Читать книгу Хуррит 3 - Ивар Рави - Страница 7

Спешно собрав военный совет, вкратце доложил о приближении врага. Все сошлись во мнении, что виденный нами конный отряд – не разведчики, а авангард основного войска.

– Завтра они будут здесь, остановятся на ночь недалеко, соберут силы в кулак и обрушатся всей мощью. Завтрашний день станет решающим, если отобьём хаттов, начнётся длительная осада.

Хурриты не были знакомы с длительными осадами: тактика воинов Месопотамии заключалась в сражениях открытого поля, быстрых атаках и контратаках.

– И мы все время будем сидеть в крепости? – лицо Супимата выражало недоумение.

– Повторяю в десятый раз, – я уже устал объяснять прописные истины, – наша цель задержать хаттов настолько долго, насколько можем. Шутарна договорится с сангарами, эсорами и касситами, чтобы они не напали со спины и придёт к нам на помощь с основным войском. Вот тогда и дадим главный бой хаттам, сломаем им хребет, чтобы никогда больше не думали соваться на земли хурре.

– Хурре, хурре, – проскандировали собравшиеся. Кроме командиров, наш разговор слушали несколько воинов, выполнявшие роль стражи. Пару часов спустя, отправил Шулима в разведку с тремя воинами. Эламит отсутствовал долго, вернулся целым и невредимым.

– Мы видели костры, много костров. Примерно на расстоянии половины пешего дневного перехода, – эламит отдышался и продолжил, – если они выйдут в путь с утренними лучами солнца, здесь будут до обеда.

– Можешь оценить количество?

– Арт, я насчитал около ста костров и сбился, – Шулим виновато опустил голову. Не знаю, как обстояли дела у хеттов, но хурриты обычно раскладывали один костёр на десять – двенадцать человек. Если разведчик сбился со счёта, костров больше ста. Допустим их две сотни и у каждого костра десять – двенадцать человек, хотя в походных условиях людей может больше располагаться у огня. Сейчас лето, ночью греться нет необходимости. Костры жгут для приготовления пищи и частично для обогрева. В среднем у меня получалось, что против нас идёт от двух до трёх тысяч воинов Супилулиума. Но врагов могло оказаться больше – ландшафт в том месте слабо холмистый, часть костров могла оказаться вне поля зрения.

– Отдыхайте, с утра надо быть готовыми. – После ухода разведчиков поделился своими опасениями с Этаби.

– Мы не предусмотрели вариант, где хатты могут обойти горный массив и зайти к нам с тыла.

– Этого не будет, – отмахнулся хуррит, продолжая точить свой клинок при свете костра.

– Почему?

– Эти горы тянутся далеко, пешим воинам им обходить несколько дней. Не легче ли обрушиться на нас всеми силами, – Этаби сплюнув, попробовал остроту клинка и остался недоволен. – Я думаю, хатты так не сделают, – хуррит продолжил работу над мечом, так и не сумев переубедить меня.

Я уже говорил, что организация воинской службы, контроль за налогами и горожанами у хеттов были налажены заметно лучше своих восточных соседей. Так почему не допустить, что хитроумный Супилулиум не будет бросать своих людей на убой. Что мешает ему отправить конный отряд обогнуть горы и зайти на Нарриш с северо-востока?

Так как основной удар ожидался с запада, восточную стену и ворота охраняли всего десяток лучников. Хотел послать стражника за Супиматом, чтобы он перевёл ещё десяток лучников на восточную стену, но подумал, что это можно успеть и утром.

Ночью приснился кошмар: сотни хеттов врывались через восточные ворота и били хурритов в спину. На моих глазах умер Этаби, пронзённый десятком стрел, а Шулима всадники уволокли на аркане. Проснулся весь в поту: набиравший силу молодой месяц низко висел над горизонтом. Со стороны равнины доносилось рычание и визги ночных хищников. Шакалы, почуяв запах крови и плоти, совсем осмелели, подбираясь к самой южной стене крепости.

Едва забрезжил рассвет, как послал за Супиматом. Разбуженный командир лучников явился весь взъерошенный, с запахом перегара. Сделал в голове отметку изъять все запасы пива, не хватало ещё пьяными вступать в бой с превосходящими силами противника.

