Читать книгу Мемуары Ведьмы - Кати Беяз - Страница 7

Я росла очень веселым и общительным ребенком. У меня было довольно много друзей, как среди детей, так и взрослых. Конечно же, не обходилось без исключений, когда люди не одобряли сферу интересов моей бабушки и запрещали своим детям со мной общаться. Было время, когда меня это сильно беспокоило и я пыталась доказать им, что я не имею к деятельности своего ведьминского рода никакого отношения.

– Почему для тебя это так важно? – однажды спросила меня бабушка.

– Что важно? – не сразу сообразила я.

– Завоевать расположение этих людей. Ты видишь пользу от общения с ними?

– Да, конечно. Польза в том, что они перестанут думать обо мне плохо, – простодушно ответила я.

– Ты действительно считаешь, что люди, склонные думать о других плохо, могут начать думать иначе только потому, что ты оправдаешь их ожидания?

Я задумалась над этим непростым вопросом и ответила:

– Я думаю, если они будут считать меня такой же, как они, то перестанут осуждать.

– А ты осуждаешь их за то, что они не такие, как ты?

Эти вопросы начинали заводить меня в ловушку, и я уже видела, как ее дверь захлопывается за мной.

– Нет, я не осуждаю их, – не понимая, какой из этого всего следует вывод, я продолжала отвечать на бабушкины вопросы.

– Так вот, люди делятся на два типа: те, которые осуждают других и те, которые осуждают себя. Независимо от обстоятельств ни одни, ни другие не поменяют предмет своего осуждения. И, что бы ты не делала, ты не перестанешь осуждать саму себя, случись что-то не так. Тогда как, люди привыкшие осуждать других, не перестанут видеть источник всех бед в ком-то другом, кроме самих себя.

Этот разговор подтолкнул меня тогда к выбору своей профессии. Я поняла, что мнение людей может быть сформировано их собственными ошибками, к которым лично я не имею никакого отношения. Такой взгляд на вещи очень помог мне в будущем и развернул меня от дороги «угождать всем» к своей собственной дороге.

Стояла весна и в этом году она имела особо капризное настроение. День мог начаться теплым утром, перейти в знойную жару и пролиться ненастным дождем в предвечернее время. Чем жарче стояли дни, тем чернее налетали тяжелые тучи, которые неистово громыхали и сверкали молниями.

В один из таких жарких дней я зашла в гости к своей подружке. Она жила на другом конце деревни, и только заприметив серые тучи над полем, мы рванули домой, в спешке доплетая венки из Одуванчиков. Маринина мама была милейшей женщиной и очень вкусно готовила. Моя же мама в то время работала и жила в городе, она не могла быть со мной в летнее время, поэтому все школьные каникулы я проводила у своей бабули в деревне. Я немного завидовала Марине, а точнее тому, что она живет с мамой и папой. Ей несказанно повезло, на мой взгляд, ведь ее дедушка и бабушка тоже жили неподалеку. Она же завидовала тому, что я учусь в городской школе и у меня много интересных друзей из большого и шумного города. Она часто просила меня пересказывать их истории о том, что они летали на самолетах и ездили на поездах со своими родителями летом на море. Уверена, это были очень увлекательные истории, в которые я порой добавляла своей фантазии для остроты сюжета, однако для меня ничто не могло сравниться с теплом родительского присутствия.

Уплетая один за другим только что испеченные пирожки с клубникой, мы увидели, как за окном резко потемнело. Как ниоткуда поднялся ветер, раздались мощные раскаты грома, а через минуту хлынул ливень. Нам было весело, вкусно и тепло в защищенном от ненастья доме. Вдруг дверь распахнулась, и в дом тяжелыми шагами зашел отец семейства. Отряхивая с себя капли дождя, он приветливо поздоровался, и кинул нам большие кедровые шишки полные орехов. Раздеваясь, отец Марины рассказал, что срубили двухсотлетний Кедр, и у бригады поломалось три пилы.

– А как только дорубили, тут же началась гроза. Пришлось бежать домой,– звучно шмыгая носом, закончил он.

Жена помогла ему снять куртку, и внезапно на его плече боковым зрением я заметила что-то подвижное и темное. На секунду мне показалось, что это дымчатый котенок и в груди пронеслось радостное возбуждение. Я уже представляла, как мы будем играть с ним, и пристально посмотрела на плечи и руки дяди Вани, но там ничего не было. Я снова отвела взгляд от него на стену, и снова моё боковое видение словило, как что-то маленькое и темное бродит по его плечам. Эта погоня за неуловимым живым дымком полностью захватила меня. Я пыталась сконцентрироваться и медленно переводила взгляд от стены все ближе и ближе к плечам мужчины, чтоб в какой-то момент суметь рассмотреть этого серого прыгуна. Но он как-то уж очень ловко и проворно ускользал от моего взгляда. Отец подруги помыл руки и сел к нам за стол. Мать принесла ему чай и пирожки на тарелке. Сейчас, когда он сидел так близко ко мне, я могла видеть лучше уголком своего правого глаза. Смотря на свой чай в упор, я концентрировалась на боковом зрении, и снова увидела, как комочек бродит от одного плеча к другому и обратно. Он немного колебался, то есть был яснее виден на несколько секунд, а потом становился прозрачнее на это же малое время. Исчезая в одном месте, он вдруг появлялся снова, сдвинувшись на небольшое расстояние, в другом. Вдруг он совсем исчез. В этот самый момент мужчина уставился на крестик наклонившейся над ним жены, который повис прямо перед его носом. Когда женщина отошла от стола я вдруг увидела, как комочек вылез из уха мужчины и снова стал перемещаться, будто мигая и смешиваясь с воздухом. Я не могла ни есть, ни пить, настолько меня заворожило это полупрозрачное существо, что я просто пялилась на него уголком своего правого глаза, если такой зрительный прием можно вообще описать словом «пялиться». Вдруг оно замерло и будто тоже стало смотреть на меня. У существа абсолютно точно не было глаз, но я могла всем своим телом чувствовать тяжесть его взгляда. Оно, перебирая лапками, которые слабо вырисовывались из силуэта, шагало в мою сторону по плечу мужчины. Вдруг комочек, кажется, чуть поразмыслив, метнулся снова в ухо дяди Вани, который в тот же момент резко повернулся ко мне и выпалил: