Читать книгу 25 декабря - Иван Вольнов - Страница 5

Из особых архивов, датируемых 24.12.2021:

«Моя дорогая Энн. Сегодня у нас годовщина. Ровно пять лет как мы с тобой познакомились. Завтра будет пять лет, как мы начали наши непродолжительные, тяжёлые, грустные, но самые счастливые отношения в моей жизни.

Моя дорогая Энн. Я не забывал тебя ни на день. Твои глаза, твой смех, твои эльфийские ушки – до сих пор беспокоят меня во снах. Я постоянно пытаюсь тебя обнять, что-то сказать, уловить твой быстрый, чуть стеснительный взгляд. А затем я просыпаюсь с отчетливым, холодным понимаем, что обнимаю я – пустоту. Твои слова, твои жесты, твой смех – так и не смогли рассеяться в моей голове. Твоя фигура, твоё чувство юмора, твои бойкие фразочки – до сих пор находят отголосок ностальгии в моей душе.

Моя дорогая Энн. Ни для кого не секрет, что никого в своей жизни (кроме своей семьи) я не любил так сильно, так трепетно и нежно – как тебя. Ни над кем так не трясся, ни за кем не бежал на край света, ни по ком так не убивался – как по тебе.

Моя дорогая Энн. Твоё солнце, что озарило однажды мою тусклую жизнь, так и не смогло померкнуть. Воспоминания о тебе превращаются в эпос, стихи, забавные истории и самую мыльную сопливую мелодраму. Мою мелодраму. Моё счастье, отвечать на вопрос: «Вы когда-нибудь любили по-настоящему?» – утвердительно. Моё счастье – наши совместные фотографии, сотни моментов неопороченных временем, десятки приятных и добрых мгновений в моей голове.

Моя дорогая Энн. Я не исправился. Все мои пороки, страсти, психические недостатки – переросли в нечто ужасное. Я до сих пор не стал тем человеком, которым мечтал когда-то стать, находясь рядом с тобой. Я до сих пор не смог… не сумел. Меня очень часто сбивает с пути, я постоянно стою перед тяжелым выбором. Над моим гнездом кукушки пролетают тысячи дементоров. Но я до сих пор пишу о тебе. Я до сих пор ставлю тебя в пример, поминаю добрым словом, отгоняю твоим именем дурные мысли, радуюсь проживанию с тобой на одной планете.

Моя дорогая Энн. Мне часто кажется, что я безнадёжен и до одури испорчен. Что моя миссия на земле: жалкое, ничтожное спотыкание о тень себя прежнего. Мне чудится, будто я совсем из себя ничего не представляю и смысла в моем существовании нет. Но вопреки всем прогнозам и неврозам, я всё ещё жив. Я пою свои и чужие песни, радуюсь каким-то глупым и банальным мелочам, стараюсь поступать по совести, пусть и не всегда удаётся: пусть и частенько попадаю впросак, пусть и прогрессирую в своих безумствах. Вопреки всему на свете, я вспоминаю маленькую девочку, которая никогда ничего не боялась, которая боролась за свои права, которая не шла на компромиссы со своим внутренним естеством, которая никогда не сдавалась и одним своим словом могла управлять десятками людей. Я вспоминаю женщину, рядом с которой я просто пустышка, просто маленький мальчик (хоть и был, в своё время, крупнее раза в два), просто сбой системы, случайный попутчик, рядом с такой серьезной и величественной барышней. Когда становится совсем трудно, я вспоминаю, как она смотрела на меня. Как на героя, как на Льва, как на отца народов, который что-то из себя представляет, который всё ещё что-то может, который право имущий, и который – настоящий. Мне очень сильно не хватает того парня, которым я был когда-то – мне не хватает меня прежнего. Но эту нехватку, я уверен, восполнить чуточку проще. А вот вернуть ту маленькую девочку, ту грациозную леди, ту непоколебимую Жанну д’Арк – не представляется возможным. Но ничего, моя дорогая Энн. Моя милая Анечка. Спасибо что поучаствовала в моей жизни, спасибо за каждый день, проведённый со мной, спасибо за каждое твоё слово и каждый твой смех.

Сегодня ровно пять лет как мы познакомились с Анечкой. А завтра будет пять лет, с того момента, когда я почувствовал себя по-настоящему счастливым».

– Узнаёте почерк?

– Нет.

– А если приглядеться повнимательнее.

– Текст напечатан, а не написан. У него нету никакого «почерка».

– Ну не юлите. Вы же понимаете, о чём я.

– Нет, не понимаю. Как и причину моего местонахождения в вашем кабинете.

– Вы сами ко мне обратились.

– Я разочарован в ваших услугах.

– От чего же?

– Вы не помогаете. Вы просто с умным видом слушаете мои слова, а потом отвечаете: «Занятно, интересно». С моей точки зрения – это не профессионально.

– А вы профессионал?

– Если бы я им был, ноги бы моей здесь не было.

– Что ж, так как же вы изволите проводить своё лечение?

– Стремительно. Молниеносно. Не отвлекаясь на пустяки, не копаясь в малозначительных инсинуациях.