– Отправь десять своих воинов на восточную стену на подмогу страже.

– Зачем? – удивился хуррит, но спохватившись, кивнул:

– Хорошо, Арт, сейчас отправлю.

Когда солнце показалось из-за горизонта, воины уже заканчивали завтрак. Обойдя в сопровождении Этаби весь периметр стены, остался доволен увиденным: лучники дополнительно обезопасили свои бойницы, заткнув прорехи шкурами животных, досками и тюками соломы.

Едва солнце почти достигло зенита и осветило всё ущелье, земля задрожала. Из-за поворота ущелья медленно выползала чёрная масса – хеттское войско. Тысячи. Хетты шли плотным строем, их бронзовые щиты «хепару» поднялись, но узкий проход не давал им рассредоточиться. Пройдя горловину ущелья, пехота расползалась в ширину, заполняя весь проход от скал до пропасти. Первые три шеренги несли «хепару», прикрываясь ими от возможного обстрела стрел. Следом можно было различить лучников, уже натягивавших тетиву. Колонна хеттов змеилась, вползая в ущелье, казалось, им нет конца. Конницу я не видел, возможно её держат в резерве для последнего атакующего удара.

– Ждём! – передали мой приказ по шеренге. Хетты выпустили стрелы, но расстояние было велико. Большинство стрел упало у самой стены, лишь некоторые достигли цели, не принося нам ущерба. Хетты сделали второй залп, прежде чем я скомандовал:

– Лучники, огонь!

Двести стрел со свистом рассекли воздух: хетты мгновенно подняли щиты, но стрелы находили цель среди строя воинов. Лучники врага, прикрытые щитами пехоты, выстрелили в ответ. На стене послышалось пара вскриков и матерное ругательство.

Дальше командование лучниками перешло к Супимату: хурриты, укрытые стеной, посылали смертоносные стрелы без перерыва. Но и хетты не оставались в долгу: рой черных стрел с жужаньем проносился над головой, проникал в щели между зубцами и самодельными щитами, находил свои жертвы.

Выглянув, увидел, как основная масса хеттов, закрытая щитами, образовала подобие черепахи. Короткий звук неприятельского рога раскрывал щиты, и тогда оттуда летели стрелы. Супимат не дремал со своими лучниками: приноровившись к режиму хеттов, хурриты отправляли стрелы по сигналу вражеского рога. Одна из хеттских стрел попала в горло молодого хуррита рядом со мной. Парень захрипел, пуская кровавые слюни, и тихо уткнулся в стену. Но сами хетты несли потери просто ужасные, беглого взгляда хватило, чтобы увидеть десятки убитых. Укрывшееся щитами воинство противника, безжалостно топтало собственных раненых и убитых, продвигаясь по направлению к стене.

До стены оставалось не больше пятидесяти метров, когда рог хеттов подал длинный сигнал. Хетты рванули к стене, не заботясь о защите: стрелы косили врага, но основная масса достигла мёртвой зоны, неся с собой лестницы.

– Смолу, камни! – прокричал команду, вкладывая всю силу голоса.

Хурриты вскочили, швыряя вниз всё, что было.

Первую лестницу опрокинули ещё на подходе – хетты рухнули под ноги своих же. Вторую залили кипящей смолой – вопли, запах горелого мяса. Запах обожжённой плоти достиг моего обоняния, едва не заставив вырвать. Третья лестница упала на стену недалеко от меня. Я едва успел подбежать, когда первый хетт уже спрыгнул с лестницы. Колющим ударом пробил ему грудь, разорвал кольчугу из медных колец. Меч застрял, выдёргивая его едва не попался под удар второго хетта, но Шулим успел раскроить ему голову своим топором.

Я не ожидал от хеттов такой прыти – вражеские фигурки появились на стене уже в нескольких местах. Именно теперь мой спецназ проявил себя во всей красе: не вступая в долгие поединки, хурриты одним обманным ударом сражали соперника, сбрасывая их на головы атакующих.

– Лестницы, сталкивайте лестницы! – Подавая пример, упёрся доской в лестницу и оттолкнул. С десяток поднимавшихся хеттов, , с воплями обрушились на головы своих товарищей. Лучники хеттов не дремали – остановившись в полусотне метров от стены, они методично стреляли по бойницам. Рукопашный бой кипел уже по всей западной стене: большинство лучников хурритов сменили луки на кинжалы, яростно набрасываясь на хеттов.

