Читать книгу Удачная попытка - Карли Филлипс - Страница 3

Коул вошел в здание отделения полиции города Серендипити. Он шел, не обращая внимания на бросаемые в его сторону хмурые взгляды. Если кто и не знал про его подростковые «подвиги», то теперь и их ввели в курс дела. Всем своим видом давая понять, что ему плевать на то, что о нем думают, Коул шел по коридору к кабинету начальника полиции. Он уже поднял руку, чтобы постучать, когда услышал за дверью голоса, и решил задержаться.

Женский смех и низкий мужской хохоток.

Коул смущенно попятился, но дверь вдруг распахнулась, и из кабинета вышла Кара Марсден. Надо отдать ей должное, она держалась непринужденно, но кое-какие детали все равно ее выдавали: слегка встрепанные волосы, красные от поцелуев губы и раскрасневшиеся щеки.

Коул покачал головой. У него не укладывалось в голове, как Майк, такой серьезный и сдержанный, мог соблазнять собственную жену на своем рабочем месте и в рабочее время. Коул молча, лишь кивком головы, поприветствовал Кару, дождался, пока та отойдет подальше, и лишь затем постучал в дверь давнего приятеля.

– Входите, – отозвался Майк.

Коул решил, что лучшая защита – нападение, и потому прямо с порога вместо приветствия сказал:

– Значит, ты женился и крепко укоренился в Серендипити. Сделался большим начальником.

Майк спешно поправлял галстук.

– Хорошая работа. Всегда есть с кем перепихнуться. Молодец, – продолжал наседать Коул.

– Не забывайся, ты говоришь о моей жене, – сказал Майк, выходя из-за стола.

Майк протянул Коулу руку, и тот сразу понял, что Майк не злится на него, в нем лишь говорит чувство собственника. Как все же жизнь меняет людей!

– Я рад, что ты наконец нашел время для старого друга, – крепко пожав Коулу руку, сказал Майк.

– У меня были кое-какие дела в Нью-Йорке по подготовке материалов для передачи в суд, так что пришлось попотеть. А сейчас я пытаюсь как-то расслабиться.

Последнее задание действительно измотало его, как никакое другое. У главаря банды, Марони, в которую внедрили Коула, была жена, которая чувствовала себя во всех смыслах ущемленной ввиду полного отсутствия внимания со стороны мужа. Коулу стало ее жалко, и в своем стремлении защитить эту женщину как от склонного к насилию мужа, так и от неминуемых последствий того, что случится, когда Марони упекут за решетку, Коул слишком тесно сблизился с Викторией. И когда мужа ее арестовали и стало ясно, какую роль в этом аресте сыграл он, Коул, Виктория тоже решила открыть карты. И оказалось, что она по уши влюбилась в него и убедила себя в том, что и он отвечает ей взаимностью.

– Я знаю, о чем говорю, хотя так глубоко, как ты, никогда не забирался. После такой работенки прийти в себя непросто. Нужно время, чтобы вспомнить, кто ты такой на самом деле, – сказал Майк.

И Коул помнил, кто он такой. А на случай, если вдруг у него случатся провалы в памяти, на помощь всегда придет Джед.

– Как у тебя с отцом? – спросил Майк, словно читая мысли Коула.

– Никак. Вернее, все так же. Джед винит меня в том, что мама от него ушла. Он видит во мне лишь трудного подростка, каким я был когда-то. – «А может, старик и прав», – подумал Коул.

По правде сказать, Коулу и самому не нравился тот мальчишка, каким он когда-то был. Но себя повзрослевшего, каким он стал после того, как мать его вышла замуж за Броуди – человека, который принял его как родного сына и всегда относился к нему лучше, чем родной отец, Коул понимал куда лучше и даже временами уважал. Но и спустя десять лет после развода родителей негативное влияние отца продолжало сказываться.

– Черт возьми, он винит меня и в том, что я все еще жив и здоров, – пробормотал Коул.

– Джед всегда был человеком жестким и бескомпромиссным. Только потому он и смог так долго продержаться на этой чертовой работе, – сказал Майк. – Но это его не оправдывает.

