Читать книгу Девушка с Легар-стрит - Карен Уайт - Страница 7

Я не знала, как я попала в квартиру Джека на Куин-стрит. Помню лишь то, как я сидела на кухонном полу в доме моей бабушки. Мои крики смолкли, но лишь потому, что мне не хватало воздуха – мою голову как будто сунули под воду. Должно быть, я потеряла сознание, потому что следующее, что мне запомнилось, это как Софи и моя мать помогали Джеку посадить меня в его машину. Мне также смутно запомнились фотовспышки и два фургона местных телестанций перед домом, застывшие в ожидании своей жертвы, словно стервятники.

Я лежала с пакетом льда на лбу на кожаном диване в квартире Джека, смутно осознавая, где нахожусь. Элегантная и со вкусом обставленная квартира Джека не переставала меня удивлять. У меня просто не укладывалось в голове, как такой человек, как Джек, которому ничего не стоило закинуть ноги на мой кофейный столик или оставить грязные тарелки на телевизоре, жил в квартире, которая выглядела так, как будто она сошла с обложки «Архитектурного обозрения».

Нет, конечно, здесь наверняка сказывались гены – его родители владели роскошным антикварным магазином на Кинг-стрит. И все же…

Из кухни доносились приглушенные голоса – голос самого Джека и чей-то мягкий женский. Я точно знала, что это не Софи и не моя мать. Потому что слышала, как они сказали Джеку, что если телевизионщики увяжутся за нами, они поедут в противоположном направлении. Я убрала пакет со льдом и подняла голову.

Ко мне подошла Амелия Тренхольм, мать Джека и одна из самых давних и близких подруг моей матери. Ее изящные манеры и миниатюрная фигура прекрасно вписывались в элегантную обстановку. Она села на диван рядом со мной и положила теплую руку на мой висок.

– Ты все еще немного горишь. Скажи, тебе уже лучше?

Я кивнула и попыталась сесть, но она положила руку мне на плечо и заставила снова лечь.

– Я хочу, чтобы, прежде чем снова попытаться встать, ты что-нибудь съела, хорошо?

За ее спиной, держа поднос с пончиками в шоколадной глазури, вырос Джек. Взяв один пончик, миссис Тренхольм завернула его в салфетку и передала мне. У меня тотчас заурчало в животе.

– Джек специально съездил и купил их для тебя. Сказал, что ты такие обожаешь. – В голосе Амелии слышалось сомнение. Откусив кусок пончика, я кивнула. Если честно, я зверски проголодалась.

Амелия улыбнулась и покачала головой:

– Ты копия матери. Смотрю, ты унаследовала ее аппетит, а также склонность обоих твоих родителей к сахару. Что, по-моему, несправедливо.

Я откусила очередной кусок, слишком голодная, чтобы возражать против сравнения меня с моей матерью.

Миссис Тренхольм откинула мои волосы назад.

– Репортеры уже толпятся у твоего дома и перед вашим офисом. Мы были вынуждены отключить твой мобильник, потому что от газет и телеканалов просто не было никакого житья. Ах, да! Дэвид Хендерсон звонил трижды. Сначала, чтобы поздравить тебя со свалившейся на тебя славой. Затем, чтобы убедиться, что на воротах дома на Легар-стрит есть вывеска «Продано. Бюро недвижимости Гендер- сона».

– А в третий раз?

Амелия поджала губы:

– Я не ответила. Именно тогда я выключила телефон.

– Разумно, – сказала я, откусывая очередной кусочек пончика и чувствуя себя уже гораздо лучше. – Но почему всех так волнуют человеческие останки, которые, очевидно, пролежали в сундуке с тысяча восемьсот восемьдесят шестого года?

Джек сел на подлокотник дивана рядом с моей головой.

– Потому что имя Приоло у всех на слуху. Но его часто можно услышать в том же предложении, что и слово «убийство». Посмотрим правде в глаза: кто бы ни был в этом сундуке, он попал туда не сам.

Чувствуя, что моя голова прояснилась, я села.

– Но ведь не я положила их туда.

– Нет, конечно, – согласилась Амелия. – Но ты одна из двух живых потомков того, кто мог это сделать. Репортерам интересно, известно ли тебе что-нибудь, и как только ты скажешь им, что ничего, и никаких новых зацепок не появится, они оставят тебя в покое.

