Читать книгу Девушка с Легар-стрит - Карен Уайт - Страница 9

Завершив сделку по продаже дома на Легар-стрит, я вернулась домой совершенно обессиленной. Оформление документов не заняло много времени – я гордилась тем, что у меня все бумаги в идеальном порядке, исключающем какие-либо накладки, – но атмосфера в комнате была малоприятной и жутко нервировала. Все за столом – разумеется, кроме меня, – похоже, считали, что если дочь выступает в роли риелтора собственной матери, то это очень мило и указывает на тесную связь. Улыбаться в течение часа сквозь стиснутые зубы оказалось куда более изматывающим делом, нежели пробежать марафон.

Не имея сил донести вещи до комнаты, я оставила их в вестибюле, а сама сбросила туфли. Те разлетелись по мраморным плиткам пола.

– Привет! – позвала я, услышав в другой части дома голоса.

– Мелани! Мы здесь.

Услышав голос Чэда Араси, я улыбнулась и проследовала в столовую. Чэд был мужской ипостасью богемной персоны Софи, вплоть до косички, которую он носил на затылке, и экологически чистого велосипеда, на котором он, будучи преподавателем музыки в колледже Чарльстона, ездил на работу и обратно. Он то и дело сыпал словечками вроде «чувак» и «круто» и, похоже, не возражал против странных нарядов Софи. Кстати, это была одна из главных причин, почему я пыталась свести их вместе с того самого дня, когда Чэд переехал в Чарльстон из Калифорнии и нанял меня в качестве своего риелтора.

Теперь он жил с Софи, разумеется, платонически, ибо, согласно Софи, их знаки зодиака были несовместимы для романтических отношений. Во всяком случае, так она заявила. Я же была почти уверена, что это в большей мере связано с ее независимым характером – и ее нежеланием рассматривать романтические отношения иначе, нежели как борьбу за власть. Взглянув на Софи и Чэда – оба в своих коронных «биркенстоках», они увлеченно обсуждали достоинства федерального и георгианского стилей, – я сделала мысленную заметку, что должна удвоить свои усилия.

Они стояли в большом дверном проеме между гостиной и столовой. Сами раздвижные двери, довольно перекошенные, были сняты и теперь лежали на двух отдельных верстаках, специально поставленных посреди пустой столовой.

– Привет! – сказал Чэд и, шагнув ко мне, поцеловал в обе щеки. – Мы тут спорили, в каком виде ты вернешься домой, не иначе как вся в крови и синяках. – Он притворился, будто осматривает меня на предмет травм. – И видя тебя целой, невольно задаемся вопросом: в порядке ли твоя мать?

Я вымучила улыбку:

– Очень смешно. Это было довольно… напряженно. Но теперь все позади. И надеюсь, что после того, как мы «очистим» ее дом, мне вообще не придется с нею видеться. – Притворившись, будто не заметила, как они выразительно переглянулись, я подошла туда, где на верстаках терпеливо лежали двери. – Как продвигаются дела?

Чэд покачал головой:

– Слишком рано говорить, если честно. Я пытаюсь найти подходящую древесину, чтобы сделать для обеих дверей клинья. Интересно посмотреть, что из этого выйдет. Возможно, придется также сделать накладки к нижней части. Нужно будет также поменять полозья и другие металлические детали, что тоже не дешево. – Он ослепительно улыбнулся. – Но мы с Софи уверены, что когда мы закончим, это будут не двери, а загляденье.

Я смотрела на несчастные двери.

– Не проще ли просто заделать проем и забыть, что они когда-то здесь были?

И Софи, и Чад посмотрели на меня с одинаковым выражением ужаса. Я лишь чудом не расхохота- лась.

– Ладно, ладно. Делайте, что считаете нужным. – Я вздохнула. Конечно, находка тайника с бриллиантами, безусловно, помогла изыскать финансы на реставрацию, но временами мне начинало казаться, что для завершения этой работы не хватит даже всего содержимого Форта Нокс. Я опасалась, что буду вынуждена заниматься продажей недвижимости до глубокой старости, чтобы содержать себя и этот дом. Иногда меня посещала странная мысль, что мне даже нравится восстанавливать дом. Правда, стоило мне получить от Софи очередной счет за материалы или труд орды рабочих, нанятых ею для выполнения различных работ, как меня начинали посещать сомнения, а мои мысли склонялись к зажженной спичке или иному ускорителю процесса.

