Читать книгу В тени трона - К. Б. Уэджерс - Страница 8

Мне всегда нравился этот священник, дежуривший по ночам в семейном храме, и, если верить матери, это лишний раз доказывало мое неразумие. Да, члену императорской фамилии куда уместнее общаться с Матерью-настоятельницей, но и я, и сестры всегда лучше ладили с добрым стариком, чем с суровой, слишком уж официальной главой индранской церкви.

Я не могла позволить себе затягивать скорбь, и потому через минуту отпустила старого священника и отстранилась от него.

– Отец, что происходит?

Взгляд черных глаз Вестинкара скользнул по моим телохранителям, затем священник тревожно взглянул на меня.

– Не здесь, дитя мое. Даже сказанное в храме достигает не только божьих ушей.

Перевод: за нами следят. Но кто?

– Ваше высочество, нам нужно идти, – глухо сказал Эммори, держа меня за руку.

Опять!

Я среагировала не раздумывая, лишь в самый последний момент сдержавшись и отвесив ему пощечину вместо того, чтобы сломать челюсть. Траурная пудра вперемешку с кровью с моей ладони оставила у него на щеке пятно, блестящее, как брильянты на атласе.

Эммори не шелохнулся. Зин глядел на нас, явно не зная, что делать – защищать напарника или промолчать.

Я в любом случае собиралась извиниться, поэтому решила повести себя так, чтобы все наблюдатели решили, будто я все еще испорченная капризная принцесса, даже после долгих лет отсутствия.

– Я не спрашивала твоего совета, экам. Не нужно мною командовать.

Отец Вестинкар смотрел на нас расширенными от изумления глазами. Я же продолжала глядеть на Эммори, пока он не склонил голову – небрежно, на грани вежливости. Оставалось только надеяться, что эта небрежность – всего лишь притворство.

– Приношу свои извинения, ваше высочество, – сказал он, подняв голову. – Меня интересует ваша безопасность.

– Можешь интересоваться ею сколько угодно, Эммори. Я знаю отца Вестинкара всю жизнь, он не причинит мне зла. И начиная с этого момента не распускай рук, пока я действительно не окажусь в опасности.

– Слушаюсь, ваше высочество.

Я улыбнулась отцу Вестинкару и, взяв его под руку, пошла прочь от тел сестер к фонтану в дальнем конце храма, чтобы шум воды заглушил наш разговор.

– Простите, отец. Мы все еще устраняем нестыковки в цепочке подчинения.

Губы священника дрогнули, как будто он сдерживал смех. Однако он тут же помрачнел и сказал:

– Пока Пас еще могла говорить, она просила передать вам одну вещь, когда вы вернетесь.

С этими словами он вынул из рукава амулет на серебряной цепочке – полированный кусочек ракушки, оправленный в серебро. Блестящую перламутровую поверхность украшал тонкий спиральный узор.

На миг весь окружающий мир сжался до размеров пространства вокруг покачивающейся цепочки. Протянув к ней руку, я замерла. В голове роились тысячи мыслей, и каждая из них настойчиво претендовала на главенство. Моргнув, чтобы прогнать прочь образ сестры, я взяла амулет и снова обняла отца Вестинкара.

– Спасибо.

– Когда вы в последний раз разговаривали со священником?

– В день накануне побега, когда я приходила к вам.

Строго говоря, это было не так. Последним священником, с которым я разговаривала около полугода назад, был пьяный, отлученный от церкви клирик из Священной Римской республики, но очевидно, отец Вестинкар спрашивал не об этом: наш с клириком разговор вертелся вокруг того, как бесчестно его выгнали – и всего лишь за то, что он оставил свой пост во время боя.

– Мне нужно многое сообщить вам, но мы должны быть осторожны, – прошептал он мне в самое ухо.

Я замерла.

– Ваше высочество, мы должны идти. – Эммори не тронул меня, но топтался так близко, что я чувствовала тепло его тела сквозь плотную ткань сари.

Я отошла от отца Вестинкара и обернула серебряную цепочку вокруг запястья – так, что она переплелась с кожаной полоской. Сложив ладони, я поклонилась.

– Благодарю вас, отец.

Он положил узловатую руку мне на голову.

