Читать книгу Штормовое предупреждение - Иван Свойняло - Страница 4

За завтраком Элен была сама любезность: вопреки обычному она позволяла себе улыбаться и шутить. Особенно внимательна она была к Насте. У той уже обозначился животик, а на лице, несмотря на макияж, просматривались желтые пятна.

Настя заметно была взволнована своим состоянием – неделю назад впервые ребенок шевельнулся у нее в животе. И ее почему-то очень интересовало – мальчик это был или девочка?

– Сережа, что скажешь? – спросила она у Сергея.

И не дожидаясь от него ответа, тут же переключилась на Элен:

– Как ты думаешь, мама, это мальчик или девочка?

Элен нагнулась и обняла ее за плечи:

– Я предполагаю – будет мальчик, так как тебя не тошнит. Когда я тебя носила, то очень страдала от интоксикации. Отсутствие таковой у беременной женщины – это первый признак того, что родится мальчик. Хотя это совсем не обязательно. Впрочем, мы скоро это узнаем точно. Через неделю вы получите гражданство Франции, и тебя уже официально можно будет проверить на УЗИ. Так что потерпи еще немножко, и скоро все будет ясно.

Элен, похоже, тоже волновалась. Ее обычная выверенная речь сегодня отнюдь не выглядела таковой. Казалось, что она полностью занята Настей. И Сергей на некоторое время даже расслабился, представляя, как он станет гулять с коляской, в которой будет размахивать ручками и пускать пузыри его сын. Это будет, несомненно, красивый черноглазый мальчик, похожий на Настю. Он где-то слышал, что мальчик, похожий на мать, счастлив в жизни, а девочка, наоборот, чтобы быть счастливой должна походить на отца. Поэтому их с Настей сын обязательно будет похож на нее, и это не подвергается сомнению!..

Замечтавшись, он прослушал колкость Элен:

– Ты меня слышишь, Сергей?! Как в облаках витаешь! Сейчас ты отправляешься по магазинам. Список и деньги находятся у Жана. Он будет за рулем машины. На все покупки тебе два часа. Постарайся купить все, что указано в списке.

Сергей встал из-за стола, подошел к Насте и на глазах Элен демонстративно поцеловал ее в щеку. А затем прошептал ей на ухо:

– Все будет хорошо, родная!

И уже громко, специально для Элен, добавил:

– Ну, я поехал!..

Настя вскинула на него свои искрящиеся тревожные глаза и слабо улыбнулась. Рука ее поднялась, и тоненькие пальчики зашевелились в жесте: «Пока! Пока!..», желая ему успеха.

Все это время Элен не спускала с него своих внимательных глаз, и он просто кожей чувствовал их остроту.

«Ничего, теща! Возможно, если ты постараешься, то и подружимся…» Эта дурашливая мысль его даже несколько рассмешила. И он еле сдержался, чтоб не хихикнуть. Все же, ему удалось себя обуздать, и он твердым шагом вышел из столовой.

На улице его ждал Жан. Копна всклокоченных волос отражала, наверное, последний писк парижской моды. Увидев Сергея, он тут же уселся за руль и никак не среагировал на приветствие Сергея:

– Бонжур!

Сергей заинтересованно взглянул на француза: «Ах, вот ты как!..» Тем не менее, все-таки спросил:

– Куда едем?

И опять не получил ответа. Сергей уже давно отошел от той схватки, когда ему удалось победить Жана, и внутренне он был готов к примирению. Если по-честному, то на настоящих соревнованиях он француза, конечно, никогда не смог бы победить – мастерство у того на гораздо высшем уровне. А вот с порядочностью, по сравнению с Сергеем, у француза было хуже. Зачем ему, профессионалу, необходимо было постоянно унижать Сергея своим превосходством, применяя приемы, после которых тот в заключительном аккорде тренировки регулярно летел вверх тормашками?