– Вы действительно так думаете? – Хотя в детстве я довольно долго жила в других местах, все же, как истинная уроженка Чарльстона, я считала, что имя женщины может появиться в газете лишь трижды в ее жизни: в объявлениях о рождении, замужестве и смерти.

– Ты уверена? – спросила Амелия, переглянувшись с Джеком, после чего они оба посмотрели на меня.

– Что такое?

Джек положил руку мне на плечо:

– Мелли, ты точно ничего не знаешь? А как тогда предчувствие твоей матери и твой недавний контакт с бабушкой? И то, что случилось сегодня в ее доме? По всему полу было что-то рассыпано. По словам твоей матери, это было похоже на соль, но она понятия не имела, как эта соль туда попала. А у черной лестницы была лужа воды.

Я встретилась с Джеком взглядом, и по моему позвоночнику пробежала дрожь.

– Клянусь, я ничего не знаю. Думаю, моя мать знает больше, чем она готова признаться, так что лучше спросите у нее. – Я сглотнула, проталкивая в горло застрявший кусочек пончика. – Мне кажется, это связано с тем, что было в моем доме в тот вечер, когда там был ты и моя мать. Это запах – похожий на запах морской воды. Моя мать тоже его почувствовала.

Звякнул дверной звонок. Когда Джек открыл дверь, на пороге стояла моя мать, как будто знала, что мы говорим о ней.

– Как Мелли? – спросила она, когда Джек помог ей снять пальто. Как обычно не снимая перчаток, мать подошла к моему дивану. Амелия встала и поцеловала ее в щеку, после чего она заняла место рядом со мной. – Я волновалась за тебя.

У меня не было сил оспаривать очевидные факты.

– Со мной все в порядке. Просто я…

Ее затянутая в перчатку рука коснулась моей руки:

– Я знаю. Я видела.

Я посмотрела ей в глаза и впервые увидела не мать, на которую затаила обиду, а человека, который отлично понимал: тени, которые я видела, голоса, которые я слышала всю свою жизнь, были настоящими. Нелюбовь моего отца ко всему необъяснимому привела меня на путь отрицания, и вот теперь я смогла сойти с этого пути.

– У меня такое чувство… – сказала я, глядя ей в глаза, – что бы там ни было раньше, но призрак наверху лестницы, который я помню, был тем же самым, что и вчера. Но если судно пролежало под водой более ста лет, как он мог бывать здесь, когда я была маленькой девочкой?

Мать посмотрела на свои перчатки и, прежде чем взять меня за руку, осторожно их сняла. Я не отдернула руки, что, как мне кажется, удивило нас обеих.

– Да. Ты права. Он был там, еще когда я сама была ребенком. Но тогда это была лишь тень, точно так же, как когда там жила ты. Думаю, чтобы проецировать себя в нашу жизнь, ему требовался какой-то экстрасенс. Наверно, именно поэтому, после того, как дом был продан, никаких новых сообщений о призраках в нем больше не было. Но сейчас… – Она пожала плечами. – Боюсь, что находка останков вернула его обратно, но в форме, которая для подпитки энергией не нуждается в таких людях, как мы. Полагаю, именно это он – вернее, она продемонстрировала нам сегодня в кухне. Именно поэтому она последовала за тобой к тебе домой. Вряд ли она оставит нас в покое, пока не получит то, что ей нужно. Или пока мы ее не уничтожим.

Мы вновь посмотрели друг другу в глаза.

– Значит, по-твоему, они связаны? Твои сны и судно, которое поднимут с морского дна, и то, что, как мы всегда знали, обитает в доме бабушки, – все это взаимосвязано? И мы тоже?

Мать кивнула и отвернулась, но я успела заметить в ее глазах некую темную тайну.

– Что такое? – спросила я. – Чего ты недоговариваешь? – Я сжала ее руку. Мы обе одновременно поняли: я впервые за тридцать лет прикоснулась к ней. Я убрала руку и положила ее на холодную кожу дивана.

– Это все, что мне известно о призраке. Живя в этом доме, я избегала его. Так же, как и ты. – Она грустно улыбнулась. – Твоя бабушка, по всей видимости, знала больше, и что-то подсказывает мне, что, если мы хорошенько прислушаемся, мы услышим, что она пытается нам сказать.

Мы. Я не хотела, чтобы это маленькое слово так сильно повлияло на меня. И, возможно, я не должна была этого допустить. Нас с матерью связывали лишь наши экстрасенсорные способности. Я привыкла работать с людьми как профессионал, мне было не обязательно их любить. Конечно, мне не составило бы особого труда сделать эту маленькую вещь – помочь матери изгнать духа. И затем, как после подписания контракта с клиентом, мы просто разошлись бы каждая своим путем.

Я села прямо, и Джек взял мою салфетку.

– Итак, ты хочешь, чтобы я помогла тебе прогнать этого призрака.

Мать подняла бровь. Кстати, она делала это постоянно.

– Вообще-то, это я помогу тебе избавиться от него. Похоже, он зациклен на тебе. – Она изящно пожала плечами. – А ты со своей стороны могла бы помочь мне с восстановлением дома на Легар-стрит после того, как я куплю его. Как сказала Софи, в основном это будет косметический ремонт, и он не потребует столько денег и сил, как в твоем собственном доме. Но я была бы признательна тебе за твои знания и советы, поскольку у тебя уже имеется собственный опыт.

Мою голову как будто сжали тисками. Как женщина, гордящаяся своей независимостью, я странным образом оказалась во второй раз за год загнана в угол.

Вперив взгляд в руки моей матери, я на миг задумалась. Одновременно боковым зрением я видела, как Джек и его мать пытаются делать вид, будто наш с ней разговор им неинтересен. Мать вернулась в мою жизнь недавно, но даже этого времени мне хватило, чтобы понять: она великий манипулятор. По всей видимости, эта черта была у нее в крови вместе со способностью видеть мертвых людей.

– Думаю, я смогу это сделать, – сказала я, пытаясь сдержать улыбку. – Но я не могу взять на себя восстановление еще одного дома одна. Мне нужна помощь.

– Разумеется, – кивнула мать. – Я предполагала, что ты привлечешь свою подругу Софи и всех, кто еще помогал с твоим домом. Разумеется, я им всем заплачу. Я также попрошу Амелию помочь мне с мебелью. Вряд ли я оставлю ту, что сейчас в доме, она как будто из студенческого общежития.

На этот раз я улыбнулась. В моей голове родилась идея – идея, которая должна была стать идеальным возмездием за то, что моя мать добилась своего.

– Вообще-то, я не подумала про Софи, но теперь, когда ты упомянула ее, – да, мне понадобится ее помощь. Я же подумала про моего отца. Он восстановил сад на Трэдд-стрит. Уверена, он с удовольствием возьмется за это дело и на Легар-стрит.

Ее улыбки как не бывало.

– Сомневаюсь, что он…

– Это мое главное условие, мама. Или он участвует, или ты делаешь все сама. Твой выбор. Помнишь, что мы с Джеком избавились от зловредного призрака? Я уверена, что у нас получится сделать это снова. Но я сомневаюсь, что ты когда-либо восстанавливала дом самостоятельно.

Моя мама посмотрела на Амелию Тренхольм. Лицо матери Джека оставалось бесстрастным. Джек извинился и пошел принести из холодильника безалкогольное пиво.

Впрочем, я не стала мысленно похлопывать себя по спине в знак одобрения за точно нанесенный удар: какая-то часть меня отчаянно хотела, чтобы она сказала «да».

Джинетт снова повернулась ко мне:

– Что-то подсказывает мне, что я когда-нибудь горько пожалею об этом, но сейчас я не вижу иного выбора. Кроме того, если он будет работать в саду, мне не придется часто иметь с ним дело.

В ответ я, подражая ей, подняла бровь.

– Ну ладно, – сказала она, вставая и надевая перчатки. – Пусть будет так. А теперь, похоже, мы должны подготовить небольшое заявление для прессы, чтобы они поскорее убрались. Что-то в духе того, что мы ничего не знаем, и это правда. Мол, то, что произошло более ста лет назад, сегодня не имеет для нас никакого значения.

Джек протянул руку, помогая мне встать с дивана.

– Верно. И мы знаем, что это правда. – Он обнял меня, и я с благодарностью прильнула к нему. Мне тотчас вспомнился призрак маленького мальчика, который заставил нас разгадать тайну прошлого, чтобы вернуть доброе имя его матери.

