Читать книгу Запасные - Живиль Богун - Страница 2

– Я думал, уже ничто в этом мире не может меня удивить, – пробормотал старик, недоумённо качая седой головой.

– Признаться, я тоже, – отозвался второй старик, настолько похожий на первого, что казался его двойником. Только на голове первого блестел тонкий серебряный ободок – знак старейшины, а длинные волосы второго были перехвачены обычным кожаным ремешком. – Пока в нашей тихой обители не появился этот затейник.

– Да уж, тихой… – усмехнулся первый старик, не отрывая взгляда от происходящего за окном.

Во дворе, залитом нежарким утренним солнцем, стоял такой гвалт, какого не услышишь и на городской площади в дни большой ярмарки. Два десятка мальчишек бегали за небольшим кожаным мячом, непрестанно пинаясь, толкаясь, крича и хохоча. Ещё столько же мальцов выстроились по обе стороны утоптанной площадки и орали что есть мочи, подбадривая бегающих.

– Что это они делают, Олгирд? – спросил первый старик. – Зачем всей толпой гоняются за этой штуковиной и какого лешего так дерут глотки?

– Эх, Олвид, засиделся ты на учёных советах! – скрипуче рассмеялся второй старик. – Это обычная игра, весёлая и подвижная, в самый раз для утренней разминки. Ты забыл, наверное – дети любят бегать, любят шуметь, любят играть. Даже особенные дети…

– Существует множество куда более душеполезных игр!

– Душа душой, Олвид, однако тело развивать тоже надобно.

– Спорить не буду. Ты действительно лучше знаешь потребности юных отпрысков… Просто я никогда раньше такой игры не видел.

– Так это Берд всех научил, наш новенький – тот самый, о котором я тебе писал. И мяч сам смастерил. Игра, кстати, футбол называется…

– Что за слово странное! Бриттское, что ли?

– Парень говорит, английское.

– Да ладно! Откуда он может знать столь древний язык?

– А он, представь себе, знает много древних слов – причём из разных языков, в том числе давно забытого наречия латинян. Трубадуры, которые его сюда привезли, поведали мне одну прелюбопытную вещь. Когда они подобрали бедного мальчика, он не говорил ни на одном из современных наречий – бродячие музыканты, как ты сам понимаешь, знают чуть ли не все основные языки Западного материка. Однако за месяц, проведённый с ними, парень не только научился их понимать – он бегло заговорил, причём и на готском, и на кельтском, и на славянском! Разве такие способности не достойны внимания Совета старейшин?

– Поэтому я и приехал, дорогой брат – тащился через всю страну в ваши дикие леса…

– С каких это пор друиды лес не жалуют? – хитро усмехнулся Олгирд. – Совсем разнежились мудрейшие, из священных рощ во дворцы перебравшись…

– Какие дворцы, о чём ты? – махнул рукой Олвид. – До столицы всего день пути, это правда, да только я редко там бываю – недосуг! А моя обитель мало чем от твоей отличается, ну разве что побольше будет, да наставники построже – сам знаешь, кого воспитываем. Однако подъехать к нам куда проще, знаешь ли…

– Да ты что! Поди, поплутать пришлось, пока дорогу к нам нашёл? – глава школы изобразил сначала удивление, затем сочувствие. – Никак наш славный леший решил свои угодия столичному гостю показать…

– Чуть в болото не угодили! – с досадой прервал его друид. – Хорошо, мой слуга вовремя морок заметил, так шуганул вашего лешего, что он самую глубину чащи забился вместе со своими кикиморами!

– Да ладно? – удивился Олгирд. – Неужто твой слуга тоже из жрецов будет?

– А ты как думал? Друиды в свои тайны чужих не посвящают… Но мы отвлеклись от главного! Скажи, где именно лицедеи подобрали мальчика? И когда?

– На дороге недалеко от Београда, или Сингидуна, если ты предпочитаешь старое кельтское название. На следующий день после того ужасного происшествия – ну, когда на ярмарке взорвался горючий газ.

