Читать книгу Бешеные души - Катерина Рэйкир - Страница 3

Я пошла прогуляться, Дюк решил проводить, а заодно вернуться на стоянку.

– Может, составишь мне компанию? – спросила я.

– Куда? В столовую для бедных? Там же ты нынче питаешься? – усмехнулся он.

– Нет, у меня есть местечко поинтересней. Я нашла маленькую подработку… э-э-э, за еду.

– О, серьезно? Деньги тебе уже не нужны?

– А их и не предлагали… – я пробормотала это так тихо, как могла. – Они дали мне краски. Я раскрашиваю по ночам их бар, он еще не закончен, там нет отопления и жутко холодно. Еще я там сплю. Если забиться в угол, то вполне даже ничего.

– Анна, ты серьезно? Забиться в угол? Почему ты так относишься к себе? За что?

– А как еще мне к себе относиться?

Он дал мне легкий дружеский подзатыльник.

– Ты дура.

– Я знаю, я ужасная дура, но ничего не могу с собой поделать.

– Ты знаешь, что есть бесплатная психологическая помощь для таких как ты? Они вроде не боятся людей со Связью. – Дюк закурил. Каждый раз, когда он курил, меня пробирала дрожь – каждый раз он бессовестно пользовался Связью и прикуривал огнем с руки.

Иногда я думала – что, если бы у меня была эта Связь? Этот огонь, что был у Дюка? Что бы я сделала? Теперь, наверное, ничего. Теперь я стала бояться того, что так несказанно раньше любила. Я любила огонь, мне нравились костры, которые мы в детстве разводили с Дюком во дворе у нашего дома. Мне нравилось, смотреть, как огонь пожирает дерево, пластик, бумагу. Но теперь мне было страшно признаться себе, что каждый раз, когда на улице кто-то горел, я стояла и смотрела, как на картину в музее.

Мы с Дюком молча топали по полупустым улицам Айха и пинали гонимый ветром мусор. Его теперь некому убирать. Люди погрузились в массовую депрессию, или, наоборот, стали агрессивными, пытаясь изменить эту ужасающую несправедливость. А кто-то, как я, просто смирился. Жил маленькой полумертвой надеждой и страдал от всего, что происходило вокруг, ударялся в мечты и воспоминания, и думал, что все это сон. Лишь малая часть людей сохраняла самообладание. Но их не хватало, чтобы привести в порядок этот невероятно огромный, для миллионов будущих поселенцев, город. Эта махина, под названием Айх, была нашей тюрьмой. Никто из неё не выберется.

– Мне нужно кое-куда зайти, – бросил Дюк и резко свернул в переулок.

Наверное, это был единственный маленький переулок во всем городе. И я знала, куда он ведет. В полицию. Меня передернуло, потому что Дюк шел к Эдварду. Полицейские все больше превращались в убийц, карателей. И карали они нас, за то, что мы получили связь, хотя и не просили о ней. В полицию брали либо тех, у кого не было Связи, либо кому удалось раздобыть кераль. У Эдварда Связи не было, и он, как мне казалось, ненавидел асептов. Поэтому и с братом отношения совсем не складывались.

– Зачем тебе туда?

– Нужно ему кое-что отдать. – Дюк помрачнел, они всегда ссорились, когда встречались, Эдвард не сдерживался при нем. К сожалению, но я так и не узнала причину их вечной вражды.

Здание полиции этого района было таким же большим, как и все здания в Айхе. Но вся полицейская рать уместилась лишь на одной сотой от площади этого бетонно-стеклянного монстра. Автоматические двери работали и медленно, с приятным шумом раздвинулись перед нами. Мы выглядели как два уголовника, два грязных бомжа. Внутри появилось ощущение, будто они только переехали и переезд еще не окончен. Везде стояли пластиковые контейнеры с вещами, документами. В приоткрытой комнате слева можно было разглядеть огромный мерно-работающий полицейский сервер. Обшарпанное ковровое покрытие глотало звуки наших шагов. Сидящие за столами уставшие работники бросали на Дюка недовольные взгляды.

Я не могла думать ни о чем, кроме того, что эти люди убили асептов не меньше, чем сами асепты. Мы своей Связью сокращали население Маэра, а полиция заканчивала то, что не успели доделать мы.

– Это катастрофа! – кричал один из следователей, вокруг него столпились другие, среди них я различила лицо Эдварда. Это было легко, они с Дюком близнецы. Он был вроде как лучшей версией Дюка. По крайней мере, так считала его семья, в которой Дюк был паршивой овцой, семейным уродом.

– Дебилы! Какого черта они его отменили?!

– Я понятия не имею, чем они думают. Мы можем… – Эдвард осекся, увидев Дюка, и ощетинился, как испуганный и злой кот. У него даже засверкали глаза. Меня всегда пугал этот человек.

Эдвард, как и полагается кошаку, кинулся на свою жертву. Он за секунду оказался лицо к лицу с Дюком.

