Читать книгу Руины из роз - Шеннон Майер, К. Ф. Брин - Страница 4

Сияющие золотые глаза возникли передо мной, и я проснулась. Испуганно втянула воздух и резко села. Волосы взмокли от пота и облепили лицо. Ночная рубашка прилипла к спине. Мне приснился кошмар.

Нет, это было хуже, чем ночной кошмар. Воспоминание.

Я до сих пор не забыла, как в четырнадцать лет, выбираясь из леса, споткнулась о камень. Как упала и проехалась лицом по земле. Как кувыркнулась несколько раз и осталась лежать, глядя на лес.

Эти сияющие золотые глаза смотрели на меня из темноты. Невероятно высокое, Чудовище задевало головой ветви деревьев. Целиком я его так и не увидела. Оно растворилось в ночи.

Все это время его образ являлся мне в кошмарах. Девять лет бесконечных кошмаров.

Звук прерывистого влажного кашля вывел меня из паники. Я сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Снова раздался кашель. Отец. Ему становилось все хуже.

Я устало вздохнула, откидывая волосы, а затем и одеяло.

Моя сестра Сейбл резко проснулась и подскочила на узкой кровати, которая стояла рядом с моей постелью в нашей крошечной комнате. Жили мы небогато, но, по крайней мере, имели крышу над головой. Во всяком случае, на данный момент.

Приглушенный лунный свет просачивался сквозь потертые занавески, и я могла разглядеть лишь повернутое ко мне лицо сестры и ее округлившиеся от страха глаза. Она знала, что означает этот кашель.

– Все в порядке, – заверила я ее, свешивая ноги с края кровати. – Все в порядке. У меня есть эликсир. Запасы еще не закончились.

Сейбл кивнула, садясь и подтягивая простыни к груди.

Ей только исполнилось четырнадцать – столько же, сколько было мне, когда я чудом спаслась от Чудовища, но все равно потеряла бабулю.

Сейчас все было по-другому. Все это время я усердно трудилась над созданием особого, разработанного лично мной, эликсира из ростков эверласса. Я все еще не научилась полностью излечивать болезнь, возникающую из-за проклятия, но мой эликсир резко замедлял ее течение и снимал большинство симптомов. Благодаря этому, а также тому, что я дала рецепт жителям деревни и научила их готовить лекарство, в этом году мы потеряли только одного человека. Скорее бы уже закончилась зима и весна оживила наши огороды! Растения впадали в спячку зимой, и новые листья на них не появлялись. Огородов в наших маленьких двориках не хватало, чтобы обеспечить лекарством всех больных. А болели у нас многие.

Мой старший брат, Хэннон, толкнул дверь и заглянул в комнату. Его рыжие волосы закручивались вокруг головы, как торнадо. На бледном лице темнела россыпь веснушек. В отличие от меня, брат не покрывался загаром так легко. Он словно состоял из двух цветов: белого и красного.

– Финли, – позвал он, но затем понял, что я уже встала.

Оставив дверь открытой, брат ждал меня в коридоре.

– Ему стало хуже, – тихо проговорил Хэннон, когда я вышла к нему. – Он долго не протянет.

– Он продержался с болезнью дольше, чем кто-либо другой. И он еще поживет. Недавно я внесла изменения в рецепт. Все будет хорошо.

Я хотела зайти в спальню отца, расположенную рядом с моей, но брат остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Его дни сочтены, Финли. Как долго это может продолжаться? Он страдает. Дети смотрят, как он страдает.

– Это только потому, что у нас остались жухлые листья эверласса. Как только наступит весна, все станет лучше, Хэннон, вот увидишь. Я найду для него лекарство. Он не присоединится к бабуле и маме в потустороннем мире. Нет. Я найду лекарство. Я обязательно это сделаю.

– Единственное лекарство – это снять проклятие, и никто не знает, как это сделать.

– Кто-то да знает, – тихо возразила я, открывая дверь спальни отца. – Кто-то в этом разрушенном богиней королевстве знает, как снять это проклятие. Я найду этого человека и вытрясу из него правду.

На столе у двери мерцала свеча в подсвечнике. Я подняла ее, заслонила пламя от сквозняков ладонью и поспешила к отцу. Два стула неизменно стояли по обе стороны его кровати. Раньше мы садились на них, собираясь вокруг отца, когда он приходил в сознание. В последнее время, однако, кто-то из нас лишь оставался дежурить на стуле возле кровати, с тревогой наблюдая, как отец цепляется за жизнь.

Морщинистое лицо моего отца в свете свечей казалось пепельно-серым. Его веки дрожали, как будто он не мог очнуться от кошмара.

