Читать книгу Казаки долго не живут - Иван Собченко - Страница 40

На территории расположения Богуславского полка крестьяне не отбывали повинностей, а платили налог натурой: хлебом, медом, рыбой, мясом – все это шло на содержание полка. Казаки, свободные от сторожевой службы, пахали и убирали поля, строили дома, рубили лес. Они же ездили с обозами менять хлеб и мед на холсты, свинец, порох.

Пока хозяйка готовила ужин, Самусь пошел к речке Рось поить коня. Возвращаясь, он увидел большую группу казаков, столпившихся вокруг простоволосого, в расстегнутой рубахе парня. Парень, размахивая руками и, захлебываясь от волнения, что-то горячо рассказывал казакам. Увидев Самуся, он кинулся к нему:

– Ваша вельможность!

– Что случилось? – спокойно прервал Самусь.

– Мать убивают, пане полковнику, выручите ее!

Под взглядом полковника парень несколько успокоился и рассказал, что он из Исаек, граничившими с богуславскими землями, что его мать обижает деревенский староста. Отца сильно избили и засадили в погреб, а сам он успел убежать.

– Люди присоветовали к Вам ехать, больше негде искать защиты.

– Кликните сотника!

– Я здесь, – отозвался сотник.

– Бери человек десять, и поезжайте в Исаевку. А что делать, сам знаешь. Про этого старосту я давно слышал.

– Батько, пустите меня с ними, – умоляюще обратился к Самусю его сын. – Уже не маленький я, а Вы меня от себя не отпускаете.

– Ладно, езжай, – согласился Самусь.

Не прошло и полчаса, как из Богуслава выехал на рысях небольшой отряд казаков во главе с сотником. К Исайкам подъехали через пару часов. Бесшумно приблизились к господскому дому. Часть казаков окружила усадьбу, остальные, оставив товарищам лошадей, вошли во двор. Сотник подошел к дверям панского дома, постучал.

– Кого там нечистая сила носит? – прокричал кто-то из дома.

– Откройте, мы от гетмана.

Громыхнул засов, и дверь открылась.

– Айда, парни! – сказал сотник, вынимая саблю.

Прошли сени, в освещенном коридоре подошли к двери одной из комнат, откуда послышались голоса. Сотник рванул дверь. В просторной комнате было накурено, староста, дородный поляк, сидел за столом. С ним еще несколько войтов.

– Сидеть! – кинулся вперед сотник.

Испуганные паны смотрели на вошедших, не соображая, в чем дело. Первым опомнился один из войтов, вскочил, хотел броситься к двери.

– Держи его! – крикнул сотник.

В комнате устроилась возня, казаки поймали войта, и усадили его на стул.

– Всех связать!

Казаки начали связывать шляхтичей. Одного из шляхтичей за руки схватил Федор – сын гетмана. Шляхтич как собачонок наклонил голову и укусил до крови Федору руку. Другой рукой Федор со всех своих сил ударил шляхтича в бок. Тот успокоился, молчал и тяжело дышал.

В это время открылась боковая дверь, и в комнату вошла девушка с черными бровями и голубыми глазами, испуганно уставила взгляд на Федора. Она была бледна и не могла вымолвить ни слова. Федор тоже не сводил с нее глаз. Он ее узнал. Это была та девушка Леся, которую он видел на свадьбе у сотника медвинских казаков, которая сидела рядом с молодыми.

Правая рука Федора была в крови от укуса шляхтича, но он на какое-то время забыл об этом – внезапный приступ боли заставил его вздрогнуть и приподнять руку.

– У вас кровь? Я сейчас перевяжу. – С этими словами она кинулась к шкафу, достала белый платок, разорвала его и подошла к Федору.

Тот и не успел опомниться, как девушка какой-то мазью смазала укус и стала перевязывать место укуса.

– Это мне не впервые, – говорила она. – Месяца два назад отец на охоте упал с коня и поранил ногу, я его каждый день перевязывала.

Девушка затянула узел. Она уже совсем успокоилась.

– Я вас знаю, вы были на свадьбе в Медвине, – сказал Федор.

