Читать книгу Ортодокс, или еще не вечер - Иван Васильевич Державин - Страница 5

Сразу после рождения сына Андрей ушел в отпуск. Кате нельзя было даже поднимать его, а для него несказанной радостью было носить сына ночью по спальне, уговаривая не будить маму. Сережка получился понятливым, плакал редко, и очень любил, чтобы именно отец носил его и смотрел, не мигая, на него круглыми, как у матери, и голубыми, как у отца, глазами. Зато днем Андрей был свободен и в первый же день отправился в институт. Его фамилия уже где-то была, никаких проблем с зачислением не оказалось, оставалось лишь заплатить в двадцатых числах августа за первое полугодие и получить студенческий билет. Дома, как и положено, отметили это радостное событие, однако через неделю ему позвонили и сообщили, что ему отказано в зачислении, не назвав причину. Он все понял, стал подыскивать другой институт и поехал за документами, их долго не могли найти, а отыскав, поздравили с зачислением на третий курс и вторично велели приехать перед занятиями за студенческим билетом, учебным материалом, не забыв привезти квитанцию за учебу. Подумав, он решил не интересоваться, что там произошло, чтобы не сделать себе хуже, и в дальнейшем попытаться доучиться до диплома без закидонов, как выразился тогда дед, узнав, за что его исключили. Катя его заверила, что ее мать тут ни причем, скорее всего, политику победила финансовая сторона, а именно, платежи за учебу.

У него наступило счастливое время: ночью удовольствие от Сережки, а днем после сна – от работы с компьютером. К тому же после его отпуска активизировалась предвыборная президентская кампания. Как всегда, хитрил Президент, увиливая от ответа, будет выставлять свою кандидатуру или нет. По телевизору все его умоляли сказать да. Андрею это было смешно, так он прекрасно знал, чем это закончится. Он лишь не знал, будет ли участвовать в выборах председатель компартии Зюганов, который тоже тянул с ответом. Андрей уже был коммунистом, его протеже секретарь московского городского комитета партии Паршин, засчитал в его кандидатском стаже поездку в Донецк, и, учитывая его ранение, поручал ему в основном наведение порядка в своих документах, показав тем самым, что доверяет ему и возлагает на него определенные надежды. Возможно, во многом причиной особого расположения секретаря к Андрею было то, что еще до Донецка Андрей подарил ему все пять книг дедовой хроники постсоветских времен с Октябрьской революцией в текущем юбилейном 2017 году, где бессменный руководитель компартии был заменен героем хроники.

Из интернета Андрей узнал, что в конце девяностых Паршина едва не привлекли к уголовному делу по статье «Экстремизм» за призыв к новой революции на из митинге 7 ноября. На решение прокуратуры ограничиться лишь предупреждением могло повлиять заявление Зюганова, в котором он осудил призыв Паршина к новой революции и заверил прокуратуру, что компартия не разделяет такую позицию. Однако в просмотренных Андреем документах об этом не было ни слова. Не рассказал об этом Андрею и сам Паршин.

Знакомство с документами компартии лишь закрепило отрицательное мнение Андрея о Зюганове как о предателе интересов коммунистов и народа. Особый интерес у него вызвали документы о его борьбе с московской партийной организацией, самой большой и революционно настроенной. С самого начала создания российской компартии Зюганов был категорически против массовых выступлений коммунистов Москвы против захвативших власть в стране ельцинистов, начиная с августа 1991 года и октября 1993 года, когда решалась судьба России. Победив по всем показателям на выборах 1996 года, Зюганов запретил протесты коммунистов против фальсификации итогов выборов, поздравил Ельцина с победой почти сразу после закрытия избирательных участков, когда ни у кого не было сомнений в его победе. Позднее он трижды разгонял московскую городскую организацию «за неотроцкизм» или за «стремление к быстрой революции», считая это страшным грехом.

Андрею не терпелось вступить с Зюгановым в дебаты, но он понимал, что ему потребуется время, чтобы дорасти до этого и вообще укрепиться в этой жизни. Первоочередной задачей для этого он считал получение высшего образования, без которого чувствовал себя неполноценным.

О своих принципиальных расхождениях с Зюгановым он намеревался поделиться с Паршиным, но его озадачило, каким образом тот в течение семи лет смог удержаться во главе московской парторганизации, в то время как его предшественники менялись чуть ли ни ежегодно. В документах Андрей не нашел ни единого слова Паршина против Зюганова, что и позволило ему не только продержаться секретарем так долго, но и иметь все блага депутата Госдумы, терять которые из-за Андрея он явно не захочет. Но Андрея это не остановило, и он продолжал вести себя так, как давно задумал: попытаться воплотить в жизнь фантазии деда о новой революции в России.

