Читать книгу Калейдоскоп судьбы - Жанна Ди - Страница 5

Мир будто узнал, что произошло с Машей, и поджидал на пороге центра тестирования. Стоило открыть дверь, как подул ветер – не ласковый, а колючий, не остужающий пылающие от разочарования щеки, а подталкивающий как можно быстрее уйти. Словно она не достойна была здесь находиться.

Пустынность двора перед центром сейчас приободрила, не хотелось бы встретиться с чужими изучающими взглядами. А если еще и кто-то спросит о результате? Хорошо, что Игорь не дожидается. И домой нет нужды спешить.

Отец последнее время допоздна на работе, мама, наверняка, ушла в мастерскую и ворожит с тканями, создавая одежду на любой вкус и ради любой цели. В этом ее талант, в этом ее способность. Жаль, что на дочери что-то сломалось. Маше захотелось скинуть с себя костюм, он снова стал раздражать, давить, зачесалось запястье. Из-за манжеты? Маша потерла руку о брюки – зуд слегка уменьшился, но не исчез насовсем, он словно спрятался на время, притаился, чтобы покусывать иногда, напоминать о себе.

Солнце слепило, челка выбилась из прически и прикрывала лицо. Прятала от прохожих? А они появились, когда Маша свернула на аллею, примыкающую к центру тестирования. Только никто не замечал Машу, никто не смотрел в ее сторону. Она и сама отводила взгляд, но краем глаза все равно наблюдала за людьми, хотела понять, какие вызывает эмоции.

Никакие! Всем было плевать. Она будто разом стала невидимкой!

Такова судьба безуника. Наверное.

Но я не она! Это не моя оценка!

Маша сунула руку в карман и сильнее скомкала бланк. Выкинуть не решилась. Хотя чего проще? Прийти в центр, развести руками, сказать, что не было теста. Но знала, что бланк – это всего лишь бумага, результат хранится в другом месте. И лучше прийти с доказательством – вот смотрите, тут про меня, тут тоже, а дальше все чужое. Информацию тогда перепроверят, найдут ошибку.

Только бы получилось.

Сердце не верило. Оно замедлилось. Не банально пропускало удар, оно экономило силы, готовясь биться в истерике, делиться энергией, которую Маша будет вытягивать безжалостно ради того, чтобы убедить других в своей правоте.

Может, вернуться прямо сейчас?

В туфлю попал мелкий камушек, стал царапать ступню, и в запястье усилился зуд.

Ладно. Нужно все взвесить, спешка сейчас ни к чему. Именно так бы сказал дедушка, еще и ромашку бы протянул, намекая проверить, какое решение лучше. Но после того, к чему подтолкнул этот цветок деда, Маша смотреть на него не могла. Да и вся растительность будто враждебно настроилась. Или осуждающе?

Деревья вдоль тропинки покачивались и словно шептали, но не что-то сказочное и доброе, что слышала от них Маша ребенком, а упрекали:

“Что же ты, Маша, всех подвела. Вся надежда была на тебя.”

Слезы проклюнулись и потекли по щекам.

Ну почему? Почему все так? Дедушка, почему ты бросил меня? Это все ты! Ты виноват!

Маша побежала почти не глядя под ноги и чуть не столкнулась с велосипедом.

– Безумная? – крикнула блондинка.

Это прозвучало так громко, так больно, ведь услышала Маша совсем другое слово. А когда разглядела в водительнице соседку Злату, с трудом сдержалась, чтобы не крикнуть что-то из серии: “сама дура!”

Да, за такое бы Маше влетело, мама не разрешала использовать ругательные слова, папа таращился, словно происходила в этот момент вселенская катастрофа, дед же покачивал головой и говорил, что в любой ситуации нужно владеть собой, не позволять внутренним плохишам показывать нижнее белье, а пришлепнуть муху иначе. Не словами – действием.

Стоп! У Златы тоже сегодня была оценка? И почему она вся светится? Вот же лепестки разлетевшиеся!

Маша достала бланк и развернула его.

Это же результат Златы! У них дом номер пять, и в дне рождения у нее есть пятерка. Это не мой бланк! Наверное, Злата прошла оценку передо мной и тот, кто выдавал документы все перепутал, мне ее бумагу отправил, а ей мою.

– Эй, погоди!

Куда там, Злата укатила, не дав шанса догнать. Но Маша воодушевилась догадкой и поспешила следом, не обращая внимание ни на камень в туфле, ни на зуд в запястье, который перешел в режим пульсации, словно хотел о чем-то предупредить.

***

– Мам, пап, все получилось! – Маша так и видела, как Злата забежала домой и помахала бланком. Чужим бланком! Им должна была порадовать свою семью Маша.

