Читать книгу В тени трона - К. Б. Уэджерс - Страница 2

Глава 1

Оглавление

«Хейл, подымайся».

Голос, прорезавшийся сквозь дурноту, был очень похож на голос отца. Наверное, некая, пусть извращенная, логика в этом была. Если я мертва, то в том, чтобы слышать голос человека, застреленного двадцать один год назад у меня на глазах, нет ничего особенного.

Я вдохнула. Рот и нос наполнились горьким привкусом крови и ржавчины и отвратительным запахом смерти. Тяжкий, точно на бойне, воздух смердел резней, случившейся в грузовом отсеке моего корабля, – резней, которую никак не давала вспомнить пульсирующая боль в голове.

«Хейл, подымайся сейчас же».

Кому бы ни принадлежал этот голос, он побуждал двигаться – или хотя бы попытаться. Растеряв от боли всю грацию, которой одарили меня боги, я поднялась на ноги, но подошвы башмаков – восхитительных черно-красных холиконов-IV, позаимствованных у мертвого бандита полгода назад, – оскользнулись на залитом кровью металле. Я рухнула ничком, от души приложившись и без того пострадавшим лицом о палубу, и мир на мгновение потемнел.

Я попыталась перевернуться на спину, но безуспешно – от этого только усилилась боль. Прекрасно. Значит, жива. Даже сейчас, в самом циничном настроении, я ни на миг не поверила бы, будто боги допускают, чтоб мы испытывали боль и после смерти – это с их стороны было бы просто нечестно.

– Ну и месиво!

А вот этот голос звучал уже вне моей головы, что было бесконечно опаснее. Я замерла, уткнувшись лицом во что-то скользкое – судя по запаху, в чьи-то потроха.

Если верить смутным образам, всплывавшим в памяти, потроха еще недавно принадлежали моему штурману – я пыталась ее задушить ее же кишками. Мемз всегда была той еще штучкой и от души пнула меня пару раз, пока я не бросила это занятие и не сломала ей шею.

– Да хранят нас недельные святые!

Сзади послышалась чья-то брань, но высокий мелодичный голос слева, помянувший святых, оказался куда занятнее. В нем звучал фарианский акцент, а этого было достаточно, чтобы и дальше лежать неподвижно.

Фариане. Инопланетная раса, имеющая способность убивать или исцелять одним прикосновением. Завоевать вселенную им не позволяло только одно – странные религиозные принципы, исповедуемые с фанатизмом, которому втайне завидовали многие правительства. У них имеется семеро святых – по святому на каждый день недели. Тот, что гнушался насилия, кажется, соответствует четвергу…

Согласно фарианской священной истории, он повелел, чтобы чудесная сила фариан использовалась для исцеления, но никак не для умерщвления. Поэтому, убивая при помощи своей силы, фариане сходят с ума. Я никогда не видела этого воочию, только на видео, и все равно потом мне снились кошмары. Убитый горем фарианин, с отчаянным криком бьющийся в руках товарищей, пока палач не избавит его от мук, – зрелище не для слабонервных.

Однако я почла за лучшее не двигаться. Анафема анафемой, но мало ли – может, эта фарианка чокнутая на всю голову, а я без оружия.

Женщина, чей голос звучал на пару октав ниже, чем у фарианки, не спрашивала, а, скорее, продолжала начатый ранее разговор:

– Вы утверждали, что ощущаете признаки жизни, сержант.

– Да, кэп. Одна жизнь. В этом помещении, – ответил мелодичный голос. – Точнее определить не могу.

– Ладно. Рассредоточьтесь и проверьте этот… – Обладательница голоса замолкла, и я едва одолела желание поднять голову и посмотреть, как она оглядывает грузовой отсек. – Эту помойку, – в конце концов закончила она. – Сержант Терасс говорит, что кто-то из этих придурков жив. Найдите его.

Пока незваные гости расходились в разные стороны, я лежала, зажмурившись и вслушиваясь в звуки шагов. Всего пятеро, двигаются по-военному четко. Наверное, какие-нибудь долбаные наемники, явившиеся за моим кораблем. Мне так и не удалось понять, кому Портис, мой первый помощник и из ублюдков ублюдок, планировал продать «Софию», когда затевал бунт.

«Ты хочешь сказать, когда ты убила его».

Печаль пронзила горло бритвенно-острыми когтями, но я подавила всхлип. «Будь ты проклят, Портис, ну зачем ты меня предал?»