Полагаю, так оно и было. Мы все не могли очнуться от кошмара. Все королевство. Наш безумный король использовал хитрую магию короля демонов, чтобы свести личные счеты, а мы все страдали от последствий. Все, кроме него, нашего короля. Он умер и оставил нас гнить. Какой молодец. Нам так и не сообщили, от чего король умер, но я надеялась, что его убила гангрена члена.

Я поставила свечу на прикроватный столик и направилась к камину, расположенному в другом конце комнаты. Угли вспыхнули малиновым, затем почернели, но дали достаточно тепла, чтобы нагреть чайник с водой. Горячая вода могла понадобиться нам в любую секунду. Учитывая, что проклятие лишило нас современных удобств, таких как электричество и водопровод, почти погрузив нас обратно в средневековье, приходилось обходиться подручными средствами.

– Дэш говорит, что у нас почти не осталось пригодных листьев, а твой новый посев еще не созрел, – сказал Хэннон.

– Я не сажала… Не бери в голову. – Я не стала утруждать себя объяснением того, что эверласс естественным образом обновляется каждый год, если обеспечить его хорошей почвой и тщательным уходом. Хэннон плохо разбирался в садоводстве. – Дэшу нужно поменьше болтать.

Одиннадцатилетний Дэш был самым младшим из нас и обычно больше вертелся, чем слушал… Похоже, за исключением тех случаев, когда я бормотала себе под нос. Я и не подозревала, что он подслушивает.

– Я хорошо разбираюсь в растениях и садоводстве, но я не огородная ведьма, Хэннон. Это хобби, а не магическое умение. Возможно, наш климат не такой уж холодный, но все же достаточно прохладный, чтобы растения впадали в спячку. Мне просто нужно немного солнца. Я продолжаю молить богиню, но ей явно наплевать на нас. Тоже мне, небесная святыня. Возможно, нам стоит вернуться к старым обычаям наших предков. Они поклонялись кучке богов, сидящих на горе, или что-то в этом роде. Возможно, кто-нибудь из них услышит нас.

– Ты слишком много читаешь.

– Разве такое вообще возможно?

– Значит, ты слишком много грезишь наяву.

Я пожала плечами.

– А вот это возможно.

Мой медицинский пункт ждал в углу, травы, ступка и пестик были разложены на деревянном подносе. Два жалких листика в керамической чаше уже высохли в угасающих лучах вечернего солнца.

Этот особый целебный рецепт очень поэтичен. Пронизывающе поэтичен. Потребовалось перелопатить гору литературы, совершить много проб и ошибок, чтобы понять, что действует эффективнее всего, и это только начало. Я не сомневалась, что король демонов в чем-то посмеялся надо мной. Над всеми нами. В конце концов, этот ублюдок забрал королевское золото и наложил дурацкое проклятие, которое теперь обрушилось на наши земли. Его приспешники обосновались в королевстве, чтобы наблюдать за нашими мучениями. Жаль, что они не гнили под землей вместе с покойным королем. Они заслужили это, крысомордые ублюдки.

– Ну что там? – спросил Хэннон. Его характер был намного мягче моего, хотя я не считала это большим достижением. Я бы особо на него не рассчитывала.

– Ничего, – пробормотала я. Леди не подобает ругаться, по крайней мере, так мне всегда напоминали жители нашей старомодной деревни. В равной степени леди не подобало показывать средний палец в ответ на их укоризненные взгляды. Очень напряженная атмосфера царила в этой деревне, и у многих из нас не было ни гроша за душой.

Мой отец забился в конвульсиях, содрогаясь при каждом приступе влажного кашля.

Дрожащими руками, стараясь сохранять спокойствие, я раздавила листья пестиком. В ноздри тут же ударил острый аромат, похожий на запах зрелого сыра, смешанного с чесноком. Пусть это были маленькие листочки, но они таили в себе целебную магию.

Мой отец перегнулся через край кровати.

Хэннон тут же подскочил, сел рядом с ним и поднял ведро с пола. Он помог отцу наклониться над ведром и опустошить желудок. Я прекрасно знала, что в рвоте будет кровь.

– Сосредоточься, – тихо приказала я себе, стряхивая две капли дождевой воды с кончика пальца на раздавленные листья. Я собрала их глубокой ночью. Похоже, это придавало эликсиру особую силу.

Сделав это, я подсыпала другие травы, которые было гораздо легче достать, – веточку розмарина, чуть-чуть укропа, щепотку корицы. И, наконец, я добавила ингредиент, который был почти так же важен, как и эверласс, – целый, свежий лепесток красной розы.

Лепесток розы обязательно должен быть красным. Лепестки другого цвета действовали намного хуже. Я понятия не имела, какое отношение красные розы имеют к проклятию или демонам, но действие этого ингредиента увеличивало силу эликсира в десять раз. Это натолкнуло меня на мысль, что существуют и другие, еще не опробованные мной ингредиенты, которые могли бы подействовать как лекарство. Долгосрочное лечение, при котором нам не требовалось бы применять все больше и больше лекарств, просто чтобы получить те же самые результаты. Что-то такое, что полностью избавило бы от болезни. Если такое лекарство существовало, я могла бы его найти. Надеюсь, вовремя, чтобы спасти отца.

