Читать книгу Ласточкин хвост - Карен Макквесчин - Страница 14

1983 год

Кэтлин стояла у прилавка магазина «Райский секонд-хенд», прижав телефон к уху. Она слушала, как пожилая дама на другом конце линии бессвязно толковала обо всем, что они уже много раз обсуждали. Кэтлин рассеянно наматывала кудрявый шнур на палец, периодически убеждая Перл, что все поняла.

– Да, конечно. Разумеется.

Она обвела взглядом комнату и, завидев свою помощницу Маршу, молча прошептала ей губами «Спаси меня!» и закатила глаза.

В ответ Марша бросилась к входной двери и закрыла ее так, чтобы были слышны колокольчики.

– Извините! – крикнула она. – Кто-нибудь скажет мне, почем этот комод? Эй, есть кто?

Кэтлин сказала:

– Простите, миссис Арнесон, но я одна в магазине, и мне нужно обслужить покупателя. – Она распутала шнур с пальца. – Нет, не нужно перезванивать. Я все прекрасно поняла. Да, я перезвоню. Спасибо, миссис Арнесон. До свидания.

Кэтлин положила трубку на рычаг и подняла руку ко лбу.

– Что это было? – спросила Марша, усмехаясь.

– Перл Арнесон, еще больше инструкций. Видимо, считает меня полной идиоткой.

– И что теперь?

Кэтлин устремила взгляд вверх, к хрустальной люстре, ценник которой крутился на шнурке у основания.

– Хотела сообщить мне, что ее внук Джо согласился на работу и будет жить в ее доме. И подтвердить, что я возьму ее мебель на продажу. – Кэтлин махнула рукой. – И так до бесконечности. Все это мы уже обсуждали. А я точно возьму всю ее мебель? Хватит ли в магазине места? Ведь мебели будет очень много. – Она оглядела зал: ассортимент давно не пополнялся и оскудел, так что свободного места было много. Подсобка и гараж тоже пустовали и были готовы заполниться хоть сейчас.

Марша покачала головой.

– Она же старая. Уверена, она просто забыла, что вы все это обсуждали. Я слышала, она умирает.

– Да, я тоже слышала. Она сама мне об этом сказала. – Кэтлин вздохнула. Она вспомнила, как две недели назад Перл Арнесон пришла в магазин, чтобы договориться о продаже домашнего имущества. При этом объявила о своем предсмертном состоянии без малейших эмоций, сказав, что это, скорее, крайний срок, а не конец ее жизни. Кэтлин не совсем ее поняла, но все равно сочувствовала ей. – Зря я была так нетерпелива с ней.

– Шутишь? Да ты самый терпеливый человек на свете! Она по-настоящему ужасна. Ну, то есть мне жаль, что рак вернулся, но есть в ней что-то такое, от чего у меня зубы сводит. Еще до того, как ты взяла на себя управление этим магазином, она заходила к нам и в некотором роде даже насмехалась над тетушкой Эдной.

– Не может быть! – Кэтлин провела сотни часов у постели бабушки Эдны в больнице, и та никогда и слова плохого не говорила ни о ком, тем более о Перл Арнесон. – Она над ней насмехалась?

Кэтлин не могла себе это представить. Тетушка Эдна, как ее еще называли, была доброй как ангел; она благодарила медсестер за все, что они делали, и извинялась за то, что доставляла столько хлопот. А до этого, еще будучи в добром здравии, она была практически святой: разносила домашнюю выпечку больным людям на дом, не только друзьям или соседям, но и тем, кого едва знала. На похоронах Кэтлин слушала одну историю за другой. Ее двоюродная бабушка Эдна была известна тем, что давала деньги нуждающимся, иногда анонимно.

– Я просто нашел его у себя на крыльце, – мужчина принялся рассказывать, что потерял работу, а потом его ребенок заболел. – Конверт, полный пятидесятидолларовых купюр, с запиской, в которой говорилось, что это от друга и что она будет молиться за нас. Подписи не было, но мы с женой знали, что это она. Деньги нужны были нам как никогда, мы находились в отчаянии. Ваша бабушка была настоящим ангелом на земле.

– Перл не то чтобы открыто ее высмеивала, – уточнила Марша. Она села на табурет и положила ноги на перекладины. – Как бы маскировала это под тошнотворную любезность. Она ходила по магазину и говорила, как хорошо, что некоторые вещи никогда не меняются, что Пулман растет и меняется, другие люди путешествуют, приезжают и уезжают, но на старую добрую Эдну Кларк всегда можно рассчитывать, ведь она всегда здесь, за прилавком «Райского секонд-хенда», неотъемлемая часть этого магазина.

– Не так уж и плохо, – ответила Кэтлин, обдумывая ее слова. Она сама становилась постоянным атрибутом магазина, и ее это вполне устраивало. – Может, она сказала это в хорошем смысле?

Марша покачала головой.

– Нет, она имела в виду, что у Эдны не было никакой жизни, а магазин устарел. Но твоя бабушка не клюнула на эту наживку. Она была истинной леди. Сказала, что не обратила особого внимания на слова Перл; у той, мол, была трагичная жизнь, и если ей стало легче оттого, что она унизила ее, то так тому и быть. Сказала, что некоторые люди просто такие, какие они есть.

– Эдна была мудрой и доброй.

Кэтлин знала, что такое трагичная жизнь. Ей было двадцать шесть, и она уже развелась. Вопреки желанию родителей она рано вышла замуж и переехала с мужем на другой конец страны. То была ошибка, большая ошибка. Она поняла это во время медового месяца, когда ее муж, который души в ней не чаял, стал контролировать ее и ревновать. Через несколько месяцев ее жизнь превратилась в непрекращающиеся попытки сделать его счастливым; ей постоянно приходилось уверять его, что она не смотрит на других мужчин и любит только его. То, что она считала страстью, превратилось в одержимость, а то, что начиналось как простые ссоры, вскоре переросло в защиту от гневных взбучек. Однажды он схватил ее за руки так сильно, что позже она заметила на коже синяки от его пальцев. Он всегда извинялся, так сожалел. Он плакал и клялся измениться, а она всегда смягчалась и давала ему еще один шанс.

Однажды Кэтлин увидела пару в продуктовом магазине. Она расслышала, что они выбирали арбуз для семейного пикника. У женщины из-под солнцезащитных очков виднелся синяк, а мужчина все торопил ее, негодуя, что из-за нее они вечно опаздывают. Его тон, такой нейтральный, но угрожающий, напомнил ей голос ее собственного мужа, когда тот был на грани взрыва, и она увидела себя в этой женщине, пытавшейся угодить ему, лишь бы не вызвать его гнев. Когда они уходили, Кэтлин услышала в своей голове женский голос, ясный и четкий, как колокольчик: «Он никогда не изменится». Либо это было божественное вмешательство, либо она сошла с ума. В любом случае, она решила, что настало время расстаться.

С тех пор она начала откладывать деньги, пока не накопила достаточно, чтобы сесть на автобус до Огайо. Родители помогли ей развестись, и она начала новую жизнь, устроилась работать в банк в своем родном городе и стала откладывать деньги. Когда бывший муж начал появляться везде, куда бы она ни пошла, иногда преследуя ее на машине, она встревожилась, а когда стали приходить подарки и записки, ситуация обострилась.

Поначалу в записках он молил о прощении, но со временем они приобрели неопределенно-угрожающий характер. «Я не могу жить без тебя. Мысль о том, что у тебя есть кто-то еще, убивает меня. Мы должны быть вместе. Ты никогда не найдешь человека, который будет любить тебя так, как я. Всю оставшуюся жизнь я буду доказывать, что мы должны быть вместе. Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты была рядом со мной».

Полиция не помогала, казалось, они не понимали опасности.

– Не обращайте на него внимания, ему надоест, и он перестанет, – сказал как-то офицер.

Другой посоветовал дать бывшему мужу еще один шанс.

– Я говорил с ним, и он кажется хорошим парнем, – сказал офицер. – Он признал, что совершал ошибки, но ведь все мы совершаем ошибки, я прав?

Он похлопал Кэтлин по плечу, будто ребенка, что привело ее в ярость. Она попыталась рассказать полицейским историю их брака: о том, что у ее бывшего был буйный нрав и склонность к физическому насилию, но почувствовала, что вежливый кивок головы – это все, чего она от них добьется. Никто не воспринял угрозу всерьез, кроме ее семьи.

Однажды ее мать, поговорив с двоюродной бабушкой Эдной, предложила Кэтлин поехать в Пулман, чтобы помочь той и поухаживать за ней. Кэтлин с радостью согласилась. Она никому не сказала, куда едет, чтобы Рикки ее не нашел.

После смерти Эдны Кэтлин узнала, что все – дом, машина, бизнес – перешло к ней. Она осталась, чтобы разобраться с делами, и в итоге заняла место своей двоюродной бабушки. К бизнесу в придачу досталась и Марша – помощница, которая знала все о магазине, но не была заинтересована в управлении им.

Запасы в магазине подходили к концу, и Кэтлин уже собиралась отправиться на блошиные рынки, когда получила первый звонок от Перл. Марша сказала, что в ее доме уже много лет никто не бывал, кроме старого простофили Говарда Донохью, но в городе поговаривали, что там много хорошей мебели. По слухам, отец Перл был столяром от Бога и изготовил немало красивых вещей. Скоро ее магазин будет заполнен от пола до потолка.

Марша прервала ее размышления.

– Так этот Джо, внук Перл, он не женат?

– Не знаю, а что? Ты заинтересована?

– Не для меня, глупая, для тебя! Ты слишком много времени проводишь одна. Тебе нужен парень.

О романе Кэтлин думала в последнюю очередь.

– Мило с твоей стороны, Марша, но я не ищу парня.

– Может, ты и не ищешь, но что, если появится подходящий? Это будет судьба, так?

Кэтлин улыбнулась.

– Я не верю в судьбу, и меня не волнует, холост Джо Арнесон или нет. Мне это неинтересно.

Марша подняла метелку из перьев и смахнула ею пыль со старинного письменного стола.

– Не говори так! Это было бы идеально! Ты новенькая в городе, Джо тоже новенький. Вы оба приехали сюда помочь престарелым родственникам. Вы встретитесь, проскочит искра!.. Только представь, какая замечательная история получится для детей и внуков.

Кэтлин рассмеялась.

– Ну и воображение у тебя! Она не говорила, сколько ему лет. Может, он только школу окончил.

– Ничего страшного, если он моложе, – ответила Марша. – Любви все возрасты покорны!