Читать книгу ¡Инфекция! - К. Арбеков - Страница 6

Проснувшись с тяжелым сердцем, Алекс весь день занимался проблемами на работе. Начиналось то, чего он совсем не ожидал: ситуация полностью выходила из-под контроля, ему звонили поставщики, просили оплатить заказы, звонили коллеги с работы, спрашивали, что делать. Звонили и друзья, предупреждая, что лучше бы ему прилететь домой, а иначе он вовсе не сможет вернуться… Он всем по порядку говорил, что примет решение и ответит позже.

Ситуация накалилась по причине того, что в среду вечером в ходе прямого включения президент объявил о нерабочей неделе с субботы и до следующих выходных. Это необходимо для предотвращения распространения инфекции, сказал он. При этом населению сохраняют зарплаты, пособия и пенсии. «Лучше, если все побудут дома, пока опасность минует», – сказал он флегматично на всю страну, и эти слова вызвали в обществе большой переполох. Никто не ожидал такого поворота, несмотря на то, что и более и даже менее развитые страны уже давно ввели подобные меры в повседневную жизнь, Россия до этого момента была оплотом стабильности и как бы защищена от заразы. Во всяком случае, так казалось издалека. Правда, в отличие от руководителей других стран хитрый президент не торопился вводить чрезвычайный режим, чтобы избавить государственный аппарат от необходимости самому нести бремя многочисленных выплат, предпочитая свалить их на бизнес и таких людей, как Алекс. Отныне история многих людей будет делиться на до и после этого дня.

Так, первым делом нужно разобраться с бухгалтером со всеми денежными вопросами: зарплаты сотрудникам, налоговые отчисления, переводы партнерам. Всем пришла пора платить. Отдал распоряжение всем отправить деньги, даже если очкастой Ирине Вениаминовне придется задержаться до позднего вечера.

Теперь с управляющим: что творится в магазинах? Какие остатки? Что происходит с предварительными заказами? Многие отказывались. Заместитель сказал, что ходят слухи о грозящем ограничении розничной торговли и о том, что власти могут сначала рекомендовать закрыть магазины, а потом выдать жесткий запрет уже с субботы. «Все ясно, Валера. Так и будет, вероятнее всего. Задача – устроить распродажу и сбыть остатки, даже если придется продавать в минус. С заказами поставщикам тайм-аут. Если все пойдет по плохому сценарию, людям станет не до цветов. Когда придет распоряжение о закрытии магазинов, всех отправить по домам, остатки в холодильник, и назначить кого-то раз в два дня менять воду. Сообщай о любой мелочи! Насколько быстро, как думаешь, введут настоящий карантин?..» – «Эээ, да черт его знает, может быть, и не введут, сказали же про одну неделю всего!» Наивный…

Затем нужно было уладить дела с партнерами: каждому было сказано, что бухгалтерия оплатит счета в кратчайшие сроки. Самым нетерпеливым он написал электронные письма: все заметно нервничали, и жестокий стресс, от чего он и бежал из Москвы, привычно вытягивал нервы в струны, чтобы выводить по ним смычком тревоги тоскливую мелодию тревоги. Те же, кому он не был должен, жаловались на ситуацию и просили не забывать о них при закупках.

Теперь ответить в мессенджере на сообщения от знакомых и родственников: «Да, еще на Мальдивах. Вернусь по расписанию. Там все нормально, самолеты улетают. Почти все уже уехали, остались только четыре семьи. Всех британцев эвакуировали, как будто война приближается. Да, да, ничего. Уверен, ничего не отменят!»

И вот так до самого вечера.

Что теперь будет с бизнесом? Упадет окончательно или со временем поднимется на ноги? Судя по всему, придется жить одним днем, не заглядывая так далеко в будущее: планировать что-либо положительно невозможно…

Большой ресторан закрыли, под дверь номера просунули письмо о том, что отныне постояльцы приглашаются в тайский ресторан а-ля карт для трапез. Теперь им предлагалось выбирать блюда из меню, и шеф готовил для каждого гостя персонально. Что ж, так даже удобнее. За ужином оба уткнулись в свои телефоны, как и остальные пары. Кстати, Луиза насчитала всего четыре занятых столика. Сказать по правде, обоим было не по себе, разговор не складывался, и оба водили пальцами по экранам смартфонов: он ковырялся в почте, она листала социальные сети и читала новости.

