Читать книгу Глазопял - Катерина Молния - Страница 5

В одном бедном селе, там, где море сливается с небом, на самом что ни на есть Лукоморье жила семья рыбаков. С самого раннего утра уходил в море широкоплечий Любомир, оставляя жену дома. Питались они скудно. Таким же бедным, как и они, было все вокруг. Чтобы достать хоть немного рыбы, отплывал Любомир далеко-далеко. Раздувал он облака, застилающие воду, и грудь его вздымалась круче волн морских. Не жалея сил греб он исполинскими веслами, застявляя нестись свою лодку будто под парусом. Мало рыбы заплывало в их края. Отплыв как можно дальше, разматывал он сеть весом в полтонны и скидывал с лодки. Радовался как ребенок любой рыбехе, ибо не было для него счастья больше, чем накормить да приласкать свою жену молодую.

Куртизе тоже было несладко. День и ночь она хлопотала по хозяйству, оберегая единственный источник тепла – маленький огонь, добытый еще дедом Любомира в тот момент, когда внезапная молния поразила одно из деревьев древнего поселения. Никого уже не осталось на этой части планеты. Сгинули все в поисках лучшей жизни. Кому-то не хватило сил раздувать облака, и они заплутали в море, кто-то попал в лапы к существам потусторонним.

Но Куртиза не печалилась. Ждала мужа-богатыря и не ведала другой жизни, пока не забрел в Лукоморье Старец-Поганец.

Случайно забрел, чертыхаясь и проклиная плохую дорогу, хлестая тощих лошадей. Осознав, что сбился с пути, он уж было поворачивал, но вдруг фигурка полуобнаженной феи промелькнула среди поля ковыльного. Погнал он туда скорее, понукая бедных кляч и отчаянно дергая себя за бороду.

Куртиза поначалу испугалась незнакомца, но когда тот подъехал ближе, смешно ей стало от наполовину выдернутой бороденки и страшного морщинистого лица с крючковатым носом.

– Что за видение прекрасной феи? – Прогнусавил Старец-Поганец, а нос его то приподнимался, то падал.

– Да какая я фея, – пропела она в ответ. – Я Куртиза, жена Любомира. Последние мы из нашего племени в живых оставшиеся.

«Неужели она ничего больше видать не видывала?» – подумал Поганец, а вслух произнес:

– А где же богатырь твой?

– В море он, почтенный старец, тридцать три дня назад рыбу добывать отправился, еще три осталось, жду не дождусь.

Ухмыльнулся старец.

– Ох, дева прекрасная, ты, наверно, голодна?

Куртиза покраснела, но ничего не ответила.

Внезапно Старец окинул мешковину, застилавшую повозку, и предстали взору Куртизы яства невиданные, фрукты заморские да шкуры соболиные.

Протянула она руку к ананасу, а старец клюкой-то ее по руке – хлоп!

– Не отдам просто так, – прошамкал он беззубым ртом.

– А мне и дать тебе взамен нечего, – расстроилась Куртиза, уже представив, как бы накормила она обессиленного мужа.

– А ты ночь со мной проведи, лаская меня как мужа своего, и отдам я тебе ананас заморский, один лишь кусочек его сил прибавляет на месяц вперед.

Задумалась Куртиза.

Но лицо изнеможенного мужа вдруг предстало перед ней, а в животе под ложечкой так засосало, что поборола она в себе стыд и отвращение и провела со старцем ночь райскую. Как с мужем своим обращалася с ним.

В это время Любомир, свернув сети, плыл домой. Не осталось в нем сил, но желание увидеть свою жену было сильнее человеческих страданий от голода и холода. Но будто почувствовал он что неладное. Жаром окатила его волна ледяная, а последующая паром измены жены ветреной обдала, да так, что грести он стал в два раза быстрее и приплыл на два дня раньше.

 Вбежал Любомир в дом и увидел, что его жена сидит на шкуре невиданной, держит в руке фрукт чудодейственный, а рядом Старец-Поганец гладит ее ножку нежную.

Куртиза обрадовалась, вскочила и побежала с ананасом в руке к мужу. Быстрее его накормить, чтобы не болел он, а сила вернулась богатырская.

Но махнул Любомир рукой, понял он, на что его жена нежность свою променяла в его отсутствие. Схватил он старика и как мышонка его задушил.

Испугалась Куртиза, поняла, что натворила.

– Не убивай меня, любимый. Ради тебя я нежность свою поменяла на ананас заморский, один лишь кусочек которого сил прибавляет на месяц вперед. Знала я, что ты приедешь больным и разбитым волнами злыми.

