Читать книгу Хочу себе чужое - Катарина Бовино - Страница 5

Мир вокруг будто ускользал от меня. Четкий и привычный растворялся в моих чувствах, мыслях и, конечно, сомнениях. Последних было очень много. Может быть, больше чем когда-либо в жизни.

Я зашел в баню, и меня обдало жаром. Баня – совершенно неестественная среда обитания для человека. Этот жар не похож ни на какой другой в мире. Ты переступаешь порог, и тебе даже не становится сразу жарко. Ты просто плаваешь в горячем воздухе первое время. Я никогда не стеснялся своей наготы, а уж сидеть в бане в трусах или плавках, вообще, не было проблемой. Но сейчас мне бы захотелось спрятаться, если бы я позволил себе сосредоточиться на том, что Денис был здесь, сидел на одной из полок. Я старался мыслить, как кот. Если я не смотрю на Дениса, то и он не смотрит на меня. Если жар кажется почти материальным, то значит он может укутать меня и скрыть от чужих глаз.

Я сел рядом с Глебом и улыбнулся ему. Даже не потому что мне так уж хотелось улыбаться, это просто было привычкой, которая у меня появилась за все то время, что мы были вместе. Он погладил меня по руке в ответ. Я потянулся его поцеловать. Мне почему-то казалось это невероятно важным, способным все склеить, моей личной машиной времени, чтобы вернуться в то прошлое, когда я был счастлив с Глебом. Наши губы уже почти соприкоснулись, как Глеб увернулся и поцеловал меня в щеку. Да, мы никогда не целовались при других людях, даже если те знали про наши отношения и были лояльны. Так что, может быть, моя попытка все исправить была лишь хитроумной попыткой обмануть самого себя. Я отвернулся и тут же встретился взглядом с Денисом. Вне всяких сомнений, он бы меня поцеловал. Потому что плевал он сейчас на всех окружающих. Разве это хорошо, когда человеку на всех плевать? Конечно, плохо. Но иногда… иногда мне хотелось казаться с той стороны, и тоже на все плюнуть. Но мог ли я? Этого я про себя пока не знал.

Мог ли я уйти от Глеба?

Я впервые проговорил этот вопрос про себя, и по моей спине пробежал холодок. Это было совершенно дикое чувство, ведь мы сидели в бане. Я бросил быстрый взгляд на Глеба, будто боялся, что он прочитает мои мысли. Щеки стали пунцовыми от стыда. Такая простая, логичная мысль, а мне от нее было дурно, будто я замыслил преступление. Да, я буквально почувствовал себя Раскольниковым, хотя еще ничего не сделал. Впрочем, он тоже много страдал и до того, как совершить преступление. Ох, ладно. Я же не замышлял убийство. Люди начинают отношения, люди заканчивают отношения. Это совершенно нормально. Я мог бы убедить в этом кого угодно, но только не себя.

Мы с Глебом познакомились тогда, когда все в моей жизни летело в пропасть. Не могу описать, в каком я был смятение.

Я, конечно, до сих пор помнил этот день. Не сто лет назад он был в конце-то концов. Я тогда жил у знакомого, потому что мне было больше негде. Ночевал у него вторую неделю и понимал, что скоро его терпение лопнет. У меня не было дома, работы, я нигде не учился… Не уверен, что у меня были друзья. По крайней мере, не такие, которые бы бросились мне помогать в этой ситуации.

В ту ночь у Макса была какая-то вечеринка. У меня настроение было совсем не праздничное, и я сидел на кухне и ел дешевые макароны. Пачка двадцать рублей. Нужно было есть их горячими и как следует насыпать специй, потому что иначе это употреблять было невозможно. Глеб вошел на кухню, и я отодвинулся от холодильника, чтобы он мог взять холодное пиво. Все туда приходили именно за этим.

– Ты что тут сидишь? – спросил он.

– Ем, – озвучил я очевидное.

Мне было грустно, и я почувствовал, как в ответ на этот простой вопрос хочется вывалить все, как есть. Про родителей, которые узнали про мою ориентацию и выставили из дома. Как у меня не получалось найти работу, которую можно было бы совмещать с учебой, а когда я все-таки оставил институт и устроился на работу, то через месяц компания закрылась. И что теперь мне надо было искать новую работу, что я был должен всем знакомым, что меня почему-то никуда не брали… Но такое вываливать на незнакомого человека было нельзя.

Глеб в ответ хмыкнул. Все-таки залез в холодильник и достал две бутылки пива. Открыл их, а одну поставил передо мной.

– А почему не вместе со всеми? – спросил он.

– Не хочу никому портить настроение, – улыбнулся я.