Правда, уверенности в том, что он пытался убить меня и что убила его именно я, у меня не было. Воспоминания о стычке были спутаны, как шерсть пасикольского барана, и с такими же клыками, как у этой зверюги. От попыток восстановить последовательность событий в голове снова проснулась, яростно зарычав, боль.

Я рыкнула на нее в ответ, и она, скуля, унеслась прятаться в темных уголках мозга. Передо мной стояли куда более насущные вопросы: например, как спровадить этих подонков с моего корабля и как убраться отсюда ко всем чертям.

Шаря по залитому густеющей кровью полу, я запустила руку в липкое вязкое месиво. Вот она, искорка триумфа! Пальцы сомкнулись на рукояти моего боевого ножа. Я узнала его, нащупав под запекшейся кровью знакомую зарубку.

Что ж, день выдался на редкость хреновым, но теперь я хотя бы вооружена.

Тем временем захватчики прошли мимо. К счастью, трап заслонил меня от их взглядов. Чуть выждав, я откатилась в сторону – через тело Портиса, подальше от абстрактной картины, написанной кровью на полу. При виде его профиля одновременно захотелось и ударить его, и обругать, и упасть на колени, умоляя не бросать меня.

«Некогда, Хейл! Шевелись!» Голос, в котором я наконец опознала собственный инстинкт самосохранения, орал, отрывисто командуя, точно имперский сержант-инструктор. Подобрав ноги под себя, я утвердилась на корточках. Левая нога запротестовала, однако выдержала.

Пока что враги были повернуты ко мне спиной. Я едва не возблагодарила за это богов, но вспомнила, что за последнее время боги моего родного мира не сделали для меня ровно ничего. Веровал в них как раз Портис, а не я. Горели только аварийные лампы, и в полутьме вполне стоило попробовать незаметно проскользнуть к люку.

Искусственный интеллект корабля на запросы моего смати не отвечал. То ли от удара по голове электронику под черепом где-то закоротило, то ли с самой «Софией» что-то не так. В любом случае это неважно. Нужно только добраться до мостика и получить доступ к компьютеру вручную. Если удастся разгерметизировать отсеки, где находятся эти клоуны, я успею смыться еще до того, как они закончат взрываться.

Если…

Не успела я напомнить себе, что означает это слово, как наткнулась спиной на шестого чужака.

Неподвижный, безмолвный, как призрак, он прятался в тени – как раз там, где я собиралась укрыться. Развернувшись, я двинула его локтем по ребрам, но он и тогда не издал ни звука. Его энергощит вспыхнул голубым сиянием, и я негромко ругнулась себе под нос. Конечно, щит погасит любой нанесенный мной удар, и повреждения будут смехотворны. А вот на голову эта динамическая защита не распространяется, поэтому я нацелилась ему в горло, ладонью вперед, но он перехватил мое запястье, вывернул руку и отвел удар.

Мы были примерно одного роста и, судя по удивлению в его темных глазах, оказались почти равны по силе. Некоторое время мы боролись друг с другом, затем ему удалось оттолкнуть меня на шаг назад. В аварийном освещении блеснула красным серебристая татуировка на его левой скуле.

Мое сердце замерло. Имперская Звезда, весьма престижная награда, выглядит как сложный узор в виде звезды с четырьмя лучами, немного загнутыми против часовой стрелки. Но заработавшее вновь сердце забилось в панике вовсе не из-за нее, а при виде черной эмблемы на его вороте. Имперский сыщик.

– Етит-твою…

Ругательство на старом наречии слетело с языка прежде, чем я успела стиснуть зубы – потрясение оказалось столь сильно, что взяло верх над разумом. Команда сыщиков могла явиться сюда только по одной причине – той самой, из-за которой я избегала всего, что хоть как-то связано с Индранской Империей, последние двадцать лет.

Ох, етит-твою…

Сыщики всегда работают парами, но я не могла оторвать от противника взгляд, чтобы оглядеться в поисках второго. Вместо этого я отступила еще на шаг, лихорадочно ища выход из этого жуткого кошмара.

Изловивший меня улыбнулся, сверкнув белизной зубов на фоне темной кожи, – ровно настолько, чтобы на его правой щеке образовалась ямочка. Его пальцы еще сильнее стиснули запястье, удерживая меня на месте, дополнив давно звучащую во мне симфонию боли новой высокой нотой.