Паника или нет, но вирус стал темой номер один, и все в мире вращалось вокруг эпидемии. Рассылались мемы, новый режим вынужденных выходных объявили режимом самоизоляции, и этот термин приобретал в сети невиданную популярность. Новостями об инфекции стали забиты все без исключения информационные каналы, известные люди и политики высказывали свои мнения, в общем, какой-то бесконечный цирк и беспросветный ад.

Писали о том, что доктора обнаружили носителей болезни без симптомов. Такие люди могут даже не подозревать о том, что больны, и передавать недуг всем, кто находится в радиусе двух метров. Мировой экономике угрожал сильнейший в новейшей истории экономический кризис. Иерусалим закрыл Храм Гроба Господня. Пока на неделю, а дальше видно будет. Видимо, на этот раз Благодатный огонь разгорится без свидетелей.

Какие-то мудрые разработчики выпустили приложение VirusApp – после регистрации тебе становились доступны классифицированные материалы из прессы разных стран по темам, связанным с распространением инфекции, и не нужно было даже тратить время на набор запроса в поисковой программе. Алекс скачал его, и на экране появилась надпись: «Вирус DBC-119: зараженных в мире 471 518, вылечились 114 444, умерли 21 293». Господи, это же какие-то жалкие циферки, если рассматривать в масштабе человечества в целом! И из-за этого столько шума! Но, видимо, на самом деле все обстояло куда хуже, чем освещалось в новостях, и опасность была серьезнее. На этот раз всю власть на планете взяли в свои руки не алчные политики и не владельцы транснациональных корпораций. Прибрали ее в конечном счете медики и здравоохранительные организации, диктующие правительствам, что делать и как быть. Еще через пару дней Россия собирается отменить авиасообщение с другими странами, кроме вывозных рейсов. Что это значит? Будет ли их рейс вывозным? Или все еще регулярным?

– Лу, как думаешь, – начал он, отпив из бокала бордовую жидкость с терпким вкусом, – возможно, есть риск, что все пойдет не по плану. Если продолжится эскалация эпидемии, наши власти могут засуетиться и закрыть границы, и тогда нам не светит вернуться домой в обозримом будущем. Может быть, нам стоит поменять билеты сейчас же на два дня раньше, и тогда мы сможем вылететь.

– Но мы же здесь провели еще так мало времени! – Луиза отложила смартфон и протянула руку к его ладони, пальцами поглаживая запястье. – Мне впервые в жизни так хорошо в отпуске! Так по кайфу! Я буду плакать, уезжая отсюда! Если бы можно было продлить этот отпуск! Честное слово, дома меня никто не ждет, и я бы предпочла побыть тут еще хотя бы три дня, ну как же! Мы ведь хотели провести ночь на необитаемом острове, вдвоем. Неужели ты этого не хочешь?

– Предлагаешь оставить все как есть, и будь что будет?

Она сложила ладони на груди умоляющим жестом.

– Ну хорошо, Лу, пусть остается как есть. Надеюсь, нам не придется пожалеть об этом в дальнейшем.

Тропа сливалась с чернотой окружения, расстилаясь до ближайшего фонарика, и, сбежав от желтого круга, ныряла в темноту леса. По пути никаких людей. В листве шуршали ящерки и крабы. Иногда им встречалась глупая маленькая птица, похожая на курицу, раскрывала клюв и о чем-то не то просила, не то предупреждала пару. Недалеко от их домика под номером 33 слышались голоса Игоря и Лены. Алекс завел Луизу в дом, задернул шторы, включил пропеллер под конусом потолка. Девушка побросала одежду на пол и отправилась в душевую.

– Неужели все это действительно происходит со мной? – спрашивал он пустоту, сгустившуюся под потолком, развеиваемую лопастями вентилятора. – Неужели это я сейчас лежу тут, и прямо сейчас, в эту минуту, все это происходит?

Но ответа не было.

Он заставил себя подняться и отправился в душевую. Луиза уже смывала с себя белую пену и выглядела, как Венера с картины Бугро, как загорелая Венера: лишь две полоски белой кожи на груди и бедрах выделялись на этом смуглом теле. Он погладил ее живот, обхватил каждой ладонью полукруглые перси, вытянул соединенными пальцами сосочки, заставив девушку переступить на месте; эти маленькие розовые сосочки так аппетитно торчали теперь, струи воды стекали по ним, и они будто просили: «Поласкай нас еще, поцелуй нас». И Алекс припадал к ним губами по очереди, уже нетерпеливо нащупывая рукой лепестки нежного цветка ниже, в соединении ног.

– Хочешь меня? – голос Луизы прозвучал с соблазнительным придыханием.