Каждый раз чувствовать свою беспомощность Сергею было унизительно, и Жан это прекрасно понимал. Иначе он бы так ехидно не улыбался. Сергей явно злился, лез в постоянную схватку и яростно сопротивлялся. Тем не менее, каждую тренировку француз превращал в спектакль по утверждению своего превосходства…

Так, не проронив ни слова, Жан запустил мотор, и машина тронулась. Вскоре показалась окраина Парижа. Поездка по нему Сергея совершенно не удивляла. Еще будучи в Женеве, он утолил свое любопытство готикой, размеренностью западной жизни и полным отсутствием на улицах интереса друг к другу. Каждый шел, занятый собой, и никого не интересовало, что делает рядом идущий. Можно было сидеть, спать, кушать мороженое, падать в грязь, и никто здесь не смеялся и не показывал пальцем. Единственное отличие Парижа от Женевы было то, что на улицах Парижа почти каждый второй парижанин обладал смуглой или черной кожей. Такое явление рождало вопрос: а где же настоящие французы?!..

Они доехали до ближайшего на окраине Парижа магазина, и Жан ловко припарковался на свободном месте. По-прежнему ничего не говоря, он достал из кармана листик бумаги с перечнем того, что должен был купить Сергей и небольшую пачку денег.

Сергей сунул деньги во внутренний карман ветровки и прошел в магазин. Толкая перед собой тележку и периодически вглядываясь в список, он без труда находил необходимые продукты и складывал их в тележку. Дойдя в списке до устриц и никак их нигде не обнаруживая, он несколько озабоченно закрутил головой.

Заметив его неуверенность, к нему тут же подошла невысокого роста девушка в форменной одежде работников магазина и спросила:

– Мсье, вам помочь?

С некоторым облегчением Сергей тут же отозвался:

– Да, пожалуйста. Я никак не могу найти устрицы!..

Девушка подняла на него свои темные внимательные глаза и уточнила:

– Мсье, вам устрицы с западного побережья или с южного?

Он невольно удивился:

– А разве есть различие?

– Да, с южного побережья они крупнее.

Сергей не задумывался:

– Давайте с южного.

Продавщица подошла к одному из стоящих в стороне холодильников и достала пакет с замороженными устрицами. Сергей поблагодарил ее, положил пакет в тележку и покатил ее дальше по магазину. Остановившись у очередной полки, уставленной разными коробками с соками, он достал список и еще раз проверил – а не забыл ли он чего-нибудь?

И как-то вдруг до него дошло, что с француженкой он пообщался довольно таки легко, даже, можно сказать, непринужденно. Он ни разу не запнулся в поисках необходимого слова, прекрасно понимал ее речь. Мало того – он думал на французском языке! И это было симптоматично – полтора месяца занятий до изнеможения не прошли даром. Он вспомнил, как однажды ему сказала Настя: «Знать иностранный язык – это значит думать на нем, а не подбирать нужные слова…»

Что ж, если это действительно так, то тогда можно сказать, что в знании французского он уже достиг определенного уровня, позволяющего ему свободно себя чувствовать во Франции.

На кассе женщина-кассир, подсчитав все им отобранное, как само собой разумеющееся уточнила:

– Мсье, вы будете оплачивать картой?

Он возразил:

– Нет, наличностью.

Она взглянула на табло кассового аппарата и равнодушно произнесла:

– С вас пятьсот три франка.

Сергей вынул из внутреннего кармана куртки деньги и отсчитал необходимую сумму. Оглянувшись по сторонам, он, не спеша, покатил тележку на выход.