– Супимат! Супимат! – командир лучников появился из-за клубка дерущихся воинов.

– Лучники, они стреляют по нам, убей их! – Хуррит мгновенно исчез, пробираясь к своим. Одна из стрел противника, отрикошетила от зубца и чиркнула меня по левой щеке, оставив кровавую царапину. Первоначальный натиск хеттов ослаб, успевшие взобраться на стену оказались в меньшинстве, и хурриты добивали последних. Ослаб и обстрел вражеских лучников, Супимат вступил в дело.

Хетты ставили приставные лестницы и карабкались вверх, но хурриты уже поняли, как с этим бороться. Лестницы сталкивали, вниз летели камни и лилась смола. Кто-то умудрился швырнуть факел вниз, и часть площадки перед стеной горела. Горели и хетты, нечеловеческие вопли неслись от горящих врагов.

– Арт, огромная фигура Этаби появилась передо мной. Хуррит был весь окровавлен, в левом плече торчала стрела, но гигант не обращал на неё внимания.

Со стороны южной стены послышались крики:

– Хатты на стене!

Этаби рванул вперёд, сбивая с ног воинов, попадавшихся на пути. Пригибаясь, когда пробегал мимо открытых бойниц, последовал за ним. Южный участок стены охраняло всего с десяток лучников. Загромождённая тропа не давала хеттам здесь пройти, но большая группа пеших воинов умудрилась установить лестницы среди валунов и уже взобралась на стену.

Этаби, я и десяток воинов из моего отряда вовремя оказались на этом месте: из десяти лучников хурритов, что охраняли этот участок, в живых оставалось только трое. Как огромный таран врезался хуррит в гущу вражеских воинов. Его меч разил безостановочно, выбивая из рук щиты и ломая бронзовые мечи хеттов. Взобраться на стену успели меньше двух десятков, ещё пара десятков ползла наверх. Оттолкнув две лестницы, выиграл время, чтобы разобраться с врагом на стене. Оставшиеся внизу хетты не успели полезть наверх: трижды прозвучал коротки зов из вражеского рога, и враги начали отступление.

– На коней, – ринулся вниз Этаби, но я успел перехватить его за предплечье:

– Нет, они этого ожидают и хотят нас выманить!

Прорычав от злости, хуррит выдернул стрелу из своего плеча:

– Арт, я хочу крови!

– Свою сбереги, – я показал на рану кузнеца: кровь обильно сочилась из плеча.

– Ерунда, —отмахнулся Этаби, но рану рукой зажал. Вернувшись на западную стену, увидел, как хетты, прикрываясь щитами, отступают, стараясь захватить с собой раненых. Лучники хурритов не прекращали огонь: стрелы отскакивали от бронзовых щитов, но часть выстрелов находила цель. Оставляя за собой цепочку раненых и убитых, вражеская пехота вышла из зоны обстрела, остановившись для перегруппировки в трёхстах метрах от стены.

Всё пространство перед крепостью было усеяно трупами: десятки убитых, возможно, даже не одна сотня. Сосчитать сверху было невозможно, убитые порой лежали друг на друге. Около десятка полуобгоревших трупов догорало у подножья стены, чадя едким дымом и распространяя тошнотворный запах горелого мяса. Заскакивая на парапет, хетты успели разрушить некоторые самодельные щиты. Не пострадавшие в бою хурриты спешно латали и исправляли повреждения. Раненых среди воинов было много, надо было сосчитать наши потери.

– Это только начало, – Этаби успел перевязать рану и вытирал свой окровавленный меч. Шулим и Супимат не пострадали.

– Посчитайте убитых и раненых. Тех, у кого лёгкие раны, отправь на восточные ворота и стены, а людей оттуда переведи сюда, – приказал Супимату. – Надо собрать стрелы свои и чужие, как только хатты немного отойдут назад.

– Стрел осталось мало, – командир лучников сразу принялся отдавать распоряжения. Со стороны хеттского войска прозвучал рог, и противник начал уходить к выходу из ущелья. Окончательное отступление врага, хурриты встретили громкими криками.