Заметив руку Джека, мать снова оглянулась на меня.

– Я не сказала, что это правда, а только то, что я скажу прессе. – Она взяла сумочку. – Надеюсь, ты извинишь меня, если я не завершу эту сделку рукопожатием. – Джинетт на прощание поцеловала Амелию, и Джек открыл ей дверь. – Я позвоню тебе, – добавила она. – Я пока живу в отеле «Чарльстон-Плейс» на Митинг-стрит. И мне не терпится вернуться в родной дом.

Легкий испуг пробежал по моим жилам, словно песок в песочных часах, сначала медленно, а затем все быстрей и быстрей, подталкивая меня к неизвестному сроку.

– Я позвоню тебе утром, чтобы обсудить детали предложения.

– Хорошо. Спокойной ночи, Мелли.

Не в силах ответить матери теми же словами, которые я в последний раз сказала ей много лет назад, в ту ночь, когда она оставила меня, я посмотрела на Джека в надежде на его помощь.

Он распахнул перед ней дверь:

– Спокойной ночи, мисс Приоло.

Она одарила его теплой улыбкой. Я внутренне простонала. Мать вышла, и Джек тихо закрыл за ней дверь.

* * *

Хотя была суббота, я уже встала, приняла душ и к шести тридцати была одета и занята тем, что наводила порядок в ящике для белья, раскладывая его по цвету и стилю, когда внезапно раздался звонок в дверь. Не то чтобы у меня не было иных дел. Например, у меня все еще не был готов пакет документов на приобретение матерью дома, равно как предложения для двух потенциальных клиентов, да и моя машина нуждалась в мойке, а Генерала Ли, который в данный момент свернулся калачиком на моей подушке, следовало отвезти к собачьему парикмахеру. Но годы терапии научили меня, что лучший метод восстановить контроль над моей жизнью – это все разложить по полочкам. Увы, на прошлой неделе моя жизнь слетела так далеко от наезженной колеи, что я не была уверена, смогу ли когда-нибудь вернуть ее назад.

Я выглянула в окно, ожидая увидеть очередной фургон телевизионщиков, но моему взгляду предстал лишь красный кабриолет «Ауди». Несмотря на пророчества моей матери, ее заявления прессе лишь сильнее разворошили осиное гнездо СМИ. Репортеры роились вокруг меня, моего кабинета, моего дома и моей матери. Испытав их внимание на собственной шкуре, я даже прониклась сочувствием к Бритни Спирс.

Прижавшись лицом к окну, я прищурилась, пытаясь разглядеть, что там есть дальше вдоль улицы, и заметила прямо позади «Ауди» «Порш» Джека. Дверной звонок звякнул снова. Сбежав по лестнице вниз, я на цыпочках подошла к двери. Сквозь матовое стекло я разглядела силуэты двух людей – мужчины и женщины. Я не была уверена, кто эта женщина, но мужчину угадала безошибочно.

– Джек? – спросила я, открывая дверь. – Сейчас всего шесть тридцать утра.

– Извини, – сказал он. Впрочем, никакого раскаяния на его лице я не заметила. – Должно быть, я забыл ключ в своей комнате. Но я знал, что ты не спишь. Не иначе как составляешь свои знаменитые таблицы срочных дел и вряд ли станешь возражать, если я тебя отвлеку.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но столь же резко закрыла, и не только потому, что Джек был близок к истине. Мой взгляд упал на белокурую женщину с ним рядом, и я удивленно уставилась на нее.

– Мелли, возможно ты помнишь…

– Ребекку Эджертон, – холодно сказала я. – Отлично помню. Кстати, она репортер.

– Да, – сказал он, жестом приглашая Ребекку войти первой. Он подышал на ладони, энергично потер их и быстро закрыл дверь, принеся с собой в вестибюль холодное дыхание улицы.

Я стояла, глядя на них в ожидании объяснений.

– Может, пойдем на кухню, и я приготовлю кофе, – предложил Джек. – А потом поговорим.

– Я только «за», – пискнула Ребекка. – Мы не спали всю ночь, так что порция кофеина мне не помешает.

Выгнув бровь, я одарила Джека коронным взглядом моей матери, затем повернулась и зашагала в кухню.

