Читать книгу Наемник нашего времени - Kalle Klandorf - Страница 6

Вздрагиваю и просыпаюсь. Уже шесть вечера. Вот дьявол! Это из-за вина, оно усыпляет. После второй бутылки, которую опорожнил на балконе в лучах солнца, настроение настолько улучшилось, что потянуло на сон. Теперь просыпаюсь без особых мучений и вскакиваю как штык.

А ведь я приехал в Пярну на машине. Черт возьми, где же она осталась? Ага! Перед отелем «Странд». В памяти все еще пробелы, но постепенно картина проясняется. Как я добрался до отеля «Пярну», этого не помню, да и не важно. До «Странда» несколько километров, придется взять такси. Стоянка напротив отеля.

Расплачиваюсь в отеле, сажусь в такси и еду к «Странду».

Мой «Мерседес» 500-й серии очень корректно припаркован неподалеку от лестницы отеля. Вокруг машины прогуливается женщина, которую зовут Анне. Выражение ее лица не сулит ничего хорошего, и теперь-то я знаю, почему оказался в Пярну.

С доктором Анне Лаар я познакомился лет пятнадцать назад. Тогда она еще жила в Таллинне и работала в отделении травматологии центральной больницы. Как-то ночью, когда Анне находилась на дежурстве в травмопункте, скорая доставила туда юношу со следами побоев – травма головы и лица, перелом пястной кости. Парня от души поколотили и потом оставили валяться в каком-то парке. Этим парнем, разумеется, был я после драки в одном из русских ресторанов столичного района Копли. Знакомство с Анне в любом случае оказалось полезным, ибо со мной часто случались всякие странные истории, после которых меня то и дело приходилось латать. Иногда я приходил лечиться и к ней домой. Анне одна растила маленького сынишку, которому, когда мы познакомились, исполнилось три года. Позже она уехала из Таллинна, потому что получила в наследство небольшой домик в Пярну и поступила на работу в пярнускую больницу. Анне я не видел лет десять, но вдруг несколько дней назад зазвонил мобильник, и совсем неожиданно для меня на другом конце оказалась Анне Лаар.

– Добрый день, это Хейко Лийнат?

Я сразу узнал голос Анне по незабываемому тембру.

– Зачем так официально, доктор Лаар, я по- прежнему просто Хейко.

– Оx, слава богу, что нашла тебя. У меня большое горе. Можешь помочь?

– Дорогая, когда же я отказывался помочь? Ты в Таллинне? Могли бы встретиться через часик, чего нам тут по телефону базарить.

В голосе Анне мне почудилось нечто такое, что говорило о срочности и важности дела.

– Нет, я в Пярну, ты сюда можешь приехать? Прямо сейчас?

Мое предчувствие не обмануло меня.

– Что, в Пярну мужики перевелись, если надо подмогу из Таллинна вызывать? – пытаюсь отшутиться, но сразу соображаю, что сказал что-то не то, поскольку в телефоне слышны всхлипы.

– Ладно, сейчас три, около пяти буду в Пярну, где встретимся?

– Буду ждать тебя в кафе театра, знаешь, где это?

– Логично предположить, что в театре «Эндла» – других театров там ведь вроде нет?

– Приезжай, жду.

Сажусь на площади Свободы в свою машину, закуриваю мальборо и начинаю неторопливо ехать в сторону Пярну. При моей профессии важно соблюдать все правила общественной жизни.

Несмотря на то, что машина у меня крутая, я никогда не превышаю дозволенной скорости. Можете не верить, но меня ни разу не задерживала дорожная полиция. Так что в базе данных полиции меня просто нет.

Анне не выходит из головы. Что там могло случиться, раз она так встревожена, и почему именно я, по ее мнению, могу помочь ей? Анне вообще-то славная подружка. Когда мне требовалось поплакаться на чьей-то груди, то Анне с ее материнской натурой великолепно подходила для этого. Кроме того, когда мне надо было какое-то время не показываться на публике, квартира Анне служила превосходным убежищем. Она никогда не интересовалась, чем я занимаюсь, но все же, думаю, догадывалась, что я не такой уж тихоня. Ну да и что: нам было хорошо вместе, хотя она и была на пять лет старше меня. К тому же у меня сложились прекрасные отношения с сыном Анне. Мы даже играли с ним вместе.

К кафе театра я подъехал без четверти пять. По привычке окинул взглядом зал, подошел к барной стойке, заказал кофе. Затем приземлился в заднем углу зала и с интересом стал ждать встречи с Анне.