Его стон подстегнул меня. Прерывистое дыхание с трудом вырывалось из сжавшегося горла. По крайней мере, у него сильное сердце. Год назад у мамы случился сердечный приступ. Болезнь слишком сильно охватила ее тело, и сердце отказалось от борьбы. Тогда мой целебный эликсир действовал гораздо слабее, чем теперь. У отца есть больше времени.

У него должно быть больше времени.

– Честно говоря, Дэш прав. Нам нужно больше припасов, – сказала я, работая пестиком. – Наших растений недостаточно.

– По-моему, ты вчера утверждала, что ни у кого больше ничего не осталось?

– Не настолько, чтобы они могли этим поделиться, нет.

У каждого были больные родители и, возможно, кто-то из бабушек и дедушек, если не повезет. Лекарство требовалось всем.

– Ну, тогда где же ты… – Его слова повисли в воздухе. – Нет!

– У меня нет выбора, Хэннон. Кроме того, за последние несколько лет я много раз без проблем ходила на то поле. Даже ночью. Чудовище, вероятно, больше не охраняет Запретный Лес.

Мои руки начали дрожать, и я на мгновение остановилась и глубоко вздохнула. Одно дело, лгать Хэннону – доверчивая душа, он хотел мне верить, – но я не была настолько глупа, чтобы поверить в собственную ложь. То, что я больше ни разу не встретила Чудовище с того памятного первого побега, еще не означало, что оно перестало охотиться на нарушителей границы. Наша деревня находилась на краю королевства, а я была хитра. Приложила немало усилий, чтобы меня не заметили. Однако слышала рев. Чудовище никуда не делось, оно ждало. Выслеживало. Настоящий хищник.

К тому же не только Чудовище представляло собой опасность в лесу. Ужасные создания были выпущены на свободу проклятием, и, в отличие от Чудовища, им, похоже, не мешали границы. Бывали случаи, когда создания вырывались из Запретного Леса и съедали всех жителей деревни после наступления темноты. Иногда они вламывались в дома и съедали людей прямо в их жилищах.

Такого не случалось уже очень давно. Никто не понимал, почему создания оставили нас в покое, но они все еще обитали в лесу. Их рев я тоже слышала. Это место было скопищем опасностей.

– Все в порядке, – подтвердила я, хотя брат не стал мне возражать. – Поле эверласса близко. Я просто заскочу очень быстро, возьму то, что мне нужно, и уйду. Я прекрасно ориентируюсь в тех местах. Туда и обратно.

– Вот только до полнолуния осталось два дня.

– Это просто поможет мне лучше все вокруг видеть.

– Это также увеличит силу Чудовища. Обострит его нюх. Добавит скорость бега. Усилит его голод.

– Я не думаю, что в другое время его голод ослабевает, но это не имеет значения. Я буду быстрой. Я знаю дорогу.

– Тебе не следовало бы ее знать.

Но по тому, как брат произнес эти слова, я поняла, что Хэннон сдался. У него больше не осталось сил, чтобы отговорить меня от вылазки. В глубине души мне хотелось бы, чтобы он приложил больше усилий.

Я скорчила гримасу, выдавая ее за улыбку, и в животе все свернулось тугим узлом. Мне действительно нужно было сходить на то поле. И я много раз бывала там за последние несколько лет и благополучно возвращалась.

И каждый раз мне было не по себе.

– Когда ты отправляешься? – мрачно поинтересовался Хэннон.

– Листья наиболее сильны, когда их собирают ночью, – ответила я, – и у нас, как ты и сказал, истекает время. Нужно идти сейчас.

– Ты абсолютно уверена, что без этого не обойтись?

Я на мгновение поникла.

– Да.

* * *

Час спустя я стояла в гостиной с твидовой сумкой на боку. Насколько я заметила, растения лучше всего сохранялись при переноске именно в такой сумке. Я вычитала это в книге и подтвердила теорию методом проб и ошибок.

Оба моих брата и сестра стояли рядом со мной.

– Будь осторожна. – Хэннон сжал мои плечи, заглядывая мне в глаза.

На полголовы выше меня при моем росте в метр восемьдесят, он был самым высоким мужчиной в нашей деревне. И одним из самых сильных, с крупными руками и крепким телосложением. Большинство предположило бы, что именно он рискнет своей жизнью, отправившись    в логово Чудовища. Или добудет для нас пищу, охотясь в более безопасном лесу на востоке. Но нет, Хэннон был способен лишь заламывать руки и ждать дома, чтобы подлатать меня, когда я, истекая кровью, войду в дверь. Впрочем, и такая помощь была полезна, потому что меня не единожды ранили. Эти проклятые дикие кабаны в восточном лесу достигли совершенства в искусстве растерзания. Злобные ублюдки.

