Читать книгу Вокруг света в восемьдесят дней - Жюль Верн - Страница 4

В 25 минут десятого, Филеас Фогг выиграл двадцать гиней в вист, простился с своими почтенными товарищами и оставил клуб. В 45 минут десятого он отворил двери своего дома и возвратился к себе.

Паспарту, добросовестно изучивший данную ему программу, был изумлен появлением г. Фогга в необычный час. По программе жилец Савилль-Роу должен был возвратиться домой ровно в полночь.

Филеас Фогг вошел сначала к себе в комнату, потом позвал:

– Паспарту!

Паспарту не отвечал. Этот возглас не мог относиться к нему. Его час еще не наступил.

– Паспарту! – повторил г. Фогг, не возвышая голоса.

Паспарту появился на пороге.

– Я во второй раз зову вас, – сказал мистер Фогг.

– Но теперь еще не полночь, – отвечал слуга, держа в руках программу.

– Знаю, – сказал Филеас Фогг, – я и не делаю вам выговора. Через десять минут мы едем в Дувр и Кале.

Нечто в роде гримасы обозначилось на лице Француза. Очевидно было, что он не расслышал.

– Вы намерены ехать? с- казал он.

– Да! Мы едем кругом света.

Паспарту, вытаращивший глаза, протянувший руки и весь как-то съежившийся, изображал собою изумление, доходившее до тупости.

– Кругом света! – пробормотал он.

– В 80 дней мы его объедем, – отвечал мистер Фогг. – Значит, нам нельзя терять ни минуты.

– Но чемоданы?… – спросил Паспарту, тревожно покачивая головой направо и налево.

– Чемоданов не нужно; взять только дорожный мешок. Туда вы положите две шерстяные рубашки, три пары чулок. Столько же возьмите для себя. Остальное будем покупать дорогой. Выньте мой макинтош и дорожное одеяло. Позаботьтесь, чтоб обувь ваша была в исправности. Впрочем, мы будем ходить пешком очень мало. Ступайте.

Паспарту хотел было отвечать и не мог. Он вышел из комнаты мистера Фогга, вошел в свою, упал на стул и воскликнул:

– Ну уж это чересчур! а я-то думал о спокойствии!..

И машинально он сделал приготовления к отъезду. Кругом света в 80 дней! Или господин его сошел с ума?… Нет, это шутка! Они поедут в Дувр – хорошо. В Кале – пусть так. Вообще это не могло быть неприятно доброму малому, который пять лет уже не видал родной земли. Может быть, они даже доберутся до Парижа, и он счастлив будет увидеть великую столицу. Но конечно, джентльмен столь экономный на свои движения остановится там… Да, конечно! Но, тем не менее, правда что он едет, джентльмен, бывший до сих пор таким отчаянным домоседом!..

В десять часов Паспарту приготовил скромный мешок, заключавший в себе гардероб его господина, и взволнованный оставил комнату, тщательно заперев ее. Он явился к мистеру Фоггу.

Мистер Фогг был готов. У него под рукой был Bradshaw's Continental Railway Steam Transit and General Guide, который должен был доставить ему все необходимые указания для путешествия. Он взял мешок из рук Паспарту, открыл его и положил туда толстую пачку тех красивых банковых билетов, которые ходят во всех странах.

– Вы ничего не забыли? – спросил он.

– Ничего, сэр.

– Макинтош и одеяло?

– Вот они.

– Хорошо, возьмите этот мешок.

Мистер Фогг отдал мешок слуге.

– Берегите его, – сказал он, – в нем двадцать тысяч фунтов.

Мешок едва не выпал из рук Паспарту, как будто двадцать тысяч фунтов были золотом и страшно много весили.

Тогда господин и слуга сошли с лестницы, и дверь на улицу заперта была двойным замком.

На углу Савилль-Роу стояли экипажи. Мистер Фогг с своим слугой сели в кэб, быстро направившийся в Чаринг-Кросс, к которому примыкала одна из ветвей Юго-Восточной железной дороги.

В тринадцать минут одиннадцатого кэб остановился у решетки станции. Паспарту спрыгнул на землю. За ним последовал его господин и расплатился с кучером. В эту минуту бедная нищенка, державшая за руку ребенка, стоя босыми ногами в грязи, в оборванной шляпе с жалким пером на голове, и в дырявой шали поверх лохмотьев, подошла к мистеру Фоггу и попросила у него милостыни. Филеас Фогг вынул из кармана двадцать гиней, только что выигранных им в вист, и подал нищей, говоря ей: «Возьмите, добрая женщина, я рад, что встретил вас». Затем он пошел дальше. Паспарту почувствовал, что глаза его как будто увлажились. Он почувствовал нежность к своему господину.

Мистер Фог и Паспарту тотчас вошли в большую залу станции. Там Филеас Фогг приказал Паспарту взять два билета первого класса в Париж. Затем, обернувшись назад, он увидал пятерых своих товарищей по клубу.

– Господа, я уезжаю, – сказал он, – и различные визы, приложенные к паспорту, который я беру с собой, позволят вам, по возвращении моем, проверить мой путь.

– О, г. Фогг, – отвечал вежливо Готье Ральф, – это бесполезно. Мы полагаемся на вашу честь джентльмена.

– Так все-таки лучше, – сказал г. Фогг.

– Вы не забыли, что вы должны возвратиться…? – заметил Андру Стюарт…

– Через восемьдесят дней, – отвечал г. Фогг, – в субботу 21го декабря 1872 года, в тридцать пять минут одиннадцатого вечера. До свиданья, господа.

В половине одиннадцатого Филеас Фогг и его слуга заняли места в одном и том же купе. В 35 минут одиннадцатого раздался свисток, и поезд двинулся. Ночь была темная. Шел мелкий дождь. Филеас Фогг, прижавшись в угол, не говорил ни слова. Паспарту, еще не опомнившийся, машинально прижимал к себе мешок с банковыми билетами. Но поезд еще не проехал Сиденгама, как Паспарту испустил крик отчаяния.

– Что с вами? – спросил г. Фогг.

– Дело в том, что я… впопыхах… в смущении… забыл…

– Что?

– Потушить газовый рожок в своей комнате!

– Ну, мой любезный, – отвечал холодно мистер Фогг, – он будет гореть на ваш счет.