– Правда, вы плохого ничего не сделаете? – с детской наивностью перебила она Федора. – Вы казаки? Вы лошадей и хлеб заберете? Отец говорил, что казаки все забирают.

– А ты? Твой отец староста?

– Да, я недавно приехала из Кракова. Зачем отца связали?

– Его связали казаки. – неопределенно сказал Федор.

– Что вы сделаете с отцом? – слезы брызнули у нее из глаз.

– Ничего, его только связали.

– Пане казак, спасите его, я Вас не забуду. Возьмите, что хотите, вот у меня сережки золотые, есть еще перстень.

Федор покачал головой.

– Мы не разбойники. Нам твоего ничего не нужно.

Девушка плакала, а Федор молча смотрел на нее. Ему хотелось утешить ее, помочь. Ему ее становилось жалко. Больше – она ему нравится.

Федор подошел к столу, где были связанные староста и войты. Тут же тоже сидел сотник, а рядом стояли казаки. Он хотел, было, попросить о пощаде пана старосты. «А что батько скажет, когда узнает, что я просил за пана?» – мелькнула мысль. Но перед глазами стояло заплаканное лицо девушки, красивое и печальное.

– Отпустите пана, он теперь на всю жизнь напуганный, хватит с него, – сказал Федор глухим голосом.

– Что ты, парень! Не к лицу казаку за пана просить. Он кровь людскую пил, а ты «отпустите». Не смей об этом и думать. Молод еще, горя мало видел.

– Отпустите, – стоял на своем Федор.

– И чего ты заступаешься за этого живодера? Что он тебе, кум или сват? Пусть люди решают, что с ним делать. Приведите отца того пацана из погреба.

Ввели крестьянина, за ним вошла челядь. Староста увидел крестьянина, умоляюще посмотрел ему в глаза:

– Прости, Тимоха, за обиду: бес попутал, пьяный я был, иначе не тронул бы тебя. Отпустите меня, век буду за вас молить. Никому слова плохого не скажу, – вертел во все стороны головой староста.

– Ну, что ты на это, Тимоха, скажешь? – обратился к нему сотник.

– Не будет ему моего прощения. Он не только меня тронул, но и последнюю корову у меня забрал. Не могу его простить.

– Правильно, – загудела челядь. – Что с ним цацкаться, на вербу его.

Какой-то старик плюнул в сторону старосты.

– Это тебе за моего сына!

– И за слезы наши! Попил кровушки, – выкрикивали из толпы.

– Встаньте! – приказал сотник. Его глаза гневно глядели на старосту. В них староста прочитал свой приговор.

Девушка, которая до сих пор стояла в стороне и плакала, наконец, не выдержала и упала в ноги сотника.

– Пан, простите отца моего, он теперь всегда будет добрый, пожалейте меня, сироту.

Сотник поднялся тоже со стула.

– Проси, Леся! – воскликнул староста.

– Паны казаки, люди добрые, – молила девушка, – простите ради! Разве я вам что плохое сделала?

– Нет, ты, деточка, ничего нам не сделала, – сказал Тимоха.

– Прости меня, Тимоха! – снова начал просить староста.

– Ладно. Только ради дочки. Отпустите его.

– Отпустите! Я буду в ответе перед отцом, – заговорил Федор.

Сотник явно начал колебаться, не зная, как поступить. Наконец, решился.

– Только, парень, под твою ответственность. Развяжите их. А ты присягни на распятье, что до конца дней своих не будешь чинить крестьянам обиду. Благодари сына гетмана, он за тебя ручается. А Тимохе корову верни.

Перед отъездом Федор подошел к девушке, поднял ее с колен. Девушка, поднимая на него глаза с непросохшими слезами, приветливо улыбнулась молодому казаку. Казаки вышли из дома. Федор остался в комнате, зачарованно глядел на девушку. Она ему приглянулась. Разрядила обстановку Леся:

– Мы еще увидимся? – задала она ему вопрос.

– Да! – ответил тот и ушел из дома.

Во дворе казаки запрягали панских лошадей, носили на возы зерно, одежду. Челядь с готовностью помогала им.