Вот Чудовище – это совершенно другое дело.

Смелее.

Вдалеке предупреждающе прокричала ночная птица. Лачуги, построенные вдоль грунтовой дороги, жались друг к другу в тишине, их обитатели в это время уже спали. Спали или тихо сидели в своих погруженных в темноту домах, не желая привлекать внимание какой-нибудь выбравшейся из леса твари. Пусть на деревню уже много лет никто не нападал, у здешних людей была хорошая память.

– Не рискуй, – напутствовал меня Хэннон. – Если увидишь Чудовище, сразу же убирайся оттуда.

– Если я увижу Чудовище, то, наверное, описаюсь.

– Отлично. Но делай это на бегу.

Мудрый совет.

– Все в порядке, Хэннон. Я приняла эликсир, маскирующий запах. Обычно это срабатывает, когда я охочусь. Должно помочь.

Брат кивнул, но с напутствующей речью, видимо, еще не закончил.

– Чудовище опаснее всех, – продолжил он. – Это главная проблема. Ты уже сталкивалась с другими созданиями в этом лесу и выстояла в схватке.

Не совсем так, но, как я уже сказала, Хэннон – доверчивая душа. Похоже, он не понимал, когда я лгу. Считая, что я круче, чем есть на самом деле, он меньше обо мне беспокоился. Что в этом плохого?

Я повернулась и крепко обняла Сейбл, целуя ее в макушку. Затем наступила очередь Дэша, а потом мне пришлось отцеплять его от себя.

– Возьми меня с собой! – взмолился Дэш. – Я знаю дорогу. Я могу помочь собрать больше растений. Я могу сражаться с монстрами!

– Как… – Я остановила себя. Сейчас не время кричать на младшего брата. Вместо этого я ткнула пальцем в Хэннона. – Пока меня не будет, выясни, откуда он знает, где находится поле. Но не наказывай его, пока я не вернусь. Я хочу участвовать в этом.

Напоследок я обняла Хэннона и быстро отправилась в путь. Я могла это сделать. Я должна была это сделать.

Мой лук сломался на прошлой неделе во время нападения одного из этих ублюдочных кабанов, так что я шла в лес, вооруженная лишь заткнутыми за пояс кинжалом и перочинным ножом. Ни то, ни другое оружие не помогло бы мне выстоять против Чудовища. С другой стороны, если у Чудовища действительно есть панцирь из чешуи, те десять стрел, которые имелись у меня в наличии, тоже вряд ли бы меня защитили.

Перелезая через заборы, я срезала путь через огороды, расположенные позади двух лачуг, и приблизилась к краю Запретного Леса. Клочок земли, вытоптанной козами, – вот и все, что отделяло меня от него. Вдоль луга тянулись сорняки… но они вяли и гибли на границе леса. Там же возвышались напоминающие призраков стволы деревьев, их искривленные ветви тянулись к деревне. За ними лежали темные дебри, прорезанные лунным светом, льющимся с усыпанного звездами неба.

Я заставила себя не думать о том, что поставлено на карту. Отогнала образ больного отца. Отбросила беспокойство в глазах Хэннона и воспоминания о том, как Сейбл и Дэш прижимались ко мне, когда я обнимала их на прощание, – надеюсь, не в последний раз. Прямо сейчас существовали только я и эти леса. Я и создания, которые скрывались в этих испоганенных лесных дебрях. Я и Чудовище, если уж на то пошло.

Я не подведу отца. Оправдаю его надежды.

Лезвие кинжала скользнуло по твердой коже ножен, висевших на бедре. Я ступала легко и осторожно, пригибаясь к пружинистой земле и избегая всего, что могло хрустнуть или зашуршать. Пока я еще не отошла далеко от деревни, это было легко. Как только я пересеку границу леса, все станет намного сложнее. Намного смертоноснее.

Ни один звук не вибрировал в воздухе. Ни один порыв ветра не шевелил промерзшие ветви или сучья. Мое дыхание вырывалось белыми облачками. Я замечала каждую мелочь в своем окружении. Я была добычей и не хотела танцевать танго с охотником.

Когда я пересекла невидимую черту, воздух стал холоднее. Я замерла и глубоко вздохнула. Паника привела бы меня к смерти. Мне требовалось сохранять хладнокровие.

Оставаясь начеку, я двинулась дальше. Нужно было обращать внимание на любое движение. Любое изменение запаха или звука.

Я вспомнила те времена, до наступления проклятия, когда Запретный Лес был прекрасен. Зеленый и пышный. Теперь, однако, сухая трава хрустела под моими поношенными ботинками. Кора крошилась под моими пальцами. Ветви лишились листьев даже у вечнозеленых деревьев, и впавшие в зимнюю спячку растения не цвели.