– Ну да, – фыркнул он. – Я Глеб. А тебя как зовут?

– Никита. Глеб… ты друг Макса?

Вообще, я более-менее знал всех приятелей Макса, а Глеб мало того, что раньше не появлялся здесь, так еще и был явно нас старше.

– Не совсем. Меня позвал сюда Саша.

– С мелированием?

– Угу, – согласился Глеб и насмешливо поднял бровь.

– Вы встречаетесь? – в лоб спросил я.

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ

Я же все-таки не просто так завис именно у Макса. Не сказать, чтобы все его друзья были по парням, но Саша-то точно был.

– Пока нет, – отозвался Глеб. – Саша меня пригласил познакомиться поближе. Он так сказал. А у тебя интерес праздный?

– А какой еще может быть у меня интерес? – уточнил я, чувствуя, как мурашки бегут по спине.

Я знал, что Глеб флиртует, и он знал, что я знаю. Между нами будто бы натягивались нити. Приятное чувство от зарождающихся отношений.

– Кроме праздного? Ты можешь спрашивать, потому что тебе не очень-то нравится, когда встречаются с парнями, или потому что тебе очень даже это нравится. Может быть, даже потому что тебе нравлюсь я.

Я рассмеялся.

– Мне нравится, когда встречаются с парнями.

Мы пили пиво и трепались о глупостях. Потом проветривались на балконе, потому что в квартире было слишком жарко, и почему-то на этом же балконе танцевали под медляк. На следующий день Глеб написал мне и предложил увидеться. Мы увиделись. Потом еще раз. И еще. Я остался у Глеба на ночь, а затем на все выходные. Он узнал, что мне негде жить и предложил переехать к себе. Это было бы слишком быстро, если бы я фактически уже и так не жил у него в квартире. У меня появилось жилье, и это был лишь первый пункт в очень длинном списке того, чем я был обязан Глебу.

Я вздохнул, выныривая из воспоминаний и возвращаясь в настоящее. Посмотрел на Глеба. Потом посмотрел на Дениса. Приютил ли бы он меня, если бы я остался без дома? Я был без понятия. Но я смотрел на его задумчивый профиль, и не мог оторвать взгляд. Хотел прикоснуться к его крепким рукам. Хотел прижаться к его горячему телу. Денис повернулся ко мне, и мы встретились взглядами. Я ощутил, как у меня встает. Это было неловко и как-то неизбежно.

– Ты чего? – выдохнул мне на ухо Глеб. – Может, свалим?

Я прикусил губу. Ощущалось все это, как полная катастрофа.

***

От заманчивого предложения Глеба я отказался. Он, может быть, и счел это странным, но ничего мне не сказал. Он был… Ох, он был таким хорошим. Я имею в виду, что Глеб был точно не из тех людей, кто закатит скандал в ответ на отказ. Я знал, что он не будет спрашивать, доканывать и ни в чем меня подозревать тоже не будет. Внезапно сейчас это казалось почти плохим. Если бы Глеб вел себя как мудак, то это дало бы мне повод. Можно было бы расстаться и продолжить считать себя хорошим человеком.

Теперь после бани мы опять сидели на кухне и пили пиво. Я начал пить, чтобы чем-то занять губы и руки, продолжил, чтобы занять мысли. Сейчас же, как мне кажется, я собирался просто напиться так, чтобы всю ночь беспробудно спать. Тогда осталось бы потерпеть один день, завтра, а после мы бы уехали с дачи, и я бы больше никогда, никогда!, не допустил бы такого, что мы с Денисом оказались бы в замкнутом пространстве. Я бы его обходил по кривой дуге, за сто километров бы обходил.

Из-за бесконечного пива приходилось постоянно вставать из-за стола и идти до туалета. Может, глупо, но я каждый раз радовался тому, что человечество изобрело биотуалеты. Когда Глеб начинал здесь ремонт, то тут была до боли всем знакомая деревянная будка во дворе, где в такое время года можно было отморозить зад и яйца. Теперь же было достаточно пройти по коридору. Комфортная жизнь. Да, жизнь очень хорошая, а я, видимо, зажрался.

Я справил нужду, потом спустил воду и долго стоял перед раковиной. Возвращаться мне не хотелось, но и сбежать было некуда. Я помыл руки и снова завис. Может быть, стоило пойти спать. По крайней мере, сказать всем, что я иду спать. Но мне почему-то было страшно оставаться в одиночестве. Никаких объективных причин не было, просто общий тревожный фон. Я подозревал, что даже если уйду сейчас, то вскоре опять спущусь на кухню. Ни к месту вспомнилась история про усадьбу, которую рассказывал Денис. Какая-то совершенно глупая легенда, из которой даже ужастика категории Б не вышло бы. Но почему-то сейчас у меня от нее ползли мурашки по коже. Я думал, что это жутко: раз за разом разочаровываться в людях. Узнавать, что ты им нравишься только в том случае, если отношения с тобой не сулят никаких проблем.