– Забудь об этом, – сказал, махнув рукой, Коул, подумав, что, узнай Майк о том, что Коул переспал с его сестрой, он бы точно принял сторону Джеда.

То, что Майк в отличие от всех прочих жителей Серендипити знал, чем на самом деле занимался его приятель, не означало, что он считает Коула подходящей парой для своей сестры. Майк прекрасно понимал, с какой опасностью сопряжена работа секретного агента. Таким, как Коул, на роду написано быть волком-одиночкой.

И в этом Коул был согласен с Майком. Эрин заслуживала того, чтобы ее мужчина был всегда рядом. Ей нужен был мужчина, на которого она может опереться. Она выросла в семье, где царила атмосфера любви и заботы, и, вне сомнений, ей хотелось создать такую же крепкую и дружную семью. Работа Коула не позволит ему постоянно находиться рядом. То и дело ему придется отсутствовать, отсутствовать подолгу и без возможности поддерживать связь. Последнее задание отняло у него год жизни, не считая того времени, которое занял последовавший судебный процесс. Впрочем, до сих пор это не доставляло Коулу особенных неудобств: тяги общаться с родственниками у него не было, друзей, с кем бы он не работал вместе, тоже. Он жил так, как умел, и другой жизни не знал, да и желания жить по-другому у него не было.

В очередной раз поймав себя на все тех же мыслях, связанных с женщиной, которая, как он прекрасно знал, совсем ему не подходила, как и он не подходил ей, Коул мысленно выругался.

Громкий шум за дверью заставил обоих насторожиться. Извинившись, Майк вышел, чтобы проверить, чем вызван переполох.

– Что там еще? – крикнул Майк.

– На парковке стреляли, – сообщила Кара, подбежав к мужу. – Тебе надо туда, срочно, – с нажимом на последнем слове сказала она, схватив Майка за руку.

«Очевидно, не все так спокойно в этом тихом городке», – подумал Коул и вышел следом за Майком.

На стоянке уже была толпа полицейских, которые расступились, давая проехать машине «скорой помощи» с включенной сиреной.

– Я не ослышался, это в мою сестру стреляли?! – закричал Майк.

Коул рванулся вперед, но вооруженный полицейский преградил ему путь.

– Посторонних велено не пускать, приятель. Пусть каждый занимается своим делом, – сказал ему человек в форме.

– Но я не посторонний, – возразил Коул и сразу же осекся. Не посторонний, тогда кто? Кем он приходится Эрин? Коул не был ее родственником, и доступ к ней был ему закрыт.

Вот черт!

Стоять сложа руки Коул не привык, но, попытавшись пробиться сквозь ограждение, он ничего не добьется – его арестуют, и будут правы. Объяснять Майку, почему он должен быть рядом с Эрин, тоже бесполезно. Сейчас надо мыслить ясно и быстро. В Эрин стреляли, и, надо полагать, в нее попали. Следовательно, ее повезут в больницу. Именно туда и направился Коул в надежде разузнать все у ее родных, как только они туда приедут.

В университетской больнице кипела работа. С приездом машины «скорой помощи» дел только прибавилось. Коул, прижавшись спиной к стене, смотрел, как Эрин погрузили на каталку и повезли в операционную. Он облегченно вздохнул, увидев, что глаза ее открыты. Слава Богу, она в сознании. Непроизвольно он потер левый бок, где остался след от пулевого ранения, которое он получил на завершающем этапе последнего задания. Он помнил, как это больно. Никому не пожелаешь, особенно такой славной девочке, как Эрин.

Майк, сопровождавший Эрин в карете «скорой помощи», зашел в приемное отделение следом за каталкой. Майк не оглядывался по сторонам и потому не заметил Коула. Впрочем, это и к лучшему. Майк мог бы спросить у Коула, что он тут делает, а ответа на этот вопрос Коул и сам не знал. Одно он знал точно – что его всего свело от напряжения, и он не успокоится, пока не будет точно знать, что ее жизни и здоровью ничто не угрожает.