– Ваше императорское высочество, я не хочу причинять вам вред. Пожалуйста, бросьте нож.

Ох, етит-твою…

– Не пойму, о чем вы, – легко соврала я. – Я всего лишь нелегально торгую оружием.

Он ткнул пальцем в скулу, пониже глаза, едва не угодив в свою татуировку, и в темной глубине его зрачка возник серебристый отблеск аугментации.

– Я вижу, кто вы на самом деле. Не пытайтесь меня одурачить.

Поток отборных непристойностей, достойных любого космического пирата, хлынул с моего языка. После побега из дома я заплатила целое состояние за аугментацию, последние двадцать индранских лет исправно противостоявшую всем сканерам в известной части вселенной, но, конечно, теперь она оказалась бессильна.

Сыщики аугментированы по полной программе, смати у них – высший класс. Скорее всего, сканер ДНК включился еще в тот момент, когда он схватил меня за руку, и вместе с парой устройств в глазах определил мою судьбу.

Блеф не поможет. Значит, остается только сила.

– Пожалуйте с нами, ваше высочество, – сказал сыщик. Казалось, голос его клубится в воздухе, как дым. – Ваша мать, императрица, требует вас к себе.

– Требует?! – Я не смогла сдержаться, и голос мой дрогнул. – Серьезно? Она, блин, требует меня к себе?

Вывернувшись из захвата, я вскинула ногу и пнула его в грудь.

Примерно с тем же успехом можно было пинать приборную панель, когда двигатели «Софии» не заводятся, – так же больно и бесполезно. Долбаные щиты… Сыщик отступил на шаг, его костюм снова замерцал, среагировав на импульс, и погасил удар.

Чьи-то сильные руки жестко взяли меня за плечи.

А вот и второй…

Я резко мотнула головой назад в надежде, что он тоже без шлема, и, к немалому своему удовольствию, услышала треск сломанного носа и ошеломленные ругательства. Надежда оправдалась!

Развернувшись, я схватила его за горло, другой рукой вскинула нож и зловеще улыбнулась сыщику номер один.

– Одно движение в мою сторону – и я перережу ему глотку от уха до уха.

Это был удачный блеф. Я знала, что сыщик не станет рисковать жизнью напарника – не осмелится. Когда один из пары умирает, второй чаще всего отправляется в объятия Темной Матери вслед за ним. Такова цена их единения – тех уз, что создаются еще в детстве.

– Не знаю, кто вы такие и что вы пообещали Мемз за мою голову, но сегодня не ваш день.

Первый сыщик шагнул ко мне.

– Ваше высочество, мы не несем ответственности за это…

– Назад, и убирайтесь к чертовой!..

Мой рык прервало жужжание взведенных фазовых ружей. Вот дерьмо. Я совсем забыла об остальных.

Сыщик поднял руку.

– Стойте.

Рискнув бросить взгляд налево, я совсем не удивилась, увидев остальных незваных гостей, окруживших нас с ружьями наготове.

И тут он произнес традиционную формулу:

– Ваше высочество, ваши сестры отправились в храм.

Слова вонзились в меня, как раскаленный нож, и я ослабила хватку на горле второго сыщика, уже наполовину потерявшего сознание.

Цера, Пас… О боги, нет…

Перед глазами вспыхнула картина – Цера, двумя годами старше меня, бежит по полу из плиток ручной работы, ее угольно-черные локоны развеваются в воздухе, она догоняет светловолосую малышку Пас, чей смех похож на журчание воды в фонтанах на площади у дворца…

– Принцесса Хейлими Мерседес Джайа Бристоль, вашей императрице-матери и всей Империи необходимо, чтобы вы вернулись домой.

– Нет.

Я выдохнула это слово, сама не зная, против чего возражаю – против приказа матери или против смерти сестер.

На лице сыщика мелькнуло сочувствие. Мужчина протянул ко мне руку, невероятно изящно развернув ладонь. Белесый дымок с запахом лаванды поплыл в мою сторону, и не успела я отшатнуться, как он коснулся губ и ноздрей.

– Ублюдок хре…

Не успев завершить ругательство, я отключилась и рухнула прямо на сыщика, которому только что сломала нос.

* * *

Очнулась я в темноте. В голове все еще стучало, и я скверно выругалась, вспомнив, как и отчего оказалась здесь.

