Читать книгу Мраморная роза - Кардамон Чили - Страница 7

Смуглые, тонкие ручки перетирали кружевные тарелки. Длинные, выкрашенные в пепельно-коричневый цвет волосы, спадали прядями на лицо, заставляя постоянно себя поправлять. Ну конечно, их длина была ниже лопаток, уже ни раз обрезанные, они спустя столько лет наконец смогли пройти границу плеч.

Лиза, казалось, совсем не изменилась. Она все так же напоминала хрупкую куклу, которую легко сломать, с загорелой кожей, вечно распущенными волосами, в уже по моде подранных джинсах и однотонной майке или свитере. По лицу всегда было понятно, что она чувствует, а тело постоянно выдавало ее личную подвижность и юркость.

В свои девятнадцать, она не имела из семьи больше никого, кроме матери, которую, впрочем, не видела после оглашения завещания умершей три года назад бабушки. Сейчас она жила уже в собственной маленькой квартире, купленной на доставшуюся ей треть старой квартиры, и ездила на дедушкиной машине, подранной белой тойоте, купленной, когда она была еще ребенком.

Сзади, за деревянным, массивным столом сидел Апрель. Густая сиреневая грива, похожая больше на шерсть, чем человеческие волосы, темно-синие глаза, молочно-белая кожа, мягкая на ощупь, скрывающая тугие мышцы, выделяющиеся по всему телу. Кончики пальцев имели тот же оттенок, что и пряди, прямо сейчас они набирали текст курсовой Лизы. Вместо того, что бы просто заменить непонравившиеся ему слова, он полностью перепечатывал текст на свой лад, а споры и недовольство полностью опровергал.

– Господи, ну как в наше время люди так слабо используют свой лексикон, когда закончу, я заставлю выучить тебя каждое написанное мной слово.

Лиза, поставив на стол две глубокие тарелки с рисом и отваренными овощами, села рядом и начала вчитываться в текст.

– Ты пишешь слишком скучно, любой человек заснет, начав читать только вторую страницу. Может у меня и не получилось с первого раза создать достаточно интересную тему, но я вполне могла все обработать еще раз, а ты полностью лишил меня такой возможности.

– Я хочу показать тебе, как должна выглядеть статья самого высокого уровня, ты сможешь получить хорошее понимание некоторых тонкостей, что поможет тебе в будущем написании.

Они жили вместе с Лизиного одиннадцатилетнего возраста, Апрель постоянно спал то на кресле, то в шкафу, то в углу кровати, его ни разу даже никто не заметил. После смерти бабушки, они перестали скрывать взаимосвязь, переехав на другой край Москвы, просто притворились двоюродными братом и сестрой.

Сейчас девушка училась на очно-заочной форме факультета Экономики и Финансов. Впервые за долгие годы она смогла снова сходиться с людьми, нашла пару друзей, хорошо общалась с большинством одногруппников.

Апрель работал в пекарне, в две смены два дня, пока его новоиспеченная двоюродная сестрица спала на парах.

За столько лет они стали родными друг для друга, но Лиза так и не смогла дать название столь странным взаимоотношениям.

Зайдя в спальню, она залезла в огромный, темно-зеленый платяной шкаф, где по большей части лежали старые, затертые книги, чем обычная одежда.

Вытянув белый, с высоким горлом, вязаный свитер, она быстро натянула его поверх майки. Мертвенно серые глаза наткнулись на синий шарф, лежащий поверх стопки поглаженной одежды. Накрутив его на руках, Лиза тихо подкралась к Апрелю.

– Убью тебя! Убью! Всю жизнь нотации читаешь! Вааа! – девчонка стала душить сидящего, крепко ухватившись на всякий случай локтями.

Апрель с легкостью поднялся и нагнулся вперед, заставляя убивающего оказаться у него полностью на спине.

Ворвавшись в спальню, он скинул Лизу на кровать, а сам сорвал с себя рубашку.

– Действительно, мы слишком сегодня засиделись, – он потер шею и кинулся на нее, – ты хорошо одета? – остановился всего в нескольких миллиметрах.