Его внимание привлек Левый Фронт, организовавший опрос со списком десятка кандидатур в президенты от левых сил, где Зюганова даже не было. Андрей случайно наткнулся на этот список и поставил галочку за известного экономиста и публициста Юрия Болдырева, убежденного сторонника социализма. Но того обошел председатель подмосковного колхоза «Ленинский» Павел Грудинин, и вскоре Зюганов предложил его кандидатуру от компартии, хотя тот не был коммунистом. Андрей объяснил это тем, что Зюганов понял, что больше 5—6% сам он не наберет, несмотря на солидную, на взгляд Андрея, предвыборную программу партии. Но народ судил о Зюганове не по программе, а по его делам, превратившим компартию в мирно уживавшую с Президентом оппортунистическую партию

Приняв участие в опросе Левого Фронта, Андрей дал согласие на вступление в это объединение, так как она не была партией, что, по его мнению, не нарушая устав компартии, и с согласия Паршина стал посещать собрания Левого Фронта, тем более что располагался его штаб на одной ветке метро. При знакомстве с руководителем этого движения Сергеем Удальцовым Андрей подарил ему все книги дедовой хроники постсоветских времен с «Октябрем 2017». На заседании Фронта у него сразу возникли вопросы к Удальцову: почему на свои собрания он не приглашает другие партии и объединения левого толка, из-за чего на них присутствовало от силы тридцать человек. Позднее он узнал, что в Москве Левый фронт насчитывал всего 120 членов, а в других городах лишь по несколько человек, иными словами, мизер. Ответ, что «Левый фронт» ни перед кем двери не закрывает, Андрея не удовлетворил. В его представлении это движение должно объединять все партии левого толка, как в хронике деда. Она была написана в 2013 году, но в ней дед сфантазировал, помимо революции 2017 года, также проведение форума Левых сил, организованного компартией. В работе дедова форума приняли участие несколько сот представителей разных партий, группировок и сообществ патриотического толка и ни одного либерала, чтобы не мутили воду. Поэтому Андрей с любопытством ожидал форум Левого Фронта, намеченный на январь 2018 года.

Приближавшийся столетний юбилей Октябрьской Революции особого интереса у него не вызывал, так как он в корне отличался от описанного дедом форума в том смысле, что никаких изменений в России не будет. Однако участие в демонстрации левых сил седьмого ноября в Москве он охотно принял и надолго запомнил. Власть Москвы отказала проведение демонстрации вечером в рабочее время, ссылаясь на пробки. Несмотря на это, на Пушкинской площади собрались более 10 тысяч человек. Оттуда они направились к памятнику Карла Маркса с разрешения мэрии лишь по тротуару, растянувшись почти на всю Тверскую улицу. Под красными знаменами вышли представители компартии, Левого Фронта, Моссовета, Трудовой России, Союза советских офицеров, Российской рабочей партии, многочисленные гости из зарубежных левых партий и организаций. Колонну Левого Фронта возглавлял Сергей Удальцов. По ходу шествия он и участники демонстрации выкрикивали лозунги «Нам нужен новый Октябрь!», «Помним, гордимся, повторим!», «Советы вместо Президента!», «Долой олигархов и царей!», «Революция!», «Социализм!» и другие, и, не переставая, пели революционные песни. Андрей нес флаг Левого Фронта и до хрипоты пел вместе со всеми, глядя торжествующе на многочисленных полицейских, «Смело мы в бой пойдем за власть советов и как один умрем в борьбе за это».

На площади перед Большим театром проходил митинг, на котором выступали представители международного коммунистического движения и российских левых организаций. Они говорили об историческом значении Великой Октябрьской социалистической Революции и что начатое ею дело живет и обязательно победит на всей планете. Российские коммунисты в своих выступлениях делали акцент на требования к руководству страны об улучшении жизни народа, проведении национализации природных ресурсов и стратегических отраслей экономики и другие требования, набившие оскомину от выступлений Зюганова. Его выступление на митинге Андрей не застал и не жалел об этом, так как считал его одним из главных виновников того, что новая социалистическая революция в России не свершилась к столетию Октября.

Среди митингующих продолжали звучать революционные песни, атмосфера была воодушевляющей. Участники демонстрации и митинга сходились во мнении, что для достижения максимальных результатов всем левым силам необходимо укреплять единство и координацию действий. Но его не было даже в этот день. Часть московских коммунистов, несмотря на все усилия по проведению единой акции, провели отдельный митинг возле станции метро «Улица 1905 года», на котором звучали примерно такие же лозунги.

