Читать книгу Как понять ребенка. В сердце эмоций: слезы, смех, испуг, удивление - Изабель Филльоза - Страница 7

Однажды журналист спросил Франсуазу Дольто:

– У вас были проблемы с воспитанием ваших собственных детей?

– Разумеется. Ребенку трудно понять, что происходит в окружающем мире, потому что он воспринимает его через призму волшебства. Ну а мне, пока моим детям не исполнилось пять лет, приходилось каждый день предпринимать усилия, чтобы понять, что происходит у них в голове[2].

Пусть ответ одного из лучших специалистов по педагогике, настоящего гуру в области воспитания, внушит нам некоторое чувство скромности. Франсуаза Дольто работала с тысячами детей и родителей. Она обладала феноменальной интуицией, редкой мудростью и глубочайшими познаниями в области механизмов человеческой психики. Тем не менее в отношениях со своими детьми у нее возникало больше вопросов, чем имелось готовых ответов. Каждый ребенок наделен индивидуальностью и уже в силу этого уникален. Слепое применение правил воспитания к любому ребенку означает отрицание его уникальности и пренебрежение его личностью. Задавая себе вопросы о том, как воспитывать вот этого конкретного ребенка, мы тем самым стараемся найти единственно правильный ответ, подходящий именно нам.

Но что это за вопросы?

1. Что он пережил?

Ребенок – это личность. У него свои мысли, чувства, фантазии, образы.

Родители часто теряются, сталкиваясь с интенсивностью детских эмоций, настолько мощно они проявляются. Порой достаточно пустяка (по мнению родителей), чтобы любимое личико скривилось, а из глаз хлынули слезы. Самое небольшое огорчение способно вызвать приступ яростного гнева.

Мозг ребенка еще не выработал инструментов, которые впоследствии позволят ему управлять своими эмоциями. Маленький ребенок не умеет строить гипотезы, делать разумные выводы, стараться понять чужую точку зрения, абстрагироваться от несущественного или заглядывать в будущее. Он существует в настоящем, здесь и сейчас, и руководствуется собственной логикой, основанной на эгоцентризме и магическом сознании. Подобное мышление называют дологическим.

Маленький ребенок – пленник собственной эмоциональной реакции, которая проявляется непосредственно, без участия мышления, способного отделять важное от менее важного и выстраивать приоритеты. Именно поэтому он легко поддается аффектам и, чтобы вернуться в нормальное спокойное состояние, нуждается в нашей помощи.

В то же время он, разумеется, пытается понять, что с ним происходит. И по-своему интерпретирует свои ощущения и чувства, часто на основе неполной или искаженной информации – просто потому, что никакой другой не располагает. Родители в этих случаях разводят руками: по их мнению, ребенок устраивает истерику «на пустом месте».

Арно ведет себя грубо и злится из-за каждого пустяка. Его родители расстались. Он говорит себе: «Папа ушел. Он меня не любит, потому что я плохой мальчик».

Бенедикта никогда не смеется и не играет с другими детьми. В детском саду она всегда старается забиться в самый дальний уголок, чтобы никто ее не видел. Ее родители дома постоянно ссорятся. Она говорит себе: «Папа с мамой такие сердитые из-за меня. Если бы меня не было, они бы так не ругались. Это я во всем виновата».

Камиль внушил себе, что его родители развелись из-за него: «Пока я не родился, они любили друг друга. Лучше бы я умер». В конце концов он заболел острой формой лейкемии. Когда мальчик попал в больницу, родители помирились и делали все, чтобы спасти ребенка.

Дени боится других людей. Его родители никогда никого не приглашают в гости и сами ни к кому не ходят. Ребенок делает вывод: «Мир – опасное место, в нем живут очень злые люди».

На базе подобных чувств формируются убеждения и представления о себе, своих родителях, жизни вообще. Эти убеждения диктуют ребенку, как нужно себя вести. В результате того, что он видит, слышит и чувствует, у него в голове завязываются «узелки», в дальнейшем оказывающие на него более или менее травмирующее воздействие, а иногда и тормозящие его развитие в той или иной области.

Ребенок смотрит на мир своими собственными глазами. Не спешите давать оценку его реакциям, лучше постарайтесь его выслушать. Попробуйте представить себе, как он воспринимает окружающее, какие видит связи между вещами и явлениями, что чувствует и о чем думает.

Он боится улиток? С чем именно ассоциируется у него в мозгу улитка?

Одна мама, которую я консультировала, пересказала мне такой случай. У ее сына Этьена лопнул в руках воздушный шарик. Мальчик горько заплакал. Мама, усвоившая из наших бесед, что в первую очередь надо выслушать ребенка, не стала утешать его, уверяя, что купит ему другой шарик, а вместо этого спросила: «Почему этот шарик тебе так дорог?» К ее изумлению, сын, продолжая всхлипывать, сказал: «Все умирает! И дедушка недавно умер!»

