Читать книгу Лонтано - Жан-Кристоф Гранже - Страница 19

Согласно полученной Эрваном информации, капитан Филипп Фернио, тридцати восьми лет, командир звена с 2009 года, на данный момент командир авиационной группы «Гасконь», имел на личном счету двадцать пять боевых вылетов, тысячу восемьсот полетных часов, из которых тысячу сто на «рафале». Герой ждал его в помещении, отведенном следователям из Парижа. Безликая столовая, где стояли длинные столы и тренога с рулоном белой, довольно мятой бумаги.

Фернио сидел в глубине зала, так что все кафе было у него перед глазами; под морским бушлатом на нем все еще был надет комбинезон, состоящий из цветных лоскутов и нашивок, что делало его похожим на чемодан. Эрван поздоровался, устроился напротив, открыл свой ноутбук и молча, как если бы был один, принялся что-то записывать. Наконец он попросил пилота изложить свою версию случившегося.

После первых же ответов Эрван понял, что имеет дело с кем-то вроде андроида, лишенного всяких чувств. Фернио не выказывал ни сожаления, ни грусти в связи с гибелью двадцатидвухлетнего молодого парня, чье тело было превращено в кашу выпущенным им снарядом. Казалось, он вообще не имел собственного мнения по этому поводу.

Его изложение событий сводилось к нескольким словам. В субботу, 8 сентября, в 7:10, взлет с «Шарля де Голля». Направление: остров Сирлинг. Цель неизвестна. С двумя другими «рафалями» Фернио, действующий пилот и одновременно командир группы, выполнил несколько кругов над объектом в ожидании приказов. Как только цель была идентифицирована, ему оставалось только запустить предустановленную программу – для каждого потенциального выстрела существовал отдельный алгоритм команд. Снаряд поразил цель. «Рафаль» перешел в режим дожигания – резкое ускорение, если Эрван правильно понял. Посадка на палубу «Шарля де Голля» в 7:38. Согласно показаниям компьютера, радаров и сведениям командования, задание выполнено безукоризненно.

– Добавить мне больше нечего, – заключил пилот. – Во всей этой истории я просто одно из звеньев цепи. Ведомые прикрывали мои тылы, контрольный радар обеспечивал данные о воздушном и наземном пространстве, инженерная группа анализировала каждый параметр. Не считая вышестоящих командиров, которые ежесекундно отслеживали ход полета. – Он встал и застегнул молнию бушлата. – Если кто-то должен за это ответить, ищите его на земле. Среди тех недоумков, которые позволили этому несчастному салаге спрятаться на острове.

– Сидите.

– Мы тут теряем время, и вы и я.

– Вы рискуете потерять его куда больше.

Пилот наклонился к Эрвану. Физически он полностью соответствовал своей манере высказывания: выбритые виски, квадратная челюсть, стрелка на шкале мимики стоит на нуле.

– На что вы намекаете? – пророкотал он.

– Я ни на что не намекаю. На данный момент вы являетесь подозреваемым в ходе расследования непреднамеренного убийства военнослужащего. Мне бы следовало здесь и сейчас заключить вас под стражу до получения результатов предварительного расследования. Поэтому сядьте, пока наша беседа не перешла в совсем иную тональность.

Пилот уже открыл рот, чтобы заорать, но одумался и улыбнулся. По лицу собеседника Эрван ясно видел, как к нему возвращается привычное хладнокровие.

– Отлично, – уступил Фернио, подчиняясь. – Давайте ваши вопросы.

– Каковы были официальные установки этого задания?

– Пилоты проходят квалификационные испытания «воздух – земля» каждый год. Это одновременно и тестирование, и тренировка. Как командир звена, я не являюсь исключением из правила. Наоборот.

– Вы не кажетесь взволнованным тем, что произошло.

– Я здесь ни при чем, повторяю. Я следовал приказам в заданном режиме. Если информация, которой меня снабжали, не соответствовала реальности, это их разборки. Я не могу быть одновременно за штурвалом и на земле, чтобы проверить, обеспечена ли безопасность зоны. У каждого свое дело.

Фернио был прав на все сто, но Эрвану хотелось его подразнить.

