Читать книгу Идеальных родителей не бывает! Почему иногда мы реагируем на шалости детей слишком эмоционально - Изабель Филльоза - Страница 11

«Оденься по-человечески!» – кричит Софи своей двенадцатилетней дочери, сама поражаясь собственной ярости. Что же так ее разозлило?

Она пытается разобраться в себе: «Что произошло? Что именно вывело меня из себя?» И легко находит ответ: с самого утра Софи сердита на своего мужа. Они и так мало видятся, а сегодня он все утро просидел за компьютером. И она не могла его упрекнуть: он устанавливал новые программы на компьютер старшего сына. Вообще-то она довольна, что он посвящает так много времени сыну. Но в результате на нее у мужа времени совсем не остается, и это ее раздражает. Сказать об этом вслух она не решалась, а недовольство все копилось и копилось, пока сегодня утром не вырвалось наружу, как содержимое кастрюли, поставленной на огонь с плотно закрытой крышкой. Накричав на дочку, Софи вроде бы дала выход раздражению, но… Беда в том, что, когда мы выплескиваем гнев на замещающий объект, наши негативные эмоции остаются при нас, тем более что к ним добавляется легкое чувство вины за то, что мы сорвались и выместили зло на том, кто тут вообще ни при чем. Софи не почувствовала ни умиротворения, ни облегчения. Если бы она сейчас же не одернула сама себя и не удивилась неадекватности своей реакции, скорее всего, она весь день оставалась бы на взводе.

Не исключено, что в подростковом возрасте у Софи случались стычки с матерью по поводу одежды, поэтому наряды дочери напоминают ей о былых конфликтах. Но все же ее нервозное состояние объясняется подавленным гневом на мужа. Софи была раздражена и выместила свое раздражение на дочери.

Иногда бывает достаточно самой малости, чтобы у нас переполнилась чаша терпения. Ребенок совершает какой-нибудь ерундовый промах, и мы набрасываемся на него с криком. Бывает, что ребенок вообще не делает ничего предосудительного, но мы все равно на него кричим. Нам достаточно того, что в семейной иерархии он занимает нижнюю ступеньку. Своей зависимостью от нас он нас словно провоцирует. Дело усугубляется тем, что ребенок в подобных ситуациях не только не делает попытки защититься, но, напротив, ищет родителям оправдание. Он, сам того не сознавая, предлагает себя родителям в качестве эмоционального громоотвода. Он чувствует, что отец или мать чем-то раздражены, и провоцирует их, давая им возможность выплеснуть подавленный гнев. Но не следует думать, что ребенок действует подобным образом из соображений альтруизма. Он просто «чует», что мама или папа чем-то недовольны, но спросить об этом не может, потому что родители сами молчат. У ребенка растет внутреннее напряжение, причина которого ему непонятна. В зависимости от возраста он предпринимает те или иные действия: плачет вроде бы без повода, шалит, не сидит на месте, ерзает за столом, слишком громко говорит, хнычет, грубит, требует к себе внимания, вызывающе одевается, крадет чужой мопед или делает себе пирсинг… Родитель, находящийся в плену подавленного гнева, видит в этих проступках вызов себе и в конце концов наказывает сына или дочь. «Он сам напросился!» – скажет взрослый, не желая задумываться о подлинных причинах поведения ребенка.

Следует заметить, что не всегда просто установить истинные причины нашего гнева. Часто мы не даем ему проявиться, полагая, что так для нас безопаснее. Иногда мы сами забываем, что изначально вызвало этот гнев, тем более что порой его истоки – в далеком прошлом.

Те или иные события повседневной жизни могут послужить толчком к пробуждению спящих эмоций. Супруги склонны подавлять взаимное недовольство, оберегая свои отношения, и тогда адресатом вырвавшейся злости становится ребенок. Но если муж или жена могут дать отпор на неадекватную реакцию партнера, то ребенок – нет. Кроме того, все наше воспитание приучило нас к тому, что мы вправе демонстрировать свое недовольство тому, кто слабее нас, – ведь именно так поступали наши родители.

Давайте честно сознаемся: мы боимся своего ребенка меньше, чем мужа (жену) или свекровь (тещу). Нам трудно побороть искушение окатить ледяным душем не того, кто это заслужил, а того, кто не окажет сопротивления. И тогда ребенок становится мишенью нашего гнева на супруга, коллег по работе, начальника, свекровь или соседа – просто потому, что он стоит ниже нас в семейной иерархии и целиком от нас зависит.