Впереди, неподалеку от большой сосны, скудно покрытой иголками, я заметила ее – березу, которая выглядела чужеродно в окружении прочих деревьев. Сразу за ней была моя цель.

С тех пор, как я впервые обнаружила поле эверласса, оно разрослось более чем вдвое от былого размера. На это потребовались годы, но меня это не волновало. Я могла использовать только то, что удалось украсть, а воровать я осмеливалась не так уж часто.

Треск.

Адреналин хлынул в мою кровь. Я, как идиотка, застыла с раскинутыми руками, словно готовилась взлететь в небо. Возможно, у меня и было мужество, но я явно теряла хладнокровие, когда сталкивалась с опасностью.

Похоже, где-то треснула ветка.

Затаив дыхание, я ждала, когда что-то произойдет. Затем подождала еще немного – наблюдая за движением, прислушиваясь к звукам. Ничего.

Прерывисто вздохнув, я продолжила путь. Тени деревьев двигались вокруг меня, их кроны скользили по усеянной звездами черноте над моей головой. Где-то вдалеке по левую руку от меня завизжало какое-то существо. Звук пролетел по лесу и растворился, как рябь на поверхности пруда. Мое сердце забилось быстрее, но кричали слишком далеко, чтобы об этом в данный момент стоило беспокоиться. Оставалось надеяться, что существо будет продолжать визжать, чтобы я могла отследить маршрут его передвижения.

Внезапно в тишине раздался ужасный крик, тоже далекий. Так мог кричать попавший в беду человек, которого съедали заживо или жестоко пытали, или человек, порезавший палец тонким краем бумаги. Другими словами, крик выражал сильную боль, нужду в немедленной помощи, иначе могла наступить смерть.

Хорошая попытка, ублюдок.

Я уже слышала это существо раньше. На самом деле я даже видела его, когда однажды в панике бежала домой. Своими криками тварь заманивала добросердечных жертв. Люди стремились на помощь, а существо убивало их.

Или тварь просто рассчитывала, что именно так ее уловка сработает. Вот только все знали, что в Запретном Лесу каждый сам за себя. Здесь не было никаких добросердечных помощников. Тварь могла сколько угодно кричать, мне было все равно. Но крики, по крайней мере, помешали бы созданию подкрасться ко мне незаметно.

Береза была уже близко, столбом возвышаясь передо мной.

Внезапно ее ветви задрожали, словно дереву стало холодно.

Я снова замерла и вдруг задалась вопросом, почему каждый раз в испуге раскидываю руки, будто какая-то растерянная танцовщица…

Но серьезно, почему, чтоб меня богиня громом поразила, дерево задрожало?! Раньше такого не случалось. Я проходила мимо этого дерева каждый раз, когда шла на поле за эверлассом, и его ветви никогда не шевелились, разве что покачивались от ветра.

«Сейчас не самое подходящее время, чтобы дерево пускалось в пляс, ребята», – мысленно обратилась я к невидимой аудитории, наблюдающей за моим приключением. Я начала так делать еще в детстве и не отказалась от этой привычки даже в двадцать три года. Раньше я проворачивала    это во время игры, притворяясь шутом или королевой, но теперь поступала так ради самоуспокоения. И из-за своей эксцентричности, полагаю.

«Народ, давайте не будем высовываться. Дела приобретают немного странный оборот».

Я обогнула дрожащую березу, стараясь держаться от нее как можно дальше, и обрадовалась, когда она перестала шевелиться. В лесу вновь воцарилась тишина, крикун-обманщик ненадолго сделал перерыв. Поле лежало передо мной, покрытое лунным светом.

Я осмотрела местность за ним. Никакого движения. Никакие другие деревья не дрожали.

Я оглянулась назад, – прищурившись на ту березу, – и там тоже все было спокойно. Инстинкты не предупреждали меня о приближающейся опасности, я не ощущала на себе чужие взгляды. Пришла пора действовать.

Убрав кинжал обратно в ножны и вооружившись перочинным ножом, я осмотрела растения, осторожно пробираясь между ними. Большинство травников назвали бы их сорняками. Но большинство травников были феями, и они воротили свой нос от растений, которые не могли вырастить. По крайней мере, так говорили люди. Никто в деревне уже шестнадцать лет не видел фею.

Конечно, это не мешало феям искать растения. Эверласс считался самым могущественным целебным средством во всех королевствах. И знаете что? Он рос только на землях, которыми управляли или которые хранили драконы-оборотни. Выкусите, феи!

Несмотря на то что это королевство в основном находилось под контролем короля демонов из-за наложенного им проклятия, оно все еще обладало магией драконов. Большая часть знати была убита вскоре после гибели безумного короля, но эверласс не пострадал. Нам оставалось лишь научиться его использовать.