Поймав себя на том, что, войдя, я не услышала собачьего лая, я огляделась по сторонам.

– А где Генерал Ли?

Софи пристально посмотрела мне в глаза:

– Джек и Ребекка взяли его на прогулку.

– Кто? – Не знаю даже, что удивило меня больше – то, что Ребекка выгуливала моего пса, или то, что Чэд и Софи, похоже, уже были с ней в приятельских отношениях.

– Потому что Софи сейчас здесь, малыш весь день просидел взаперти на кухне, – пояснил Чэд, – и они подумали, что прогулка будет ему полезна.

– Они? – переспросила я, отказываясь понять, как Джек и Ребекка могут гулять с моей собакой.

Чэд туже затянул свою косу.

– Сначала с ним пошел один Джек, но, когда он собрался выйти из дома, пришла Ребекка, и они пошли вместе.

Слегка смягчившись, я кивнула.

– Что еще нового? – нерешительно спросила я, боясь услышать ответ Софи. Ее ответы всегда обходились мне как минимум в тысячу долларов и столько же часов труда в поте лица.

И вновь эти двое переглянулись. Софи тотчас улыбнулась своей самой жизнерадостной улыбкой, чем напомнила мне медсестру, которая, прежде чем всадить вам в руку огромную иглу, просит немного потерпеть.

– Пора поговорить о переделке полов. Знаю, я уже говорила тебе, что это можно сделать постепенно, комната за комнатой, чтобы доставить тебе как можно меньше неудобств. Но, подумав и хорошенько это обсудив, мы с Чэдом пришли к выводу: это займет в два-три раза больше времени, так что лучше сделать их все сразу.

Я посмотрела на них обоих, готовая к тому, что в меня сейчас вопьется большая игла.

– Ладно. Уговорили. Просто дайте мне знать, когда, и я возьму пару дней отгулов, чтобы помочь.

Они снова переглянулись. Я невольно вздрогнула, поняв, что игла готова и вот-вот вопьется в меня.

Чэд счел своим долгом вмешаться:

– Это здорово, что ты готова помочь. Софи хочет, чтобы все было сделано вручную, поэтому чем больше будет задействовано людей, тем лучше. Но, боюсь, это займет больше чем пару дней.

– Например, три или четыре? – предположила я с надеждой в голосе.

– Не совсем. По нашим прикидкам, около месяца. Если не больше. Это большая работа. Придется вынести всю мебель, какая есть в доме, чтобы она не пострадала в процессе циклевки. Затем поверх этого надо будет наложить пару слоев морилки, а затем воск. Запах может быть довольно противным… – Чэд умолк. Впрочем, услышав слово «месяц», я прекратила его слушать.

– Вы хотите сказать, что мне нужно уехать из дома на целый месяц, а может, и больше.

Оба как по команде синхронно кивнули, этакая пара болванчиков.

– Бинго! – воскликнули они в унисон. И, посмотрев друг на друга, добавили: – Ура! – и расхохотались.

Меня бы точно вырвало, если бы голос за моей спиной не произнес:

– Ты можешь пожить у меня.

Узнав голос Джека, я обернулась: передо мной стояли он и Ребекка с Генералом Ли на руках. От меня также не скрылось, что, увидев меня, пес даже не подумал вырваться от нее.

– Не смеши меня, Джек. Через неделю или около того я перееду в мой новый дом. А поскольку в некоторых ремонтных работах мне потребуется помощь Мелани, ей есть смысл просто переехать в свою старую комнату.

Я не сразу заметила мать. Должно быть, она вошла сразу вслед за Джеком и Ребеккой, и услышала его предложение.

– Я не… – начала я.

Софи даже подпрыгнула от восторга.

– Блестящая идея! Таким образом, ты всегда сможешь помочь мне и своей матери со всей… работой, какую необходимо выполнить в доме.

Думаю, пауза перед словом «работа» была сделана неслучайно, и я оценила осторожность Софи перед Ребеккой. Я нахмурилась. Сказанное ею имело смысл. Но я была отнюдь не в восторге от перспективы переехать в дом матери – и не только потому, что нам с ней придется жить под одной крышей.

– Но я не думаю, что я… – Мне снова не дали договорить. На этот раз это сделал Джек.

– Она права. Это имеет смысл. Ты будешь достаточно близко к дому, чтобы следить за ходом работ, а также всегда будешь на месте, чтобы помочь матери… с ее заботами.