– Спокойнее, ваше высочество.

Звук голоса и внезапно вспыхнувший свет заставили меня скатиться с кровати. Вскочив на ноги, я тут же приняла боевую стойку и окинула комнату быстрым взглядом. За мной внимательно наблюдали двое – у двери стоял тот сыщик, с которым я разговаривала, а по другую сторону кровати, судя по всему, стоял его напарник.

Ни малейшего следа от моего удара на его лице не осталось, и это значило, что его вылечил фарианин. Он был немного ниже меня ростом, бронзовокож, с глазами цвета песков Гранзьеры – серо-зеленые, они даже сияли и переливались точно так же.

Сыщик номер два бессмысленно-умиротворяюще поднял руки:

– Ваше высочество, мы не желаем вам зла.

От его вежливого тона и почтительно склоненной головы неприятно заныло в животе.

Ну вот, Хейл, ты снова в западне…

В ответ на его дежурную фразу я фыркнула и наградила холодным, неприязненным взглядом сыщика у двери.

– Мне нужна моя одежда, мои ботинки и мой корабль, – ответила я, показав на грязно-серую майку и штаны, которые кто-то на меня надел, пока я была без сознания. – Меня зовут Крессен Стоун. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но…

– Лгунья.

Казалось, голос сыщика номер один дымится, пышет жаром, как тлеющие угли, готовые вот-вот вспыхнуть огнем. Он лениво струился в воздухе и, достигая ушей, обжигал насмешкой.

Я давно не была дома и вполне привыкла к стилю общения, обычному для всей остальной вселенной, но оскорбление, так грубо и непринужденно брошенное подданным Империи, несколько ошеломляло.

– Эммори!

Сыщик номер два вскинул голову, но, даже выговаривая напарнику за неучтивость, не отвел взгляда от меня.

Однако на напарника его выговор не произвел впечатления. Эммори продолжал сверлить меня взглядом, скрестив руки на груди. Наконец он чуть склонил голову. Едва обозначив, что признает свою вину.

– Прошу прощения. Я хотел сказать: вы – лгунья, ваше высочество.

– Дхатт! – Сыщик номер два вздохнул, подняв взгляд к потолку, провел языком по губам, вновь посмотрел на меня и неожиданно искренне улыбнулся. – Пожалуйста, простите моего напарника, ваше высочество. Он нелюдим и склонен забывать о приличиях.

– Ладно, – сказала я, но только потому, что мы не сдвинулись бы с места, если бы я его не простила. Может, он и повел себя неподобающе, но он прав: я лгунья, и все присутствующие это знают.

Как сыщики, они могут располагать данными обо всей моей жизни. Они могут изучать меня, забираться в мои мозги настолько глубоко, насколько это в человеческих силах, и все это с единственной целью – выследить меня. Я ненадолго задалась вопросом, знают ли они, почему я оставила родной дом, или располагают только подчищенной версией моего побега. Судя по их поведению, верно последнее.

– Не начать ли нам сначала? Мы здесь с миссией, порученной нам вашей матерью, императрицей. Обещаете ли вы отказаться от насилия по отношению ко мне и моему напарнику?

Я подумала и пожала плечами.

– Обещаю… пока что. – Последнее я добавила из осторожности, не желая давать бессрочную клятву. – Кто вы такие? Вы не имеете права держать меня здесь. – Учитывая обстоятельства, я старалась говорить как можно ровнее и спокойнее. – И наконец, у меня голова раскалывается.

С этими словами я прижала руки к вискам: пульсирующая боль в голове и вправду усилилась.

– Еще бы, – автоматически ответил сыщик номер два. Потом он поморщился. Очевидно, у него чувство приличия было развито лучше, чем у напарника. – Простите, ваше высочество. Сапне был применен исключительно в целях вашей безопасности.

– Тот противный лавандовый дым, – пробормотала я. Пока он извинялся, я осознала, что, кроме головы, у меня ничего не болит. Все раны и ушибы исчезли, и от потрясения у меня отвисла челюсть. – Вы позволили дотронуться до меня этой фарианке?

– Сержант Терасс абсолютно благонадежна, ваше высочество, – сказал Эммори. – Ваша безопасность в ее руках не подлежала сомнению. Учитывая ситуацию, мы решили, что лучше вернуть вас домой целой и невредимой.

Мгновение я глядела на него, затем перевела взгляд на другого.