– Благословляю вас, дитя мое. Я знаю, что вам пришлось проделать долгий путь. Уверен, что Мать-настоятельница не рассердится, если я разрешу вам не присутствовать на утренней Литургии Света.

Я кивнула, не решаясь заговорить, в последний раз поклонилась, повернулась и пошла к выходу.

Когда мы вернулись в мои комнаты, остальных телохранителей там не было. На этот раз я смирно стояла в коридоре с Касом и Зином, пока Эммори и Джет проверяли помещения. Получив сигнал, что все в порядке, я, ни на кого не глядя, рванулась к себе в спальню.

Громко хлопнув дверью и выругавшись посреди пустой комнаты, я вспомнила все происшедшее и вновь резко распахнула дверь.

– Вы! Идите сюда, оба.

– Ваше высочество, простите меня…

– Брось, Эммори. Ты просишь прощения только потому, что Зин толкает тебя локтем, – со смехом сказала я. – Закройте дверь.

Я отвернулась от них, скинула сари и принялась бездумно перебирать вышитые на ткани узоры, опустив отсутствующий взгляд к полу и пытаясь собраться с мыслями.

«Скала эта тверда, Крессен, тверда, как хрен знает что. Тут нужен молоток».

– Или плазменный пистолет, – пробормотала я вслух.

– Ваше высочество?

– Простите. Мы можем поговорить без лишних ушей или нас слушают?

Встряхнув головой, я свернула ткань и повесила ее на вешалку, расправив складки, чтобы чем-нибудь занять руки.

– Здесь чисто, ваше высочество. – Эммори поднял руку и показал мне генератор помех, встроенный в манжету перчатки: индикаторы мигали зеленым. – У меня не было времени проверить всю систему наблюдения за вашими покоями, но несколько минут приватности я могу обеспечить.

– Просить прощения должна я. Извини, что ударила тебя.

– Вы были в своем праве, ваше высочество.

– А, чтоб тебя! – Эммори поднял бровь. – Я на грани срыва и ударила тебя, потому что ты схватил меня за руку. И зря: ты выполняешь свою работу, а я должна облегчать ее, а не наоборот.

– Я тоже так думаю.

Настала моя очередь поднять бровь. В уголке рта Эммори мелькнула и тут же исчезла улыбка.

– Действительно, ваше высочество, я извинился, потому что Зин толкнул меня. Я понял, отчего вы дали мне оплеуху, а не ударили кулаком, а Зин – нет. Закрой рот и не падай духом.

Он протянул руку и потрепал Зина по щеке.

– Ненавижу вас обоих, – пробормотал он и покраснел. – Простите, ваше высочество, я не хотел…

Я подняла руку, прерывая его.

– Мне кое-что нужно от вас. Я понимаю, что давать непрошеные советы у вас не в обычае, но… – Тут Зина одолел подозрительный приступ кашля, и я посмотрела на него. – Мне нужно, чтобы вы были честны со мной. Иначе толку не выйдет. Все мы – бойцы, и вы, и я. От вас мне нужна правда. На публике оказывайте мне почтение, делайте все, что считаете нужным, играйте по этим идиотским правилам, что мужчина должен держать язык за зубами, но, когда мы одни, мне нужно знать, что вы соглашаетесь со мной не просто из вежливости.

Эммори, конечно же, даже глазом не моргнул.

– Будет сделано, ваше высочество.

Он поглядел на Зина, и между ними завязался один из тех безмолвных разговоров, какие часто ведут меж собой давние партнеры. Зин молча кивнул, соглашаясь.

– Мне нужно войти в курс дела, да поскорей. Я слишком долго отсутствовала. – Я вздохнула и постаралась улыбнуться. – Значит…

Эммори поднял руку, и я умолкла.

– Ваше высочество, здесь Биал. Кас говорит, он хочет вас видеть, – сказал он.

Похоже, лечь поспать не удастся. Я повесила сари в шкаф и направилась в гостиную, но меня остановил Зин. Улыбнувшись, он указал на свое лицо.

– Все так плохо? – спросила я, и Зин кивнул. – Нужно умыться. Передайте Биалу: пусть ожидает в гостиной. Он точно не Эммори спрашивал?

– Нет, ваше высочество, – ответил он, идя к двери. – Не спешите, он подождет.

