Читать книгу Счастье - Катя Нева - Страница 7

Дверь придорожной таверны с грохотом раскрылась и оттуда, словно пьяная, вывалилась девушка, упав на землю. Плащ болотного цвета был из лёгкой и непрочной ткани, смешался с грязью и порвался, девушка больно ударилась спиной, чудом не пострадали её светлые длинные кудрявые локоны, но уж точно не она сама и её руки, вмиг украшенные парой-тройкой ссадин.

– Ты в порядке, голубок? – рядом с блондинкой появился высокий темноволосый мужчина, заботливо склонившись над ней.

– В порядке, не переживай. – она попыталась хотя бы сесть, но не получилось, она подавила стон боли, зажмурив свои зелёные глаза. – Но если этот херов ублюдок снова полезет со своими «нежностями», то я за себя не ручаюсь! Прибью нахуй, и дело с концом!

– Как пожелаете, миледи. – ответил тот, снисходительно улыбнувшись, и перевёл дух. Если подруга может ругаться хлеще кузнеца в соседней деревне – значит, она в порядке. – Можешь встать?

– Не откажусь от помощи.

Он взял её на руки, поднявшись со своей ношей. Девушка позволила себе расслабиться в его бережной хватке, прижавшись к его чёрному кожаному плащу, который больше походил на сюртук.

***

Роджер Джонс был лучшим учеником в академии королевского флота и вскоре, вместе со своим старшим братом Лиамом, сумел дослужится до лейтенанта, учитывая, что детства у них как такового не было – Лиам думал о том, как они с братом проживут следующий день, а главной его целью было поставить на ноги младшего, который тоже старался, как мог,

соглашаясь даже на самую тяжёлую для его лет работу. Братья росли без родителей, но Роджер с детства видел в старшем брате какой-то недостижимый идеал, к которому он так отчаянно стремился. Но что бы он ни делал, ему казалось, что этого недостаточно. Мало.

Всегда. Он считал себя недостойным своего брата, он восхищался им и гордился. А Лиам этого не понимал, смущался и всегда твердил брату, что они оба хороши по своему, каждый. Лиам был человеком сильным морально и жутко упрямым, но со слабым здоровьем,

о чём Роджер узнал не сразу.

Они возвращались вместе из своего первого путешествия – это был приказ короля. Они исследовали остров, который, на удачу, оказался необитаемым. Стоило им пересечь половину пути, как вдруг…

– Мы почти дома, брат! – радостно известил юный Роджер – ему едва-едва исполнилось восемнадцать. Он глядит в окно из каюты Лиама, улыбается, он донельзя взволнован и с нетерпением ждёт следующее поручение короля, которое они с братом выполнят вместе. – Интересно, что будет нашим следующ…

Стоило ему обернуться, как лейтенанта тут же накрыла паника и неприятный холодок побежал по спине, а сердце за секунду ускорило ритм. Старший Джонс рухнул на пол, ещё находясь в сознании, но уже без сил.

– Лиам! – Роджер тут же оказался рядом с братом, подняв его голову от пола, и опустив себе на колени. – Что с тобой, брат?

Ещё до ответа он понимал, что происходит. Но можно ли в это поверить? Лиаму всего-то двадцать лет, он так молод, он ведь не может… Ведь не может, верно? Он не может оставить своего брата одного – он всё, что у него есть! На глаза Роджера навернулись слёзы. Сколько он уже не плакал? С детства. Когда их бросил отец, это было в последний раз, потому что тогда его успокоил Лиам, сказав, что им нужно продолжать жить, что они есть друг у друга, а значит, не пропадут.

– Я умираю. – совершенно не своим голосом ответил Лиам, так тихо, что Роджер хотел повернуть голову в сторону – может, это кто-то другой сказал?