– Кто вы?

– Прошу простить мою неучтивость. Меня зовут Старзин Хафин, ваше высочество, я сыщик пятой категории. А это мой напарник Эмморлин Триск. Нас послали спасти вас и доставить домой. Ваше присутствие необходимо.

Старзин – живое воплощение придворного официоза – даже руки складывал надлежащим манером, и это на удивление быстро привело меня в крайнее раздражение. Лучше уж открытая враждебность Эммори, чем его реверансы.

– Хорошо. – Все равно шансы, что вранье поможет мне удрать, испарились в тот момент, когда Эммори коснулся меня и получил истинные данные обо мне. – Итак, что матери от меня нужно? Мне не верится, что ей просто хочется поговорить о смерти моих сестер. Мы расстались не в самых лучших отношениях.

Это было мягко сказано. По официальной версии, я сбежала из дома, чтобы уклониться от свадьбы, назначенной сразу после моего восемнадцатого дня рождения. По версии менее официальной, матерью не признанной, самовольно отправилась на поиски неизвестного, виновного в гибели моего отца.

Но мой загадочный незнакомец растворился, как дым ведьминского шабаша под дуновением свежего утреннего бриза, через год после побега. И, как бы я ни старалась все эти годы, мне так и не удалось снова напасть на его след. Я ожидала, что генерал Саито или директор Бритлен пошлют за мной сыщиков, когда сообщила, что не вернусь домой. Я видела, как живет вся остальная вселенная. Да, совершенства не наблюдалось нигде, но я поклялась себе, что никогда не вернусь в Индрану к ее отжившим порядкам. Я не брошу поиски убийцы моего отца и буду охотиться за ним, даже когда след давно остынет.

Моя резкость заставила сыщиков поморщиться. На их глазах попирались все социальные условности – я задавала вопросы, как будто меня совершенно не тронула смерть сестер, хотя на самом деле мне сильнее всего на свете хотелось поднять взгляд к звездам и взвыть от горя, но я схоронила это желание как можно глубже. Лучше пусть считают меня холодной и бессердечной стервой и не знают, как я скорблю по сестрам. Так больше шансов выбраться из этой переделки без особого ущерба.

– Ваше высочество, ваши сестры отправились в храм, – тихо, скорбно сказал сыщик. – Вы – наследница престола. Жизненно важно, чтобы вы вернулись домой.

Эти новости обрушились на меня и обожгли, будто десять тысяч вольт заряда полицейского шокера, что в ходу в Солярианском Конгломерате.

– Что? – только и сумела выдохнуть я. – У Церы есть дочь, я видела в новостях. Наследница – Атмика, а не я. Трон должна наследовать единственная дочь моей старшей сестры.

– Принцесса Атмика погибла при взрыве вместе с матерью.

Дыхание перехватило на выдохе, и я застыла, не в силах сделать вдох. Еще и племянница, которую я даже никогда не видела! Еще одно полено в погребальный костер моей свободы! Последняя надежда выбраться из всего этого умерла, и я жалко и робко уставилась на Эммори.

– Проклятье, Эммори!

Оглянувшись на оклик напарника, Эммори отвел от меня взгляд. Отодвинув скорбь на задний план, я воспользовалась случаем осмотреться вокруг в поисках оружия. На прикроватном столике обнаружилась тяжелая металлическая бутыль – вероятно, с водой, – и я потихоньку двинулась к ней.

– Зин, по-моему, ей стоит знать правду, – ответил Эммори.

Зин покачал головой. Судя по взгляду, он был слегка потрясен грубой прямотой, с которой его напарник говорил о покойных. Такие речи вполне могут привлечь их души обратно в тела и заточить там навеки. О том, как они умерли, позволительно говорить только священнику, а имена вообще не должны упоминаться.

Но Эммори уже начал разговор, а я после двадцатилетнего отсутствия была не в настроении играть в эти игры. Я не верила, что, называя сестер по именам, могу чем-нибудь им навредить. Их больше нет. Они мертвы.

Как Портис…

Проглотив подступивший к горлу комок, я взглянула на Эммори. Племянница и обе сестры мертвы, и вдобавок дома творится что-то недоброе. Как бы я ни относилась к своей матери и к родине, сестры были смыслом моей жизни. Разлука с ними меня просто убила, не говоря уж о необходимости прервать с ними все контакты. С той минуты, как я связалась с Хао, я понимала: если кто-нибудь подслушает, как я разговариваю с сестрами, и выяснит, кто я такая, меня тут же убьют или, что еще хуже, попытаются шантажировать мать.