Мешкать я не стала, но все же как следует смыла с лица всю растекшуюся косметику, прежде чем выйти в гостиную.

В гостиной обнаружился вовсе не Биал, а матриарх Десаи, доктор Сатир и какой-то мужчина, которого мой смати опознал как премьер-министра Фанина.

Зин и Джет, а также Нал тоже были здесь, но ни Эммори, ни Каса видно не было: видимо, мой юный телохранитель в эту минуту получал выговор за то, что не сообщил, сколько на самом деле народу желает меня видеть, и не объявил должным образом о прибытии матриарха.

Конфуз…

Кроме этого конфуза смущало еще одно: одна из телохранительниц матриарха также находилась в моих покоях и стояла рядом с подопечной, держа руку на кобуре. Нал при этом держалась так, будто не замечает столь явного нарушения протокола, зато лица двух моих прочих стражей окаменели от ярости.

В гостиную вошли Биал и Эммори. Мой экам подошел ко мне. Я, мельком глянув на него, сложила руки на груди и оглядела остальных, одного за другим, намеренно остановив взгляд на телохранительнице Десаи. Даже вооруженную, я могла бы порвать эту девицу в клочья, и обе мы это понимали. Я позволила себе улыбнуться, и все, кроме телохранителей за моей спиной, слегка поежились.

– Итак, первый шаг – и сразу не с той ноги. Вы сочли возможным допустить в мои покои посетителей с вооруженной охраной. Эммори, объяснитесь.

– Я препятствовал этому, ваше высочество.

– А я приказал ему не препятствовать, принцесса, – вмешался Биал, ухитрившись превратить мой титул едва ли не в оскорбление. – Охрана матриарха настаивала на том, чтобы сопровождать ее. Учитывая ваше прошлое, я решил, что так будет лучше.

Я слегка удивилась приглушенному рыку Зина и Эммори за спиной, но, к счастью, оба промолчали.

– Неплохо завуалированное оскорбление, Биал, – со смехом ответила я. – Но к чему церемонии? Ты мог бы высказаться прямо, ведь я большую часть жизни вела контрабандную торговлю оружием.

Подобрав юбки, я сделала два шага, пока не оказалась с ним лицом к лицу.

– Да, это правда, и ничего оскорбительного для меня в ней нет. Но знаешь, что в самом деле оскорбительно? То, что ты полагаешь, будто имеешь право отменять приказы моего экама, суя нос в вопросы моей личной безопасности и вопреки закону допуская в мои долбаные покои вооруженных людей. – Отметив, что он вздрогнул, я перешла на шепот: – Не обманывай себя, я не просто неотесанная контрабандистка. Где бы я ни была, что бы ни делала с тех пор, как оставила свой дом, моя кровь все еще при мне. Я Бристоль, принцесса Империи. Не думай, что я забыла законы, вбитые в мою голову прежде, чем я научилась говорить. И ни секунды не сомневайся: еще раз преступишь закон – пристрелю собственноручно. Понял меня?

– Да, ваше высочество.

– Хорошо. Думаю, ты нам совсем ни к чему. Вон из моих покоев.

– Принцесса Хейлими!

Клара Десаи, немолодая женщина, сложенная как профессиональный дилайнболлист, улыбнулась и поклонилась мне, сложив перед собой ладони. Вспомнилось, как я боялась ее в детстве и как мать часто грозилась позвать ее, если мы не будем слушаться…

Клара была главой Совета матриархов, четырнадцати – по одной из каждой семьи основателей – женщин, чье одобрение требовалось для признания меня наследницей трона.

Я склонила голову, приветствуя ее.

– Матриарх Десаи. Прошу прощения, но либо мы перенесем встречу в другое место, либо я буду вынуждена – ради кровяного давления моего экама – настаивать на соблюдении закона. Ваша телохранительница может выйти или отдать оружие моему человеку у двери.

Гладкое лицо матриарха не намекало на ее возраст ни единой морщинкой. Внмательно взглянув на меня, она кивнула.

– Триса, подожди снаружи, пожалуйста.

– Мэм…

– Не спорь со мной. Хотелось бы верить, что хоть один телохранитель в этой комнате умеет исполнять приказы молча, не поднимая шума. Я в полной безопасности и уверена, что в случае надобности премьер-министр тут же бросится мне на помощь.