Несмотря на ранний час, за столиками уличного кафе, расположенными прямо на тротуаре, уже находилось несколько посетителей. Они читали утренние газеты, пили кофе и, казалось, ничем больше не интересовались. С некоторым любопытством Сергей прошелся взглядом по столикам и подумал, что было бы неплохо и самому выпить кофе. И тут же сообразил, что, пожалуй, ему не столько захотелось кофе, сколько просто появилось желание немного расслабиться после напряженного периода затворничества, тренировок и занятий. Сергей невольно поискал свободное место. Одна из француженок в огромных на пол-лица темных очках неторопливо потягивала кофе и, встретившись с его любопытным взглядом, неожиданно поперхнулась. Сергей невольно улыбнулся – он уже хорошо знал силу своего взгляда. Если он слишком явно выражал свои чувства, то женщины начинали прихорашиваться, а мужчины готовились задираться. Чтобы не обострять ситуацию, он поспешно отвел глаза в сторону и по-прежнему неторопливо, периодически вглядываясь в солнечное небо, местами покрытое белыми, как комки ваты, облаками, покатил тележку с продуктами к машине.

Увидев его, Жан оторвался от газеты и равнодушно дернул в салоне рычаг. Багажник машины автоматически открылся. Сергей сложил все продукты в багажник, и, с усилием надавив на крышку, закрыл его. Он с некоторой тоской оглянулся на посетителей кафе. Глаза непроизвольно поискали растерявшуюся от его взгляда француженку, но ее уже не было за столиком. Ее стройная невысокая фигурка в бежевой ветровке мелькнула среди посетителей супермаркета и исчезла.

Он нехотя уселся в машину и нарочито громко хлопнул дверцей. Жан дернулся, неодобрительно покосился на него, но опять не сказал ни слова. Сергей достал из кармана оставшиеся деньги и протянул их французу. Тот недовольно оттолкнул его руку и, наконец, прервал свое молчание:

– Это на завтра…

Что должно было быть завтра, Сергей не стал уточнять. Он на мгновение закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья, и еще раз прокрутил в памяти эпизод с француженкой. Казалось, все было обыденно, а из головы почему-то это событие не уходило…

Они проехали по времени около десяти минут, когда Сергей заметил в поведении Жана определенную нервозность. Он, то нажимал резко на акселератор и автомобиль ускорялся, то в самых неожиданных местах притормаживал, и все это время не спускал глаз с зеркал бокового вида.

Не понимая в чем дело, Сергей, поколебавшись, спросил:

– Что случилось?

На этот раз француз ответил сразу:

– Нас преследует автомобиль!..

«Вот оно что!..» – воскликнул в душе Сергей, внутренне удивляясь, что сам не догадался об этом. А после всего пережитого три месяца назад он в какой-то степени уже считал себя почти профессионалом. Теперь он отчасти понимал разведчиков: расслабился – провалился!

У него мгновенно в голове стали складываться варианты предположений: «Охрана?! Так охранник рядом со мной… Французские спецслужбы?! Ведь Элен все-таки вдова министра Франции… Но, пожалуй, для них нет смысла так явно нас сопровождать!.. У них есть и другие, более изощренные и не привлекающие внимание способы…»

У него с каждой секундой утверждалось только одно предположение: «Наши! Из России!..» Если так, то их не интересует сама Элен и ее сотрудники…

Он быстро составил в уме план действий и тут же принялся его реализовывать:

– Остановись, где это возможно, и открой багажник. Я в нем поковыряюсь, и после этого едем обратно в супермаркет. Пусть выглядит, что я что-то забыл купить. Возле магазина высаживаешь меня и едешь до ближайшего пункта полиции…

– В полицию не надо! – Жан был взволнован и категоричен.

– Да я и не предлагаю! – с досадой ответил Сергей. – Ты просто останавливаешься у полиции и ждешь меня. Если это мафиози и преследуют тебя, то они обязательно последуют за тобой и проедут мимо – им с полицией встречаться, наверняка не захочется. Если за мной, то через запасной выход супермаркета я скроюсь от преследователя и, смешавшись с толпой, доберусь до пункта полиции!.. А там сяду к тебе в машину…

Но все произошло не так, как он предполагал. Как только они остановились, преследовавшая их машина даже не притормозила возле них, а проехала мимо. Все произошло так быстро, что наблюдавший за ней Сергей никого не успел рассмотреть в салоне машины.