– Златочка, доченька, мы и не сомневались в тебе, – проворковали бы по очереди родители. Наверное. Ну а как еще они могли отреагировать на чудо?

Не было ничего выдающегося у Златы. Совсем. Маше отец говорил, что ничего не светит новоприбывшим Красовым, зря надеются на былые заслуги. Мама переводила разговор в другое русло, а Маша пропускала мимо ушей, она в тот момент переживала трагедию. Так совпало, что дом номер пять заселили накануне смерти деда, это одна из причин, почему Маша не встретила, как многие, новенькую сверстницу блондинку да и после общий язык они не нашли. Да и с чего бы?

Маша выросла в этой деревушке, расположенной недалеко от научного городка, и нигде больше не бывала. А Злата чирикала про путешествия, горы, леса, океаны. Хвасталась успехами папы, гордилась, что им предоставили дом аж на целый год, чтобы у Златы было время подготовиться к тесту.

“Других мест, что ли, нет?” – возмущался отец Маши.

Мама сглаживала углы, как могла. Объясняла, что отец тоже переживает потерю, вот и бурчит не по делу. Тема Красовых постепенно сошла на нет, приехали новые семьи, затем еще и еще. Дома редко пустовали, но и занимали их недолго. Деревня использовалась для приезжих лишь как временный пункт – заселились, дождались оценки, получили рекомендации, отправились дальше.

Не всегда подростков родители вот так поддерживали, Маша слышала, что иногда их отправляли на тест самостоятельно из самых дальних уголков. Но какое это имеет значение? Это все про других…А другими, скажем честно, Маша почти не интересовалась, ей хватало своей семьи, рассказов о научном городке от деда, она будто сама там вместе с ним жила и работала. С детства.

Маша подошла к двери дома номер пять, занесла руку, чтобы постучать, но ее будто кто-то потянул за талию. Уж не любопытство ли, за которое много раз Маша получала по носу от дедули?

Украдкой, оглядываясь то и дело, Маша свернула за угол и пробралась к ближайшему окну. Почему к нему? Сама не понимала, ее словно кто-то туда повел. Заглянула. Злата расхаживала по гостиной, обмахиваясь бланком. Появился ее отец, покачал головой, что-то буркнул. Маша присела и вся обратилась в слух, разобрала обрывки фраз.

– Ну хоть ты. Что там? Так и знал, не весть какие способности. Теперь важнее другое, как ты ими воспользуешься, а то знаем мы пример…

– Толь, ну ты хоть поздравил бы дочь, – донесся женский голос.

Маша привстала, увидела, что в гостиную зашла мать семейства.

– Не заслужила, – фыркнула Злата. – Нужно отрастить кое-что, да?

– Мозги! – рыкнул отец и ударил кулаком по ладони.

С дороги донесся звонок велосипеда, Маша испугалась, что это ей просигналили, что заметили, как она подсматривает. А это ведь нехорошо. Стыд заставил прижаться к стене и медленно двинуться на задний двор, оттуда уже можно будет выбраться к нехоженым тропкам и незаметно вернуться к себе домой.

Около второго окна пришлось сесть на корточки, перейти на утиный шаг, только вмешалась неуклюжесть – рухнула Маша, хорошо, что ладони успела выставить, а то лбу не поздоровилось бы. Закусила губу, чтобы сдержать крик, и опешила, услышав басовитое:

– Промашки по-прежнему с тобой рядом?

Кто это сказал? Маша огляделась и поняла, что сказали это не ей, голос прилетел от окна. Она поднялась, заглянула в него, но говорившего не увидела, рассмотрела лишь его тень.

– Вот уж кому здесь не рады, – это сказал отец Златы, сказал с неприятием и вышел из комнаты.

– А мог бы поблагодарить.

– Что? – донесся почти рык. – Да если бы не ты, этот выродок бы…

– Па, а нельзя просто порадоваться за меня?

– Толь, ну правда, пойдемте пить чай с тортом, я морковный испекла.

Хлопнула дверь, видимо, входная. Что так разозлило отца Златы? Что или кто? И кого он подразумевал под выродком?

Хотелось еще хоть немного подслушать, но Красовы расположились на кухне, окна которой выходят на дорогу, незаметно возле них не встать.

Маша через задний двор все же выбралась на тропинку и отправилась бесцельно вперед. Мысли вспыхивали и угасали, ни одна не складывалась в понятную картинку, они оседали каким-то одним словом, вызывая лишь новые вопросы. Тест. Злата. Пятерка. Чужое. Выродок. Злость. Ромашка. Или промашка? Чья только? Ошибка. Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Сколько их произошло? И можно ли их исправить?