Я всегда считала это романтичным. Без присутствия драконов эверласс не пророс бы из почвы. Казалось, защитная магия драконов пропитала всю землю, по которой мы ходили, и придала эверлассу смелости совершить рывок.

Это растение было царственным. Царственным – что означало невероятно капризным и сложным в использовании. Если действовать слишком грубо или поторопиться, растение усыхало и теряло целебную силу. Оно требовало к себе сосредоточенного и пристального внимания, если не любви.

И я искренне его любила. Почему нет? Эверласс спасал мою деревню.

Я отделяла только самые крупные и здоровые листья, стараясь не повредить коробочки с семенами, которые обеспечат новую жизнь, когда придет время. Попутно я обрезала все засохшие или увядающие листья, которых было очень мало.

Я засунула добычу в сумку, стараясь не набивать ее слишком плотно. Не стоило укладывать их в кучку так скоро после сбора. Листья лучше сохраняли целебные свойства, когда у них оставалось пространство для дыхания, как и у самих растений. Если бы мне не нужно было беспокоиться о том, что за мной погонятся, нападут и съедят, я бы принесла листья домой на большом подносе, и ни один из них не коснулся бы своего соседа.

Наполнив сумку, я выпрямилась и окинула взглядом поле, задаваясь вопросом, пробирались ли сюда другие люди, чтобы собрать эверласс. Я никогда не встречала здесь другого человека, но растения были должным образом подрезаны и ухожены. Это указывало на визиты заботливых, опытных в садоводстве людей, вероятно, из других деревень. Я видела, что стало с растениями в огородах моих соседей, которые не ухаживали за грядками. Они разрослись и одичали.

Выходит, я не единственная окружала эверласс любовью. Неудивительно, но все же это согрело мое сердце. Я надеялась, что в других деревнях дела обстоят хотя бы так же хорошо, как у нас.

Крик совы вывел меня из задумчивости. Я ущипнула себя за лицо, прислушиваясь к звуку. Он прозвучал в стороне, достаточно близко. Само по себе это не было поразительно – в крике слышалось раздражение, но сова могла просто злиться на своего самца или другую птицу. Возможно, она заметила мелкую живность, пробирающуюся по земле, или что-то в этом роде, не знаю. Я не была экспертом по поведению сов. Но что меня поразило, так это то, что я впервые услышала такую сову в Запретном Лесу.

Дрожащая береза, а теперь сова. Что тут происходит сегодня?

Что бы это ни было, мне это не нравилось.

«А теперь потише, народ. Если мы будем как мышки, никто нас не тронет».

Я развернулась на месте и рванула обратно, все еще осторожно пробираясь между растениями, но делая это так быстро, как только могла.

Тихое пыхтение привлекло мое внимание и заставило похолодеть от страха. Инстинкт самосохранения едва не заставил меня поддернуть штаны и помчаться через лес, как какой-нибудь гоблин.

Это пыхтело Чудовище? Или кто-то другой? Возможно, это и вовсе не имело значения. Звуки издавало крупное существо, а в этом лесу все создания подобного размера были теми или иными хищниками.

Я осторожно выдохнула. Животное находилось к юго-западу от меня, в том же направлении, что и прозвучавший крик совы, но ближе.

Я опустила взгляд на перочинный нож, зажатый в моей дрожащей руке. Таким оружием каши не сваришь.

Черт возьми, самое время каламбурить!

Я взяла нож обеими руками, собираясь сложить его и пристально следя за движением вокруг себя. Наблюдая, не мелькнет ли что-нибудь в отблесках слабого лунного света, пронизывающего тени. Но тихая ночь не раскрывала своих тайн.

«Мужайтесь, ребята. Всем сохранять спокойствие».

Я медленно двинулась в сторону дома, осторожно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться в грязи. Дышать я тоже старалась осторожно и размеренно. Мне нужен был воздух, чтобы подпитывать мозг и мышцы. Мне нужно было думать, или бежать, или и то, и другое одновременно. Слепой ужас никогда никому не помогал.

Перочинный нож издал щелкающий звук, когда я сложила его пополам. Я замерла, стиснув зубы. Вокруг меня воцарилась тишина… пока не раздался вопль, похожий на плач старой женщины, скорбящей о потере. Громкий, низкий и полный горькой агонии.

Я подскочила. Перочинный нож выпал из рук.

«Проклятье! Я уронила гребаный нож. Соберите яйца в кулак, ребята, сейчас здесь станет жарко».

Снова прозвучал крик, на этот раз напоминающий младенца. Это ударило мне по нервам, пока нож катился по земле с глухим стуком.

Крики этого нового существа доносились с севера. Строго с севера. Нас разделяло около пятидесяти метров, а может, и чуть больше.