На какой-то момент у Сергея даже закралось подозрение – а не показалось ли все Жану?

Уж больно все произошло обыденно – «преследователи» догнали их и обогнали, как делают миллионы автомобилистов на всех дорогах мира.

Дальнейший путь до особняка Элен у них прошел без приключений. Тем не менее, Жан всю дорогу косился в зеркала и в целях предосторожности поехал к дому окольными путями. В одном месте они даже съехали с шоссе и часть пути преодолели по обычной проселочной дороге. И только после всех этих манипуляций француз несколько успокоился, позволив себе мурлыканье мелодии какой-то знакомой Сергею песни. Во двор особняка он, уже въехал как обычно – лихо и шумно, четко остановившись в обозначенных границах стоянки, тем самым лишний раз, подчеркнув свое мастерство.

Жан открыл багажник и, размахивая ключами от машины на пальце, молча, ушел в дом. Похоже, речь о помощи не шла, и Сергею пришлось носить все продукты на кухню самому. Для этого он дважды сходил к машине. Женщина-повар придирчиво сверила количество продуктов с перечнем в списке и осталась довольна.

Сергей полюбопытствовал:

– Я все купил?

Повариха заулыбалась:

– О да, мсье!

На всякий случай он уточнил:

– Мадам, а когда нужно будет съездить еще раз?

Повариха его успокоила:

– Мсье, вы не беспокойтесь! Завтра за продуктами поедет Жан – это его обязанность.

Значит, завтра ему будет другое задание. Только какое? То, что оно будет с выездом в город, он не сомневался. Ведь Жан не зря не взял у него оставшиеся деньги, пояснив, что они понадобятся Сергею на следующий день. Но если это так, то тогда, завтра, пожалуй, следует попробовать решить и свои некоторые дела…

За обедом он был один: ни Элен, ни Настя на обед не явились. В последние дни они часто между собой шушукались, замолкая каждый раз, когда он появлялся рядом с ними. Эти мгновения были очень редкими, так как он был полностью занят тренировками, и виделись они все только за обеденным столом. В такие моменты Настя виновато смотрела на него, и тревога, возможно даже боязнь, сквозили в ее взгляде. Она готовилась стать матерью, и ее волнение перед неизвестным испытанием было объяснимо. Он все понимал. Ему только непонятно было, почему Элен в какой-то момент удалила его от общения с Настей, почти полностью изолировав ее от него. И началось все это примерно в то время, когда у Насти впервые шевельнулся ребенок.

Впрочем, возможно были еще какие-то причины, о которых Настя стеснялась ему признаваться пусть и мужу, но мужчине. Поэтому ее мать, естественно, в личностных взаимоотношениях вышла на первые роли…

В коридоре послышались легкие торопливые шаги, и через мгновение, тщательно закрыв за собой дверь, в столовую буквально влетела Настя.

– Ты здесь!? Боялась – не успею…

Он встал и осторожно обхватил ее, такую маленькую, родную и одновременно чужую, занятую только своей беременностью, любимую и мудрую Настю. Слова родились сами:

– Привет! Как себя чувствуешь?

– Нормально! – ответила она, бурно дыша от бега. – Мать очень встревожена сегодняшним эпизодом. Она постарается принять все меры, чтобы мы с тобой гражданство Франции получили как можно скорее. Сказала, что подключит все свои связи…

Она оглянулась на дверь и шепотом почти выпалила:

– Она подозревает самое плохое!..

Настя еще раз оглянулась на дверь и продолжила, глядя ему в глаза:

– Она не доверяет тебе!

Сергей невольно вздрогнул и всеми появившимися пупырышками кожи просто почувствовал, что лицо его становиться все бледнее и бледнее:

– Из-за чего она решила, что мне нельзя доверять?!