– Вы, действительно, считаете, что ваши записки, ваши письма, ваши заметки не играют ключевой роли в разгадке вашей проблемы?

– Я просто устал копаться в прошлом. Я хочу, чтобы его не было.

– Желаете отменить свои действия, совершенные ранее?

– Да.

– И забрать все свои слова?

– Так точно.

– И перестроить всю существующую, сложившуюся жизнедеятельность вокруг вас?

– Было бы не плохо.

– Аккуратнее с желаниями, молодой человек. У них есть одно коварное свойство…

– Весь во внимании.

– Сбываться.

Ночное рандеву в одном зашторенном кабинете.

– Чего он хочет?

– Забыть своё прошлое.

– Бред какой-то.

– Вот и я о том же.

– В голове не укладывается. Такой прогресс, такой длинный путь… и всё насмарку.

– Да уж. Этого можно было ожидать пару лет назад… но сейчас… это какое-то безумие.

– (Хах) безумие… что мы знаем о делирии… сколько хороших и порядочных людей лечатся в частных и государственных учреждениях психиатрической направленности. И сколько настоящих безумцев гуляет на свободе.

– Послушай… а может оно это… того… в смысле, к лучшему всё?

– Что!?

– Ну обожди. Давай побудем хоть немножечко реалистами. Отбросим все наши запутанные схемы. Вот представь: он отказывается от прошлого. Да, звучит не очень оптимистично. Да, из этого произрастут определённые трудности. Безусловно. Но в дальнейшем…

– Ты не понимаешь, о чём говоришь.

– Прекрасно понимаю. Человека не устраивает сложившаяся конфигурация вещей. Он устал. У него закончились ходы. И терпение тоже. Он хочет закончить свой проект и перейти к чему-то новому… кто знает… может быть, очень даже полезному. Разве это грех?

– Грех не принимать свою сущность. Грех пасовать перед трудностями. Грех – забрасывать игру. Игрок должен играть, иначе его жизнь не имеет никакого практического значения. Закончить – да, довести до конца, пройти все уровни – это уважаемо. Но забросить вот так вот… на финишной прямой… это безумие.

– Но ведь у него много игр. Какая разница: одной меньше, другой больше. Стой, стой, стой – вижу, уже хочешь перебить. Я вот к чему говорю… да, очевидно, данная конкретная игра важна. Да, она несёт в себе, как ты выразился, «практический смысл». Да, она основополагающая. Но ведь основу можно поискать в другом. Как переехать в другой город. Или сменить компанию. Некоторым достаточно сменить футболку. Эту игру невозможно доиграть, и ты сам это прекрасно знаешь. Почему бы ему… не сменить фундамент и придумать новые правила. Как он всегда это делает.

– Потому что одно дело, когда человек сменяет вид профессиональной деятельности. Или вид спорта. Или кофе меняет на чай. Это ещё приемлемо. Но другое дело – базовый, первичный код. Если от него отказаться совсем… человек не выживет.

– Ну и Бог с ним. Если всерьёз задуматься над его стихами… да он и не особо-то горит всей этой жизнью. Ему вроде бы за счастье, если всё это поскорее закончится.

– Ты очень поверхностно изучал его произведения. А вот мы с доком перерыли все архивы. Сутками не спали.

– Ну поделись тогда с неразумным, где же вы с доком разглядели любовь к жизни? В каком конкретно месте! Там одна смерть. Безнадёжность. Серость. Мрак. Я знаю, знаю – ты покажешь мне вот эти вот псевдомотивационные аффирмации, которые нет-нет да и простреливают в его заметках. Но они ничего не значат, и ты сам это прекрасно понимаешь. Он их пишет «для галочки», для разбавки репертуара, но не из-за каких-либо серьёзных позитивных убеждений. Он вообще не оптимист.

– Я даже не собирался доставать весь этот бред про «прекрасный завтрашний день» или «лучшее впереди на нашем правильном пути». Ни в коем случае. Тут ты прав: он сам в них не верит.

– Ну, о чем же тогда речь?

– О депрессивных. Внешне да… мрачняк тот ещё. Но если углубиться в содержание…

– И что же там? За абиссалью непроглядной мути (хах).

– Жизнь.

– Какая там может быть жизнь!? На поминках и то веселее.

– Жизнь не обязана быть веселой. Но настоящей – однозначно.

– По-твоему, настоящая жизнь – это серые тучи, холодные ветра и пешеходы в семь утра? Не смеши меня. Если бы он любил свою жизнь, он не напивался бы, как свинья. И уж точно не чудил бы.

– Пьянство оставим за кадром. Все мы не святые. А вот…

– Нет, подожди! Я знал, что ты снова захочешь соскочить с этой темы! Его пьянство – это самый что ни на есть главный катализатор всех наших бед. Если бы он не пил в таких объемах, ничего бы этого не произошло! Как и той встречи… между прочим.

– Разница между тобой и им заключается в том, что он принимает свою сущность. По крайней мере, до сегодняшнего дня принимал… а ты вечно пытаешься выставить всё в лучшем свете, подредактировать, замести следы. Мне иногда кажется, что это тебе нужна помощь, а не ему.

