Читать книгу Сердце Хрустальной Принцессы - Кармаль Герцен - Страница 3

Ки, Филин и Дайана в обеденный перерыв снова встретились в школьной столовой. Ки передала приглашение мамы, и Дайана с радостью согласилась.

– Боюсь только, папа прийти не сможет, – помявшись, добавила она. – Он в последнее время редко выбирается из дома. Хотя… я постараюсь его уговорить – вылазка пойдет ему на пользу.

– А твоя мама?

Ки впервые видела, чтобы чье-то выражение лица менялось настолько резко – как маска, слетевшая с лица и обнажившая под собой другую – по щелчку пальцев, в один взмах ресниц. Только что перед ней сидела улыбающаяся, счастливая Дайана, а затем хрустальная улыбка слетела с ее лица и разбилась на мельчайшие осколки. В бирюзовых глазах было столько боли, что у Ки перехватило дыхание.

– Я снова что-то не то сказала? – пискнула она, сопротивляясь желанию сползти под стол, только бы скрыться от этого взгляда раненного зверька.

Сидящий рядом с ней Филин, казалось, окаменел.

– Ничего, ты же новенькая, – мягко произнесла Дайана. Лицо ее немного разгладилось, но печаль не ушла. – Даже хорошо, что ты спросила. А то все упорно делают вид, что ничего не происходит. Им будто бы все равно.

– Мне не все равно, – неловко сказал Филин столешнице. – И мне очень жаль…

Дайана улыбнулась ему печальной улыбкой.

– Мне тоже. – Она взглянула на Ки и тихо сказала: – Моя мама пропала несколько лет назад. Ее искали всем Реденвудом, но… так и не нашли. Пока не нашли, – добавила она, сжав руку в кулак. Глаза ее сверкали.

– А ты знаешь, что с ней могло случиться? – прошептала Ки, ошеломленная новостью. В горле разом пересохло, и она потянулась за кружкой.

– Нет, – ответила Дайана. Но от Ки не укрылась ни короткая заминка, ни опущенные вниз глаза.

«Знает», – шепнули стены.

От неожиданности Ки дернула рукой и пролила чай на стол.

– Ты… приходи к нам сегодня, ладно? – выпалила она, чтобы сгладить оплошность. – Будет вкусный пирог. Мама очень вкусные пироги печет, правда, давно не пекла, потому что очень много работала, но сейчас она работает на дому, и у нее много времени, и пироги у нее получаются с каждым разом все лучше и лучше… Ой.

Она всегда много говорила, когда волновалась. Дайана благодарно ей улыбнулась.

– Я приду.

Когда она вышла, Ки проворчала:

– Мог бы мне и рассказать.

– Я не знал, что ты не знала! – защищался Филин. – И что, я должен был сходу всю ее биографию рассказать? И я, между прочим, не сплетник.

– Да я не о сплетнях говорю, – возмутилась Ки. – Но я же… я своими неосторожными словами сделала ей больно.

Филин помотал головой.

– Ты не виновата. К тому же, Дайана сказала – ей хуже оттого, что все вокруг молчат. Делают вид, что все нормально. А это ненормально – мамы не должны исчезать.

– Да, – глухо сказала Ки, подумав о своей маме. Если бы она исчезла, у Ки сердце бы разорвалось.

Уроки тянулись как резина, да и мысли были совсем не об учебе. Стены… они знали что-то о Дайане Морэ – что-то из ее прошлого и настоящего. Вот только… Ки не умела говорить с духами – расспрашивать, уточнять. Она умела только слушать.

Дурацкий, бесполезный дар, приносящий только неприятности.

Ки еле досидела до конца занятий. Записки Филина, в которых он рисовал смешных монстриков, сворачивал и бросал ей на парту, явно пытаясь отвлечь, преследующие ее со вчерашнего дня настороженные шепотки и взгляды, сами уроки – все отошло на второй план.

В автобусе она сидела, притихшая, чем встревожила Филина.

– Эй, ну ты чего?

Ки лишь отмахнулась и уставилась в окно. Она и сама не знала, отчего так сильно расстроилась.

Оказавшись дома, тут же бросилась в мамину спальню, которая после вчерашней перестановки выполняла и роль кабинета тоже. Дейдра работала внештатным журналистом довольно известной в Глероме газеты и каждый день по несколько часов работала над очередной статьей.

– Мам, Дайана придет сегодня к нам на ужин, – радостно объявила Ки. – Или одна или с папой.

– О, это же отлично!

Дейдра, едва дописав предложение до точки, тут же вскочила. Ки хорошо знала свою маму, чтобы понять: сейчас она будет заново передраивать весь дом, чтобы не осталось ни пылинки, ни соринки, а потом бросится наготавливать ужин на несколько блюд – чтобы каждый мог выбрать то, что пожелает. Ки покачала головой.

До прихода Дайаны она успела сделать домашнее задание и даже прибраться в комнате – на случай, если гостья туда заглянет. Когда в дверь позвонили, Ки сбежала по лестнице, чтобы открыть самой.

На пороге стояла Дайана, а рядом с ней – высокий мужчина с темно-русыми волосами. Статный, серьезный, с волевым подбородком и задумчивым взглядом карих глаз. В Алистере Морэ чувствовался особый шарм, и если бы Ки вдруг вздумала назвать это красотой, то красотой мрачной.

– Алистер! – раздалось за ее спиной радостное.

Хмурое лицо мистера Морэ просветлело.

– Дейдра, бог мой! Ты ни капли не изменилась!

