Читать книгу Лола в свадебном путешествии - Изабель Абеди - Страница 4

Умирать мне не пришлось!

Маман Алекса сказала «уи» и попросила называть ее Люсиль. Ярко сияло солнце, а мы мчались в элегантном черном спортивном автомобиле по предместью Сен-Жермен-де-Пре. Мы – это мама, папай и я. Остальные погрузились в такси.

– Сен-Жермен-де-Пре – один из самых прекрасных районов Парижа, – шепнула мама мне на ухо. Ее растерянность уже прошла, и сейчас она была похожа на тетю Лизбет, когда та от восторга начинает бросаться виноградом. Мама наклонилась вперед и что-то сказала Люсиль. Обе рассмеялись. Ой! Мама, оказывается, говорит по-французски! Вот уж не знала. Зато по-бразильски она едва-едва понимает, говорить папай научил только меня.

Я запрокинула голову. Небо было синее-синее. Мои волосы трепал парижский ветер, и я чувствовала себя настоящей кинозвездой. Или человеком, чье самое большое желание только что осуществилось. Люсиль была права. Конечно, нам не хватило бы времени повидаться с Алексом, если бы самолет вылетел вовремя. До Рю де Бак мы добирались почти час.

Название этой улицы я писала уже раз сто – на конвертах с письмами Алексу. Но я даже не представляла, что она такая красивая. Раньше, когда я слышала слова «Рю де Бак», мне представлялось что-то вроде шеренги мусорных баков. Но теперь я точно знаю, что это прекрасная улица. Гораздо лучше, чем знаменитые Елисейские Поля, по которым я дефилировала в мечтах со своими львами в ту пору, когда представляла себя знаменитой укротительницей.

На Рю де Бак было много маленьких магазинчиков. Одежда из бархата и шелка, украшения с драгоценными камнями и даже чучела львов, которые мне, если честно, показались ужасными, – там можно было купить, что угодно. Правда, для этого вам понадобилась бы целая куча денег и масса времени. Денег у меня совсем не было, а время на парижские магазины тратить совершенно не хотелось. Пусть этим занимаются другие.

Мама хотела купить кое-какие мелочи, потому что наш багаж остался в аэропорту. Паскаль хотел показать тете Лизбет магазин с мягкими игрушками. Пенелопа и Фло хотели есть, а папай хотел позвонить в Бразилию, чтобы сообщить тете Меме о задержке рейса. Кроме того, ему нужно было взять ключи в гостинице. Она находилась неподалеку, и как сказала Люсиль, была маленькая, но симпатичная.

– Мы с Паскалем вас проводим, – предложила она, когда мы стояли перед дверью их квартиры. И подмигнула мне: – А ты удивишь Алекса. Могу себе представить, какие у него будут глаза!

Люсиль сунула мне в руку ключ.

– Только не подхвати какой-нибудь вирус, – сурово сказал папай.

Фло подняла вверх большой палец и улыбнулась.

И вот наконец я стояла перед этой дверью. Тяжелой лакированной дверью в конце длинной прихожей с до блеска отполированным паркетом. На двери красовались серебряные звездочки. Я тихонько открыла замок, и голова моя жутко зачесалась.

Алекс никаких «глаз» не сделал. Он спал.

Чтобы добраться до его кровати, мне пришлось перевалить через гору одежды, школьных тетрадей и компакт-дисков, в беспорядке разбросанных по полу. На стене висел огромный плакат с изображениями планет, а на столике рядом с кроватью стояла фотография в рамке. Моя фотография!

Я почесала голову сразу обеими руками.

А потом осторожно села на краешек кровати и стала смотреть на своего друга.

Алекс спал на боку.

Лицо у него пылало, темно-русые волосы прилипли ко лбу. Я положила ладонь на его лоб: тот просто горел.

– Лола, – пробормотал он, не открывая глаз.

Я чуть не разрыдалась.

– Я здесь, – прошептала я и взяла Алекса за руку. – Открой глаза.

Веки у него дрогнули. Медленно-медленно, будто через силу, он открыл глаза.

– Ну? – сказала я. – Ты рад?

На губах у него появилась блаженная улыбка. Он повторил мое имя и снова закрыл глаза. Вытащил свою руку из моей и перевернулся на другой бок. Раздался французский храп, и я подумала, что так дело не пойдет.

– Эй! – закричала я и стала трясти своего друга за плечо. – Ты что, хочешь видеть меня только во сне? Я здесь, на самом деле здесь!

Алекс обернулся и так удивленно уставился на меня, словно я была пасхальным зайцем и Санта Клаусом в одном лице. Его глаза блестели, и я никак не могла понять, это от температуры, от страха или от радости.

Алекс сел, и тут раздался звонок в дверь.

– Что… – Он никак не мог прийти в себя. – Я… Лола? Но я думал… что ты в аэропорту!

– Я там и была, – улыбнулась я.

Я бы сказала еще что-нибудь, но тут в дверь снова позвонили. И снова.

Вот нетерпеливые! Алекс обессилено рухнул на подушку, а я вздохнула и пошла открывать. Могли бы оставить нам и побольше времени.

Но это были не наши.

За дверью стояла девочка. У нее были темно-русые блестящие волосы и симпатичное лицо с крошечными веснушками на носу. В руке у нее была книга.

Мы уставились друг на друга. Потом девочка что-то спросила. Прозвучало это так:

– Алекзандр, этилья?

Наверное, она хотела узнать, дома ли Алекс. Но прежде чем ответить, мне нужно было кое-что выяснить.

– Ты Мари-Лу? – сердито спросила я.

На случай, если она не поняла, я ткнула ее в грудь и медленно и отчетливо произнесла:

– Мари-Лу? Ты?

Девочка кивнула. Она посмотрела на меня снизу вверх и подняла бровь. Я окончательно рассердилась. Конечно, я знала про Мари-Лу. Она помогала Алексу с математикой и несколько раз одалживала ему свой телефон. Но тогда я еще не знала, как выглядит его репетитор. Про себя я называла ее коровой Лу, и воображала, что у нее постоянно заложен нос. Она мне казалась настолько смешной, что ревновать к ней было просто глупо. Но сейчас я имела дело не с фантазиями. Мари-Лу попыталась пройти мимо меня в комнату, и моя ревность вспухла, как воздушный шарик.

– Слушай меня внимательно, Мари-Лу! – прошипела я, загораживая ей дорогу. Указав на себя, я проговорила: – Я Лола Фелозо. Алекс – мон шери! Это понятно? Сегодня Алекс болеет! Никакого этилья! Никакой математики! Оревуар!

Кажется, «оревуар» – это «до свидания». Но я не была уверена. Лучше бы, конечно, я сказала «прощай».

Мари-Лу сморщила нос. Насморка у нее никакого не было. А глаза у нее были, как у Бэмби, – большие и голубые. И смотрели они на меня с насмешкой.

Я захлопнула дверь и вернулась в комнату Алекса.

Мой друг опять спал.