Коул не знал, сколько времени прождал, пока Майк не вышел из помещения, куда медики увезли Эрин. На этот раз Майк сразу увидел Коула.

– Привет. Что ты тут делаешь?

Коул судорожно сглотнул.

– Я был у тебя, когда это случилось. Я не мог вернуться домой, не выяснив, нужна ли тебе моя помощь. – Более или менее правдивое объяснение.

– Спасибо, – сказал Майк и провел рукой по взъерошенным волосам.

– Как она? – спросил Коул, надеясь, что голос его не выдаст.

– Они ее сейчас осматривают. – Майк проверил, нет ли пропущенных вызовов или сообщений на телефоне, и лишь затем поднял глаза на Коула и встретился с ним взглядом. – Знаешь, мне действительно нужна твоя помощь. Мне надо отыскать Сэма, – пояснил Майк, имея в виду своего брата. – Кара сейчас на выезде – поступил звонок с жалобой на домашнее насилие, – и потому она не может меня выручить. Поскольку ты уже здесь, не мог бы ты подежурить возле палаты Эрин и позвонить мне, как только появятся какие-то новости?

– Конечно. – Коул надеялся, что ответ его не прозвучал подозрительно радостно. Он не мог и мечтать о том, что ему представится возможность увидеться с Эрин лично и узнать все из первых рук.

– Отлично. Пойдем, я тебя провожу. – Майк провел Коула в отделение экстренной помощи. – Она в боксе номер три, – сказал Майк. – Мне надо выйти на улицу, чтобы дозвониться до Сэма. Тут связи нет. Тебе надо просто подождать в коридоре. Как только врачи закончат осмотр, ты можешь зайти. Она наверняка обрадуется, увидев знакомое лицо.

Коул не был в этом уверен, но все равно кивнул.

– Я позвоню тебе, если что-то узнаю до того, как ты вернешься.

– Я твой должник, – сказал Майк.

Коул так не считал и потому ничего не ответил.

Майк ушел, а Коул остался стоять возле отгороженного шторами кубрика, скрестив руки на груди. Пульс у него участился, и на лбу выступил пот. Он очень надеялся, что пуля не застряла где-нибудь там, где для ее удаления потребуется серьезная операция.

Кому, черт возьми, могло прийти в голову устроить пальбу на стоянке перед отделением полиции?

Коул подошел вплотную к занавеске и прислушался.

– Похоже, пуля прошла насквозь, но мы будем знать точнее после проведения нескольких тестов, – говорил врач.

– Ладно, – тихо ответила Эрин. Голос ее был слабым, очевидно, она потеряла много крови.

– Поскольку вы беременны, мы ограничены в выборе антибиотиков и обезболивающих препаратов.

– Что?! – У Коула разом вся кровь отлила от головы при этих словах врача.

Не успел он прийти в себя, как штору отдернули, и Коул оказался лицом к лицу с врачом, обследовавшим Эрин.

Эрин смотрела на него в ужасе, лицо ее сделалось пепельным.

– Кто вы? – спросил мужчина в белом халате.

– Все в порядке, – дрожащим голосом сказала Эрин. Она подняла на врача мутный от боли взгляд. – Вы не могли бы оставить нас наедине на пару минут?

– Конечно, – сказал терапевт и вышел за дверь.

Коул окинул взглядом испуганное пепельно-серое лицо Эрин и тут же решил, что разговор о ее беременности подождет.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Нормально.

– Лгунья, – со смешком сказал он. Сильная женщина. Он восхищался ею. – А теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь на самом деле.

– Мне чертовски больно. – Эрин прикусила нижнюю губу и втянула воздух. В красивых глазах стояли слезы. Он чувствовал ее боль как свою.

– Я знаю, – сказал Коул и положил руку на ее здоровое плечо. К его облегчению, Эрин не отстранилась.

– Что ты тут делаешь? – спросила она.

– Я был у твоего брата, когда он узнал, что на стоянке стреляли. Мы выбежали вместе, я узнал, что стреляли в тебя… – Коул пожал плечами. – И вот я здесь.

Коул мог бы сам задать себе вопрос о том, в чем только что признался ей. Чувства его пребывали в смятении, чем дальше, тем больше.

– Эрин…

– Коул, – одновременно с ним сказала она.

– Ты собиралась мне сказать? – Или ей была настолько унизительна сама мысль о том, что она беременна от него?

Коул не стал бы ее за это винить, но факт оставался фактом: ребенок, которого она носила, был от него, и он должен нести ответственность за случившееся.

Ребенок. Ответственность. Господи!

– Я пыталась правильно выбрать время. И найти нужные слова. – Щеки ее стали пунцовыми. До сих пор она избегала смотреть ему в глаза, но сейчас наконец решилась. – Ты ведь не сомневаешься, что это твой ребенок?

Коул приподнял бровь.

– Я много в чем сомневаюсь в жизни, но в этом? Нет.

Эрин насупилась.

– Потому что я такая примерная девочка, да?

Нет, потому что он держал руку на пульсе городских слухов, и если верить этому самому надежному из источников информации, Эрин последнее время ни с кем не встречалась. Странно вообще-то. Коул был уверен в том, что ей станет легче, как только он скажет ей, что признает себя отцом, но случилось по-другому. Ей, оказывается, не нравится, что ее считают примерной девочкой.

Коул покачал головой, напомнив себе, что сейчас не самое подходящее время, чтобы давать оценку ее реакции, какой бы забавной она ему ни казалась.

– На случай если тебе это поможет, в ту ночь ты не вела себя как примерная девочка, – сказал он и тут же почувствовал прилив жара от накативших воспоминаний.

Эрин вымучила смешок – все получилось, как он и рассчитывал.

– А теперь перейдем к самому главному. Насчет ребенка…

– Я его сохраню. – Эрин попыталась скрестить руки на груди, но застонала от боли.

Сердце у него сжалось при виде ее страданий.

– Не дергайся, черт возьми. – Коул стиснул кулаки, терзаясь собственной беспомощностью.

– Не ори на меня!

– Тогда не говори глупостей. Кем ты меня, черт возьми, считаешь? Ты что, думала, я попрошу тебя избавиться от моего ребенка?!

Они хмуро уставились друг на друга, и Коул осознал, что у них случилась первая настоящая ссора, хотя, по сути, оба придерживались одного мнения по главному вопросу.

– Что, черт побери, я только что услышал? – спросил, распахнув шторки, Майк.

При виде разъяренного брата Эрин съежилась. «Боже, какой ужас», – подумала она, совсем не имея в виду тот факт, что ее подстрелили. Кстати, об этом выстреле. Казалось невероятным, что в их сонном, вполне респектабельном городке найдется хоть один псих, решившийся стрелять на парковке прямо перед отделением полиции.

Можно было бы подумать, что в сложившейся ситуации Майк как начальник полиции должен был бы все силы бросить на поимку преступника, но не тут-то было. Судя по всему, Майк о стрелявшем в его сестру вообще забыл и всю мощь своего праведного гнева готов был обрушить на Коула. Эрин должна была прийти на помощь отцу своего ребенка.

– Майк? – окликнула она брата.

– Что? – отозвался Майк, несколько смягчив тон. – Когда именно этот ублюдок над тобой надругался? И почему ты мне ничего об этом не сказала?

Эрин выразительно кивнула на сжатый кулак брата.

– Потому и не рассказала. И никакого насилия не было. Все случилось по взаимному согласию.

– Мог бы, черт возьми, презерватив надеть! – взревел Майк.

Эрин готова была провалиться сквозь землю.

– Тише!

– Прекрати смущать Эрин, – сдержанно попросил Коул. – Я не считаю, что обязан перед тобой отчитываться, но все же скажу: мы предохранялись.

«Не одну пачку презервативов извели», – подумала Эрин, но вслух произносить не стала.

– Случаются проколы, – сказала она вместо этого.

– Ну, надеюсь, он…

– Довольно! – собрав все свои силы, завопила Эрин и бессильно опустилась на подушку. – Мы с Коулом сами все решим, без тебя. Я знаю, что тебе не все равно, я понимаю, что ты расстроен, но ты не должен вмешиваться.

– По крайней мере до той поры, пока мы не останемся с тобой один на один, – сказал Коул. – И перестань третировать свою сестру, – добавил Коул таким тоном, словно считал своим долгом защитить ее от агрессии со стороны родного брата, чем немало удивил Эрин.

Впрочем, до того как тайное стало явным, она могла лишь гадать о том, как Коул воспримет весть о ее беременности. Пока ей жаловаться было не на что – Коул повел себя по-джентльменски.

– Сюда едут Сэм и Кара, – сообщил Майк. Он все еще кипел, но волю гневу больше не давал.

Эрин судорожно вдохнула.

– Ты можешь рассказать Каре, когда вы останетесь наедине. В любом случае я не верю, что ты в состоянии хранить секреты от жены. Что касается Сэма, я была бы благодарна, если бы ты оставил за мной право самой рассказать ему обо всем. То же касается мамы и папы. Я им сама расскажу, но не раньше, чем они вернутся домой. – Эрин выразительно посмотрела на Майка.

– Идет. Как твоя рука? – участливо спросил ее брат.

– Болит. Посмотрим, что разрешат мне принимать врачи. Выбор обезболивающих средств ограничен с учетом того, что я беременна. – Понимая, что при напоминании о ее беременности Майк снова начнет заводиться, Эрин поспешила сменить тему: – Твои люди что-нибудь узнали о том человеке, который в меня стрелял?

Майк покачал головой:

– Они сейчас работают над этим, прочесывают территорию. Мы надеемся найти пулю, чтобы провести баллистическую экспертизу. Еще мы опрашиваем работающих поблизости людей, и, когда ты придешь в себя, мне нужно будет и с тобой поговорить.

Эрин кивнула.

– Подумай о тех делах, над которыми ты сейчас работаешь. Может, тебе кто-нибудь угрожал? – спросил Коул.

– Я… – начала было Эрин.

– Это дело полиции, Сандерс, – перебил его Майк, прежде чем Эрин успела закончить предложение.

Эрин закатила глаза.

– Коул знает, что делает. Его опыт может пригодиться.

– Какой опыт? – спросил Майк, обращаясь к Эрин.

Эрин открыла было рот и снова его закрыла. Майк прав. О каком опыте Коула она говорит? И что ей вообще о нем известно?

– Я не знаю, – сказала Эрин. И при этом она бросилась на его защиту так, словно была на сто процентов уверена, что защищает агента национальной безопасности.

Майк и Коул настороженно переглянулись. У Эрин возникло ощущение, что у них есть какая-то общая тайна, в которую они ее не собираются посвящать. Этот взгляд она распознала мгновенно – так смотрели друг на друга ее братья, когда «ради ее же блага» решали отстранить ее от принятия решений, касающихся ее же судьбы.

– О чем это вы?! – возмущенно спросила Эрин.

Коул слегка кивнул, словно давал Майку разрешение рассказать Эрин о чем-то пока ей неизвестном.

– Интуиция тебя не подвела, – сквозь зубы признался Майк. – Коул знает, что делает. Он работает агентом под прикрытием в полицейском управлении Нью-Йорка.

Эрин обдумывала услышанное. Не то чтобы эта новость как-то повлияла на ее чувства к Коулу, но, не имея ни малейшего представления о том, чем он занимался и где пропадал все это время, Эрин все равно догадывалась, что Коулу пришлось несладко. Этот усталый взгляд, эта вселенская скорбь в глазах – теперь многое прояснилось. При мысли о том, что пришлось повидать Коулу, Эрин зябко поежилась.

– Когда тебя отпустят? – спросил Майк, меняя тему.

– На ночь меня не оставят, но врач еще должен провести несколько тестов, промыть рану и сделать перевязку.

Майк кивнул:

– Тогда Кара отвезет тебя к нам домой.

– Я ее отвезу, – сказал Коул, шагнув ближе к изголовью кровати.

– Знаете, – заметила Эрин, – мне все равно, кто меня отвезет, но я хочу вернуться к себе домой.

– Но не в одиночестве, – отрезал Коул.

Эрин почесала нос и вопросительно на него посмотрела:

– А почему нет?

Мужчины переглянулись и, судя по всему, молча договорились друг с другом о чем-то таком, что ей едва ли понравится.

– Я слушаю, – сказала Эрин.

– В тебя стреляли и ранили, и рука у тебя болит. Я прав? Или боль внезапно прошла? – спросил Майк.

– Тогда тебе небезопасно находиться одной, – сказал Майк, явно довольный тем, что так доходчиво ей все объяснил.

«Ах ты, садист, зверюга, – подумала Эрин. – Мстишь мне!»

– Чепуха. Я уверена, что меня ранили случайно. Никто в меня специально не целился. Я просто оказалась в неудачное время в неудачном месте. И я сейчас не веду ни одного дела, которое могло бы грозить мне хоть какими-то неприятностями!

– Это ты так думаешь, – уточнил Майк, упрямо поджав губы.

– Мы пока ничего не можем исключать, – согласился с ним Коул, – и поэтому меры предосторожности принять необходимо. – Он явно был готов от слов перейти к делу. – Ты сама призналась, что тебе больно, а огнестрельная рана, прежде чем начнет заживать, еще доставит тебе немало неприятностей. Поверь мне, в ближайшее время боль усилится, и, если врачи позволят тебе принимать обезболивающие препараты, тебя будет клонить в сон и голова будет кружиться. Я уж не говорю о том, что ты ничего не сможешь делать простреленной рукой.

Коул встретился взглядом с Майком.

– Я отвезу ее туда, где она живет, и останусь там. Со мной она будет в безопасности.

– Черта с два, – прошипел Майк. – Она поедет ко мне и останется там, пока мы не выясним, кто стрелял и почему, пока я не удостоверюсь в том, что ей ничто не угрожает. – Майк расправил плечи, готовый подраться с Коулом, если потребуется.

Эрин решила, что с нее хватит.

– Она все еще здесь, и она будет решать, что для нее хорошо и что плохо.

Коул приподнял ее здоровую руку, удивив Эрин этим внезапным полным нежности жестом.

– Пока ты будешь решать, помни, что это моего ребенка ты носишь, и я тоже несу за него ответственность. За него и за тебя.

– Я сама могу о себе позаботиться.

Коул и Майк снова обменялись взглядами. Что бы они себе там ни думали, Эрин решила, что не позволит им выбирать, что лучше для нее и что хуже.

– Я еду домой, – как можно тверже заявила она.

– Тогда Коул едет с тобой, – объявил Майк.

– Не ты ли только что сказал, что не можешь доверить мою жизнь Коулу?

– Я хотел, чтобы ты поехала со мной. Но я знаю, что если ты что-то вбила себе в голову, тебя не переупрямить. И потому, если ты настаиваешь на том, чтобы вернуться к себе домой, одну я тебя не отпущу. Но если Сэм в качестве телохранителя тебя устраивает больше, так тому и быть.

– Нет! – хором сказали Коул и Эрин.

Эрин любила брата, но если они будут жить под одной крышей, уже через час ей захочется его задушить.

– Майк, тебе пора заняться работой, а нам с Коулом надо поговорить, идет?

– Обещаешь, что не уедешь отсюда одна? – спросил Майк.

– Обещаю, – сказала Эрин, не дав Коулу ответить за нее. Майк наклонился и поцеловал сестру в лоб.

– Я загляну позже, – сказал он, обращаясь к Эрин, но при этом пристально глядя на Коула.

Затем Майк ушел, оставив Эрин наедине с отцом ее ребенка. С мужчиной на одну ночь, который вдруг изъявил настойчивое желание у нее поселиться. Как все запутано! И что с этим делать?

Сразу после ухода Майка вернулся врач, и разговор пришлось отложить. Измотанная донельзя, измученная болью, Эрин испытала облегчение с приходом врача. Впрочем, она понимала, что передышка лишь временная. Что-то ей подсказывало, что им с Коулом о многом придется поговорить после того, как ее отпустят из больницы.