Последовали теплые дружеские объятия. Дейдра отстранилась, взглянула на Дайану, улыбаясь.

– Надо же, ты покрасила волосы! И линзы… Ты мне, конечно, и темненькой нравилась, но тебе идет!

Ки удивилась – значит, вся красота Дайаны – ненастоящая? Та вдруг разом помрачнела. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее секрет?

– Алистер… Ки сказала мне… Мне так жаль!

Он кивнул, сказал тихо:

– Спасибо, Дейдра. Но… Я верну Беатрис. Рано или поздно.

Ки знала, что давно пропавшие люди так просто не возвращаются. Ее мама тоже наверняка это знала, но мистер Морэ с ними бы не согласился – такая в его голосе звучала решимость. Стальная, непоколебимая. Воздух сгустился, пропитавшись неловкостью и печалью. Дейдра спохватилась:

– Ох, ну что же я держу вас на пороге. Проходите!

Стоило Дайане переступить порог, как стены заговорили разом. «Бедняжка, только посмотрите на нее», «Ох, какая бледная», «Начинается? Неужели уже началось?», «Ужасно» – завершила как всегда лаконичная стена у двери.

Они расселись за столом. Запахи были такими вкусными, что у Ки заурчал желудок – хотя она час назад стащила с верхней полки печенье и голодной себя не чувствовала. Накинулась было на еду, но сидящая напротив Дайана своими элегантными движениями напомнила, какой должна быть настоящая леди. Старательно повторяя за ней, Ки вооружилась ножом и вилкой, не без труда отрезала кусочек мяса, а потом аккуратно отправила его в рот. Сделала глоток сока и промокнула губы салфеткой. Дайана, кажется, заметила, что Ки ей подражает – снова этот подрагивающий уголок губ и бесенята в бирюзовых глазах.

– Как Глером? – поинтересовался мистер Морэ.

– Ох, Алистер, шумно, суетно и скучно, – откликнулась Дейдра. – Может, я покажусь глупой, но я соскучилась по городку, где почти все друг друга знают. Потому что в Реденвуде ты чувствуешь себя частью огромной и разношерстной семьи, а в Глероме – маленькой, никому не интересной песчинкой.

– Нет, я хорошо тебя понимаю, – кивнул он. – Поэтому вы решили переехать?

– Мы с Максом… – Короткий осторожный взгляд в сторону Ки. – Мы решили, что нам будет лучше жить по-отдельности.

– Мам, мне двенадцать. Я уже взрослая, – недовольно бросила Ки. Обратилась к мистеру Морэ: – Они расстались, а потом развелись. У него новая семья, и даже есть сын, который мой старший сводный брат. Но на самом деле, он никакой мне не брат, даже сводный, потому что он – сын новой жены папы и его приемный сын. И я не понимаю, почему я должна хотеть с ним общаться, если он мне совершенно чужой, и он совсем меня не любит.

Дейдра вздохнула.

– Наша маленькая – прости – очень взрослая мисс Непосредственность.

– А мне это нравится в Ки, – вдруг улыбнулась Дайана. – Люди слишком часто прикрываются ложью как маскарадными накидками. И очень важно иметь рядом с собой друзей, которые всегда скажут тебе правду. Потому что они – настоящие.

«Она слишком умная и взрослая для Филина», – с огорчением подумала Ки. Хоть он и говорил с гордостью, что ему уже почти тринадцать, она знала: ум измеряется не в годах.

– В общем, – Дейдра попыталась повернуть разговор в нужное русло, – я решила, что пора оставить прошлое в прошлом. К тому же в Глероме Ки не понравилось.

– Я чудила, – уточнила она.

– Чудила? – заинтересовалась Дайана.

Подняв глаза, Ки встретилась с умоляющим взглядом мамы.

– Ну, я странная, – выкрутилась она. С одной стороны, это все объясняло, с другой стороны – не объясняло толком ничего. Такой вот парадокс.

Парадоксы Ки любила.

Дайана вдруг вскрикнула, будто бы от боли. Стакан выпал из ее руки, которую она тут же спрятала под кофту, и для верности прикрыла другой рукой.

– Что случилось? Ты порезалась? – испугалась Ки.

Но крови не было – иначе она тут же пропитала бы светлую кофту Дайаны. Да и стакан стал морем осколков, только столкнувшись с полом.

– Нет, все в порядке.

Дейдра бросилась убирать разбитый стакан, Дайана испуганно смотрела на отца. В глазах мистера Морэ тоже застыл страх за дочь, но было там еще что-то… темное, пугающее. Ки прикрыла глаза, чтобы прочувствовать лучше. Открывая их, она уже знала, что ощущает Алистер сейчас. Ненависть.

– Простите, но… нам… нам, кажется, пора, – вскакивая, забормотала Дайана.

Дейдра растерянно застыла с веником в руках.

– Я… я не очень хорошо себя чувствую, – извиняющимся тоном сказала Дайана. Она и впрямь казалась очень бледной – еще бледнее, чем раньше.

– Да, нам, пожалуй, пора домой, – вежливо, но твердо проговорил мистер Морэ, беря дочь под локоть.

Ки, «настроившись на его волну», как она это называла, теперь отчетливо чувствовала исходящее от него нетерпение. Ему хотелось как можно скорее покинуть дом семьи Грей. Но почему? Ведь это Дайане было плохо, не ему. И… что все-таки с ее рукой?

Рассыпаясь в извинениях перед ничего не понимающей Дейдрой, отец и дочь скрылись за дверью. Ки растерянно переглянулась с мамой.

«Началось», – обреченно сказал дом.