– Ах, вот оно что! Да, нам докладывали, что там немало людей пострадало…

– Так ведь праздновали Литу, народ, сам понимаешь, понаехал издалека, были задунавские славяне, даже свебы и юты с севера: праздник летнего солнцестояния объединяет все племена, а беогрдаская ярмарка славится редким товаром и заморскими новинками… И тут такой ужас! Десятки погибших, несколько сотен раненых… Говорят, виновников взрыва так и не нашли?

– Увы, – друид печально покачал головой. – Купцы, что привезли на выставку газовые светильники, клянутся, что баллоны охранялись пуще зеницы ока. Кто мог пробраться в запертый склад, окружённый часовыми? Похоже, тут действительно не обошлось без волшебного народца…

– Говорят, то месть гномов за то, что люди стали углублять свои штольни в горах и нарушили границы их царства.

– Либо предупреждение от высших сил, – друид почтительно закатил глаза к небу, – насчёт тех самых газовых светильников. Заметь, спрос на них сразу упал – во всём Соединённом Королевстве! А ведь те же неугомонные изобретатели порывались продемонстрировать ещё и газовую кухонную плиту – не просто в столице, а во дворце, в присутствии самой королевы! Теперь-то, разумеется, мы запретили любые приспособления на природном газе – её величество тут же подписала новый закон, как только узнала о несчастье в Сингидуне… Но мы отвлеклись, брат. Ты рассказывал про найдёныша.

– Да-да, паренька, видимо, тоже пришибло взрывом. Он сидел на обочине, совершенно невменяемый. Кстати, память до сиз пор к нему не вернулась. Бедняга не помнит, откуда он и кто его родители. Даже имени своего не помнит! Сердобольные трубадуры стали звать Бердом: так называют бродячих певцов в западных землях. Ну и мы так кличем – он вроде не против, привык.

– Получается, мальчик у вас почти два месяца. Как ещё он себя проявил – кроме языков и этого… футбола?

– А ты сам посмотри! – глава обители показал в окно. – Ты разве ещё не понял, брат Олвид, который из моих подопечных – Берд?

– Разумеется, понял, брат Олгирд: вон тот кучерявый крепыш, который так лихо управляет остальными, верно?

– Верно. Что ж, брат, догадаться было не трудно, особенно для всевидящего, – со значением заметил Олгирд.

Старики действительно приходились друг другу родными братьями, отсюда и внешнее сходство. Родом они были из бартов земель, что живут у Восточного моря (кельты и саму страну называли Аустравией, то есть Восточной), к тому же принадлежали к жреческому сословию. Имена братьям дал главный крива Ромовы, важнейшего святилища всех тамошних племён: Олвид – «всевидящий», Олгирд – «всеслышащий». Всё им хотелось видеть, всё слышать. Полученных дома знаний оказалось мало, и отправились они на запад – за новыми. Вскоре дороги братьев разошлись – мир-то огромен! После долгих лет странствий Олгирд основал в лесах близ Лабе, что германцы зовут Эльбой, обитель для одарённых детей – школу, как называли подобные заведения ещё древние эллины. Олвид же, познакомившись со многими народами, населяющими Западный материк, в итоге остался у друидов и уже там развил свой дар настолько, что заслужил звание Великого. В последние десять лет он состоял в Совете старейшин. Друиды, как известно, большое внимание уделяют подготовке преемников, неустанно ищут по всему миру детей с разными сверхспособностями. Вот Олгирд и написал брату про необычного найдёныша.

Теперь великий друид Олвид не без удивления наблюдал за мальчишкой, что носился по широкому двору школы раза в два быстрее других, ловко пиная кожаный мяч. Каждый раз, когда мяч попадал между кольев, забитых в противоположных концах двора, с полсотни детских глоток издавали оглушительный крик: половина – торжествующий, вторая половина – оскорблённый. Сам ловкач что есть мочи орал: «Го-о-ол!», что отдалённо напоминало гельветское слово goеl или бриттское goal, обозначающее цель. Видимо, целью игры было забить мяч между кольями. Новенький в этой игре был несомненным лидером. Надо полагать, не только в этой.