– Рано радуются, – зло проговорил Этаби, пробуя движение левого плеча. Видимо, стрела нанесла повреждение мышцам, лицо хуррита исказила гримаса, и он обложил «оружие труса» трёхэтажным матом.

Через минут двадцать у меня была полная картина потерь: потери в основном понесли лучники. Мы потеряли двадцать три лучника и семерых спецназовцев. Ещё два десятка получили ранения, лишь состояние троих внушало опасения. Убедившись, что до хеттов не меньше семисот метров, они расположились лагерем сразу за горловиной ущелья, дал команду собирать оружие и стрелы.

– Трупы скидывать в пропасть? – Вопрос Шулима сбил меня с подсчёта потерь врага.

– Нет, пусть лежат. Когда хетты пойдут во вторую атаку, они будут мешать им соблюдать строй. – Продолжил подсчёт, стараясь не наступать на убитых. В итоге получилось, что убито двести тридцать один человек, с учётом двадцати тяжелораненых, которых добили из милосердия. В пропасть сбросили лишь обгоревших, запах горелого человеческого мяса выворачивал наружу.

Из собранных стрел на поле боя лишь половина годилась для повторного применения. Ещё один такой штурм и мы останемся практически без стрел. Помощь от Шутарны в виде подкрепления, стрел и припасов еды, я ждал уже завтра. Это при условии, что мы отобьём второй штурм в случае атаки хеттов. Планируя захват Нарриша, я не учел многого: отвага хеттов и их количество поражало.

Лекарей, как таковых, у хурритов не было: умудрённые годами воины и бабушки лечили все травами. Одну из таких целительниц мы с Адой посетили в Вешикоане. Весь потолок старухи был увешан связками трав с различными запахами. Ада даже расчихалась и вскочила пулей наружу, забыв зачем пришла. Старухи в основном врачевали женские болезни, а старики лечили ранения, полученные в битвах и поединках. Был такой знахарь и в моём войске, точнее с лучниками Супимата. Одноглазый старик с высохшим лицом, обходил раненых воинов, прикладывая травы к ранам и накладывая повязки.

Шулим привёл его ко мне, я и забыл про царапину на щеке, но эламит решил перестраховаться. Одноглазый выудил из своего холщового мешка листок растения, подозрительно похожий на подорожник, плюнул на него и налепил мне на щеку со словами:

– Быстро заживёт.

Рана Этаби оказалась серьёзной, одноглазый бормотал себе под нос, ковыряясь в плече моего друга остриём ножа. Этаби долго сдерживался, но под конец двинул старика по темени:

– Ты хуже хатта, этого гнусного племени от ослицы и шакала.

Знахарь не обиделся на тычок, лишь ощерил жёлтые зубы:

– Нельзя работать рукой, надо чтобы зажило, – ловко наложив повязку, предварительно напихав в рану курдючного жира, одноглазый поспешил к раненым.

Остывая от боя, хурриты, устав ликовать, занялись насущным: горели костры, варилась похлёбка, кое-где воины даже затянули победную песню, прославляя свои победы и понося врага.

– Шулим, найди все запасы «чараг» и спрячь в моём доме. Возьми с собой воинов, но не иди на конфликт с лучниками Супимата. Встал вопрос, что делать с убитыми хурритами: на родине павших в бою складывали в специальный склеп. Годы превращали трупы в скелет, подростков специально водили в такие склепы, чтобы они могли лицезреть героев. Умерших не в бою, хурриты хоронили, устанавливая вместо надгробья камень с выбитым клинообразным письмом.

– Придётся похоронить, их имена всё равно не забудут, – Супимат понимающе кивнул. Он уже начал спускаться по лестнице, когда мы услышали крик сторожевого с башни:

– Арха, к нам едет арха от хаттов.

Выглянув в проём бойницы, увидел, как в нашу сторону едет колесница в сопровождении двух всадников. Самое интересное было то, что у одного из всадников на высоком шесте развевалось белое полотнище.

– Арт, ты видел, – Этаби взбежал по лестнице и спешил ко мне.

– Белый флаг означает переговоры, а судя по колеснице к нам пожаловал предводитель войска. Ты останешься здесь, возьму Шулима и Супимата, – впервые Этаби не осмелился возразить, поняв по моему тону непреклонность моего решения.