– Я пытаюсь? Это ты верно подметил! Я днями и ночами надрываю свою задницу в попытках отговорить его, отвести в сторону, заставить почувствовать стыд за своё поведение! Я не хочу, чтобы он писал эти ужасы! Я не хочу, чтобы он постоянно попадал в эти курьёзные трагикомичные ситуации! Я вообще устал с ним работать. Это какой-то талант – находить приключения даже там, где их нет.

– Ты не его ангел-хранитель, чтобы спасать. У тебя другие обязанности. Но я же… отвечаю за баланс. А он канатоходец.

– Баланса не существует. Человека всегда будет тянуть в пороки. В грязную, животную клоаку. В низменность своих природных инстинктов. Без моей помощи – его бы и в помине уже не было. Как и нас самих.

– Баланс существует. Как в истории доктора Джекила и мистера Хайда. До поры до времени…

– Ну и чем всё закончилось?

– Это всего лишь книжка. Автору нужна была мораль. Вот он её и выскреб.

– Мораль тлетворна. «Поражение неизбежно»[4]. Как у Георгия Иванова.

– Тогда зачем же ты пытаешься перетянуть его из стороны в сторону?

– Мне нравится наблюдать за результатами своих действий. Оставить всё как есть – проще пареной репы. Наблюдение – не Бог весть какое достижение цивилизации. А вот влияние… да. Оно чего-то стоит.

– Твоё влияние слишком переоценено. Ты склонен думать: если прямо сегодня, он не пойдёт туда-то, не сделает этого, избежит таких-то последствий – что-то в корне изменится. Но на самом деле, ты просто отсрочиваешь время. Есть вещи, которые нужно осознать самому. Без потусторонней помощи. Без твоих подачек. Без какого-либо вмешательства. Только мозг способен изменить себя изнутри. Но никак не внешние раздражители.

– Без внешних импульсов мозг будет спать. Ему не потребуется производить работу над собой. Ему и так комфортно в том мире, который он создал для себя. Я же показываю ситуацию такой, какая она есть. Он волен выбирать между «за» и «против», но я всего лишь легонько корректирую ход действий.

– И в этом ты заблуждаешься. Его выбор складывается из страха и паранойи, но никак не из благих побуждений. Ты только подливаешь масло в огонь. Он боится и отступает в своих начинаниях. Но затем всё равно возвращается на этот путь. С новой силой. И, быть может, в гораздо худшем проявлении. Потому что он озлоблен на тебя. Или на «некое нечто», помешавшее ему в прошлый раз довести дело до конца.

– Если всё так, почему же тебя не устраивает его решение, отказаться от игры? Ведь на сей раз, я в это не влезал. Он сам пришёл, он сам об этом заявил! Моего влияния тут ни на грамм.

– Это меня и огорчает. Я знаю, что это не твоих рук дело… я знаю. В этом и вся беда.

– Ну так что же? Давай оставим всё как есть. И будь что будет.

– Я бы и рад согласиться. Я бы очень этого хотел. Но только не в этом случае.

– Но почему!?

– Потому что новой игры не будет. Он сдаётся.

– Откуда тебе знать? Он снова тебя надурил (хах). Ты повёлся на всё это «упадничество». Ну прямо как док. А в итоге: он оформит блестящий кульбит, сыграет так, как тебе и не снилось. Как и всегда…

– Нет, дружище. Боюсь, что не в этот раз.

– Тебе тяжело это принять, потому что ты всего лишь наблюдатель. Ты только и делаешь, что бубнишь себе что-то под нос и записываешь. Ты не работаешь в полях, как я. Прошерстить архивы… уважаемо. Провести дифференциальную диагностику… браво! Высший пилотаж! В этом вы с доком похожи. Теоретики чёртовы! А вот провести с ним хоть один день из жизни, познакомиться с ним по-настоящему! «Пройти по тем фронтам, в которых смог пройти он сам» – слабо?

– Не смей в меня тыкать! Ты инфантилен! Ведёшь себя как ребёнок. Никто тебя не заставлял работать в «полях». Это не входило в твою должностную инструкцию! Твоя работа соблюдать баланс, удерживать свечу в горящем состоянии! А теперь она тухнет! Воск вытек! Такова твоя цель? Таков результат твоей помощи?

– Нам нужен четвёртый. Мы никуда не придём в своих спорах.

– Не смей к нему обращаться! Мы справляемся! Если ты перестанешь гадить там, где мы едим – я что-нибудь придумаю.

– Нет. Все твои: «придумаю, додумаю, проанализирую» – формалистика чистой воды. Ты просто напишешь отчёт о проделанной работе и заискивающе подытожишь, почему мы не справились. Ты всегда так поступаешь. Это не он сдаётся, а ты.

– Хорошо. Обращайся к четвёртому. Только не смей приплетать нас с доком. Это твоё решение. Неси за него ответственность.

– Можешь быть спокоен.

* * *

Из архивов, датируемых 09.10.2019: