Читать книгу Элиминация души - Карина Нагорная - Страница 3

Тесно, очень-очень тесно. С вами бывает такое, что всё нутро наружу рвётся? Вы чувствуете, как повышается температура содержимого под кожей, немой крик и никаких внешних признаков, кроме обжигающей испарины. Нет смысла хвататься за телефон, некуда бежать, некому излить душу, нет сил что-то менять и есть масса причин оставить всё, как есть.

Двенадцатое декабря. В припаркованном у большого коттеджа внедорожнике сидит мужчина. Сегодня ему исполняется шестьдесят, и даже в эти шестьдесят для всех он просто Макс.

В его жизни есть всё, о чём только можно мечтать: любимая жена, двое детей, огромный пёс, достаток, путешествия по самым нетронутым уголкам планеты, работа, приносящая удовольствие, спорт, а теперь ещё и свободное время, которое он тратил на то, что раньше приходилось откладывать в долгий ящик: он смог сыграть партию в гольф до конца, впервые за долгое время посетил театр и наконец, собрал и разукрасил модель самолёта, начатую ещё несколько лет назад.

Он полон сил, красив, зрел, спокоен, опытен. Он должен быть счастлив, но сейчас он не может пошевелиться. Его руки сжимают руль так, что на алькантаре остаются вмятины. Он смотрит на свой дом, окрашенный в белый цвет, на пустое крыльцо, садовая мебель с которого давно убрана, следит за миганием развешенных повсюду гирлянд, наконец замечает, что венок, украшающий входную дверь, в этом году другой – супруга давно просила обратить на него внимание, ведь это плоды её кропотливых трудов.

Потом он заглянул в окно и увидел старательно накрытый стол и своих близких, собравшихся в гостиной в ожидании его прихода – сегодня же праздник. Он перевёл взгляд на качели, вспомнил, как старательно мастерил и заботливо вешал их в первый месяц рождения сына, как менялась листва на дереве, на котором они висели. Он видел, как его уже такая взрослая дочь украшает на кухне торт – она испекла его сама специально для него, и слегка улыбнулся, глядя как скачет вокруг неё пёс в надежде урвать побольше еды со стола. Сидя с выключенными фарами, он смотрит на то, как кипит его счастливая жизнь, на свой дом – полную чашу. И ему давно пора бы переступить порог, но пока он не может покинуть сиденье машины.

Его сердце сжимается в тисках, хоровод мыслей до тошноты кружит голову. Фантазии, ожидания, все эти «что, если» накрывают невидимой лавиной, не оставляя шанса выбраться из неё без посторонней помощи. Под прессом собственных мыслей он уже который раз пытается представить жизнь, которой не суждено случиться, и вновь прийти к спасительному выводу, что все принятые им решения, каждый сделанный выбор и взятое на себя обязательство были верными, что никак иначе не могло произойти, и он по-настоящему доволен своей жизнью.

Всё-таки шестьдесят совсем немного для мужчины, состоявшегося и не имеющего проблем со здоровьем, но к подобным умозаключениям уже давно пора было прийти.

Видимо, так устроено, что людям, чья жизнь на самом деле весьма благополучна, кто обладает многим и должен уметь ценить это и быть преисполненным благодарности, часто не хватает приключений, драмы или ещё чего-нибудь отсутствующего в их повседневности. Выбор зависит от склада характера и темперамента. Макс натура романтичная. Хоть способность на безрассудства тщательно скрывалась, а с годами он и вовсе обзавёлся бронёй, ограждающей от чувственных проявлений, он влюблялся. Правда, влюблялся он каждый раз в одну и ту же. Это чувство преследовало его многие годы перманентно, фоном, а иногда перетекало в коматоз, лишая возможности мыслить рационально.

Нет, это не мешало ему любить свою жену, и да, он разделял и никак не смешивал чувства к обеим небезразличным ему женщинам. Так бывает, что большое сердце способно на такого рода мутации.

Жену он любил по-настоящему. Моралисты возразят, затопают ногами и скажут, что любовь подразумевает верность, особенно духовную. Я не стану принимать чью-то сторону, давно научился не фонтанировать идеями в стиле максимализма и понял, что жизнь многогранна и оттенков в ней не счесть, поэтому и вы не спешите судить. С женой он прошёл через многое, их отношения всегда были и остаются живыми, она родила ему двоих чудесных детей, он делал всё возможное и нет, чтобы она ни в чём не нуждалась, он позволял ей быть собой, даже когда в её голове черти отплясывали джайв, создал все условия, чтобы она могла наслаждаться каждым днём. Он не мог представить свою жизнь без неё, никогда не помышлял об уходе и за все годы не позволил себе даже лёгкого флирта ни с кем, кроме одной. Удивительно, но он искренне не считал это изменой. Может быть, потому, что каждый раз принимал это за помутнение рассудка, сбой программы, что-то несвойственное его реальной жизни. Он подсознательно не верил, что эти отношения могут к чему-нибудь привести. Но если это так, почему после каждой их случайной встречи, в моменты, когда их эфемерный корабль вдребезги разбивался о несуществующие скалы, ему было так больно? Почему он неделями вспоминает время, проведённое с ней, ищет иной смысл в словах, порой тешит себя несбыточными надеждами и задаётся вопросами, на которые не существует ответов? Каждый раз один и тот же набор из душевных мук, отсутствующего аппетита, бессонных ночей, меланхоличной музыки и волнами накрывающих воспоминаний. Единственное отличие – новая депрессия пополнялась ещё одной страницей их истории. Но это уже давно стало ритуалом – он так очищался и освобождался.

Да, ему давно пора бы переступить порог, но он знает, что не сделает этого до тех пор, пока не вспомнит каждый эпизод, заново не переживёт тех эмоций, не извратит обстоятельств, и, когда подсознание сделает последний мазок по холсту с изображением их романа, он наконец-то отпустит её. И в этот раз отпустит не временно, а точно навсегда.