Взгляд Маши блуждал, она не видела почти ничего перед собой, поэтому не удивительно, что она запнулась о сухую ветку. Пошатнулась, но в этот раз не упала, спас ствол яблони.

Маша обняла дерево, почувствовала тепло, попросила дать сил, подсказать, как же быть. Села в корнях, скрестила ноги, прикрыла глаза и уплыла в темноту сна без сновидений.

***

Спать на земле неудобно, тело дало Маше об этом знать, выведя из забытья. Она распахнула веки, потерла глаза, зевнула и вскочила, осознав, что день клонился к закату. Мысли путались, она не могла понять, что происходит, где она, который сейчас час. Уснула на улице? Очень странно. Наверное, переволновалась перед оценкой. А когда она, кстати?

Воспоминания о центре тестирования спрятались в темном углу подсознания, прихватив с собой и то, что Маша подслушала у соседей. Она добрела до дома и уже у порога сунула руку в карман.

Что за смятая бумага?

Ведро холодной воды не так бы ошарашило. Маша успела себя убедить, что оценка завтра, что результат ей приснился, что это было предупреждением. Но… вот она злосчастная пятерка, смотрит и говорит: все твои мечты рухнули, все обещания деда оказались лживыми.

Злость показала оскал, Маша ее притушила – не время, нужно сначала как-то объяснить все родителям, рассказать что дочь их бездарность, что мечты о научном городке, остались мечтами.

– Машик, ну наконец-то, – мама выглянула из кухни. – Проголодалась?

– Дочур, а тебя Игорь искал, – рядом с мамой появился папа.

Так рано? Он же обычно приходит затемно. Или это я задержалась?

Маша спрятала бланк в кармане и еще раз попыталась осознать – ничего не привиделось. Но как об этом сказать?

Она отправилась в комнату, бумагу с оценкой положила на столе, разгладила, почитала, снова смяла, накрыла книгой. Жаль, что скрыв от взгляда, не получится произошедшее отменить. Помыла руки – тщательно, закрыв при этом глаза,и представляя, что стирает результат теста. Да, это самообман. Да, ничего не изменить. Пока.

Но ведь мир не рухнул? Маша жива и здорова. А пятерка в бланке – не приговор. Она погранична. Ее может хватить, чтобы воспользоваться присланным ранее приглашением. Маша ополоснула лицо холодной водой, посмотрела на себя в зеркало, подмигнула, натянуто улыбнулась, расправила плечи.

Точно не приговор! Посоветуюсь с родителями и завтра схожу в центр, попрошу дать шанс на переоценку. Она ведь возможна? А если нет… Не будем думать о плохом.

Хотя очень хотелось – все рассыпалось, то будущее, которое Маша себе рисовала, не сбывалось. Совсем. Сейчас она не представляла как быть, цеплялась даже за призрачные шансы вернуться к тому, что известно, понятно. Ей требовалась поддержка. От родителей? Хотя бы. Они ведь поймут? Ну не справилась дочь, не получила униковство с первого раза, но ведь она попытается все исправить.

Маша зашла на кухню, села за стол, родители засуетились, заговорили о всякой всячине: о велосипедах, погоде, домашних питомцах.

Но почему они не спрашивают о главном? Им не интересно?

– Твой любимый пирог с щавелем, Машик.

Мама поставила тарелку, и аромат заставил зажмуриться.

– Давно хотел листья смородины заварить, – папа принес кружку чая.

И тут Машу будто кипятком обдало. Они не просто так не задают вопросы. Они знали! Знали итоги, но как? Результаты оценки давались в руки подростку, их не передавали никому. Получается…они повлияли на тест?

Вспомнился завтрак, как суетилась мама, чай странный заваривала, костюм еще этот дала, который в процессе начал раздражать и… мешать? Они все испортили! Но почему?

Внутри все взорвалось, хотелось снять пиджак, бросить на пол, еще и потоптаться по нему, но Маша сдержалась, она съела кусок пирога, с трудом прожевала его – мешал ком в горле. Глотнула чай, поперхнулась. Смотреть на родителей было невыносимо.

Маша встала из-за стола, отнесла грязную посуду в раковину.

– Вы все решили, да? Все решили за меня! Не спросив. Спасибо, – процедила она сквозь зубы и вышла из кухни, сдерживая желание убежать с глаз долой поскорее.

– Доченька, мы же как лучше хотели, – донесся в спину всхлип матери.

– Вы мне всю жизнь испортили! – рыкнула она и грохнула дверью в свою комнату.

Она разделась, разбросала костюм, словно он и правда виноват и не достоин вешалки или хотя бы спинки стула. Упала на кровать, накрыла голову подушкой и разрыдалась.

Все врут! Все! Никому нельзя верить! Дед бросил, родители подставили. А-а-а–а-а!