Ровно в пять в зале появляется красивая, светловолосая, высокая, стройная женщина средних лет. Анне всегда как Анне. Непременно модно и со вкусом одетая. На лице неуловимая, можно даже сказать высокомерная улыбка. Но я замечаю в ней и какую-то еще непонятную мне тень тревоги. Анне явно чем-то озабочена. Ее взгляд теплеет, когда она замечает меня. Льдинка в один миг вновь превращается в очаровательную женщину.

Встаю и подзываю Анне к своему столику. От нее исходит аромат каких-то изысканных духов. Очевидно, это одна из версий «Шанель». По-моему, именно такой запах лучше всего подходит блондинкам.

– Кофе, чай, капельку коньяка – ты, кажется, предпочитала мартель?

– Господи, и чего ты только не помнишь! – ласковый огонек, вперемешку с тревогой, не угасает в глазах Анне.

– Да, будь добр, коньяк и черный кофе, без сахара.

Подхожу к барной стойке и заказываю два мартеля и два кофе, один черный и другой со сливками и сахаром. Сам я пью кофе самым вредным для здоровья образом, со сливками и огромной порцией сахара. Взял бы для себя еще кремовое пирожное, но таких больше не подают, а если бы и подавали, то в данный момент это был бы неуместный выбор. Скромность ценится всегда. Спиной ощущаю взгляд Анне. Осознаю, что она оценивает меня: способен ли я помочь ей в беде? У меня-то с самоуверенностью проблем нет. Что за беда может случиться в маленьком курортном городе, с которой я не справился бы?

Снова сажусь напротив Анне. Ставлю кофе и коньяк на стол.

– Ты не боишься пить коньяк? Ты же за рулем.

– Так я же не собираюсь напиваться. Крошечная рюмка ничего не значит. Недавно был в Англии, там разрешено 0,8 промилле. Даже Сийм Каллас3 говорит, что в этом отношении мы не можем смотреть на все страны одинаково. Эстонцы, конечно, самые заядлые поддавальщики, поэтому у нас должна быть нулевая толерантность. В конце концов я ведь могу оставить машину тут, а сам снять номер в отеле. Ты что, действительно собираешься меня напоить? Для этого и позвала в Пярну?

В глазах Анне появляются слезы. Что-то здесь не так.

– Ну, рассказывай, что за горе у тебя? – пытаюсь смотреть на Анне таким заботливым взглядом, на какой только способен.

– Ты моего сына Артура помнишь?

– Разумеется, помню. Ему, наверно, уже лет семнадцать. Как его дела?

Анне начинает рыдать. Быстро подаю ей салфетку, чтобы могла вытереть слезы.

– Что такое? – теряюсь от неожиданной реакции обычно такой сильной женщины, да еще и на людях. – С Артуром что-то случилось?

– Артуру уже восемнадцать, он должен был в этом году окончить гимназию, но не явился на выпускные экзамены. Исчез куда-то с друзьями и с какими-то девками. Иногда заходит домой, когда меня там нет. Переодевается и снова исчезает. Я слышала, что он проводит время в ночных клубах, дерется там. У него постоянно неприятности с полицией, но что хуже всего – он пристрастился к наркотикам.

Анне пытается вытереть салфеткой льющиеся из глаз слезы и размазывает краску по лицу. Это на нее совсем не похоже. Сажусь рядом с нею на мягкий диван и обнимаю. Через какое-то время она успокаивается. Беру салфетку и стараюсь вытереть черные подтеки у нее под глазами, а сам осматриваюсь вокруг. К счастью, мы оказались в этом уголке кафе совсем наедине, так что никто не заметил всхлипываний Анне.

– Я сама виновата в том, что так случилось, – продолжает Анне, взяв из моих рук салфетку и стараясь поправить макияж. – Когда мальчишке исполнилось десять, я отдала его сперва в секцию дзюдо, а затем карате. Там все время была какая-то чехарда с тренерами, так что детские кружки разбегались. В четырнадцать он стал заниматься боксом, а год назад – стал клеточным бойцом. Неподалеку от Пярну поселился какой-то человек, в советское время он, кажется, был диссидентом. Да и сейчас не лучше. У него там хутор, и он собрал вокруг себя молодых глупых парней, борцов и боксеров. Проводит с ними тренировки. По-моему, там идет просто оболванивание. Как-то я ходила смотреть бой в клетке. Ужас! Кровь лилась ручьями. Парни лежали на полу и колошматили друг друга кулаками и ногами. Зрителями были, так сказать, сливки общества со всего Пярну, начиная с бизнесменов и кончая отцами города и полицейскими. Артур вышел тогда победителем. Но мне было жалко того другого парня. Если бы ты видел глаза Артура во время схватки! Это были глаза убийцы, – по плечам Анне под моей рукой пробегает легкая дрожь.

– А наркотики, что с ними? Откуда ты взяла, что он употребляет их?