– Всю ночь?

– У меня с собой был сотовый телефон, Мелли. Если тебе что-то было нужно, тебе было достаточно мне позвонить.

– Мы просто наверстывали упущенное, – вмешалась Ребекка. – Джек и я не виделись несколько лет, и нам было что рассказать друг другу.

– Не сомневаюсь. – Я пошла в кладовую и вытащила большую банку кофе. Джек тотчас вырос рядом и забрал ее у меня.

– Садись, я сам, – тихо сказал он. – Не хочу, чтобы ты находилась рядом с чем-то похожим на оружие.

Я подчинилась, пусть даже лишь ради того, чтобы не давать Ребекке поводов, и, вытащив стул, села за кухонный стол напротив нее. Генерал Ли вошел на кухню, затем быстро подошел к столу и обосновался у ног Ребекки. Он даже наклонил голову, чтобы ей было легче почесать его за ушами. Одарив пса укоризненным взглядом, я снова повернулась к Ребекке:

– Итак, вы с Джеком встречались до того, как он познакомился с Эмили.

Ребекка слащаво улыбнулась.

– Да. А потом, после того как Эмили… ушла, мы потеряли связь. Предполагаю, что жизнь известного писателя не оставляет ему ни одной свободной минуты.

Джек положил в фильтр ложку кофе.

– О, это и другие вещи.

Он покосился на меня, и у меня в пальцах ног возникла неприятная щекотка.

– Это подводит меня к пониманию того, почему мы здесь. – Он включил кофеварку и сел к нам за стол. – Я думаю, что Ребекка может нам помочь.

– Помочь нам? – переспросила я. – В чем?

Я пристально посмотрела на Джека, игнорируя Ребекку.

Краем глаза я заметила, как она взяла Генерала Ли на колени, и что бы вы думали? Этот маленький четвероногий предатель лизнул ее в щеку!

– Очистить от призраков дом вашей матери, – сказала Ребекка.

Я всплеснула руками:

– Отлично, Джек. Осталось только раструбить на весь мир, что мы с матерью участвуем в шоу уродов! Знаете, у меня имеется деловая репутация.

Ребекка коснулась моей руки:

– Он доверился мне как другу, а не как репортеру, хотя я думаю, что мои связи также могут помочь.

– Спасибо, но нам не нужна помощь. Мы с Джеком уже добились в этом деле определенных успехов, а с помощью моей матери, думаю, мы решим эту проблему очень быстро. – Я отодвинулась от нее. Если честно, мне было не по себе, и не только из-за ее близости, но также из-за того, что она была в курсе моих экстрасенсорных способностей.

Они отнюдь не были предметом моей гордости. Скорее – генетической причудой, вроде чьих-то вьющихся волос или оттопыренных ушей. Снискать славу женщины, которая видит мертвецов, было в лучшем случае чем-то унизительным.

Джек подался вперед, его взгляд был серьезен:

– Ты и вправду так думаешь, Мелли? Весь наш прошлый опыт свидетельствует о том, что сейчас мы имеем дело с совершенно другой игрой. Похоже, что оно – как бы мы его ни называли – обитает здесь уже давно, подкарауливая тебя.

Я сглотнула комок.

– Может быть. Но, как сказала моя мать, наших совместных усилий должно хватить для борьбы с ним.

Джек продолжал сверлить меня взглядом.

– Мелли, вы обе когда-то жили в доме с вашей бабушкой, и вам троим их не хватило. И это меня беспокоит. Не говоря уже о том, – он прищурился, – что твоя мать явно чего-то недоговаривает.

Та же самая мысль крепко засела в моей голове, словно муха, жужжа мне на ухо, но я упорно продолжала ее отгонять, отказываясь верить, что за этой историей кроется нечто большее. Что бы там ни думали другие, лично на меня потусторонние вещи наводили страх. Нет, конечно, я боялась не всех духов, а лишь тех, что звонили мне по телефону с угрозами и нападали на меня. То, что я видела их или общалась с ними, не делало их моими друзьями. Именно поэтому мне очень хотелось верить, что мы с матерью сможем очистить от них дом, так что особых поводов для беспокойства нет.

– Я не думаю… – начала я.