– Не знаю. Говорит, что уж больно гладко мы сбежали…

«Всего лишь? Тогда это не так уж и страшно!» – подумал он. Если нужно, то он все расскажет, тем более, что подробную правду можно сказать всегда. Но будет ли она, правда, к месту именно сейчас?…

– Что еще?

Знакомый холодок опасности поселился у него под ложечкой. И вопрос, только что заданный им Насте, возник сам по себе, так как в этой ситуации логично было ждать и других предположений Элен. Ведь только одно успешное бегство – это еще не повод подозревать его в чем-то серьезном, тем более, что он действительно ни в чем не замешан.

– Она еще сказала, что ты уж очень неумело изобразил незнание пистолета Макарова.

– Но я в действительности никогда не сталкивался с пистолетами!

Сергей был возмущен, как никогда. Чувство справедливости, заложенное в генах и присущее ему с детства, вырвалось наружу настоящими агрессивными эмоциями. На какое-то мгновение он возненавидел Элен и, спохватившись, неимоверным усилием воли попытался подавить это чувство в себе. Но разве можно что-то скрыть от Насти!

Она взглянула ему в лицо и вдруг обхватила за талию и прижалась к груди. Ее глаза были полны влаги. Пригнуть на шею, как это она раньше делала, не осмелилась – мешал уже немного выдававшийся живот. Она разрывалась между ним и матерью, и он видел это.

– Она хочет, чтобы ты скрытно уехал на некоторое время на север Франции и тайно пожил там, пока она по своим каналам не разберется во всем!

– А ты?! – Сергей уже не скрывал своей ярости. – Я тебя не оставлю! Пошли к ней.

– Сережа, успокойся! Я обещала ей, что ничего тебе не скажу.

Он настаивал:

– Мы уедем вместе! Мы взрослые самостоятельные люди и…

Тут твердость проявила Настя:

– Сережа, остынь! Я останусь! Мне ведь скоро нужно рожать и без помощи мамы в чужой стране нам не обойтись.

Все было сказано таким тоном, что Сергей сразу понял – это решение Настей было детально обдумано. Она, похоже, взвесила все «За» и все «Против». И аргументы в пользу «За», чтобы остаться, показались ей более весомыми. Возможно, что она действительно права.

– Ты ей про монеты рассказывала? – спросил он уже почти спокойно.

Если выбор ею уже сделан, то, значит, так и будет. Он знал Настю очень хорошо. Ее, иногда, если она считала, что она права, нельзя было переубедить никакими доводами. Тем более, что он и сам не до конца был уверен в правильности своего решения об отъезде вместе с Настей. Само решение возникло импульсивно и под воздействием эмоций. Он, конечно, понимал, что ей действительно понадобиться всесторонняя помощь и материнское внимание, но и самому не хотелось быть изгоем, которым управляют, не учитывая его мнения и исходя из собственных соображений.

– Нет. Как и договаривались, я рассказала только о проданной монете и о том, что деньги находятся на твоей карточке.

– И что она сказала на это?

– Ничего. Только удивилась, что такие большие деньги можно было получить за одну монету.

Сергей не стал больше мучить Настю расспросами – пусть все будет, как будет. А со своей стороны приложит все усилия, чтобы Элен не догадалась, что он в курсе ее взаимоотношений с дочерью.

Он обнял Настю и стал целовать ее в щеки, в закрытые глаза, в ее послушные упругие губы. Внезапное желание изголодавшегося мужчины захлестнуло его, и она, поняв это, больно стукнула кулачком по его груди:

– Сережа, мама запрещает, но я приду к тебе вечером!.. Мне пора.

Они с трудом разомкнули объятия, и раскрасневшаяся Настя неслышными шагами исчезла за дверью. Он еще некоторое время сидел, слушая, как учащенно бьется его сердце, а затем поднялся и ушел к себе. У него сегодня еще были занятия по стрельбе.