– Как умерла Пас?

Вопрос неловко повис в затхлом воздухе, уже не раз переработанном системами замкнутого цикла.

– Ваше высочество, мы не можем говорить о том, как ваша сестра ушла в храм. – Зин снова еще раз попытался взять дело в свои руки. – Вам нужно встретиться со священником.

Но я не собиралась бросать этот разговор, поэтому проигнорировала его и впилась взглядом в Эммори.

Портис всегда говорил, что я могу убить мужчину одним взглядом своих ореховых глаз. Говорил, что, когда я злюсь, их зеленоватое сияние затмевает падающие звезды. Портис всегда был склонен к театральности…

Но Эммори, несмотря на всю мою настойчивость, не утратил невозмутимого хладнокровия. Его лицо застыло, будто маска.

– Как умерла Пас? – повторила я.

– От эболенцы, ваше высочество.

Казалось, теперь воздуха разом не стало во всей каюте. Ноги подогнулись, отказываясь повиноваться. Прислонившись к стене, я начала оседать на пол. Стоило мне представить, как моя маленькая сестренка, захлебываясь кровью, умирает мучительной смертью, которой всегда заканчивается эболенца, к горлу подступила жгучая желчь. Цера и Ами хотя бы ушли быстро, а вот Пас…

На всю вселенную есть только трое, кому я желаю такой смерти, и даже мамаша к этим троим не относится.

Не говоря уж о Пас…

Эболенца – болезнь искусственного происхождения, страшнейшее биологическое оружие, и, если сестра умерла от нее, это может означать только одно: она тоже убита.

Я открыла глаза как раз перед тем, как Зин дотронулся до меня, и отпихнула его руки. Заметив смущение и обиду в его глазах, я почувствовала себя совсем глупой и мелочной, но задавила эти чувства в зародыше. Нельзя выказывать слабость перед этими людьми. Как всегда говорил По-Син, не показывай страха ни друзьям, ни врагам, а незнакомцам – тем более.

Воспоминание о старом главаре контрабандистов несколько подняло мой дух. Я занималась контрабандой оружия, работая на самого грозного во вселенной повелителя ченских банд. Так я заработала на жизнь, приобрела собственный корабль и репутацию, и все это – сама. Да, дома меня не приняли бы с распростертыми объятиями, но это меня вполне устраивало. Куда угодно, только бы не возвращаться в эту позолоченную клетку!

Кое-как поднявшись на ноги, я развела руками и растянула губы в роскошной пиратской улыбке.

– Итак, кто-то убил мою племянницу и сестер. И пытался убить меня, иначе остается поверить, что этот небольшой бунт на корабле был всего лишь совпадением. И теперь моя мать хочет, чтобы я, как почтительная дочь, возвратилась домой. Чего ради? Чтобы они повторили попытку? Пожалуй, мне совсем не хочется возвращаться и ставить на карту свою жизнь. Разве Империя сделала для меня хоть что-нибудь?

Отповедь огорошила обоих сыщиков, и они умолкли – по крайней мере, так выглядело со стороны. Но я бы поставила десять кредитов на то, что они оживленно обсуждают сложившуюся ситуацию через смати.

Непринужденно шагнув к прикроватному столику, я подняла с него бутыль. Эммори напружинился, и я ухмыльнулась ему через плечо.

– Не волнуйтесь, сыщики. Просто хочу пить.

Проигнорировав чашку, я поднесла горлышко к губам. Прохладная вода со знакомым привкусом бортовой рециркуляции освежила рот, смывая горечь снотворного. Я опустила руку, придерживая бутыль за горлышко двумя пальцами.

Что делать, было непонятно. Пока сыщики разговаривали, я обдумала несколько планов и все их отвергла. Сейчас мне уже не хотелось убивать кого-либо из них, несмотря на угрозы, прозвучавшие на борту «Софии». Ведь они просто делают свою работу…

Пожалуй, можно вернуться домой и выяснить, кто убил моих сестер. В гневе эта мысль пришлась мне по душе. За них так или иначе нужно отомстить. Однако для этого вовсе не обязательно возвращаться во дворец. На самом деле, если я не буду связана протоколом и всеми этими дерьмовыми имперскими церемониями, будет даже проще. Ни встречаться с мамашей, ни наследовать этот проклятый богами престол Индранской Империи мне совершенно не хотелось.