Так ничего толком и не решив, я выскользнул из уборной и в узком коридоре нос к носу столкнулся с Денисом. Он тоже пах пивом и своим одеколоном. Немного сигаретами. Мое сердце принялось биться как сумасшедшее. Щеки вмиг стали еще краснее. Я почему-то молча попытался протиснуться мимо него, но в итоге застрял. Теперь мы стояли чуть ли не вжимаясь друг в друга.

– Дай пройти, – сказал я.

– Не сказал бы, что я сильно тебе мешаю.

Я сглотнул. Если бы я сейчас просто начал двигаться вперед, то невольно вжался бы в Дениса еще сильнее. Мы бы не просто соприкоснулись одеждой, а впечатались бы телами. Я бы почувствовал, какой он горячий, твердый и… ох, я определенно очень зря подумал о твердости, потому что вполне возможно, что член у Дениса был тоже твердым. Мой уже начал вставать. Больше даже от мыслей, чем от нашей близости. Рот наполнился слюной, а еще без всякого предупреждения я вспомнил, что Денис прекрасно знает, что я этим ртом умею делать. Мурашки принялись бегать по спине.

– Ты мешаешь, – тихо и серьезно сказал я, глядя Денису в глаза.

Он поймал мой взгляд, и на секунду мы оказались в общем космосе. Не было больше Дениса, который вроде как пристает, и меня, который отбрыкивается. Не было и людей, которые не могут быть вместе из-за того, что это каждого из них превратило бы в предателя. Не было недоговоренностей, сомнений. Мы просто смотрели друг на друга и ощущали, как становимся одним целым.

Может, я был куда пьянее, чем думал о себе.

– Денис, ты ведь не хочешь этого на самом деле, – даже не спросил, а просто сказал я, мотнув головой и разрывая взгляд. – Вот представь, что я на все соглашусь, и что тогда?

Я говорил тихо, но в коридоре было еще тише. Мои слова падали, как тяжелые капли. Денис в итоге отступил первым.

– Прости, – буркнул он. – Этого больше не повторится.

– Не повторится, – согласился я. – Я… больше не собираюсь оказываться с тобой в одном доме. Пожалуйста, будь добр, придумай что-нибудь для Глеба. Или хотя бы не спорь с моей легендой. В общем, подыграй. Договорились?

Он промолчал. Наверное, кивнул. Я снова смотреть на Дениса не собирался.

– Денис?

– Да, да, – пробормотал он. – Иди к гостям. Мы тут с тобой застряли.

– Черт.

Я развернулся и быстрым шагом вернулся на кухню. Едва ли кто-то обратил внимание на длительность моего отсутствия или даже на то, что мы с Денисом пропали вместе. Но еще около получаса я нервничал из-за этого, а потом переключился. Мне даже стало весело под конец, и я почти поверил, что смогу просто забыть о Денисе и жить дальше.

Почти.

***

– Устал? – спросил Глеб, когда нашел меня в спальне, хотя было полчаса до обеда. – Я думал, ты в саду. Всех опросил, куда ты подевался, – он рассмеялся. – А ты спрятался.

– Немного, – отозвался я.

Не знаю, можно ли это было считать ложью. Глеб знал, что я нередко уставал от людей. Сейчас я тоже не чувствовал себя отдохнувшим. Но вместе с тем спрятался в комнате я не из-за этого.

– Мы поедим и уже все будут разъезжаться, – улыбнулся он, подходя ко мне и обнимая со спины. – Хочешь, сами можем и подзадержаться.

Прикосновения Глеба все еще были приятными, и я видел в этом вселенскую несправедливость. Более того, это казалось практически ловушкой. Как я мог подумать, что больше не люблю его, если прямо сейчас чувствовал, какие у него горячие и нежные ладони? Мне хотелось откинуть голову ему на плечо, хотелось целоваться и обниматься, а самое главное – поделиться своей проблемой. “Ты знаешь, Глеб, – хотел сказать я, – я влюбился в Дениса. Да, в твоего лучшего друга. Я чувствую себя ужасно. Скажи, что мне делать?”. Ведь Глеб в последние несколько лет был тем человеком, к которому я приходил со всеми своими проблемами и печалями. Он меня поддерживал, молча слушал, когда надо было выслушать, и давал совет, когда я об этом просил. Теперь же я чувствовал себя не только глупо влюбленным и безнадежно запутавшимся, но еще и совершенно одиноким. Какой совет дал бы мне Глеб, если бы мог?