В ужасе от их предложений я попыталась обрести голос и любые слова, способные переубедить эту толпу.

– Я не хочу навязываться матери. Меня вполне устроит отель. Честное слово.

Я тотчас почувствовала на себе укоризненный взгляд четырех пар глаз. Пяти, если считать Генерала Ли.

– Ты не навязываешься, Мелли. Ты будешь мне помогать. – Лицо матери приняло умоляющее, но не слишком жалкое выражение. – Как ты знаешь, я не так молода, как раньше. Перевезти все вещи из другого штата, плюс нервотрепка, связанная с ремонтом, – одной мне такое не по силам. И, – добавила она с ноткой ликования в голосе, – это дало бы нам время спланировать вечеринку в честь твоего сорокалетия.

Ребекки сделала большие глаза.

– Я понятия не имела, что вам уже столько лет. – Ее длинные ресницы затрепетали, щеки вспыхнули. – Извините. Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что вы выглядите очень молодо.

Все больше заливаясь краской, она закрыла глаза и больше ничего не сказала, опасаясь или будучи не в состоянии вырыть себе более глубокую яму. Я тотчас увидела для себя возможность сменить тему.

– Мама, – сказала я. – По-моему, ты еще не знакома с Ребеккой Эджертон. Она готовит о тебе материал для местной газеты. Ребекка, это моя мать, Джинетт Приоло.

Выгнув одну бровь на манер оперной дивы, мать протянула затянутую в перчатку руку.

– О да. Если не ошибаюсь, мы кратко поговорили один раз. И с тех пор вы оставили мне несколько сообщений. Как приятно познакомиться с вами лично. – Она даже не извинилась за то, что не ответила на сообщения.

– Взаимно, – сказала Ребекка, осторожно беря протянутую руку. Вид у нее был жалкий, учитывая, что она лично неким образом организовала эту встречу со своей жертвой.

Мать повернулась ко мне.

– Мелани, может быть, сорок, но она с каждым годом становится все красивее, не так ли, Джек? – Мать с улыбкой повернулась к Джеку.

– Как лак на старинной мебели, – ответил он, улыбаясь. – Лишь красивее и с приятным блеском.

Я сердито посмотрела на него – не скажу, что сравнение со шкафом пришлось мне по душе, – а затем повернулась к матери. Будь комментарий не от нее, а от кого-то еще, я бы ее обняла. Вместо этого, чувствуя на себе ее взгляд, я отвернулась. Я знала, она ждет ответа. Я невольно ощутила себя человеком, который только что рассказал маленькому ребенку правду о Санта-Клаусе.

Обняв меня за плечо, Джек наклонился к самому моему уху. Его дыхание ощущалось на моей голой шее легким покалыванием.

– Не переживай, Мелли. Это лишь на короткое время. Если я вдруг тебе понадоблюсь, звони, и я тотчас примчусь на твое спасение.

Мой взгляд проделал путь от моей матери к Джеку и обратно. Миссис Тренхольм однажды сказала мне, что, по ее мнению, Джек способен очаровать кого угодно. Не знаю, что это было – комплимент в адрес сына или предупреждение в мой. В любом случае она была права. Этот хитрец Джек Тренхольм умел заставить меня делать то, чего мне не хотелось.

Я медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– Ладно, – сказал я. – Уговорили. Как нибудь потерплю один месяц.

Софи смущенно попереминалась в своих «биркенстоках» и исподтишка обменялась взглядом с Чэдом.

– Месяц – это по нашим первоначальным прикидкам. Всегда есть вероятность, что на самом деле на это уйдет больше времени. Например, если на улице ливень, высокая влажность задержит высыхание досок под слоями морилки и герметика. Как ты понимаешь, мы бессильны что-либо с этим поделать, но это может существенно увеличить срок.

– Можешь жить у меня столько, сколько тебе нужно, Мелли. Мой дом всегда открыт для тебя. – Мать улыбнулась, и я поспешила отвести взгляд.

Я тотчас представила себя в бочке, летящей к огромному водопаду, и я ничего не могла с этим поделать.

От ответа меня избавил писк Генерала Ли, а затем он сам выбежал ко мне из вестибюля. Я подняла его и внимательно осмотрела. Убедившись, что с ним все в порядке, я вышла из комнаты в вестибюль и увидела там Ребекку. Она забрела туда, пока остальные уламывали меня переселиться к матери.

