Читать книгу Ты сделаешь это - Каролина Шторм - Страница 9

С неба падал легкий снежок. А к ночи обещали усиление мороза и сильный снегопад. Холодный январь обещает стать самым суровым за последние десять лет.

Лина не стала надевать шапку и теперь куталась в пальто, пряча лицо в ворот. Боясь испортить прическу, она поспешила к входной двери, где её ожидал какой-то мужчина.

– Добро пожаловать, мадемуазель, – поздоровался он и чинно склонил голову.

– Ого! – Лина не удержалась от возгласа удивления. – Меня встречают как дорогую гостью.

– Так и есть.

Она хотела поблагодарить, но потом у неё возникла ассоциация, что под словом «дорогая» имеется в виду то, что она много стоит заказчику. Поэтому ничего говорить в ответ не стала. А мужчина открыл перед ней дверь и впустил внутрь.

– Возьмите факел со стены, – сказал он перед тем, как за Линой со скрежетом закрылась дверь.

Она очутилась в темноте. Комнату первого этажа освещали только два факела. Интересно, откуда они взялись? Ещё вчера их не было. Вероятно, владелец подготовился к её приезду. От этой мысли повеяло холодом, и Лина плотнее закуталась в пальто. Под ним на ней был надет тот самый ужасный наряд, который ей подобрали в салоне красоты, и в котором она чувствовала себя почти раздетой. Лина твёрдо решила не снимать пальто, пока заказчик не настоит на этом. Может, ему это вообще не важно? Может, достаточно будет просто поговорить? Но что-то ей подсказывало, что это не так.

Лина взяла со стены факел. Осветила пол и обнаружила на нём нарисованные краской серебристые следы, ведущие к лестнице на второй этаж.

«Красиво, – подумала она. – Похоже на романтичное свидание».

И страшно, потому что она не знает, кто ещё здесь есть, кроме неё.

Вот если бы рядом была Селия, тогда ей было бы спокойнее. Эта женщина при всех своих странностях, связанных с этим таинственным посредничеством, внушает уважение и доверие. Но сейчас её нет, и Лине снова тревожно за свою судьбу. Зачем она согласилась? Неужели не было других вариантов?

И тут же сама себе ответила: нет, не было. Единственный способ подарить отцу жизнь – тот, что находится за дверью мастерской.

Она, осторожно шагая по ступеням, нарочно медлила, оттягивая момент встречи. Кто этот таинственный заказчик, что пожелал её видеть сегодня именно такую? Каких ещё действий он потребует от неё? В том, что это будут не просьбы и предложения, а требования Лина почему-то была уверена. Если у него хватает денег оплатить за один вечер с ней стоимость операции, значит, у него есть и власть. И он ею воспользуется.

Вот и та самая дверь. Она заперта наглухо. Может, там никого нет? Но интуиция подсказывает, что это не так. Зверь затаился в своём логове, поджидая жертву. Лина вздрогнула и оступилась. К счастью, схватилась за перила и не упала.

«Да что это со мной? Я же обещала себе не быть трусихой».

Она собралась с духом и сначала робко, потом сильнее постучала.

Тишина.

«Может, это такая игра? Может, кто-то решил подшутить надо мной?»

Если так, то это станет горьким разочарованием. Тогда все её надежды напрасны. Тогда папу не спасти.

Неприятный скрежет ржавых петель. Дверь открыли изнутри.

– Входи, – приказали Лине.

Гулко застучали каблуки по бетонному полу. Она перешагнула порог мастерской.

– Снимай пальто и сапоги.

Откуда идёт этот голос? Здесь так плохо видно, что даже факел не помогает. В то же мгновение его забрали из её руки и повесили на стену. Лина взглянула в ту сторону и увидела…

Незнакомца.

Высокого, в черном плаще, спускающемся до колен, в черных брюках и такой же черной рубашке. Тела совсем не разглядеть. Она прошлась взглядом от его ног и выше и остановилась на лице.

Черная маска, наполовину его скрывающая. Сквозь прорези видны только глаза. Но на таком расстоянии цвета их не разобрать.

А над губами тонкая полоска усов. Сами губы плотно сжаты. Никаких эмоций. Холодная статуя.

– Добрый вечер, – на всякий случай поздоровалась Лина.

Незнакомец метнул в её сторону взгляд и волевым голосом, прозвучавшим в этом помещении, словно раскат грома, произнёс:

– Ты слышала, что я сказал? Сними верхнюю одежду. Здесь она лишняя.

Лина послушалась. Расстегнула пуговицы пальто, разулась. Потом достала те самые красные туфли, подобранные для неё, и обула их. Поискав глазами, она не нашла вешалки и обратилась к незнакомцу:

– Куда деть пальто?

– Оставь на стуле. Позади тебя. И подходи ближе.

Она всё сделала, как он приказал. Всё-таки, приказал. Слишком властный голос, привыкший повелевать. Ошибиться невозможно. Либо он искусно играет свою роль, чтобы запугать её. Только для чего?

Незнакомец с минуту стоял и смотрел на неё. Потом сказал: «Повернись», и Лина сделала это. Когда она оказалась спиной к нему, то ощутила, как его взгляд скользит по всему её телу. От этого бегали мурашки, и тревога сухим комом подкатывала к горлу.

– Теперь иди за мной.

– Куда? – она обернулась. И наткнулась на реакцию, которой не ожидала.

– Ты не имеешь права задавать вопросов. Ты слушаешь то, что говорю я.

– Но я хочу знать…

– Постепенно. У тебя вся ночь впереди. Не торопись.

– Это странно звучит, – вопреки его настоянию Лина продолжала говорить. – Кто вы? Вы даже не представились.

– Тебе не нужно этого знать. Достаточно того, что ты здесь со мной. Ты ведь согласилась.

– Да, – Лина облизнула пересохшие губы. – Но я надеюсь, вы… вы не сделаете ничего плохого?

Кажется, он усмехнулся.

– Что для тебя значит плохое?

Момент настал. Пора поговорить начистоту.

– Селия сказала, что вам нужна актриса.

– Да, – подтвердил он.

– И вы заказали… – закончить эту фразу было сложно. Стыдно.

– Я заказал тебя, – помог ей незнакомец.

– Но почему? Вы совсем меня не знаете. И я не знаю вас.

Она ждала ответа несколько секунд. Воцарившаяся пауза только ещё больше нагнетала обстановку. Лине казалось: ещё немного, и она не выдержит, уйдёт отсюда. А незнакомец, на небольшом расстоянии обойдя её вкруг, остановился напротив и сказал:

– Целая ночь впереди. Ты ещё узнаешь меня.

– Звучит многообещающе.

– Достаточно, – незнакомец поднял вверх руку, призывая её молчать. – Я не люблю долгих разговоров. Иди за мной.

Лина едва удержалась, чтобы не сказать саркастически: «Как прикажете».

Его облик, его манеры – всё это напоминало ей маскарад при дворе французского короля в Эпоху Просвещения. Вот какую игру имела в виду Селия. Этот человек, похоже, творческая натура. Может быть, стоит ему подыграть?

Удивительно, но страх пропал быстро. Теперь Лине стало ужасно интересно, что же будет дальше. А главное – как далеко они зайдут.

– Взгляни, – незнакомец подвел её к одной из картин на стене. – Это изображение лунной девы.

Лина увидела полуобнаженную красавицу с длинными волосами, скрывающими область бедер. Грудь её была открыта. Кожа сияла белизной. Зеленые глаза были прорисованы мутно и источали водянистый оттенок. Сверху на неё падал лунный свет. Дева сидела на камне у воды, опустив одну руку на траву. Другой обнимала себя за талию.

– Красиво, – сказала Лина. – Это ваша работа?

Незнакомец не ответил. Повел её дальше.