– Ну что, брат Олвид, не желаешь ли взглянуть на мальчика поближе? – с хитрым прищуром осведомился глава школы.

– Желаю. Немедля.

Олгирд позвонил в колокольчик, который всегда носил в глубоком кармане своего просторного одеяния. Явился отрок лет семнадцати, с уже наметившимся пушком над верхней губой, получил указание сейчас же привести ученика Берда и стремглав кинулся исполнять.

– Прошу тебя, брат, не говори пока мальчику, кто я, – попросил Олвид, усаживаясь в жёсткое деревянное кресло с прямой спинкой, предложенное ему братом.

– Я вообще буду молчать, – пообещал Олгирд, грузно опускаясь на второй стул, попроще. – Сам с ним разговаривай, мудрейший…

Тут дверь комнаты отворилась. Войдя, Берд коротко поклонился и остановился в шаге от порога.

– Подойди ближе, отрок, – велел Олвид.

Мальчик повиновался. Сделал несколько быстрых шагов и снова застыл, теперь уже перед друидом. Держался он с должной почтительностью, но без страха. И даже с интересом разглядывал важного гостя, пока тот, в свою очередь, пристально разглядывал его.

А посмотреть обоим был на что. Старик выглядел впечатляюще. Мальчик тотчас отметил необыкновенное сходство между ним и главой школы, однако не удивился: эка невидаль, близнецы! Его больше заинтересовали различия. Высокая фигура Олгирда с годами оплыла и ссутулилась, а его брат оставался поджарым, подтянутым, голову держал высоко, горделиво. У обоих были длинные волосы и бороды, ясные светлые глаза и довольно крупные черты лица. Только наставник глядел терпеливо-добродушно, а лицо гостя не выдавало никаких эмоций, словно было высечено из камня. Различались и одеяния братьев. Хотя священнослужители всех вероучений носили одежду похожего кроя, свободную и длинную, цвет и качество ткани всё же соответствовали положению в обществе и занимаемой должности. Балахон гостя был сшит из белёного льна, а плащ из мягкой шерсти, выкрашенной в глубокий синий – цвет мудрости. Полы плаща у ворота скреплялись серебряной пряжкой, ободок из того же благородного металла блестел на высоком челе. В целом, старик мальчику понравился.

Мальчик же произвёл на гостя двоякое впечатление. Крепкий, отлично сложенный – рубашка из холстины, какие носили все ученики, была ему узковата в плечах, а штаны коротковаты. Волосы тёмные, волнистые, стянутые в короткий хвостик, лицо широкоскулое, открытое, умное, большие карие глаза глядят с нескрываемым любопытством. Вид слишком вызывающий и, пожалуй, чересчур самодовольный для несчастного найдёныша без роду без племени. Однако именно эта уверенность в себе, граничащая с высокомерием, больше всего понравилась Олвиду. К тому же он неожиданно вспомнил, где и когда видел очень похожее лицо с таким же выражением. И это особенно его впечатлило.

«Прелюбопытный отрок», – подумал великий друид.

«Прикольный старикан», – заключил найдёныш.

– Как зовут тебя, дитя? – после долгой паузы вкрадчиво спросил Олвид.

– Кличут Бердом.

– А настоящее имя?

– Не помню, – пожал плечами мальчик.

– Сколько тебе лет?

– Не помню.

– Кто твои родители?

– Не помню, – последовал неизменный ответ.

Друид снова замолчал, буровя паренька взглядом. Олгирд, глава школы, тоже безмолвствовал, наблюдая за происходящим с добродушно-отрешённым видом. Мальчик подождал-подождал и не вытерпел.

– Если я удовлетворил твоё любопытство, мудрейший, – слегка поклонившись, обратился он к друиду, – можно мне вернуться к ребятам? Второй тайм без меня не начнут!

– Второй… что? – переспросил Олвид; казалось, незнакомое словечко озадачило его больше, чем дерзость мальчишки.

– Тайм, ну то есть половина основного времени матча.

– А матч, надо думать, это сама игра?

– Скорее, соревнование, – охотно пояснил Берт.