– Ага, – Лиза заулыбалась, оскалив специально зубы и оттолкнула его. Он подошел к красному шкафу напротив и вытянул костюм из жесткой материи, – одень шарф, устала, что ты ничего никогда дополнительно не одеваешь, а потом мерзнешь.

– Я никогда не мерзну.

– Ну конечно, – стянув со стула сумку, она пошла складывать в нее еду.

Через пятнадцать минут они уже вышли из дома и шагали по мокрой, от постоянных дождей, улице.

Уходящие в беспамятство разговоры. Постоянная взаимопомощь. Открытая фантазия и улыбки. Они так живут очень давно. Они смогли так спасти друг друга.

Лиза и Апрель пролезли через знакомую дырку в заборе и набирая обороты, направились к рельсам. Поезд уже начал двигаться. Не заволновавшись ни на секунду, девушка запрыгнула на закоптившуюся лестницу. Апрель уже был на крыше и протягивал руку, он вытащил ее к себе, отряхнул и посадил рядом.

Они ехали сквозь всю Москву, вокруг частично горели искусственные огни, слышен шум моторов машин и оклики людей.

Лиза лежала на спине. Вся ночь проходила сквозь нее, обволакивая встречным ветром и нагнетающей синевой. Редкие от постоянного дыма и смога звезды казались украшением театра, нежели реальностью. Ты был внутри картинки, изолирован от человеческого недовольства, всепоглощающей депрессии. Как часто они так ездили, два исключения общества, девушка, интересующаяся миром, как книгой, и парень, видящий только ее вместо мира всего.

– Знаешь в чем заключается смысл жизни? – к небу протянулась тонкая ладонь, заставляющая потоки воздуха проходить сквозь ее пальцы, – я наконец поняла, в чем он состоит, нужно просто перестать видеть прошлое и будущее, и не помнить ничего, кроме сегодняшнего дня, надо только делать, постоянно что-то делать и думать, и тогда все будут счастливы, а воспоминания хранить в заветном счастливом месте, глупость исправлять и извиняться, – за все годы Лиза постоянно злилась на то, что люди называли чувствами, любовь и дружба были для нее странными значениями, после смерти Миши она перестала осознавать окружающие эмоции, пройдя через продолжительное отрицание, затем резкий эгоизм, а после полноценную самоотдачу, она наконец получила умиротворение. Благодаря Апрелю, девочка не выросла обозленной, много получала по голове, училась быть достойным человеком, не переполняться глупости, мыслями, переходящими из крайности в крайность, и социофобными, эгоистичными действиями.

– Давно осознала? – Апрель сидел рядом, смотря далеко вперед, но слушая внимательно.

– Где-то год назад. Даже больше.

– Почему не говорила.

– Хотела полностью это прочувствовать и утвердиться.

– Я это заметил. Молодец, теперь я даже начал воспринимать тебя взрослым человеком, – усмехнулся он, – хотя ценил я тебя всегда и не смей ничего себе надумывать.

Перед глазами заблестели огромные окна огромных высоток.

Не говоря ни слова, они выпрыгнули с замедляющегося поезда на гравий, довольно болезненно и привычно, после чего спокойно пошли к подсвеченному входу.

Через пару минут они уже были на крыше. Перед глазами расстилался целый мир огней, ярких, мигающих, огромного количества оттенков золота, они переливались, двигались, расплывались и сужались. Ощущение, будто ты находишься на вершине облаков, в мертвом мире и наблюдаешь за скоротечной, слепой жизнью, в которую так и хочется заглянуть.

Апрель сел у края и, посадив Лизу к себе на колени, сжав ее в объятиях, начал рассказывать истории, которые давным давно произошли с ним. Лиза облокотилась ему на грудь и, внимательно слушая, стала разглядывать так знакомые по сему виду окрестности.

Мир все так же был создан только для них одних. Двадцатиодинлетний Апрель ничуть не изменился за все годы, его возраст не возрос за восемь лет, он также был неподвижен во времени, как и реальность Лизы.