Читать книгу Последняя книжная вечеринка - Karen Dukess, Карен Дюкесс - Страница 7

Часть вторая
Июль, 1987 год
6

Оглавление

Почему-то я представляла себе Лил блондинкой с длинными волосами, которые никогда не становятся слишком пушистыми, как мои, а, напротив, завиваются небольшими колечками вокруг лба и ложатся на спину густой волной. Генри и Тилли, несомненно, обожают ее. Она могла быть поэтессой, или художницей, или делать что-нибудь невероятное из батика. Я уже представляла себе, как они с Фрэнни гуляют по лесным тропинкам какого-нибудь острова в штате Мэн. Он ложился бы на ковер из еловых иголок, чтобы запечатлеть стволы деревьев, а она собирала бы кору для своих инсталляций. После прогулки по острову они занимались бы любовью на матрасе, лежащем на полу старого маяка, а потом, еще до рассвета, засыпали бы там же. Просыпаясь, Лил бы потягивалась, как кошка, и говорила бы, что хочет что-нибудь вроде шоколадного пудинга на ужин, а Фрэнни спешил бы удовлетворить это ее желание.

В пятницу днем я сидела за своим столом, покорно разбирая «гору на выброс» и представляя, как Фрэнни и Лил вальяжно плавают на спине по пруду. В этот момент зазвонил телефон. Это был Малькольм, он звонил из своего дома в округе Бакс со срочным поручением. Он хотел, чтобы я пошла на склад «как можно скорее», нашла там кое-какие читательские копии и отнесла их на квартиру Джереми на первом этаже по адресу Восток 12-я стрит, 160.

– Поторопись, – сказал он. – Джереми просил прислать их сегодня днем, поскольку уже вечером он уедет из города.

Джереми. У меня не было никакого желания встречаться с Джереми. Я скривилась, подумав о том, как появлюсь перед ним в качестве жалкой девочки на побегушках, хотя я и была ею. Я огляделась вокруг, чтобы найти кого-нибудь из стажеров, работавших у нас на летних каникулах, но все они уже свинтили с работы пораньше – выходные для них уже начались. Я заставила себя сходить на склад за копией романа «Армянская рапсодия», написанного автором, который эмигрировал из Еревана в Чикаго еще в подростковом возрасте. Меня раздражало, что Джереми считал себя достаточно важной шишкой, чтобы просить о доставке до двери. Я решительно не могла понять, к чему такая срочность, равно как и зачем ему эта книга сегодня.

На улице было почти тридцать восемь градусов, влажно и душно, и воздух ощущался плотным и каким-то грязным. Я села на автобус до Нижнего Манхэттена и прошла оставшиеся несколько кварталов пешком. Кожаные ремешки на босоножках врезались в мои распухшие от жары ноги. Я завязала волосы в пучок, чтобы волосы не касались шеи, достала из сумки карандаш и проткнула им волосы, скрепив узел.

Его квартира была в узком здании из коричневого кирпича. Я спустилась по ступенькам, ведущим к подвальному этажу, и нажала на звонок. Когда дверь открылась, передо мной появился Джереми с ложкой во рту и банкой арахисового масла в руке. Он был в простой белой футболке и мешковатых шортах цвета хаки. Джереми выглядел худее, чем в прошлый раз.

– Привет. Малькольм сказал, что тебе позарез нужна «Армянская рапсодия».

Я залезла в сумку и достала книгу. Джереми медленно вытащил ложку изо рта и положил ее вместе с банкой арахисового масла на стол рядом с дверью. Он взял книгу, пролистал ее и положил туда же.

– Зайдешь? – спросил он, не улыбаясь и как будто нервничая.

Желание узнать побольше о Фрэнни пересилило настороженность, которую у меня вызывал Джереми.

– Только если на минутку, чтобы немного отдохнуть от жары.

Я направилась к похрипывающему кондиционеру, встроенному в окно возле двери.