Я уже почти дошел до того, чтобы придумать какую-нибудь историю про моего знакомого, который влюблен в Дениса, но вовремя притормозил. Глеб идиотом не был. Он бы быстро все понял. Пускай я уже поступал плохо, уже был дурным и неблагодарным партнером, но унижать Глеба неумелой ложью я не хотел.

– Что-то с тобой не так, Никит, – сказал Глеб. – Все же мне кажется, что тебе стоит сходить ко врачу.

– Но ты сам сказал, что температуры нет, – напомнил я, выскальзывая из его объятий.

– Да, знаю. Может, еще что-то, – пожал он плечами.

Мне захотелось погрызть угол комода. Может, занозы тогда впились бы в мой язык. Так мне было бы и надо.

Дениса я увидел еще раз, когда все гости разъезжались. Я и раньше был не в восторге ото всех “мужских” правил, которые, кстати, нравились Глебу, но сегодня все это дерьмо будто достигло пика. Денис всем парням жал руки на прощание, а у меня чуть ли не испарина на лбу выступала. Я не хотел, – ох, как же я хотел! – чтобы он меня трогал. Денис пожал руку Глебу, и я сглотнул. Мне стало как-то мучительно больно и в груди всколыхнулось: Глеб, правда, никогда не был влюблен в своего лучшего друга? Я понял, что лишь вопрос времени, когда я задам этот ужасный вопрос, на который я даже и ответа-то знать не хочу.

Потом Денис сжал мою ладонь своими пальцами. Секунда, максимум две, а у меня весь мир взорвался перед глазами. Я надеялся, что Глебу и другим ничего не видно по моему лицу, однако я чувствовал, как вспыхнул. Щеки горели, по телу растекалось тепло, мне хотелось вцепиться в эту руку и никогда не отпускать. Я отстранился первым. По взгляду Дениса понял, что почти дернулся.

– Или тебя целовать в щеку надо было? – поддел меня Денис, намекая, что именно так он прощается с девушками.

– Блять, Денис, – буркнул Глеб. – Просил же.

Денис хмыкнул, потом шутливо отсалютовал и вышел с территории нашего участка. Эта короткая сцена сказала мне о Денисе больше, чем многое другое. Люди, наверное, часто думали, что он грубый и беспардонный. Местами так и было. А еще он не считал нужным объяснять себя. Глеб не понял сейчас, что произошло, и, как я надеюсь, никогда не поймет. Мне почему-то стало чуть лучше.

Какое-то время я наслаждался этой временной легкостью на душе, а потом осознал причины. Мне стало лучше, потому что я получил подтверждение, что Денис тоже запал. Эта шутка про поцелуй… да, тоже. Из-за того, что мы с ним ни разу не говорили прямо, иногда я думал: может, это все, вообще, тупо моя больная фантазия? Если бы я не был интересен Денису, мне было бы легче оставаться хорошим парнем Глеба. Но боль от неразделенного чувства, даже когда я просто воображал ее, казалась убийственной.

По пути в город мы попали под дождь. Я включил одну из радиостанций, где играла классика. В машине было тепло и уютно, но я чуть приоткрыл окно, чтобы был свежий воздух, в котором явственно ощущался озон.

– Хорошие были выходные? – спросил Глеб.

– Угу, – пробормотал я. – Ты сочтешь этот вопрос глупым. Ты никогда не был влюблен в Дениса? То есть, ты всегда говорил, что это просто твой друг. Но я имею в виду… честное слово? Ни секунды?

Глеб молчал дольше обычного. Дольше, чем нужно молчать, чтобы выдать уверенное “нет”.

– Ты ревнуешь? – наконец, уточнил он.

Эта мысль была неожиданной и смехотворной.

– Нет, – слишком уж весело отозвался я.

Но ситуацию, где мы с Глебом оба запали бы на Дениса, я почему-то находил до истерики забавной.

– Я понимаю, почему ты спрашиваешь, – наконец, продолжил Глеб, когда переварил мою странную реакцию. – В нем есть что-то. Харизма, наверное. Но, послушай, достаточно пообщаться с ним один раз, чтобы понять – это не тот человек, в которого стоит влюбляться. Денис все время в поиске отношений, но, честное слово, он не просто так без жены. Мне кажется, что друг он куда лучше, чем партнер. И возвращаясь к твоему вопросу, все-таки нет. Я никогда не был в него влюблен. Но, наверное, в институте… мог бы, если бы знал его хуже. Может быть.

Я бросил на Глеба задумчивый взгляд. Этот ответ звучал, как предупреждение. Я хотел прислушаться. Не знаю, мог ли.