Читать книгу Открытие Индии. Васко да Гама, противоречивый герой Португалии. История ненависти, мести и амбиций в эпоху завоеваний огнем и мечом - Жоау Моргаду - Страница 7

Шли недели, а земли не было видно. Постоянные волны, непрестанная качка – тут и самые крепкие моряки теряют рассудок. Лица других людей двигались перед ними как маятники, от чего выворачивало наизнанку. А еще пресная вода помутнела, и в ней завелись черви. Оставались лишь емкости с дождевой водой. Так что все ходили с больными глотками, на корабле повсюду была рвота, в организме ничего не удерживалось – выходило наружу. Все исхудали, одежда на людях висела, за ней не следили – не было сил. Корабли превратились в помойки, их не могли очистить даже языки штормового моря и ливни. Получалось так, что свинарник и влажность были одновременно, дышать было невозможно, трюмы были рассадниками всякой заразы, а из-за холода никто не мог находиться на палубе.

И уже не было здоровой провизии, как не было и зубов, чтобы что-то грызть. Десны были «открытым чревом». Смесь мясной каши и черной крови. Не рот, а язвы, раздутые пузыри. Словно праздничный поросенок на Рождество, пропитанный жиром изнутри, с аппетитной тонкой кожей. Даже языки у людей не влезали в рот – так они распухли, и было очень трудно дышать. Ноги, руки целиком были в язвах и волдырях. Люди падали без сил от боли в суставах, черные раны и синяки не проходили, не заживали.

– Это океанская лихорадка[32], капитан! – объявил хирург-брадобрей[33].

Потом он точил ножи, срезал кожу, чтобы выпустить гной. Гной, кровь разлетались повсюду, и этим тоже дышали. Иногда это походило на закалывание свиней. Туши потом оттаскивали крюками, хладнокровно, уже как на поле битвы.

– Наши ноги уже топчут ад, – шептали многие в лихорадочном бреду. Их тела буквально горели от высокой температуры.

– Я уже чувствую жаркое дыхание демонов, чертей жутких! Помоги мне Боже, со мной все кончено!

И многие умирали. Не было времени на мессы, на молитву «Отче наш». “Pater Noster” религиозного брата Педру хватало на всех. Море стало могилой. Многие добирались до борта и выбрасывались в море сами. Если конец близок, то уж пусть он скорее настанет. Страдать уже не было сил, боль нельзя было победить.

А некоторые даже на это были неспособны. Они сбивались внутри и снаружи на корабле, в каких-то щелях, проемах. От запаха крови шалели крысы, они рвали язвы, вырывали куски мяса с явным удовольствием, что доставляют еще больше страданий. Из-за отсутствия свежего мяса товарищи умирающих оставляли в виде наживы – так люди охотились на крыс – одним ударом избавлялись от больных и получали мясо. Появлялась жирная крыса – поднимались ножи, а трупы людей бросали в море. Что людей стало меньше, становилось ясно на рассвете – многие не откликались. Боцман свистел, ответа не было, места, где лежали люди, были пусты. Никто ничего не знал, никто ничего не видел. Как никто не видел игры на борту – ставки делались не тех же самых здоровых крыс, на ценности, на жен на берегу, на самых младших дочерей. Плаванье закончится, дочь подрастет, а жаждущий самец ее заберет за долги. Все было серьезно.