– Как-то раз после очередного боя в клетке я видела, как он глотал какие-то таблетки. Я спросила, что это такое. Артур ответил, что это для повышения тонуса, тренер, мол, дал. Вскоре после того как он проглотил таблетки, его поведение резко изменилось. Он то впадал в апатию, то вдруг делался любвеобильным, обнимал меня и спрашивал, хороший ли он сын. А в глазах был такой блеск, что если бы я сказала ему правду, то он избил бы меня. На следующий день я попросила показать мне эти таблетки. Он стал кричать на меня и ушел из дому.

– Нет ли у него какой-нибудь подружки, к которой он прислушивался бы и которая имела бы на него хоть какое-то влияние?

– Да есть одна, Инга. На редкость красивая и умная девушка из его же класса. Окончила школу с медалью. Инга нравится ему, и он ей нравится. Только в последнее время они больше не встречаются. Инга все спрашивает о нем, но я же не знаю, где именно находится Артур. Наверно, на том хуторе. Не знаю, как долго у них все это вообще продлится.

За время этого рассказа Анне успокоилась. Я приношу еще два коньяка и кофе.

– Хорошо, попробуем разобраться с этой историей. У меня есть пара вопросов к тебе. Прежде всего, где находится его любимый ночной клуб? Потом мне нужна его фотография. И с Ингой тоже хочу поговорить. Где найти этот хутор, ты не знаешь поточней?

– Про хутор знаю только то, что он где-то в пятнадцати километрах от Пярну по Рижскому шоссе. А где точно, это знает Кайдо, друг Артура. Господи, этот парень тоже невероятно переменился! Его отец работает в городской управе. Парень был как все, пока не пошел боксировать. Теперь настоящий подонок. Избивает людей, отнимает у них деньги и драгоценности. Вместе с дружками вырывают у девушек серьги из ушей, сдирают кольца с пальцев, если верить слухам. Он-то ошивается в ночном клубе отеля «Странд». Постоянно торчит там. Ходят слухи, что парни даже насиловали девушек, однако никто не смеет об этом рассказать. Если спросить там Кайдо, то тебе сразу укажут на него. Он у них вроде большого начальника. Фотки Артура я тебе не дам, ты и так его узнаешь. Ростом почти два метра, тоже блондин, как и я, и если видел фильмы с Дольфом Лундгреном, то сразу узнаешь. Инге позвоним завтра вместе. Я познакомлю вас.

– А в полицию за помощью ты не обращалась? – задаю вопрос, хотя наперед уже догадываюсь об ответе.

– Конечно, обращалась, у меня там знакомый в уголовной полиции. Но он говорит, что тут ничего не поделать. Никто из пострадавших заявлений не подает, а если подают, то на следующий день подозреваемые приходят вместе с адвокатом к начальству и все улаживают.

– Хорошо, я попробую разобраться, что тут вообще происходит. Прежде всего сниму номер в отеле. Пожалуй, пойду в отель «Пярну», подальше от «Странда». А ты меня не разыскивай. Если понадобится, созвонимся. Пошли, я отвезу тебя домой.

– Ты мог бы и у меня заночевать, места хватает, да и Артур не заявится, – произносит Анне не совсем уверенным голосом, и я улавливаю это.

– Спасибо за приглашение, – отвечаю вежливо и стараясь не обидеть ее отказом. – Но мне придется работать, так что не знаю наперед, когда буду возвращаться, ночью. Ты станешь волноваться, не сможешь заснуть, а тебе рано утром на работу. Мы же просто друзья, так ведь?

В упор смотрю на Анне. Мой взгляд меньше всего говорит о том, что я хотел бы заночевать у нее, под ее одеялом, что она мне нужна как женщина. Нет, Аннушка, те времена, когда ты вскружила мне голову, прошли. Теперь я только друг, готовый помочь тебе в беде, ничего больше.

– Извини, забыла спросить, сколько я должна тебе за работу? – даже не понять, есть ли в этом вопросе хоть капля обиды за отказ.

– Если еще раз заикнешься о деньгах, то я тотчас же уйду отсюда. Сколько я тебе платил, когда ты латала меня, лечила и прятала? Ведь ничего, а я довольно долго жил за твой счет. Так ведь?

Анне не возражает. Встаем и идем к моей машине. Отвожу Анне домой, к утопающему в зелени желтому домику.

В отеле все проходит гладко. Регистрируюсь и иду в свою комнату. Комната как комната, с широкой кроватью, мини-баром и цветным телевизором. Вечер еще не наступил. Решаю повременить с походом в ночной клуб и просмотреть газеты. Закуриваю красный мальборо и выхожу с кипой газет на балкон.