– А-а, от древнеанглийского макка, – буркнул про себя друид, затем снова обратился к мальчику, растянув губы в приветливой улыбке: – Ответь мне, только честно, ещё на пару вопросов, и я тебя отпущу.

Берд с готовностью кивнул.

– Тебе нравится здесь, в школе? – губы Олвида продолжали улыбаться, но глаза смотрели пронзительно, цепко.

– Не очень, – чуть подумав, сказал мальчик.

– А что так? – губы друида растянулись ещё шире: казалось, они жили отдельно от остального лица.

– Скучновато, по правде говоря, – Берд метнул на главу школы извиняющийся взгляд.

Наставник заморгал в недоумении, а друид невозмутимо продолжил, словно именно такого ответа и ожидал:

– Ты хотел бы отправиться со мной?

Он нарочно не сказал, куда именно, однако парнишку это не испугало.

– Это уже третий вопрос, мудрейший… Но да, хотел бы: я люблю путешествовать.

– Вот и хорошо, – коротко кивнул Олвид. – Иди, заканчивай свой матч, и поедем.

Он махнул рукой, отпуская мальчишку, и того как ветром сдуло. Миг спустя затихшие было крики за окном возобновились пуще прежнего.

Глава школы тоже ожил:

– И как тебе отрок?

– Сказать, что он странный – ничего не сказать, – задумчиво погладил серебристую бороду Олвид. – Вроде ещё ребёнок – ему ведь лет двенадцать-тринадцать, не больше? – а как точен в словах, как решителен в действиях! Не каждый взрослый муж может похвастаться такой твёрдостью духа.

– И то верно! – Олгирд встал, подошёл столу и наполнил две толстостенные кружки из накрытого крышкой кувшина; в воздухе запахло мёдом и пряными травами. – Отведай нашего сбитня, брат, подкрепи силы – поди, всю ночь не спал, и вот снова в дорогу… Значит, ты его забираешь?

– Непременно, – подтвердил Олвид, принимая кружку. – У мальчика налицо задатки прирождённого вождя. Ему нечего делать в твоей тихой обители, – по губам друида скользнула лёгкая усмешка. – Скучновато ему, как видишь!

– Берд рождён быть вождём, вне сомнений, – согласился наставник, возвращаясь на прежнее место. – Однако меня смущает плутовской огонёк в его глазах – не знаю, заметил ли ты…

– Заметил. Но это лишь свидетельствует о гибкости ума… и непредсказуемости нрава. Согласись, вождь с такими качествами имеет все шансы стать великим вождём!

Олгирд понимающе хмыкнул:

– Вижу, ты уже определил будущее мальчишки… Однако не спеши, брат! – добродушное лицо вдруг стало серьёзным. – Ты ещё не всё знаешь про нашего Берда, в смысле, из того, что известно мне.

– Так расскажи, – опустошив кружку, Олвид поставил её обратно на стол и выпрямился, приготовившись внимательно слушать.

Олгирд не заставил его ждать. Наклонившись, он достал из стоявшего в углу сундука тугой свёрток и развернул его быстрым жестом потешника, развлекающего народ на улицах. Это были сильно потёртые синие штаны и рубаха на пуговицах.

– Я так понимаю, это одежда, в которой был наш мальчик, когда его нашли? – спросил друид, наклоняясь ближе. – Крой необычный… и пуговицы странные, непонятно из чего… А это зачем? – он ткнул пальцем ниже пояса штанов, в металлическую змейку, которая расходилась на две продольные половинки.

– Это вместо завязок, я уже разобрался – хитрое приспособление, сложное в исполнении, но пользоваться очень удобно… Ты лучше на ткань внимание обрати, – подсказал Олгирд. Он стоял рядом, скрестив руки на груди.

Олвид послушно пощупал штаны, потом рубаху.

– Это же травяная шерсть! Та, что выращивают в Хинду и на южных границах Скифии…

– Именно так. Дороже её только чинайский шёлк. Получается, наш мальчик родом с восточных земель, что ли?