– Я уже сказала Джеку, – перебила меня Ребекка, – что все, что я в конечном итоге напишу о вашей матери, сначала получит ее одобрение. Я отдаю себе отчет в том, что ее экстрасенсорные способности, равно как и ваши, – это конфиденциальная информация, и я не предам ваше доверие. Просто это одна из тех возможностей, которые могли бы помочь мне сделать карьеру. – Она с надеждой посмотрела на меня, и я в очередной раз поразилась тому, сколь знакомым было ее лицо – и не только из-за сходства с Эмили.

– У Ребекки тоже есть дар, – добавил Джек. По лицу Ребекки было видно, что она предпочла бы, чтобы Джек этого не говорил. Но когда Джек посмотрел на меня, я поняла: он отлично знает, что она чувствует, но хочет, чтобы я все равно это поняла. – Правда, не такой сильный, как у тебя, – добавил он. – Она не видит мертвых, зато жутко точна в своих пророчествах.

Я молча посмотрела на Ребекку. Интересно: знала ли она о болезни Эмили и ее последующей смерти, но предпочла скрыть это от Джека? Мне также не давал покоя вопрос, чем вызвано ее повторное появление в жизни Джека – их прошлым взаимным романтическим увлечением или интересом Ребекки к моей семье?

Пальцы Ребекки веером лежали на деревянной столешнице – бледная кожа, ногти покрыты блестящим розовым лаком. Они тоже показались мне знакомыми.

– Это наша семейная черта. У моей матери, тети и бабушки тоже есть этот дар.

– Ребекка уже занялась исследованием, выясняя имена членов семьи и близких друзей, чтобы определить, кому может принадлежать найденное на судне тело. Ее источники были бы весьма полезны для вас.

Я откинулась на спинку стула, пристально глядя на Джека и пытаясь понять, почему он так хочет, чтобы Ребекка нам помогла. Неужели это как-то связано с ее поразительным сходством с женщиной, которую он любил и потерял?

– И что вы уже узнали?

Ребекка самодовольно улыбнулась.

– Когда после ста тридцати шести лет под водой спасатели подняли подводную лодку «Ханли», там все еще были скелеты и жизнеспособная ДНК. С ее помощью удалось найти потомков членов экипажа. В данном случае можно будет, по крайней мере, определить, принадлежат ли найденные на судне останки вашему родственнику.

Ребекка вопросительно подняла бровь. Я едва не велела ей прекратить это делать, но вовремя поняла, насколько неуместно это было бы с моей стороны.

– Разница лишь в том, – продолжила она, – что тела членов команды «Ханли» занесло илом, что способствовало их сохранности. Думаю, что, помимо зубов и волос, исследователи также нашли остатки мозговых тканей. Тело в сундуке сохранилось не так хорошо. После всех этих лет, что останки пролежали в теплой соленой воде, исследователям крупно повезет, если они найдут достаточное количество костей, чтобы собрать их воедино и определить пол и возраст. Имени жертвы это не даст, но информация, безусловно, позволит сузить список. И вот тут появляюсь я. – Ребекка умолкла, как будто ждала мою реакцию – дам ли я ей договорить или с ходу отмету абсурдное заявление, что она способна мне помочь. Даже Генерал Ли прекратил вылизывать себя и пристально посмотрел на меня, желая увидеть, что я буду делать.

– По крайней мере, – продолжила Ребекка, – я могу сузить список, выяснив годы жизни и связь с семьей Приоло. Я так основательно изучила вашу семью, что, вероятно, уже располагаю нужной информацией. – Она улыбнулась Джеку. Меня же так и подмывало сказать ей, чтобы она прекратила это делать. – Я поделюсь всем, что найду, с Джеком, чтобы он мог использовать это в своей следующей книге. Никогда не знаешь, – она многозначительно посмотрела на меня, – о чем он решит написать дальше. И если эта загадка окажется интригующей, думаю, из нее выйдет отличное продолжение истории Вандерхорста, над которой он сейчас работает.

– Неужели? – спросила я. Настала моя очередь скептически поднять бровь. – Вы двое уже говорили об этом?

– Не совсем, – сказал Джек.

– Да, – одновременно с ним сказала Ребекка.