Вместо ответа Алекс поднял ее левую ногу, прислонив свою милую к стене спиной. Головкой члена он раскрывал ее губки, медленно водил, дразнил наиболее чувствительную точку, потом без долгих церемоний стал трахать ее прямо стоя. Девушка некоторое время сдерживала себя, но затем случайным движением локтя задела лапку крана, и вода перестала течь, тогда возбужденные стоны стали громче, это распалило желание еще сильнее: он двигался в ней, скользил внутри, погружался в нее и тонул в распахнутой впадинке. Сквозь туман чувственности Алекс вдруг увидел, как Луиза выгнула спину, рот ее широко открылся, лицо скривилось в гримасе удовольствия, и она кончила, но он еще не успел.

– Ты такая страстная… – он тяжело дышал, она тоже. – Когда мы начали встречаться, ты не была такой горячей.

– А ты такой крепкий и выносливый, я в первый раз поймала оргазм в этой позе. Ууффф-ф-ф… Пойдем в спальню.

Ночь доносила звук прибоя, его шуршание смешивалось с гудением вентилятора. Двое голых людей лежали и молча рассматривали призрачный круг из вращающихся лопастей.

– Это лучшее путешествие в моей жизни, – призналась Луиза. – Зря ты думаешь, что можно вообще пожалеть о таком. Любимый мужчина рядом, красивый остров, море какое!

– Ты сказала «любимый»? – переспросил Алекс.

Она захихикала, прикрыв рот ладошкой.

– Ты ведь еще не кончил, да? Я опять хочу. Давай доведем дело до завершения, а? – она игриво поцеловала его в небритую шею, села на корточки перед ним, поводя тазом. – Посмотри на меня, а? Я тебе нравлюсь?..

Алекс собрался обнять ее, но милашка быстро отодвинулась на край кровати, раздвинув бесстыже ноги и выставив свою жемчужину напоказ: в темноте все казалось серым, но глаза уже привыкли, и ее нагота снова возбуждала в нем желание.

– Смотреть можно, а трогать – ни-ни! Смотри, смотри, как я делаю это! – продолжала она мяукать.

Она опустила к щелочке пальцы и стала теребить между набухающими от возбуждения лепестками бугорок размером с горошину, тихонько постанывая.

– Тебе нравится, когда девушка дрочит для тебя, а? – снова мурлыкала она. – Я тебе еще не показывала, как умею. Сегодня мы попробуем много нового… Хочешь, я кончу для тебя? Давай вместе поласкаем сами себя, а?..

Так она продолжала соблазнять его, волшебная палочка Алекса быстро выпрямилась в жезл, головка стала жесткой, он сомкнул пальцы на стволе и стал водить ими вниз и вверх; девушка склоняла голову, отбрасывала волосы назад, целовала свои пальчики, слизывая смазку, и опять погружала их в себя, надрачивала долго-долго и в то же время часто и страстно, перед волной спазмов расслаблялась, чтобы продлить наслаждение, снова облизывала пальцы, и все повторялась заново. В один момент Алекс потянулся к ней, но девушка вытянула ногу и толкнула его ступней.

– Нет, нет, только смотреть!

Его оргазм уже был рядом, одной рукой он держал себя за яйца, другой мастурбировал, глядя на Луизу. Вдруг она кошачьими движениями подползла к Алексу, облизнула головку его члена самым кончиком острого язычка, словно то был шарик мороженого.

– Давай сделаем это. Ага?

– Ага…

– Ты уже близко?

– Да…

– Я хочу на твое личико… можно?

– Мы ведь так еще тоже не пробовали. Сегодня можно. Давай я встану на колени перед тобой, как в порнушке, и кончим одновременно.

Он поднялся прямо, упершись головой в потолок балдахина. Девушка села на корточки перед ним, тяжело дыша. Член Алекса был прямо на уровне ее лица. Обеими руками она яростно тормошила свою киску, глядя на член, и громко вздыхала, время от времени постанывая.

– Давай, Алекс, я уже почти… Давай! Ооохх, кончи мне уже на лицо… Ну же…

Он рвал свой член, неистово приближаясь к блаженному финалу, невольно зарычал от напряжения, и тогда только белые крупные капли оросили ее лоб, закрытые веки, стекли по щекам и губам. Она выдохнула, вздрогнула, втянула ноздрями новую порцию воздуха, открыла глаза – отчего-то сейчас они казались такими большими, умными, добрыми – и удовлетворенно широко улыбнулась.