Домой Андрей возвращался полный надежд и разочарований. Надежд оттого, что несмотря ни на что, борьба какая-никакая продолжается, а разочарований, – что в сущности, никакой борьбы нет и пока не предвидится. Последнее было ощутимее, вселяя в Андрея мысли, что он, как и дед, живет несбыточными фантазиями. Он, ладно, только начинает жизнь, завтра у него все может перемениться, а дед на свои книги потратил последние двадцать лет своей жизни и так ни с чем ушел. Кто о нем, кроме внука, помнит? Ну, прочитали его книги тысяч тридцать – сорок, часть из них, имея в виду его врагов либералов, выругалась уже от первых страниц и переключилась на поиски своих авторов; часть ухмыльнулась наивности автора и ради интереса дочитала до конца или пролистала. Дай бог, если наберется половина читателей, которые возбудятся от прочитанного и всплакнут, вспомнив свою жизнь в советское время, затем горько вздохнут и опять уставятся на экран, где Президент в десятый раз заверяет народ, как хорошо он будет жить через пять лет, а через двадцать еще лучше. И все: никто не вышел на улицу с протестным плакатом, а главное, не вступил в компартию или другую выступающую против нынешнего режима партию. Да и вступать некуда. Компартия давно уже не коммунистическая, а другие партии грызутся по-собачьи между собой.

Поймав себя на таких пессимистичных мыслях, Андрей не сразу нашел, что им противопоставить. Дед хоть писал книги, а он что может сделать? И надо ли что-то делать, зная, что толку от этого не будет никакого. Толк будет, если помириться с Волковым, покаяться за свои к нему упреки, стать с его подачи членом чего-то солидного и собственником одной из его усадьб или вилл и плевать на нищий народ. От одной этой мысли Андрей возненавидел себя. Ответ возник довольно быстро в виде фразы «вода камень точит». Дед написал свою первую политическую статью «Я счастлив, что жил в СССР» в самом начале нового века, когда все советское предавалось анафеме и проклятию. Надо было иметь мужество прорвать этот заслон и предать анафеме существующий строй, назвав его антинародным. Он был поражен шквалом положительных отзывов, в том числе из бывших союзных республик. А сейчас почти всеобщее проклятие перенаправлено на существующий капиталистический строй и повсюду слышно желание народу вернуть социализм. Конечно это не дедова заслуга, но его часть в ней безусловно есть. Вот и Андрей не представлял свою дальнейшую жизнь без активного участия в борьбе за улучшение жизни народа.

Форум Левого Фронта состоялся в феврале 2018 года. Ничего подобного с фантазией деда Андрей на нем не увидел. Если в работе дедова форума левых сил приняли участие шестьсот двадцать представителей пятидесяти трех партий, группировок и сообществ патриотического толка, на форуме Сергея Удальцова присутствовало по прикидке Андрея от силы сто пятьдесят человек, практически весь состав Левого Фронта и лишь пятеро представителей от других организаций: от компартии, включая его, и еще кто-то, причем один из них был либералом, судя по баламутному выступлению. Перед закрытием форум посетил кандидат в президенты от левых и патриотических сил Павел Грудинин. Он пообещал в случае победы выполнить все наказы, полученные им от Левого Фронта, которые включены в его программу. «Поэтому мы с вами одной крови!», – заверил он присутствующих.

Однако Андрей уже знал, что по некоторым вопросам у него с Грудининым разная кровь, но не под влиянием СМИ, обрушивших на кандидата Грудинина весь арсенал помоев. Как только они над ним не изгалялись! Весь интернет кишел фейками: и что он кандидат, за которого краснеют, и что у него за границей миллиардные счета, и что у него несколько внебрачных детей, и что аморальнее его во всех смыслах никогда не было в президентских гонках. Но не на это обратил внимание Андрей при ознакомлении с биографией и с кандидатскими высказываниями Грудинина. Из биографии он вынес, что Грудинин никогда не был коммунистом, а вот членом Единой России был 11 лет и однажды даже доверенным лицом Президента. До президентских выборов он несколько раз баллотировался от компартии по Московской области, так и не вступив в нее. Андрей только что стал коммунистом, но сразу определил, что Грудинин для него и для деда был не совсем свой. Ему не понравилось многое из услышанных и прочитанных высказываний Грудинина.

Но оттолкнул он от себя Андрея своим высказыванием, что Россия не должна помогать жителям ЛНР и ДНР, так как они сами в силах разобраться в конфликте с Киевом. По мнению Андрея, Грудинин не учитывал, что Украине активно всеми способами, включая военную, помогали Вашингтон и весь Запад. А еще он не понимал, что Россия делает в Сирии, и считал, что надо выводить оттуда российских военных, не учитывая огромную опасность для России последствия победы игиловцев в Сирии. Немало было и других ляпов Грудинина, отчего Андрея не очень расстроило его поражение на выборах.

Его больше расстроило, что Президент оставил Волкова на посту премьер-министра, и он, как мог, пытался не показать это Кате и Любови Петровне. Но и поздравить их у него не хватило сил, не говоря про самого счастливчика. С того первого и последнего раза они больше так и не встречались. Если премьера Андрей мог лицезреть почти ежедневно на экране телевизора, тотчас переключая канал или закрывая глаза, чтобы скрыть свое недовольство от жены или тещи, то премьер наверняка видел его в последний раз на экране телевизора на похоронах в Донецке, больше года назад.

За что его так бог наказал, подсунув ему не нормального, как у людей, тестя, а такого премьера, за которого перед всеми стыдно, и приходилось это скрывать даже от Валеры.