Схватил ее Любомир, посмотрел в глаза, что бездоннее да мокрее океана, и не смог убить. Так любил ее сильно…

***

Софья, завернувшись в шарф и надев темные солнечные очки, ждала около кабинета психолога. Она была уверена, что разлучница сразу же ее узнает и попытается сбежать.

– Прошу вас, проходите, – дверь внезапно распахнулась, и улыбающаяся женщина в сером твидовом костюме вышла к ней навстречу.

– Не ожидала меня встретить? – Софья медленно поднялась. – И где этот козелина шатается, не у тебя ли, случаем?

Женщина с интересом смотрела на Софью, потом глянула в журнал записи.

– Вас зовут Надежда? Надежда Иванова? – Назвала она вымышленное имя, записанное администратором.

Софья рассмеялась и сняла очки.

– Нет, не прикидывайся тут мне старой калошей. Я София, жена того ирода, которого ты увела.

Две пары глаз: администратора и психолога – изучали странное поведение этой раздраженной женщины. Мария взглянула на пациентку, что-то знакомое было в ее лице.

– Мы ведь где-то встречались, не так ли? От вас ушел муж и вы не знаете, где он, я правильно поняла?

Софья растерялась. Женщина строго, с каким-то материнским пониманием смотрела на нее и явно не узнавала. Ее волосы были собраны, на пальце блестело кольцо с большим бриллиантом, она вовсе не походила на ту вызывающего вида развратницу, какой запомнила ее Софья.

– Мы с мужем летели в одном самолете с вами, – Софье вдруг стало стыдно.

– Вы сидели с мужем впереди нас с сыном, верно? – Мария неожиданно вспомнила несчастную пару, явно нуждающуюся в сторонней помощи. – Я тогда оставила визитку вашему супругу и очень рада, что вы наконец пришли. Проходите, – она распахнула дверь в залитый теплым светом кабинет.

 Ноги Софьи стали как ватные.

– Не волнуйтесь, вашего мужа тут нет, мы с ним не общались, – психолог будто прочитала мысли Софьи, – проходите, поболтаем, не зря же вы сюда пришли.

В руках у Софьи оказалась теплая чашка чая, и мягкие руки Марии уверенно надавили на ее плечо, заставив присесть.

– Так как вас зовут на самом деле? И где ваш супруг?

***

Михаил жил у старшего брата, жене писать ему было стыдно. Каждый раз он включал утром телефон, но от Софьи не было ни весточки. Один раз он позвонил теще, но, услышав отборную брань в свой адрес, понял, что его считают по меньшей мере дьяволом в человеческом обличии, но также разведал, что с женой все хорошо и из Москвы она не уезжала, и, быстро попрощавшись, положил трубку.

 А как бы он хотел услышать такую историю: что теща, оказывается, поссорилась со своей дочкой, потому что та запретила ей обзывать своего мужа! Что обожаемая бабка, чей призрак постоянно витал в их семейном гнездышке, была уже не в почете у нерадивой внучки. Если бы только Софья поняла, что и мать, и она ведут себя точно так же, как бабуля когда-то, и только женушка в силах прекратить это. Что патологической ревностью она не только не удержит своего мужчину, но и разрушит любые отношения с кем бы те ни было. Как бы он хотел…

Внезапно раздался звонок. Был выходной день, Михаил подпрыгнул и с необычайной живостью побежал искать телефон. Звонила не Софочка. Он, уже расстроенный, выслушивал незнакомый тонкий голосочек администратора какого-то кабинета психологии, куда его приглашала… его жена…

 Михаил даже не сразу понял, в чем дело. Он со дня на день ждал извещение о разводе, а вместо этого жена хочет сохранить брак. Это был самый счастливый день после дьявольской годовщины. День, когда он увидел Софочку. Она молчала и улыбалась. На ней была новая юбка чуть выше колен. Постройневшие ноги обтянуты черными колготками в сеточку, на шее красовалось жемчужное ожерелье, подаренное мужем на день рождения. Губы – ярко-красные, почти как у женщины, выходящей к ним из кабинета.

– Здравствуйте, Михаил.

Он уставился на женщину, вышедшую к ним, пытаясь вспомнить, где он ее видел.

«Глазопял»,– неожиданно послышалось ему, сказанное таким тихим и зловещим голосом, что он моментально повернулся к своей жене, которая, впрочем, на него и не глядела. Их пригласили вместе в кабинет психолога.