальная монография о социально-экономических отношениях на Дону и Северном Кавказе на рубеже XIX–XX веков; монографические работы о М. А. Шолохове, А. И. Деникине, Харлампии Ермакове (прототип Григория Мелехова в шолоховском „Тихом Доне“), И. В. Сталине. Незадолго до смерти вышла книга „Каменистыми тропами“, в которой автор подвел итог своей научно-исследовательской и учебно-методической работы.

Поражает широта взглядов А. И. Козлова, его историческая эрудиция, которая проявилась в многочисленных статьях в центральных изданиях, в региональной исторической периодике, в выступлениях на научно-практических конференциях. Неоценим его вклад в разработку казачьей проблематики. Именно А. И. Козлов, выполняя поручение Научного Совета АН СССР по проблемам революции и гражданской войны, сломил сопротивление партийной бюрократии, запрещавшей проводить научные конференции по истории казачества. Среди научных интересов А. И. Козлова были актуальные проблемы гражданской войны, внутрипартийной борьбы в 20-е годы, Великой Отечественной войны, возрождения казачества. Он резко выступил в печати против попытки реабилитации атамана Краснова, сотрудничавшего в годы войны с Гитлером и фашистским вермахтом.

В 1994 году А. И. Козлову присвоено почетное звание „Заслуженный деятель науки Российской Федерации“.

А. И. Козлов воспитал целую плеяду известных историков Дона и Северного Кавказа. Под его руководством защитили докторские и кандидатские диссертации свыше сорока человек. Его связывало тесное сотрудничество с московскими и северокавказскими учеными, такими как Ю. А. Поляков, В. Д. Поликарпов, М. И. Гиоев, Ж. Ж. Гакаев, К. Т. Лайпанов, Л. А. Этенко и другие.

Научно-исследовательская деятельность А. И. Козлова неотделима от его учебно-организаторской работы. В течение десяти лет он был деканом исторического факультета РГУ, многие годы успешно руководил кафедрой новейшей истории России.

Александр Иванович умел ценить дружбу. У него было много верных и хороших друзей, которым его будет очень недоставать.

Н. А. Трапш,

декан исторического факультета Южного Федерального Университета (ЮФУ)

Я. А. Перехов,

профессор кафедры политической истории ЮФУ»

Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

Подняться наверх