Комната была маленькой и чистой, одна из стен была из голого, ничем не замазанного кирпича. Мебели было не так уж много – темно-синяя низкая кушетка, старинное кресло-качалка и старый чемодан-сундук, заменявший ему кофейный столик. На нем стояла стеклянная бутылка из-под молока с засохшими цветами. Книги стояли аккуратными рядами на двух длинных деревянных полках, установленных на пеноблоках. На полу возле кушетки лежала пара розовых балеток, плотно обмотанных своими же лентами, и пара светло-голубых гетр. Маленькая кухня с холодильником вдвое меньше обычного, плита и узкая раковина, спрятанная в углу. На единственном кухонном шкафу стоял глиняный горшок с плющом, листья которого совсем увяли и потемнели.

– Это твой дом? – спросила я.

– Мой? Ты шутишь? Разве это похоже на место, где я мог бы жить?

– Не знаю. Я не знаю тебя.

Джереми указал пальцем на рамку с постером Джони Митчелл на стене.

– Думаю, ты знаешь меня достаточно, чтобы догадаться, что это мне принадлежать не может.

– Я люблю Джони Митчелл, – сказала я.

– Не сомневаюсь. Моя сестренка, Дебби, тоже. Потому она этот постер сюда и повесила.

Я удивилась тому, что он еще и приходится кому-то старшим братом. Джереми достал из маленького холодильника две бутылки «Басс Эля» и протянул одну из них мне. Он сел на кушетку, положив свои длинные ноги на чемодан, а мне оставил кресло-качалку. Джереми сказал, что его сестра сейчас на танцевальном фестивале в Северной Каролине. Она уехала на целый месяц, а он остановился у нее… перед тем, как решить, куда направится дальше.

– Дальше? – удивленно спросила я.

– Я думал о том, чтобы поехать на Кейп, потусить с Фрэнни какое-то время, но, полагаю, он собирается остаться в Мэне с Лил.

Я пару раз качнулась в кресле-качалке, а потом спросила:

– А где именно они в Мэне?

Джереми слегка улыбнулся:

– Дом матери Лил находится в Виналхейвене. Лил работает в каком-то ресторане, где подают лобстеров. Фрэнни тоже надеется получить там работу. Это такая глушь! Сначала надо целую вечность ехать на машине, а потом еще и на пароме.

Я покачала головой.

– Что? – не понял меня Джереми.

– Я представляла их на острове, – сказала я.

– Ну, для них это в своем роде остров, – сказал он.

Он не продолжил фразу, и тогда я спросила:

– Лил тоже человек искусства?

– Она считает, что да, – ответил Джереми.

– А ты?

Он ничего не ответил, но этого было вполне достаточно, чтобы понять, что он в принципе был невысокого мнения о Лил. Возможно, он считал их отношения нелогичными, как и я – его дружбу с Фрэнни. Некоторое время мы сидели молча, и Джереми смотрел, как я качаюсь в кресле. Я поднялась и пошла на кухню, чтобы поставить пиво в раковину.

– Я просто вылью, что не допила, ладно? Мне пора возвращаться к работе, – сказала я, стоя к нему спиной, пока янтарный напиток стекал в водосток.

Я уже хотела повернуться и идти, когда почувствовала, что мой пучок распустился и волосы рассыпались по плечам. Я повернулась. Джереми стоял прямо передо мной и держал в руках карандаш, которым я заколола волосы. Он выглядел удивленным ничуть ни меньше меня.

– Прости. Не смог устоять, – сказал он.

На секунду на его лице отразилась нерешительность, он казался мне совершенно открытым. Он что, заигрывал со мной, простушкой, которая с такой легкостью отдалась Фрэнни? Затем, постукивая карандашом по ладони, он, кажется, смог вернуть себе самообладание.

– Могу я одолжить карандаш?

– Ты, кажется, только что это сделал, – ответила я и, сказав, что мы еще увидимся, я, стараясь не глядеть на него, позволила себе покинуть этот дом.

Последняя книжная вечеринка

Подняться наверх