– Что ты тут забыл? – прошипел он.

– Нужно кое-что передать маме, – Дюк достал из кармана сверток и ткнул им Эдварду в грудь.

– Что это за дерьмо? – Эдвард даже не повернул головы.

– Лекарство, которое мне удалось раздобыть. Она давно не может его найти, а я нашел.

Эдвард, не моргая, смотрел ему в лицо, потом выхватил сверток и процедил:

– Проваливай отсюда! – он небрежно бросил сверток в верхний ящик своего стола. – Вон.

На улице Дюк опять закурил.

– Серьезно? Они прогнали тебя взашей, а ты таскаешь им медикаменты? – моему возмущению не было предела.

– Мы не будем это обсуждать, – голос Дюка был на удивление тверд.

– Как хочешь…– я пожала плечами. – Дай курнуть.

Дюк нахмурился:

– Ты не куришь.

– А еще в горле все еще кошки скребутся. Дай.

Дюк хмыкнул и протянул свою сигарету. Новую не достал, конечно же их нужно беречь, а то зря что ли половина человечества тащила свои пагубные привычки через пол галактики. Я сунула сигарету в рот и хорошенько затянулась. От души кашляя, я сунула ее обратно Дюку.

– О да! – проговорила я, усмехаясь. Дюк лишь вздохнул и помотал головой. А потом вдруг сощурился, глядя куда-то на мусорные баки, заваленные хламом. Там, среди отработанных пластиковых вещей, среди раздолбанных маленьких компьютеров и убитых, простреленных роботов-уборщиков, что-то шевелилось. Дюк медленно двинулся туда, не выпуская сигарету из зубов.

– Дюк, там бомж какой-нибудь, вроде меня, – усмехнулась я.

– Около полицейского участка? – отозвался он. Дюк подошел ближе, шевеление прекратилось, там кто-то затаился. Я надеялась это одна из потерявшихся кошек или ещё какое брошенное людьми домашнее животное. Но это оказалось не животное, а девушка. Взлохмаченные запутанные рыжие волосы, грязная одежда, ее будто валяли по земле. Нога была забинтована ниже колена.

– Эй, ты в порядке? – осторожно спросил Дюк.

Девушка, совсем подросток, подняла на него измазанное уставшее лицо. Посмотрела на нас зелеными глазами и кивнула.

– Ты уверена? – Дюк подходил все ближе. Девушка не шевелилась. – Может позвать кого-нибудь из участка?

– Я только что оттуда, – тихо пробормотала она.

– В смысле? – не поняла я.

– Меня выгнали, дали адрес. Дом сгорел, идти некуда, они забрали мою пулю… – перечисляла она монотонно.

– Ты ранена? Что случилось?

– Отпустили, забрали пулю. Вдруг и вы загоритесь? – девушка посмотрела на меня. Я сделала шаг назад.

– Дюк, отойди от нее… – прошептала я.

– Нет, – твердо ответил он. – Вставай, я помогу. Я врач, нужно осмотреть твою ногу.

– Дюк! – сама себя не помня, я схватила его за рукав и потянула. Разве он не видит кто эта девушка?! Но Дюк грубо оттолкнул меня.

– Анна! Хватит! – я оторопела, он был в ярости. Никогда его таким не видела. – Хватит всего бояться! Если боишься, то вали! Я такой же опасный как она, какого черта ты еще рядом?!

Я не знала, что ответить. Дюк был на сто процентов прав. Он отвернулся и пытался вытащить бедную девушку из мусора.

– Обопрись на меня, тут не очень далеко до моего дома.

Мне хотелось возмутиться. Он потащит ее к себе? Ее? На ту замкнутую парковку с горой людей. Она же там всех переубивает. Но я просто молча наблюдала. Девушка была совсем худая, лет шестнадцать, может семнадцать. Я боялась ее и, в то же самое время, мне было ее ужасно жаль.

– Но почему… они не уничтожили… – пробормотала я.

– Замолчи, – прошипел Дюк. Он одним движением взял девушку на руки. Слишком уж легко он ее поднял.

По улице мы шли молча. Прохожие обходили и сторонились нас, вокруг образовалась пустая площадь, даже больше чем обычно.

– Прости, Анна, – вдруг выпалил Дюк. – Просто… не будь как мой брат.

– Как зовут твоего брата? – спросила девушка слабым тихим голосом. – Я видела твое лицо в полицейском участке.

– Это он тебя отпустил?

– Да.

– Его зовут Эдвард.

– Мне дали адрес. Сказали, что мне нужно идти туда и они не знают, что со мной делать, – проговорила она. – Забрали пулю.

– Конечно, забрали. Она им еще пригодится. А ты думала, они ее тебе подарят? Я бы тогда тоже не отказалась от пули в ноге. И никто бы не отказался.