– Нет, я видел южных славян и скифов, встречал даже хиндусов и чинайцев. Не похож он ни на тех, ни на других, ничуть не похож. Думаю, он всё же из западных народов, но из очень богатой семьи! Кстати, это подтверждает и явное пренебрежение сословными границами, которые он так однозначно выказывает… Брат, я бы хотел забрать с собой эти вещи, – Олвид показал на штаны и рубаху.

– Ну, не знаю… Я, между прочим, отдал за них трубадурам целую бутыль живой воды!

– Живой? – с усмешкой переспросил друид. – Это та, от одного глотка которой лошадь падает как подкошенная?

– Так ведь люди не лошади, – глубокомысленно изрёк Олгирд.

– И то верно: животные по доброй воле яд пить не будут.

– Всякое лекарство есть яд, если его принимать неправильно…

– Ох, брат, смотри, доиграешься! – друид шутливо погрозил пальцем. – Даже до Совета дошли слухи о том, как ты хитростью вызнал у северных карликов способ приготовления этой «живой воды»…

– Клевета завистников!

– … однако я бы не отказался от фляжечки сего снадобья – в дороге ведь всякое может случится… Так я заберу одежонку? И объявлю твою школу лучшей в германских землях.

– Забирай, – согласился наконец Олгирд. И, глядя, как брат снова сворачивает узелок, неожиданно добавил: – Только это ещё не самое удивительное из имущества Берда.

– Вот как? – друид резко вскинул голову. – Есть ещё что-то? Покажи!

– Рад бы, да не могу, – старик-наставник нарочно тянул время, дразня важного гостя. – Это оберег. Мальчик носит его на шее под рубахой, не снимая ни при каких обстоятельствах. Я видел только издалека, когда ребята купались…

– Даже тебе, наставнику, не дал поближе рассмотреть? – удивился друид.

– Я даже не стал просить. Ты поймёшь почему, когда увидишь оберег. Кстати, двое глупых мальчишек, наших главных забияк, ночью попытались умыкнуть у новенького невиданную штучку…

– И что?

– Ничего. По рассказам очевидцев, оба вдруг замерли, обмякли и осели на пол – а потом два дня не могли говорить, только рты разевали, словно рыбы. Примечательно, что сам Берд даже не проснулся…

В путь отправились немедля. Коротко, даже весело попрощавшись со школьными приятелями, Берд безо всякой опаски забрался в добротную карету, в которой путешествовал друид. Кучер Мардуд, он же верный слуга Олвида, сам из серых, то есть низших друидов, запрыгнул на козлы, и запряжённая двумя гнедыми карета покатила по узкой, но сухой, вполне приличной в летнюю пору колее, мягко стуча колёсами.

– Нравится? – спросил Олвид, видя, с каким любопытством юный попутчик осматривается.

В карете действительно имелось всё необходимое для долгого путешествия: мягкие, обитые кожей сидения, ларь со съестными припасами, сундучок с личным вещами друида – у мальчика, понятное дело, никакой поклажи не было – плотные шторки на окнах от солнца и пыли, масляный светильник и даже маленькая печурка-жаровня на случай холодов.

– Полный комфорт! – одобрил мальчишка. – Не сравнить с раздолбанными повозками трубадуров… Хотя с ними было весело: что ни день – новое селение, представления каждый вечер!

Олвид отметил очередное странное словечко в речи найдёныша, но отвлекаться от темы не стал:

– Ты долго с ними путешествовал?

– Месяц, если не больше – я дни не считал.

– И где успели побывать?

– Сначала долго ехали вдоль левого берега Дунава, затем три дня провели в Вуковаре – там был большой праздник. Потом свернули к Хаммаборгу, а оттуда уже и до обители мудрейшего Олгирда было недалеко, – подробно доложил мальчишка.

– Почему трубадуры отвезли тебя именно к Олгирду? – продолжал допытываться друид.

– Так ведь Ильмар, который у них за старшего, сам когда-то учился у Олгирда. Правда, недолго, всего год: освоил счёт, грамоту и решил, что хватит с него наук, да здравствует искусство! Ну, так он рассказывал. А мне, наоборот, стало любопытно, чему же здесь в школах учат…

– Здесь? – насторожился друид. – А ты сам откуда родом будешь?

