Читать книгу Ресурсы и ценности. Методология прорыва - Иван Сергеевич Карпушкин - Страница 5

Да, весь прошлый век был посвящен экономике и любые оценки переводились на язык денег. И даже когда речь шла о социальных проектах, люди стремились оценить социальные выгоды и эффекты экономически, оценивая их в деньгах. Например, если какая-либо социальная программа направлена на укрепление здоровья населения, то эффект от ее реализации измеряется деньгами, которые потребовались бы для излечения людей, заболевших в отсутствие этой программы.

На переходе веков поменялась парадигма, экономическая стоимость начала сдавать свои позиции социальной стоимости. Потребовались новые, отвечающие вызовам времени подходы. Социальная стоимость должна иметь собственные измерители, ее не нужно переводить в деньги для того, чтобы сравнивать между собой социальные проекты. А если учесть, что стоимость может быть не только социальная и экономическая, но и, к примеру, экологическая или информационная, то возникает явный запрос на радикально новый подход к системам оценивания.

Когда речь заходит об эффективности проекта или какой-либо деятельности, мы оцениваем «вход», то есть те ресурсы, которые были потрачены, и «выход», то есть то, что мы получаем в итоге. Если на выходе мы получаем больше, чем тратим на входе, то считается, что проект эффективен. Сложность заключается в том, что у любого проекта или деятельности на выходе не только деньги, экономические выгоды, но и другие – социальные, административные, информационные, и потому соотнести «вход» и «выход» оказывается затруднительно. Более того, внеэкономическая стоимость во весь рост проявляется не только на выходе, но и на входе.

Обычно для реализации проекта используются как ресурсы, обладающие экономической стоимостью и оцениваемые в деньгах, так и ресурсы, которые не имеют никакой экономической оценки, например, символические, административные и человеческие. Оценка эффективности проекта, вычисляемая в виде дроби, где в знаменателе затрачиваемые ресурсы, а в числителе получаемые эффекты, оказывается невыполнимой. Такая дробь теряет всякий смысл. О множестве попыток решить эту проблему различными способами подробно рассказано в обзоре, который составили Карен Маас и Келли Лайкет2. Мы также упоминали про эту проблему в отношении инновационных проектов и необходимость найти выход в нашей работе более 10 лет назад3.

Основная проблематика состоит в том, что социальные проекты и проекты развития в целом не могут объективно оцениваться по финансово-экономическим показателям. Все продолжают говорить о проектах развития на языке экономики, потому что экономика наиболее близка к языку цифр. Другие области в количественных показателях обосновываются хуже и, соответственно, какую-то универсальную оценку по этим областям давать крайне сложно. Эпоха роста глобальной экономики ставила проекты развития в один ряд с текущими, используя единые методы оценки и управления, которые не совсем удачно сводились к экономической модели или вовсе игнорировали внеэкономические эффекты.

Но проекты развития – это особый вид проектов. В отличие от текущих, обычно связанных с реализацией типовых бизнес-процессов, проекты развития имеют обычно более высокий уровень неопределенности и амбициозные цели, связанные с существенным изменением параметров объекта развития. Такие проекты требуют более адаптивной системы оценивания, которая могла бы подстраиваться под особые условия реализации проекта, включая систему ценностей, в которой этот проект реализуется. Для целей прорыва именно проекты развития представляют особый интерес, поэтому здесь и далее мы будем говорить именно о них.

В ходе наших исследований были изучены наиболее распространенные методы учета социальной стоимости и социальных эффектов, которые приведены в приложении. Предложенный нами и рассматриваемый в этой книге подход, на наш взгляд, имеет принципиально новую природу и ключевым для него является понимание ресурсов и ценностей.