Мы, взрослые, понимаем, что потеря шарика – это мелочь и ерунда. Но для ребенка, недавно пережившего утрату близкого человека, это целая трагедия. Если бы Софи – так звали маму – отмахнулась от детской реакции (подумаешь, шарик!), как слишком часто поступают родители, она не поняла бы, что ее сын переживает глубокую печаль. Просто выслушав ребенка, она узнала, что творится в душе у мальчика.

Очевидно, что далеко не каждый ребенок, у которого лопнул шарик, недавно столкнулся со смертью дедушки. Но проблема остается. Для родителей шарик – это просто шарик, который стоит сущие гроши. Но поставьте себя на место ребенка. Только что у вас был прекрасный воздушный шарик, и вдруг его нет, а вы держите в руках какую-то бесформенную цветную тряпочку. Ничего себе метаморфоза! У ребенка возникают сомнения: может, он что-то сделал неправильно? Порой родители подливают масла в огонь, торопясь обвинить его в неосторожности: «Ну вот видишь! Я же тебе говорила…»

Мы понятия не имеем о том, что в этот момент происходит в мозгу малыша. Ни в коем случае не следует преуменьшать значение его мыслей и эмоций. То, что представляется нам совершенным пустяком, для него может быть чрезвычайно важным.

Как же научиться слушать ребенка? Как помочь ему развязывать те самые эмоциональные «узелки»?

Не мешайте ему выражать свои эмоции, даже если это сопровождается плачем, воплями, криком. Не спешите его успокоить. Плач, крики, топанье ногами – это способы, с помощью которых он выражает свою боль и сбрасывает напряжение. Доверяйте ему – он лучше вас знает, что ему в данный момент необходимо. Просто будьте рядом, покажите, что видите его слезы, – и тогда после взрыва эмоций наступит разрядка, а между вами вновь установится доверие.

Младенец плачет по двум причинам: или ему что-нибудь требуется, или он хочет вам что-то сказать. Первым делом убедитесь, что все его потребности удовлетворены. Если он и после этого продолжает плакать, просто слушайте его. Он делится с вами своими огорчениями. Возможно, он «рассказывает» вам, какого страху натерпелся, пока рождался на свет. Или сердится, что вчера вы вовремя его не покормили. Или страдает, что папа к нему слишком холоден. Или ощущает дискомфорт из-за печальных событий, произошедших в семье, например кончины дедушки или бабушки. Он испытывает множество сложных чувств и, чтобы «не держать их в себе», дает волю слезам.

Когда он немного подрастет и научится говорить, обязательно слушайте, что он говорит о своих чувствах, и принимайте его слова всерьез. Не спрашивайте, почему он плачет. Он будет пытаться дать вам рациональное объяснение, часто очень далекое от истинной причины своих огорчений. Лучше спросите: «Что случилось?», «Кто тебя огорчил?» или даже «Чего ты боишься?».

Взрослому его аргументация может показаться нелогичной, хотя на самом деле она дологичная, и, главное, он свято в нее верит. Лишь проникнув в хитросплетения его размышлений, мы можем ему помочь, сообщив недостающую информацию или позволив взглянуть на происходящее с иной точки зрения.

Жюльетта ходит в детский сад. В группе ее не любят. Почему? Расспрашивать детей, почему никто не хочет играть с Жюльеттой, бессмысленно. Но у такого отношения к девочке есть причины. Попробуем их отыскать.

Воспитательница стала прислушиваться к детским разговорам и обнаружила, что то один, то другой ребенок время от времени презрительно говорит Жюльетте: «У тебя даже папы нету!» Жестокие слова больно ранили девочку, которая действительно полгода назад потеряла отца. Воспитательница вспомнила, что в тот день, когда Жюльетта в первый раз пришла в группу и стала знакомиться с остальными детьми, она представилась им следующим образом:

– Меня зовут Жюльетта, и у меня умер папа.

– Врешь! – воскликнул Матье.

Для него, как и для других детей, в этом признании было что-то невероятное, немыслимое: как это так – папа умер? Значит, и мой папа может умереть? Зачем эта девочка говорит такие ужасные вещи? Наверное, она очень злая и нарочно всех пугает. Не буду с ней играть! Раз она такая плохая, пусть ей будет плохо!

Воспитательница дала детям высказаться, поняла, чего они боятся, и объяснила, отчего умер отец Жюльетты. Она прочитала им небольшую «лекцию» о болезнях, в том числе заразных, и их последствиях. Ее целью было внушить им уверенность в том, что общение с Жюльеттой вовсе не приведет к гибели их собственных отцов. Девочка, у которой умер папа, не заразна! Ведь именно эта, казалось бы, абсурдная мысль так мучила их все время, заставляя сторониться Жюльетты.

2

Dolto F. Les Chemins de l’éducation. Gallimard, 1994. P. 62. Авт. – Здесь и далее примечания с пометой Авт. принадлежат Изабель Филлиоза, все прочие сделаны переводчиком.