Она поедала взглядом портрет двух девочек. Я привезла картину к себе на временное хранение, пока предыдущие жильцы дома на Легар-стрит вывозили свои вещи. Портрет стоял, приставленный к недавно оштукатуренной стене вестибюля. Мне не раз хотелось повернуть его лицом к стене, лишь бы не ощущать на себе взгляды двух юных барышень, смотревших на меня с холста. Услышав мои шаги, Ребекка подняла голову.

– Извините. Должно быть, я слишком сильно его обняла. Просто… – Она указала на картину. – Точно такая же приснилась мне в моем сне..

– Что такое? – Джек подошел ближе и положил ей на плечо руку. Я тотчас мысленно отругала себя за то, что позволила раздражению по поводу этого небольшого контакта взять надо мной верх.

Держа пса на руках как своего рода экран между мной и картиной, я шагнула ближе и повернулась к Джеку:

– Я не успела показать тебе, что мы с матерью нашли на чердаке дома на Легар-стрит. Мы не знаем, кто эти девочки, но обстановка кажется смутно знакомой. Хотела спросить у тебя, знакомы ли тебе их лица или обстановка.

Внимательно изучив картину, Джек медленно покачал головой:

– Я определенно вижу семейное сходство. Но опять-таки… – Он, прищурившись, посмотрел на меня и помолчал. – Я не уверен.

– Посмотрите, – сказала Ребекка, указывая на медальон, спрятанный на груди у высокой девочки. Ее указательный палец дрогнул. Она быстро убрала его в кулак, как будто не хотела, чтобы кто-то это заметил.

– У них у каждой по медальону, – сказала я, пристально на нее глядя. – Вы что-то узнаете? Например, дом?

Ребекка ответила не сразу:

– Нет. Ничего. Просто это так поразительно.

Она присела на корточки, чтобы разглядеть картину ближе, как я до нее, но я засомневалась, что причиной тому слабое зрение. По моим прикидкам, она была лет на пять моложе меня. Я машинально посмотрела на ее пробор, не блеснет ли в ее волосах седина. И не увидела ни одного седого волоска.

Джек поднял свой мобильник и сделал снимок.

– Хочу показать это Ивонне Крейг в Историческом обществе. Я ничего не узнаю на этой картине, но вдруг узнает она.

Я тотчас вспомнила нашу встречу с Ивонной, когда мы с Джеком занимались разгадкой тайн моего дома на Трэдд-стрит. Признаюсь честно, я немного ревную ее: Джек всякий раз произносит ее имя с удивительной нежностью и проводит в ее обществе огромное количество времени. Лишь познакомившись с ней – в комплекте с палочкой и ходунками, – я поняла, что Джек нарочно водил меня за нос и что мисс Крейг годилась ему в бабушки.

– Мне можно с тобой? – спросила Ребекка, широко раскрыв голубые глаза.

Я только что хотела спросить то же самое, но теперь промолчала. Тащиться вместе с ними в роли третьего колеса вдохновляло ничуть не лучше перспективы целый месяц прожить вместе с матерью.

Джек вернул телефон в карман и посмотрел на меня. Я уже приготовила вежливый способ отклонить его предложение составить им компанию, когда он сказал:

– Думаю, тебе лучше остаться и начать собирать вещи для переезда к матери. С радостью помогу перевезти их, когда у тебя все будет готово.

Я ощутила себя воздушным шаром, из которого сначала убежал весь воздух, а затем его переехал грузовик. Дважды. Я заставила себя улыбнуться.

– Я как раз собиралась сказать то же самое.

Чэд и Софи извинились и вернулись к созерцанию раздвижных дверей. Я проводила остальную часть компании к входной двери.

– Позвони мне, если что-то узнаешь, – сказала я Джеку.

Ребекка вручила моей матери свою визитку. Мать, поколебавшись, приняла ее.

– На тот случай, если вы удалили мои сообщения на автоответчике, – сказала Ребекка. Ее взгляд не выдавал никаких эмоций. – Очень хотелось бы договориться о времени и взять у вас интервью.

Джинетт изящно пожала плечами:

– Боюсь, что в ближайшее время это невозможно. Я должна вернуться в Нью-Йорк. Надо выставить на продажу квартиру, а затем собрать все вещи. Но я непременно позвоню вам, как только улажу все свои дела.