Мужчина, стоявший рядом с Кларой, был почти так же высок, как и я, но особой угрозы с виду не представлял. Его седеющие волосы были гладко зализаны – видимо, по последней имперской моде; простые, без всяких украшений, белая рубашка-куртка и черные брюки сшиты из дорогой ткани. Переводя взгляд с Клары на меня, точно кролик меж двух волков, он нервно дернул кадыком.

Триса покинула комнату, стрельнув в меня глазами напоследок. В ответ я лишь ухмыльнулась и удовлетворенно потерла руки.

– Доктор Сатир, мы так давно не виделись, – сказала я.

На морщинистом лице доктора появилась улыбка.

– Добро пожаловать домой, ваше высочество. Какое счастье – видеть вас в добром здравии.

– Ваше высочество, позвольте представить вам первого министра Фанина, – заговорила Клара.

В Генеральную Ассамблею мог попасть любой. Каждые пять лет на всеобщих выборах избиралась треть ее членов, и из них выбирали премьер-министра. Этот пост не давал особого влияния – скорее, таким образом правящий класс следил за настроениями масс. В мире, управляемом женщинами, большинство в ассамблее, конечно же, составляли женщины, и потому видеть на этом посту Фанина было немного странно.

И это вовсе не объясняло, почему он здесь.

– Ваше императорское высочество.

Для человека из простонародья, поклонился он весьма элегантно – можно сказать, безупречно.

Однако я немедля возненавидела его. И, что еще хуже, сама не понимала за что. Было в нем что-то такое, отчего кожа покрылась мурашками. Но такая реакция, конечно, не имела ничего общего со справедливостью, и я задавила в себе порыв съязвить в ответ.

– Рада познакомиться, первый министр.

– Жаль, что не могу сказать того же, ваше высочество.

Передо мной тут же возник Эммори, а я опять пожалела, что безоружна. Второй раз за десять минут. «Добро пожаловать домой, Хейл, будь оно все проклято».

Клара вскинула руки:

– Прошу простить нас! Ваше высочество, экам, для политика Фанин порой бывает чересчур прямолинеен.

– Предпочитаю говорить прямо. Особенно если вспомнить, который час…

– Да, конечно, у вас был долгий и нелегкий день. Вы знаете о состоянии императрицы?

– У нее космическое безумие.

– Да. Вен заметил странные перемены в ее поведении и довел это до сведения наследной принцессы. Ваша сестра поручила доктору Сатир провести исследования и, получив результат, решила, что в интересах самой императрицы лучше не сообщать ей об этом.

– Иногда болезнь прогрессирует быстрее, если больному известен диагноз, – добавила доктор Сатир. – Но сегодня утром произошла утечка информации, и я была вынуждена сообщить императрице о ее болезни. Мы стараемся воспрепятствовать широкому распространению этих новостей, но это нелегко.

– Изначально планировалось убедить императрицу-мать отречься от трона в пользу Церы, но…

– Сестры были убиты.

– Да, ваше высочество.

Клара нахмурилась и склонила голову, но я успела отметить мелькнувшее в ее глазах смущение и потому подобралась, задавая следующий вопрос:

– Каковы же планы теперь?

– Примерно те же, ваше высочество, – ответил Фанин. – Ваша сестра сомневалась, что вы вернетесь, поэтому было решено следовать порядку престолонаследия и объявить наследницей вашу кузину Ганду. Она взяла на себя повседневные заботы о делах Империи, когда стало очевидно, что императрица-мать не справляется с ними. – Фанин склонил голову. – Но теперь вы дома, и все это, конечно, изменится.

Я проглотила едва не вырвавшуюся наружу ненависть, и она жгучим комком скатилась в самый низ живота. Ганда Наиду – моя двоюродная сестра, старшая дочь моего дяди. Наследование по мужской линии – не идеальный вариант, но лучше, чем ничего, если семья хочет удержать трон за собой.

Тот факт, что я ненавижу эту капризную, коварную, вероломную негодницу, не имел значения для порядка престолонаследия.

Тем более что остальные Ганду просто обожали.

Она была идеальной принцессой – чопорной и благопристойной. Она улыбалась, когда следует, а все остальное время держала рот на замке. В детстве мы регулярно ссорились, и наказывали неизменно меня, потому что никто не знал, какая она на самом деле змеюка.

