Читать книгу Последняя книжная вечеринка - Karen Dukess, Карен Дюкесс - Страница 8

К тому моменту, когда я вернулась обратно и поднялась на лифте на третий этаж, офис «Ходдер энд Страйк» окончательно опустел – в нем не было никого, кроме Мэй Кастанады, новой сотрудницы ресепшена, которая сидела с закрытыми глазами, слушая свой плеер. Заходя в кабинет Малькольма без разрешения, я чувствовала себя настоящей преступницей. Малькольм так старательно охранял в целостности рукописи авторов! Если рукопись еще не прошла несколько этапов редактуры, он обычно держал ее подальше от своих ассистентов. Перед тем как уехать за город, он вскользь упомянул, что роман Джереми сейчас на стадии «фильтрации». Это означало, что роману нужно отлежаться, перед тем, как Малькольм сможет взяться за него снова.

Широкий стол из красного дерева в кабинете Малькольма сиял так, как будто его только что отполировали, и был практически пуст. Ничего, кроме черной кожаной настольной подкладки, шести идеально заточенных карандашей, выложенных в ряд, толстой стопки белых листов и одной-единственной серебряной ручки, которая была заправлена зелеными чернилами – я знала это, потому что именно я должна была следить за тем, чтобы на складе они никогда не заканчивались.

Я нашла рукопись Джереми в картонной коробке на комоде, который стоял позади стола Малькольма. Не решаясь оставаться в его кабинете, я взяла коробку и вернулась на свое рабочее место, оно было прямо перед входом в кабинет. Не знаю, почему я так разволновалась. Если Малькольм узнает, что я читала рукопись, самое большее, что он может сделать, это выказать мне свое неудовольствие. С его стороны это будет выглядеть так – выждать неделю или две и только потом спросить, что я думаю об этой книге. Но когда я подняла крышку картонной коробки и увидела первую страницу, на которой было написано: «Без названия. Дж. Грант», мое сердце забилось быстрее.

Когда Малькольм описывал мне роман Джереми, я подумала, что это звучит довольно нелепо. Зачем молодой американский писатель поместил действие своего романа в Непал, в колонию прокаженных? На месте главного героя я представляла тогда самого Джереми, слегка видоизмененного для приличия, который «проходит через череду невероятных приключений и получает важные жизненные уроки в самом сердце Гималаев», как обычно пишут в аннотациях. Роман, конечно, получится прилизанным, полным черного юмора и каким-то пустым.

Однако, прочитав сама первые две страницы, я поняла, как сильно я ошибалась. Дело было совсем не в языке, простом и понятном, без каких-либо претенциозных литературных фокусов, которые я ожидала там увидеть. Дело было в особом «внутреннем голосе», который помогал мне читать роман в ролях и красках. Рассказчиком в книге выступал не молодой парень, вроде Джереми, а девочка-подросток с очень самобытным и живым языком. В первой главе она забралась на дерево и рассматривала крепко обвивавшие его толстые лианы, с ужасом думая о том, что ее, наверное, никто никогда так крепко не обнимет.

Я на некоторое время прервала чтение, поняла, что все это время не дышала, и выдохнула. Надо признать, что Джереми умеет писать, и, судя по всему, он не такой уж бессердечный. Мне трудно было сопоставить его обычный насмешливый тон в жизни с бесхитростным языком этой книги. Они были мало похожи – более того, здесь этот сбивающий с толку и даже пугающий язык был неотъемлемой частью рассказанной истории. Главная героиня, Сарита, ослепленная страстной любовью к сыну местного доктора, смотрела на него, пока он гулял среди рододендронов[7]. Когда он ушел, она пошла за ним, стараясь ставить свои босые ноги в его следы. Она балансировала на одной ноге и через пару секунд ставила вторую ногу в следующий след.

Я читала весь день, до самого вечера, пока не дочитала этот невероятный роман до конца.