– Куда приказали, туда вы и выстрелили, так у вас положено?

– Как и у вас. Если вам охота партизанить, лучше не выбирать ни армию, ни госслужбу.

– Но это вы стреляли по бункеру, да или нет?

– Нет. Вы вообще слушаете, что вам говорят? Все компьютеризировано, я же только что объяснил. И полет, и ведение огня. На базе определяют цель, остальное делают компьютеры.

– Кто принимает решение, какая цель должна быть уничтожена?

– Никто. Вероятностная программа случайным образом определяет мишень. Информация поступает в последний момент.

– Если бы стало известно, что в бункере человек, вы могли бы прекратить операцию?

– Разумеется. Специальная кнопка позволяет все остановить: «Немедленный выход». Можно также отключить автопилот.

– Расскажите мне о снаряде, который попал в бункер.

– Перестаньте говорить «бункер». Моей целью был тобрук.

– Какого типа снаряд вы выпустили?

– Вы еще не говорили с моим начальством?

– Нет еще.

– Вам следовало начать с них. Я не могу вам ничего сказать. Военная тайна. Кстати, я ничего и не знаю. Мы никогда в точности не знаем, какого типа ТБЗ.

– Какого типа что?

– Трассирующий бронебойный зажигательный снаряд.

Вернулись воспоминания. У Эрвана было несколько командировок в заморские территории Франции, когда там случались подозрительные смерти. Он встречался с представителями местной военной элиты, которые поразили его контрастом между их интеллектом в бою, познаниями в области вооружения и дебильностью в гражданской жизни. Эти типы, которые обладали правом убивать и могли хладнокровно пытать человека или же отрезать себе часть тела, чтобы вырваться из ловушки, были теми же, кто пи́сал в бутылочку с шампунем коллеги или ржал над анекдотами про Тото.[46]

Внезапно Фернио хлопнул себя по коленям и снова поднялся:

– Ладно. Хватит с меня этой хрени. Кстати, все изложено в моем рапорте о полете. Могу только вас заверить, что у нас ни малейших сомнений не возникло. Иначе мы, безусловно, отказались бы от стрельбы.

Эрван тоже встал. У него мелькнула мысль:

– Если бы человек спрятался там в последнюю минуту, в этом тобруке, у вас были бы способы его засечь?

– Разумеется. Как только цель определена, радары фокусируются на ней.

– Какие радары?

– Сейсмические, термические: те, что ведут нас до попадания в цель, что проверяют, нет ли движения внутри, нет ли на объекте какого-либо источника тепла.

При этих словах выражение лица у него изменилось. Фернио сам только что осознал основополагающий факт: если его оборудование ничего не засекло, значит Висса был уже мертв.

Эрван никак не отреагировал. Первое правило: не показывать свидетелю, насколько важную информацию тот выдал. Второе правило: никогда не казаться удивленным.

– Вы знали Виссу Савири?

– Нет.

– А других курсантов «Кэрверека»?

– Ни одного. В жизни здесь не бывал. Я служу на «Шарле де Голле». Моя база в Каркассоне.

– Вы пойдете на похороны?

– Как все. Выразим положенные сожаления.

– Непохоже, чтоб вам это нравилось.

– Мне жаль салагу, но эти церемонии не вернут его к жизни. И все по вине наземников: то, что произошло, непрофессионально, и я не собираюсь расплачиваться за этих придурков.

Впервые он выказал некое чувство, и этим чувством был гнев.

Для окончания разговора Эрван выбрал нейтральную почву:

– А вы сами проходили посвящение?

– Конечно.

– Где?

– В Центре пилотирования в Салон-де-Провансе.

– Ну и как прошло?

Пилот невольно рассмеялся. Как компьютер, он мог переключаться с одной программы на другую: нейтральность, гнев, веселье…

– Шуточки. Ничего особенно обидного.

Эрван проводил Фернио до двери, пробормотал несколько обязательных административных формулировок: бумаги подписать, вышестоящих уведомить.

Оставшись один, он включил мобильник. Мишель Клемант, судмедэксперт из «Cavale Blanche», звонил ему во время допроса.