Последовало громкое кряхтение. Уф-ф, уф-ф, уф-ф.

То же направление, то же расстояние. Очевидно, это кряхтело то самое существо, которое кричало минуту назад, изображая из себя что-то вроде кошмарного пересмешника. Зачем ему понадобилось кряхтеть – я не знала и знать не хотела.

Поспешно наклонилась, вглядываясь в густую темноту в попытке найти свой нож, а затем пошарила пальцами в его поисках. Сухие травы коснулись моей ладони.

Еще одна сова предупреждающе заухала – или, может, та же самая сова? Я не знала. Возможно, эти совы – упрямые ублюдки, которые преследуют нарушителей границы леса, как сварливые старики? Надо бы поискать об этом информацию. Как бы то ни было, на этот раз крик прозвучал гораздо ближе. Метрах в тридцати, а может, и меньше. На юго-запад, в направлении крупного хищника.

К черту перочинный нож!

Я быстро выпрямилась, поправила на боку сумку с листьями и бросилась мимо березы. Дерево задрожало, как и чуть раньше при моем появлении. На этот раз, однако, оно тряслось сильнее. Листья стучали друг о друга, как танцующие скелеты. Ветви скрипели, раскачиваясь без всяких порывов ветра.

Что, черт возьми, не так с этим деревом? Неужели я когда-то срубила его двоюродного брата или что-то в этом роде?

Кошмарный пересмешник резко прекратил кряхтеть. Он услышал меня. Он узнал, что здесь кто-то есть.

Будь на то моя воля, эта проклятая богиней береза разделила бы участь своего двоюродного брата. А я бы станцевала голышом вокруг костра из ее бревен.

Проглотив ругательство, я бросилась вперед, стараясь убраться подальше от взбесившейся представительницы флоры. Впереди меня ждал участок сухой травы между двумя толстыми стволами деревьев, и я замедлила бег. Сосредоточившись на участке травы, я не видела ничего вокруг, мое сердце бешено колотилось, адреналин разливался по телу из-за инстинкта самосохранения. Я замедлила шаги и сделала глубокий вдох. Не могла бежать вслепую. Так нельзя. Я должна была действовать вдумчиво. Вести себя разумно.

Нож упал не с таким уж громким стуком. Местные создания не знали, что я здесь. Они знали только, что береза – офигенная девчонка, жаждущая внимания. И даже если бы они поняли, что в лес кто-то проник, то не смогли бы выследить меня. Перед выходом из дома я специально выпила травяной отвар, приготовленный по собственному рецепту, чтобы замаскировать мой запах, а земля была слишком твердой, чтобы ноги оставляли следы, которые можно было бы разглядеть в темноте. Меня никто не мог обнаружить.

Я вгляделась в траву, растущую впереди, и прислушалась. Береза наконец-то перестала дрожать, и наступившая тишина казалась оглушительной. Мой слух не улавливал никаких шорохов. Никаких визгов.

Моя грудная клетка была напряжена, легкие сдавило от необходимости сохранять спокойствие. Я сосредоточилась на дыхании и снова медленно двинулась вперед, одновременно вытаскивая кинжал из ножен. Трава легонько захрустела под моими ногами, но затем я вновь вышла на твердую землю, лишь изредка покрытую участками сухой травы. Я едва удержалась от громкого вздоха.

Над головой пронзительно закричала сова.

Я дернулась и подпрыгнула одновременно. Лезвие моего кинжала впустую отскочило от ствола дерева, растущего слева от меня. Сова снова прокричала свое предупреждение, и я пожалела, что у меня нет лука, чтобы заткнуть эту тварь прямо сейчас. Брысь отсюда, сова!

Снова раздался вопль старухи, пробравший меня до глубины души. Существо надвигалось с северо-востока, выслеживало меня.

Теперь я двигалась быстрее, но ступала осторожно. До выхода из леса мне оставалось около ста метров. Может, немного больше. Сравнительно недалеко, но кто знает, как быстро могло передвигаться это существо? Я бегала быстро, но тварь почти наверняка была быстрее. А территория деревни могла остановить разве что Чудовище. Даже выбежав за границу леса, я бы не спаслась от этого существа. Для этого мне требовалось бы влететь в свой дом и запереть дверь. Тварь наверняка успела бы меня поймать.

Просто идти было бы намного медленнее, но ненамного тише. Как вариант, я, тщедушная от постоянной нехватки еды, могла бы остаться на месте и сражаться, вооруженная небольшим, довольно тупым кинжалом. Хорошие шансы.

Странное чувство охватило меня, словно с души упал тяжелый камень. А через мгновение пронзила огненная вспышка, и я не смогла сдержать испуганного вздоха.

Это было… чудесно. На самом деле, чертовски замечательно. Жар, сила и… желание?!