Дюк лишь фыркнул. Девушка заметно дрожала, потому что была легко одета, а на улице царила вечная мерзлота. Я ненароком вспомнила какао Стиви. «Свинни» – так я его еще называла. Он ведь легко мог меня убить, если бы не сдержался, одним ударом. Но, как оказалось, даже у жирной тяжеленной руки где-то есть тормозящий ее мозг. Какао стоило перелома нос. Обжигающе горячий горький густой, и с этим вкусом на губах я бы, пожалуй, и умерла. Это было бы очень романтично. Я вздохнула, усмехнулась, а потом закашляла. Ведь интересно выходит, нос парнишка починить смог, а от простуды меня не избавил.

– Дюк, я пойду. Мне нужно в тот бар, потому что я еще не закончила. А закончить мне нужно сегодня.

– Хорошо, завтра не опаздывай.

– Угу.

***

Мы разминулись на перекрестке, Дюк направился в свою сторону, а я в свою. По пути мне частенько встречались измазанные краской и карикатурами информационные экраны. Частенько они передавали новости. Они мало кому уже были интересны, но сегодня около информационного толпились люди.

На экране показывали огромный идеально круглый водоем. Но странность была в том, что водоем располагался среди города, на месте зданий, которые исчезли. Я знала, что асепты могут уничтожать водой вещи, но, чтобы столько? Разве один человек может создать такой массив воды? Голос с экрана тем временем вещал:

– По предварительным данным единственный работник автоматизированной ботанической фабрики скончался от массивного кровоизлияния. Его тело обнаружили спасатели этим утром. На его руке обнаружен кералевый перстень весом два и три грамма, он вплавился в палец жертвы. Причина катастрофы выясняется. Силовые структуры никак не прокомментировали происходящее.

– Ему не хватило этих двух граммов, это же очевидно, – проговорил знакомый голос позади. Я повернулась. Там стоял утренний священник или кем он там был. – Кераль – это соблазн. Связь протестует против нее. Тем более такая по силе Связь, просто невероятно.

– Что вы здесь делаете? – сморщилась я.

– Работаю. Живу. Как и вы, в общем, – пожал плечами священник.

– Я живу не здесь, – буркнула я. А про себя думала, насколько же сильна была Связь для одного маленького человека. Насколько же она кошмарна! Один ребенок может стать ядерной бомбой просто потому что. Без объяснений, без жалости. Я сжала кулак, зажмурилась и отвернулась.

– Все хорошо? – осведомился священник.

– Нет. Разве здесь может быть что-то хорошее? – я нервно указала пальцем на инфостолб.

– Пройдемся? Я слышу, как у вас урчит в животе, я знаю одно вкусное место.

– Вы типа предлагаете меня накормить? – с подозрением спросила я.

– Вы мне нравитесь – этим своим протестом. Да, я бы хотел угостить вас.

– Хорошо, – согласилась вдруг я.

В бар еще успею, а вот поесть за чужой счет мне давно не выпадало. Хоть и странно, откуда у него деньги? Но этот вопрос я как-то отмела, потому что место мозга занял желудок.

– Тут не далеко. Я живу близко, – улыбчиво сообщил священник.

– В смысле? Вы хотите затащить меня к себе домой? – я остановилась.

– О, нет, не бойтесь, пожалуйста. Моя жена прекрасно готовит. У нее неплохо получается сварганить что-нибудь вкусное из синтетической еды.

– Жена!?

– Почему вы на меня так смотрите?

– Я думала, вы одинокий сумасшедший, а вас, оказывается, двое.

Он мило расплылся в улыбке. Самый улыбчивый человек, что встречался мне за последние пару лет. Точно безумный, определенно.

– Мы не сумасшедшие, – он рассмеялся.

– Ты – священник, твердишь о боге, когда вокруг полная жопа.

– Я не священник. И да, я верю в бога. Своего. Того, что дал людям новую возможность. Связь – это эволюция, дар свыше. Это – следующая ступень! – он говорил с таким воодушевлением, что мне стало не по себе. Особенно, когда он опять принялся активно жестикулировать. – Если люди не возьмутся за ум и не перестанут бояться и жалеть себя, если вновь не запустят процесс терраформирования, то скоро здесь точно ничего хорошего не останется.

Под ногами зашуршал плакат. Видимо, его сорвало ветром, или кто-то его сорвал, и он намотался мне на ботинок. «Вытяните ноги! Превращайте кераль в стекло! Вы ее не достойны!». Я наступила на плакат и вытерла об него ботинки.

– Зачем же вы так? – нахмурился священник, мне в какой-то момент даже показалось, что сейчас он наклониться, поднимет плакат и обнимет его как своего ребенка.

– Это же бред. Кто делает эти плакаты?

– Может они помогают кому-то, – заявил священник.

– Кому? Сумасшедшим?

– Может быть. Кстати, как вас зовут?

– Анна.

– Я – Виктор Проничев.

– Я просто Анна. Вы могли и не говорить мне свою фамилию.

– Но я хотел. Мне кажется, вы обезличиваете себя.

– Глупости. Что-то все вокруг играют в психологов, думая, что знают, что у меня в голове.