Джек встал и начал наливать в наши кружки кофе. Я обратила внимание, что он добавил в кружку Ребекки сахар и сливки, даже не спросив ее. – Я лишь хотел сказать, что Ребекка упомянула об этом, и я непременно это учту. – Он принес три кружки к столу и поставил их перед нами. – Но я никогда бы не написал ни единого слова без твоего разрешения.

Я промолчала и даже подула на мой горячий кофе, чтобы нарочно протянуть время. Если честно, я была не в восторге от идеи работать с чужим человеком. С другой стороны, ее участие могло бы существенно ускорить процесс. А значит, моя мать могла бы быстрее переехать в свой дом, без моего длительного присутствия в ее жизни, и мне не нужно было бы входить в мой дом с дрожью в коленях, не зная, что меня ждет, да и Джек пробыл бы дольше рядом со мной. Не скажу, чтобы он интересовал меня как мужчина. Просто он знал толк в расстановке мебели и мог прямо повесить картину.

Сделав глоток, я позволила вкусовым рецепторам получить удовольствие.

– В принципе, можно попробовать, – сказала я. – Посмотрим, что из этого выйдет. – Я сделала еще один глоток. – Но последнее…

Ребекка пристально наблюдала за мной.

– Если вам понадобится упомянуть о прошлой склонности моей матери гадать на вечеринках, назовите это интуицией. Мол, моя мать наделена неким «внутренним чутьем».

– Хорошо. Я могу это сделать, – сказала она после короткой паузы и, допив свой кофе, подождала, пока Джек выдвинет ее стул. Словно ребенка, прижимая к себе Генерала Ли, она встала и осторожно поставила его на пол. Вместо того чтобы подбежать ко мне, пес сел у ее ног. Мне показалось, что я прочла в собачьих глазах вызов. Я тоже встала – без посторонней помощи – и выразительно посмотрела на Джека. Но тот, похоже, был занят исключительно Ребеккой.

– Мне пора. Спасибо за кофе, – сказала она мне и повернулась к Джеку: – И спасибо за прошлый вечер. Я отлично провела время. Я позвоню тебе позже. – Она поцеловала его в щеку. Мне показалось, что поцелуй этот длился чуть дольше, чем нужно. Себя же я поймала за пристальным разглядыванием столешницы.

После того как Джек помог ей надеть пальто, она на миг остановилась в задумчивости.

– Вы уже были на чердаке в доме вашей матери?

Я отрицательно покачала головой:

– Это еще не ее дом. Мы пока только готовим документы. А в чем дело?

– Думаю, вам это не помешает. Предполагаю, что там полно старых вещей семьи Приоло, и наверняка найдется нечто, что вы должны увидеть. Например, портрет.

– И вам это известно… но откуда?

Джек оперся о стол:

– Ей снятся сны. Иногда полная бессмыслица, но иногда нет.

Ребекка кивнула:

– Верно. И я во сне видела на чердаке… нечто, не то картину, не то фотографию, и мне показалось, что она будет для вас что-то значить.

Я с сомнением посмотрела на нее.

– Нам предстоит несколько осмотров дома. Я позабочусь о том, чтобы к чердаку был доступ, и пойду, посмотрю.

– Отлично, – сказала она и посмотрела на Джека. – Боюсь, я заблужусь в этом огромном старом доме. Вы не могли бы вывести меня?

– С удовольствием, – сказали мы с Джеком в унисон и повели Ребекку к входной двери. Я невольно улыбнулась.

Мы уже дошли до парадного крыльца, как вдруг я поняла, что у меня к ней есть еще один вопрос.

– Эта картина… или что там еще на чердаке. Что заставило вас подумать, что мне было бы интересно ее увидеть?

Она слегка прищурилась, глядя на меня. Ее голова при этом была слегка повернута вправо, как когда-то делала Эмили. Интересно, кто из них кому подражал?

– Потому что женщина на портрете – копия вы.

Что-то холодное коснулось моей шеи. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Джека. Но он не сводил глаз с Ребекки, как будто тоже увидел призрака.

– До свидания еще раз, – сказала она. Впрочем, она явно не спешила уйти, как будто ожидая, что Джек пойдет вместе с ней. Я подобрала Генерала Ли, чтобы он тоже не увязался за ней.

– До свидания, – попрощалась я и захлопнула дверь, прежде чем она смогла сказать что-то еще.