Отбросив мысль о немедленном нападении, я сделала еще глоток и поставила бутыль на столик. Скрестив руки на груди, я прислонилась к стене и наградила Эммори улыбкой, чтобы скрыть мучительные раздумья.

– Послушай, Эмми… – Услышав эту кличку, он сжал губы, и я порадовалась, что хоть чем-то проняла его твердокаменную натуру. – Я даю слово, что встречусь с матерью и поговорю с ней. Но мне нужна одежда, и я предпочла бы путешествовать на своем корабле.

– Здесь есть одежда, ваше высочество, – ответил он, и на его грубо выстроганном лице отразилась неловкость.

– Мне нужна моя собственная одежда, сыщик, и мой собственный корабль.

– Там в шкафу есть одежда. – Он показал рукой на что-то позади меня. – Но боюсь, что ваш корабль придется сократить из этого уравнения.

– Что? – Словно ледяной кулак ударил мне в грудь. – Что вы сделали с «Софией»?

Эммори искоса глянул на Зина и возвел глаза к потолку.

– Несколько зарядов в реакторе. Я лично за этим проследил. Ваш корабль превратился в космическую пыль.

– Вы взорвали мой корабль? – Я умудрялась говорить спокойно, хотя кулаки сжались так, что ногти глубоко впились в кожу. – Ну, все, сыщик. Кончилось мое терпение.

Предупреждение удивило меня саму. Надо было просто воспользоваться преимуществом и ударить, и гори синим пламенем все клятвы… О боги, как же легко я подчинилась социальным условностям, принятым в Империи! Ненависть к ним не преодолела давно усвоенных норм поведения. Будь мы в другом месте, напала бы без всяких предупреждений.

Оба сыщика положили руки на свои страшноватые Гессианы-45 со встроенным шокером, более мощным, чем солярианские модели. Что касается меня, я пожалела, что выпустила из рук единственное оружие.

– Ваше высочество, доказательства вашего преступления необходимо было уничтожить, – объяснил Зин.

Необходимо! Я еще не заперта в стенах дворца и даже не успела ступить на родную планету, а меня уже окончательно достало это слово. Моих вещей больше нет. Моей «Софии» больше нет. Моего…

– Постойте, какого преступления? Моя команда, будь они все прокляты, пыталась меня убить. Я защищалась. Для вас так важно, что я убила кучку контрабандистов?

На лице Эммори промелькнуло непонятное выражение, почти похожее на страдание.

– Портис был агентом Имперского оперативного отряда, ваше высочество. Он должен был защищать вас. Он поручился в этом своей жизнью. Он никак не мог пытаться вас убить, он хотел доставить вас домой, вот и все.

Мой смех шокировал их.

– Портис был агентом ИОО. Ключевое слово – «был». Они же его выгнали!

– В ложь легче поверить, когда она основана на правде, – мягко сказал Зин. – В личном деле Портиса есть отметка об увольнении, но это только для виду. Он был засекречен, его наняли ваша охранная служба и директор Бритлен. Это было необходимо. Так было проще всего обеспечить вашу безопасность.

Уже в третий раз весь кислород покинул мою грудь быстрее, чем воздух улетучивается в вакуум через пробоину. Так вот почему генерал Саито не спорила со мной и не отправила сыщиков по моим следам! У них был человек, все это время наблюдавший за мной. Так, значит, это мой Первый Телохранитель послал за мной Портиса?

В памяти всплыли имена, которыми представились сыщики, – в тот момент я не обратила на них внимания.

– Триск… Вы сказали: «Эммори Триск»…

Челюсть у меня отвисла, я переводила взгляд с Зина на Эммори и обратно. Они соврали, оба. А иначе…

Ох, етит-твою… Иначе вся жизнь – сплошной обман.

– Портис – мой брат, ваше высочество. Он откликнулся на просьбу Экама о помощи и пожертвовал многообещающей карьерой ради того, чтобы нянчиться с вами. Он умер ради того, чтобы избалованная принцесса могла сбежать от своего долга.

Презрение и ярость Эммори нарушали все мыслимые приличия, но я не могла стерпеть другого: вся моя жизнь уходила из-под ног, как зыбучие пески.