– Не помню, – снова пожал плечами Берд. – Словом, я стал проситься в школу, и ребята меня отвезли, хоть и без особой охоты: к тому времени у Ильмара созрели на меня свои планы…

– И какие же?

– Он хотел обучить меня искусству трубадура! – не без гордости сообщил мальчишка. – У меня ведь и голос есть, и слух, я лютню освоил всего за неделю, потом ещё флейту. Все говорят, память у меня отменная! Вот только что было со мной до взрыва, не помню…

– А сам взрыв помнишь? – резко подался вперёд Олвид.

Мальчик немного подумал, прежде чем ответить:

– Где-то внутри осталось смутное ощущение полёта… или падения. Очнулся на краю большого поля за городом, кругом кавардак: люди, шатры, телеги, кони – всё вперемежку. Я плохо соображал, голова звенела. Встал и пошёл…

– Куда?

– Вперёд.

– А потом?

– Потом, видимо, снова упал. И меня подобрал Ильмар…

Они снова пришли к тому, с чего начали. Друид умолк, погрузившись в раздумья, а потом и вовсе, казалось, уснул, по крайней мере, глаза его были закрыты. Мальчик же придвинулся ближе к окну, раздвинул шторку и стал смотреть на дорогу.

Покинув лесистую долину без всяких происшествий – видимо, Мардуд действительно глубоко загнал проказника лешего – повозка теперь катила мимо возделанных полей и покатых зелёных холмов, на склонах которых паслись тучные стада. Это был плодородный край, населённый трудолюбивыми людьми: кельтами, германцами, славянами – здесь, на восточной границе Соединённого Королевства, народы давно перемешались. Не останавливаясь, путники миновали несколько деревень с аккуратными белыми избами, крытыми соломой; изредка попадались и приземистые кирпичные здания с черепичными крышами. Только когда колёса повозки гулко застучали по деревянному мосту через речку с живописными пологими берегами, друид открыл наконец глаза.

– Почему ты не спрашиваешь, куда мы едем? – спросил он юного спутника, словно их беседа и не прерывалась.

– Подумал, ты сам скажешь, мудрейший, если сочтёшь нужным. А если не сочтёшь, что ж, увижу по прибытии, – ответил мальчик, привычно пожав плечами.

– Разумно, – согласился Олвид. – Я действительно собирался рассказать тебе по дороге. Так вот, я отвезу тебя в другую школу…

– Опять в школу? – огорчился Берд, но тотчас спохватился: – Прости великодушно, мудрейший, обещаю больше не перебивать тебя!

Друид снисходительно кивнул: мальчишка ему всё больше нравился.

– Это необычная школа, можно сказать, единственная в своём роде. И учатся там необычные дети, особенные… – Олвид внимательно смотрел на собеседника: тот хотел было что-то сказать, однако сдержался – обещал ведь молчать. – Да, отрок, ты тоже особенный и тебе действительно нечего делать среди обычных детей. Я уверен, тебе понравится в новой школе… Ты знаешь, кто я? – вдруг спросил он без всякого перехода.

Мальчишка, однако, не растерялся:

– Великий друид.

– А кто такие друиды?

Берд и в этот раз ответил с неизменной готовностью и обстоятельностью:

– Это замкнутое сословие кельтских жрецов. Они также являются хранителями древних преданий, обладают глубинными познаниями природы, в том числе природы человека, поэтому способны исцелять не только тело, но и душу человека, а также поддерживать порядок в обществе…

– Хм, из брата Олгирда действительно вышел неплохой учитель, – губы друида изогнулись в довольной ухмылке. – В сущности, всё верно. Можно только добавить, что со временем мы взяли на себя ещё и обязанности воспитателей подрастающего поколения, дабы подготовить достойных преемников. Мы собираем самых одарённых детей и обучаем их всему, что необходимо, чтобы грамотно править обществом, обеспечивая его процветание… А для этого нужно немало! Вскоре ты сам убедишься, что наши ученики времени даром не теряют. Толпой гонять мяч по двору им точно некогда… Что скажешь? Не передумал ехать со мной?

