Читать книгу Это лето - Иван Яковлев - Страница 4

В 11:30 я зашёл к своему начальнику. Его кабинет был пуст, окна на распах и бумаги схем графиков на столе. Небывалое сомнение всё ещё сидело у меня в голове и в самых слабых мышцах тела, однако я решил, что хуже быть не может. Нужно было встряхнуться и смыть с себя прежнею пыль, грязь прошлых неудач и неуверенность в себе. Или можно пропадать, наверняка и смело.

– А это ты, – в руках начальника была кипа бумаг. Он сел за стол и бросил их себе в урну. Снял туфлю и вдобавок помял их до принятия мелкой формы. – Чего тебе? Мне нужно уезжать.

На этих словах он одел свою туфлю и сплюнул в урну, с ещё живой кипой бумаг.

– Я пришёл написать заявление, – сказал я, и сел к нему за стол.

– Неужели на расчёт? – спросил он ухмыляясь, выставляя на вид свои кривые и золотые зубы.

Секундой, вспышка поменяла его взгляд, и кажется он всё понял.

– Решился подлец, а мы чуть старой бабке не отдали. Вовремя сукин ты сын. Билеты покупай, а то опоздаешь.

Я написал заявление о нужде в лечебном санатории, и расписался.

«Сочи… Лазаревское…Санаторий «Тихий Дом»… Чёрт – подумал я. Что я наделал? Пиздец».

Искромётные мысли, засевшие в моей голове, не давали покоя ни днём, ни ночью. До поездки оставалась неделя, близился отпуск, месяц отдыха, месяц жизни в раю, и две недели на море. Но оно, меня не отпускало. Я словно был запрограммирован на эту функцию, и отдалиться чем на пять минут, я от неё не мог, как не пытался.

– Билеты купейные, нижние места, – на следующий день, я купил билеты на разные числа.

Единственной сложностью было всего лишь то, что ехать я не особо и хотел, но и вырваться от себя и всех остальных было удачей. И выхода не было, и отказаться было стыдно, но и ехать было страшно. Единственное место, где я был вдали от дома, это у родни на Приволжье.

– Дали путёвку, вот нужно отдохнуть, – говорил я всем, но без радости и восторга.

– Вскроешь несколько ракушек, да? Там такие сейчас тёлочки гуляют, – и всё в таком духе. Других разговоров о море, почти не было. Сверстники мои, спорили о численности самок на курорте, а старики твердили о лечении поджелудочного тракта. Я не знал о чём думать.

Оставалась всего неделя.

«Пора собирать чемоданы» – решил я.

– Что с собой больше брать?

– Побольше гандонов, – отвечали мне.

– Нет, серьёзно.

– Поменьше всего, почти всё будет там не нужно.

Я набросил на бумаге список вещей, которые пригодятся на две недели:

«Вещи на каждый день: нижнее белье(4 пары трусов), зубная паста, зубная щётка, пена для бритья, бритва, лосьон после бритья, туалетная бумага, презервативы, таблетки. Далее: одну рубашку на выход, пару джинсов, две пары шорт, две пары плавок, пять футболок, сланцы, спортивный костюм. Итого: в мою старую сумку поместилось лишь половина заявленного.

Всё было нужно, все было при деле. Нужна была новая сумка.

* * *

Вечером того же дня, я купил новую туристическую сумку с вместимостью до 40 литров.

– Тебе зачем такая? – спросил продавец.

– На море еду. – отвечал я.

– Вот и бери, 40 литров вина домой привезёшь.

– А мои вещи?

– А какой дурак, привозит своё обратно?

Но я всё равно купил, одна из самых лучших во всём городе.

Так получалось, что мысли о путешествии к центру Юга, не давали мне покоя днём, а ночью в особенности. В свои 27 лет я многое достиг, и столько же упустил. Вредно об этом думать по ночам.

На следующие утро, я пошёл на работу. Последний день самый трудный собака, и более когда ты на чемоданах на юг. Где то верещала сирена, я пил кофе, мой станок не работал.

– Поздравляю, всё-таки решился, – это был Обоссы колено. Я его давно знал, один из старых заводил пьяного театра. – Я был там, куда ты едешь. Там классно.

– Да уж, – сказал я.

– У меня остался номер, от одной проститутки, я тебе его дам. Завтра найду его и позвоню тебе. Её услугами я не пользовался, но мало ли.

Он хлопнул себя по животу и ушёл. Я пил кофе и думал о проститутках, о любви, о поэзии, о моём незаконченном романе.

И вот трескотня вокруг цеха закончилась, я ушёл в душевую, выпил сто грамм, закурил Мальборо.

Мой отпуск начался с этой минуты, как я переступил порог этой блядской конторы в белый свет.