– Что за херня? – Я выплюнула ругательство, цепляясь за бурлящую внутри ярость, как за защиту от горя. – Чем бы там Портис ни был занят, он точно не защищал меня. И доказать, конечно, ничего нельзя, правда? Я не помню, что произошло, а ваша фарианка очень кстати уничтожила доказательства! – Если бы не она, на бедре остался бы след от прошедшего вскользь луча лазера, а Портис в схватке наверняка сломал мне пару ребер. – Я бы даже сказала, он пытался убить меня.

Эммори пересек комнату так стремительно, что я не успела отреагировать, схватил меня за горло и шмякнул спиной о стену. Меня это так потрясло, что я даже не сопротивлялась.

В глянцевой тьме его зрачков вполне можно было различить отражение моих орехово-зеленых глаз.

– Вы не скажете о нем больше ни слова, ваше высочество. Я не позволю вам осквернять память о нем ложью.

Он был убийственно серьезен и полон ярости, но говорил так спокойно, будто мы рассуждали о погоде.

– Эммори! – Зин схватил его сзади, оторвал от меня и развернул, прежде чем я успела придумать ответ. Прижавшись лбом ко лбу Эммори, он что-то прошептал, тот тихо зарычал в ответ, но сопротивляться не стал.

Отдышавшись, я склонила голову набок, с любопытством наблюдая за ними. Трудно сказать, спят ли они друг с другом, но это вполне обычная практика среди сыщиков, если они не родственники. Очевидно, эти двое были вместе уже очень давно. Они знали намерения и мысли друг друга до мелочей и могли предугадывать реакции. Такие же отношения были у нас с Портисом… или почти такие же.

Высказав все, что хотел, Зин повернулся ко мне:

– Ваше высочество, прошу у вас прощения за Эммори.

Зин сложил руки и низко поклонился, и я смогла только вытаращиться на него с открытым ртом. Его слова были полны такой тревоги и отчаяния, будто я – карающая Мать-Разрушительница собственной персоной.

– Семья Эммори много лет жила с мыслью, будто Портис – предатель. Теперь у них есть шанс узнать, что на деле он был героем. Если вы утверждаете, что Портис пытался убить вас, это выставит в ложном свете все, что он сделал, осквернит все, от чего он отказался. – Зин упал на колени и протянул ко мне руки ладонями вверх. – Пожалуйста, не сочтите поведение Эммори за оскорбление.

Пока он говорил, я отметила, как пристально смотрит на меня Эммори. В выражении его лица странно смешались страх и гнев. И боялся он даже не за себя, хотя за нападение на меня я могла бы заживо содрать с него кожу. Он боялся, что имя Портиса будет запятнано и навсегда заклеймено позором.

Когда я осознала, что происходит, мне стало больно до тошноты. Зин говорил совершенно серьезно – он был в ужасе от того, что Эммори зашел слишком далеко.

Да, он действительно зашел слишком далеко, но я же не чванная аристократка, которая обречет человека на казнь только за то, что он вышел за рамки дозволенного! Конечно, Эммори ударил меня, и даже не раз, но мне это не представлялось настолько уж важным. Пускай другие делают из этого проблему, если им так нравится.

Куда интереснее были характер Эммори и его преданность семье. Вот его слабое место, которое, возможно, пригодится мне в будущем. А сейчас нужно разобраться с тревогами Зина. Гордость гордостью, но ради нее не стоит лишать человека жизни.

Обойдя Зина, я встала лицом к лицу с Эммори и какое-то время рассматривала его.

– В следующий раз, когда решите схватить меня, – сказала я, – помните, что жестоко поплатитесь за это.

– Ваше высочество…

Если я не ошиблась, в его взгляде мелькнуло уважение.

– Убирайтесь отсюда, – рявкнула я. – Убирайтесь оба, пока…

Тут я умолкла, оборвав фразу на полуслове. Дав волю гневу, придется доводить дело до конца, но, несмотря на злость, шансов в драке с этими людьми у меня немного – по крайней мере, сейчас.

Зин, видимо, хотел что-то сказать, но лишь склонил голову и направился к двери. Эммори отвесил мне полупоклон и, не отводя от меня взгляда, тоже попятился к выходу.

– Скоро мы войдем в гиперпространство и будем дома примерно через сутки, ваше высочество, – сказал он, закрывая за собой дверь.

В тени трона

Подняться наверх