– Нет, конечно. На самом деле я не такой уж фанат футбола – просто делать было нечего, вот и научил ребят…

– Фанат – это что? – полюбопытствовал друид. – Знаток?

– Скорее, одержимый, – слегка смутился мальчишка. – Так называют тех, кто без ума от чего-нибудь или кого-нибудь.

– Где называют?

– Не помню.

И снова долгое молчание. Олвид размышлял, каким образом спросить о том, что его интересовало больше всего, а Берд не имел привычки болтать, когда его не спрашивали.

Солнце клонилось на запад, косые лучи били прямо в окошко кареты, и так нагретую за день. Стало тепло, даже душно. Мальчик расстегнул ворот короткой летней курточки, затем и вовсе скинул её.

– Потерпи немного, скоро доберёмся до постоялого двора, там перекусим и разомнём ноги… – начал Олвид и вдруг спросил, прищурив глаза: – А что это у тебя на шее? Оберег? Или просто украшение?

Мальчишка схватился за кожаный шнурок, выглядывающий из расстёгнутого ворота.

– Это мой талисман… Ну да, в каком-то смысле оберег.

– Можно взглянуть? – самым обыденным тоном попросил друид. – Не волнуйся, я не прошу снять, просто покажи.

Берд повиновался, вытащил из-под рубашки длинный шнурок, на котором болтался плоский кругляш величиной со сливу. Кругляш был совсем тонкий и блестел, словно металлический, однако, насколько было известно друиду, на земле не существовало ярко-синих металлов, да ещё с радужным отливом. Он пригляделся ещё внимательнее: оказалось, странный предмет был не совсем круглый, по форме скорее напоминал рыбью чешуйку… очень большую и твёрдую чешуйку.

И Олвид понял, отчего его брат пришёл в такое замешательство, увидев оберег найдёныша.

– Ты сам-то знаешь, что это, а, отрок? – спросил друид, с трудом сглотнув.

– Знаю – чешуя дракона, – последовал ответ.

– Откуда она у тебя?

– Не помню, – как обычно, ответил мальчик, но неожиданно добавил: – Подарок, надо думать.

– Почему подарок?

– Вряд ли возможно предположить, что я сам сковырнул чешуйку со шкуры живого дракона, – пожал плечами Берд.

– Почему именно живого? – быстро спросил Олвид.

– Чешуя дракона сохраняет радужный блеск, пока жив её хозяин… ну, то есть прежний обладатель, – мальчик немного смешался.

– Тебе так хорошо известна природа драконов? – густые брови друида взлетели вверх. – Откуда?

Ответ прозвучал вполне предсказуемо:

– Не помню…

Однако в этот раз Олвид не оставил мальчишку в покое, продолжал с удвоенным нажимом:

– Но ты ведь хочешь вспомнить? Хочешь понять, кто ты и откуда?

– Конечно, хочу, – кивнул Берд.

– И наверняка надеешься встретить людей, которые опознают тебя?

– Именно так.

– Тогда могу тебя обрадовать: я знаю, кто ты! – старик в упор смотрел на юного спутника.

Тот сначала замер, только глаза расширились в радостном изумлении.

– И кто же я? – наконец спросил он.

– Тебя зовут Тодар, – медленно проговорил Олвид.

Мальчик вздрогнул, снова застыл на миг и вдруг широко улыбнулся:

– Тодар… Точно – Тодар!

«А ведь ты, оказывается, легко поддаёшься внушению, – подумал Олвид, глядя на просветлевшее лицо мальчика. – Что ж, это даже лучше, чем можно было ожидать!»

«Внушению? – про себя удивился Берд, вернее, Тодар, сохраняя на лице радостную улыбку. – Ничего подобного, мудрейший. Просто это действительно моё имя!» И быстро отвернулся: незачем показывать старику, что шустрый найдёныш ещё и мысли читать умеет.