– Теперь сюда. «Огненная жрица».

На этой картине была изображена женщина в огне. В прозрачных красных тряпках, не скрывающих ничего, с вздымающимися вверх распущенными волосами, напоминающими змей. Глаза её были тоже красными, как и губы. Огонь словно бы проникал сквозь неё. Но женщина не выглядела жертвой. Создавалось впечатление, что она сама приручила огонь.

– Необычно, – заметила Лина. – Очень мистическая картина.

Незнакомец вел её дальше вглубь мастерской. На каждой новой картине были нарисованы разные женщины. Все они либо раздеты догола, либо едва прикрыты лоскутами ткани. Но в этом не было пошлости. Это выглядело красиво, эстетично и весьма впечатляюще. Чем больше Лина на них смотрела, тем больше убеждалась в том, что все эти работы выполнены с особой любовью, понять которую она пока не может, но чувствует, что она есть.

Когда она была здесь с Селией, всех этих картин не было. Буквально вчера вместо них висели изображения неровных линий, штрихов и мазков. А ещё были статуэтки и части скульптур. Куда всё это делось?

– Скажите… – забыв о приказе молчать, Лина снова обратилась к незнакомцу. Но он покачал головой, давая понять, что не станет её слушать.

– Ты слишком много говоришь. Для картины это не годится.

– Что, простите?

– Разве эти картины могут говорить? – он обвёл взглядом мастерскую.

– Нет, конечно. Они не живые.

– И тебе следует молчать.

– Но я не картина. Я человек.

Незнакомец в два шага приблизился к ней почти вплотную. Лина вздрогнула от неожиданности. Что он собирается сделать?

На её плечо легла тяжёлая рука в черной лаковой перчатке. Он словно хотел её придавить к земле, врастить в этот бетонный пол, чтобы она не смела больше заявлять о себе. Во всяком случае так Лине подумалось.

– Ты пришла, чтобы играть свою роль. Ту роль, которую я тебе отвел. И ты станешь моей картиной.

– То есть, вы хотите меня нарисовать?

Наверное, любая девушка мечтает о таком. Чтобы великий художник написал её портрет. Или создал сюжет, в который вплел бы её. Но этот человек Лине неизвестен. Если это его работы, то они прекрасны. Но всё-таки, кто он и почему ведет себя так странно?

– Ты правильно поняла, – ответил он её мыслям. – Я буду писать картину с тебя.

Это было неожиданно. И… это могло бы быть восхитительно, если бы не одно «но».

Лина не могла не спросить его об этом.

– Вы готовы заплатить такие большие деньги за то, чтобы я просто позировала вам?

Если он скажет «да», значит, он безрассуден. Или… или у него столько денег, что он швыряет их направо и налево. И всё равно это абсурд. Такого не бывает. Она не какая-нибудь знаменитость, чтобы платить такую цену. Откуда он вообще о ней узнал? И почему решил нарисовать именно её?

– Слишком много вопросов, – сказал незнакомец. – Это написано на твоём лице. Оно очень живое. Не стоит произносить их вслух.

– Вы читаете по лицам?

– Да. Мне нужно понимать, что чувствуют мои «картины».

– Как странно вы это говорите о живых людях.

Может, он не в себе? Художники – это особый контингент. Они мыслят и воспринимают мир иначе, чем те, кто с искусством не связан.

– Спорный вопрос, в ком жизни больше – в картине или в том, с кого она написана. Впрочем, не будем рассуждать об этом. Пора перейти к делу.

– Хорошо, – Лину это тоже вполне устраивало. – Что от меня потребуется?

– Для начала я хочу разглядеть тебя получше, – красноречиво он скользнул по ней взглядом. Лина увидела, как вспыхнули его глаза в полумраке мастерской. Недобрым черным огнем. Пламенем, которое вот-вот грозит разгореться. И тогда она вновь ощутила страх. – Раздевайся, – приказал он.