О черт. Инкуб! Я не приняла зелье, защищающее от магии похотливого демона, потому что не думала, что в Запретном Лесу такой найдется. Но почему бы и нет? Они могли свободно разгуливать по всему королевству. То, что я не встречала их здесь раньше, еще ни о чем не говорило.

К счастью, они были не настолько опасны, чтобы поставить меня в тупик.

Крепко сжав рукоять кинжала, я пересилила биение в сердце и двинулась дальше, не обращая внимания на внезапный приток влаги между ногами, посылающий по телу искры восторга каждый раз, когда бедра хотя бы слегка терлись друг о друга. А что это за запах? Ароматный, пряный и восхитительный. Черт, как вкусно пахло.

В ночи раздался плач ребенка, отчаянно близко, примерно в двадцати метрах слева от меня. Кошмарный пересмешник приближался ко мне по диагонали. Каким-то образом он следил за мной, не имея возможности ни учуять, ни увидеть меня.

Или, возможно, эликсир, маскирующий запах, подействовал не так хорошо, как мне казалось…

Я посмотрела вверх, подумывая, не взобраться ли на дерево. Добраться до ближайших веток было бы непросто. Я сомневалась, что смогу сделать это быстро или тихо, и даже если бы мне это удалось, что, если существо могло летать? Оно схватило бы меня в мгновение ока.

Оставалось только бежать.

Но не успела я сдвинуться с места, как странная тяжесть вновь охватила мою грудь. Раскаленная лава выплеснулась наружу и потекла вниз, к влажному местечку между ногами. Я не смогла сдержать стона, ощутив интимное прикосновение к коже, словно кто-то погладил меня шелковистыми пальцами.

Прерывисто дыша, я отчаянно пыталась избавиться от наваждения.

Хотя это было… невероятно. Черт возьми, лучше всего, что я когда-либо испытывала. Почти первобытное возбуждение, проникающее в самый центр меня и вызывающее необузданный голод, которому мне хотелось поддаться. Отчаянные желания промелькнули в моей голове: о прикосновениях, о переплетенных телах, о вкусе твердого члена, скользящего в мой рот.

Чтоб меня, этот инкуб – сильный ублюдок! Я никогда раньше не испытывала ничего подобного.

Я должна была преодолеть это. Должна была проигнорировать внезапное, затуманивающее мозг желание упасть на землю и раздвинуть ноги, умоляя, чтобы меня взяли. Желание подчиниться.

Когда бы еще, черт возьми, такая девушка, как я, захотела бы, чтобы над ней доминировали?

Прямо сейчас, мать его, вот когда.

Но тогда бы я не выбралась из этого леса живой. Это было не по-настоящему.

Хотя это определенно казалось чертовски реальным. Это было не похоже на влияние однажды ворвавшихся в деревню демонов, у которых ощущалось нечто гадкое в их похотливой магии. Сейчас было чувство, будто часть меня… тайная часть меня… обнажилась.

Проклятье. Это плохо. Я должна избавиться от этого!

«Иди дальше, – мысленно приказала я себе. – Иди. Ты сильнее этого. Сопротивляйся!»

Я снова двинулась вперед, пошатываясь, как пьяная. Как мне в таком состоянии сражаться с кошмарным пересмешником?! Инкуб ему помогает? Если нет, тогда ему пора показаться мне на глаза, чтобы я могла быстренько убить его и двигаться дальше.

Шов на штанах натирал влажное место между моих ног, буквально лишая меня рассудка. Твердые соски терлись о грубую нательную повязку, которая внезапно оказалась недостаточно тугой. Мое дыхание участилось вовсе не от быстрой ходьбы.

Это было так ужасно. У меня едва оставались силы паниковать.

При звуке утробного рычания все кольца удовольствия, обвившие мое тело, ослабли, и желание отпало, как разрезанные ленты. Вместо него на меня вновь нахлынул холодный ужас.

Я резко остановилась, вскинув кинжал и округлив глаза до размеров луны. Звук баритона вибрировал в ушах, леденя мою кровь.

Я медленно повернула голову вправо, на звук.

Тень легла на грубые бороздки коры большого дерева. Лунный свет прорезал темноту рядом с ним. Я ни черта не слышала и не видела. В течение нескольких долгих мгновений ничто во всем лесу, казалось, не двигалось.

Слева, в противоположном направлении от того места, куда я смотрела, появилась чья-то фигура. Кожистое тело на двух толстых ногах было согнуто, но голова существа все равно возвышалась над моей примерно на метр или чуть более того. Маленькие ручки с крохотными ладонями потянулись вперед, когда огромная пасть твари разинулась. В глубине души я ожидала кого-то похожего на птицу. Не тот случай. С двух рядов зубов капала слюна.

Монстр бросился на меня, намереваясь сжать в челюстях мое лицо.