«Скажи им, Хейл, – запричитал голос у меня в голове. – Просто скажи им: пусть Ганда и дальше занимается тем же самым, и тогда ты никому не будешь мешать. Ты же не хочешь быть наследницей. Ты же хочешь вернуться к прежней жизни».

К жизни без Портиса…

Сердце рухнуло вниз и вдребезги разбилось о плиты розового кварца.

– Хорошо… – Голос звучал хрипло. Пришлось откашляться и начать сначала. – Да, я дома, и теперь Ганда может вернуться к тому, чем она занималась раньше, до того, как ее втянули во все это. Я уверена, ей станет намного легче.

– Конечно, ваше высочество, – с поклоном ответил Фанин. – Я прослежу за этим.

– Вам понадобится человек, чтобы планировать ваши дела. Я могу прислать несколько кандидатов на должность камергера, если пожелаете выбрать его сами, – сказала Клара.

– Да, будьте добры.

– Я думаю, вам потребуется несколько дней, чтобы войти в курс дел. Если вас это устраивает, Ганда будет заниматься текущими вопросами еще неделю.

Я снова кивнула:

– Да, прекрасно.

– Тогда мы покидаем вас. Спокойного сна, ваше высочество.

Эммори коротко поклонился и поднял руку:

– Матриарх, прошу уделить мне минуту вашего драгоценного времени. Радуясь благополучному возвращению принцессы, мы кое-что упустили. Если вы не возражаете, будьте, пожалуйста, свидетелем.

Клара кивнула, и в открывшуюся дверь вошли все мои телохранители – по крайней мере, те, кого удалось собрать. Выглядели они разношерстно – некоторые в штатском, другие в мундирах разных родов войск.

– Ваше высочество. – Не знаю, как мне удалось удержать рот закрытым, когда он преклонил передо мной колено. – Мы не сделали это, как подобает, – сказал он, взяв меня за руки.

Он был без перчаток, и жесткие мозоли на его ладонях царапнули мои не менее жесткие разбитые костяшки.

У контрабандисток не бывает нежных женственных ручек.

– Чего не сделали, как подобает? – настороженно спросила я.

Эммори улыбнулся, и на щеках его обозначились ямочки. Приняв торжественный вид и глядя мне в глаза, он произнес:

– Хейлими Мерседес Джайа Бристоль, клянусь быть верным вам. Клянусь защищать вашу жизнь – если потребуется, до последнего вздоха.

Я так и обомлела. Формула клятвы телохранителя оглоушила меня, будто кувалда, какими размахивают мускулистые парни в цирке. Хотела было вырвать руки, но Эммори удержал их.

– Я добровольно посвящаю свою жизнь вам, наследница трона Индраны. Вы – сияющая звезда в черноте космоса. Надежда потерявшихся в просторах вселенной. Искра, которая не должна угасать. Обязуюсь служить вам верным подданным, защитником и телохранителем.

– Боги тебе в помощь.

Эти слова вылетели сами собой, и я прикусила язык, мысленно прокляв всех богов.

Но Эммори не смутила моя оплошность. Он вновь улыбнулся и отпустил мои руки.

– Совершенно верно, ваше высочество. И да помогут мне боги. – Он посерьезнел, воодушевление покинуло его, как дождь стекает с оконного стекла. – И да помогут боги всем нам.

Не успела я ответить, как место Эммори заняла Нал. Она повторила клятву ясно и громко, но без малейших эмоций. Один за другим остальные телохранители следовали ее примеру, пока наконец передо мной не оказался Зин. Он медленно встал на колено и взял мою руку.

Его руки были холоднее, чем у Эммори. Повторяя клятву, он не сводил с меня глаз.

Вставая на ноги, Зин слегка сжал мои руки.

Матриарх Десаи одобрительно кивнула.

– Очень хорошо. Спокойной ночи, ваше высочество. Скоро увидимся.

Меня так взбесило высокомерие ее жеста, что я лишь махнула рукой в направлении двери и отвернулась к окну. Сказать я ничего не могла, даже если бы и хотела. Во всяком случае, сказать, не разрыдавшись. Некоторое время до меня доносились голоса Эммори и Клары, потом дверь закрылась, и наступила тишина.