Это не голос его брата! Это чья-то злая шутка! Злая и жестокая, и если брат кого-то подговорил…

– Что? Ты? Умираешь? Не говори ерунды! Это от волнения. Ты же не можешь умереть! – Роджер попытался улыбнуться, но слёзы, не переставая, лились по щекам, точно тот водопад, что они видели на этом острове; сердце желало пробить собой лёгкие, парня начало трясти.

Он обнял брата, что так отчаянно тянул к нему руку. Лиам был спокоен, Роджера же душили рыдания.

– Я должен был… раньше сказать, что мне нельзя в море. Мне не хотелось тебя разочаровывать… ты так хотел стать лейтенантом, верой и правдой служа королю. Я думал, что выдержу хотя бы эту поездку…

Роджер так и не выпустил брата, даже когда дыхание Лиама больше не чувствовалось, а сердце окончательно перестало биться.

– Нет, нет, нет! – шептал единственный оставшийся в живых Джонс, захлёбываясь собственными слезами. – Лиам, очнись! Скажи что-нибудь! Молю!

Корабль вскоре должен был причалить к родным берегам. И тут Роджера переклинило, слёзы вмиг высохли, а люди, что сопровождали их – он нарёк тех своей командой. Командой пиратов.

Роджер много пил, пристрастился к алкоголю, а в его фляжке в потайном кармане сюртука всегда был ром. Собственно, из-за этого он и лишился корабля, который именовал Весёлым Роджером, в честь самого себя.

Джонс тогда был мертвецки пьян, настроение было на нуле, Он сыграл со своим случайным собутыльником в карты и проиграл «Роджер». В тот же день лишился команды – людям не нужен был капитан, что жил в обнимку с бутылкой.

***

– И куда мне тебя отнести? – спросил он, ободряюще ухмыльнувшись, и скидывая на ходу плащ девушки, который уже успел стать тряпкой.

– Точно не во дворец. – пропыхтела Алекс – тело ещё ломило от боли. – А можно к тебе? Ненадолго. Я не хочу признавать, и ты это знаешь, но я даже стоять на своих собственных ногах сейчас не могу.

– На очень стройных ногах. – пробурчал себе под нос Джонс.

Алекс не отреагировала на этот комплимент от друга, который, он был уверен, она слышала. Девушка всхлипнула.

– Больно? – осторожно спросил он.

Может, он слишком сильно сжал её или у девушки после этой драки осталась глубокая рана и ей срочно нужна помощь лекаря?

– Немного. – отозвалась она и нашла в себе силу улыбнуться и одобрительно хмыкнув. – Ты ведь тоже врезал той сволочи, верно?

– Сразу после того, как ты была вытряхнута им из таверны. Знаю, ты против моего вмешательства, но сегодня это перешло все пределы, не находишь?

– Да, этот Сапог, или как его там кличут, та ещё мразь. Сальный взгляд, да ещё и форму носит – кто поверит, что он служил у герцога? Не жалею ни одного удара своего кулака, ни того, как заехала ему между ног коленом! И даже считаю, что ему ещё мало! Я жестокая принцесса, верно? И… ты не ответил, можно ли к тебе?

– Да, Голубок, можно. А куда мы по-твоему идём? – он немного встряхнул её в руках, чтобы держать было удобнее, и стараясь не задеть её ран и ушибов. – Ты не жестокая принцесса, а справедливая, почти.

– Почти?

– Ты могла бы, не мне тебе говорить, что у тебя есть на это права, посадить его за решётку.

– Надо же, пират учит принцессу! – фыркнула она и зашлась в дружелюбном смехе, после чего задумчиво ответила. – Я подумаю над этим. Но ты же понимаешь в чём проблема?

– Нет. В чём, если ты можешь на законных основаниях арестовать его, публично объявив преступником?

– В том, что слово «преступник» пойдёт половине тех, кто ошивается в таверне. Ты ведь помнишь, того, что был на прошлой неделе.

– Ну?

– Что ну? Он – убийца. Только вот никто не будет слушать о том, что его заставляли убивать, что его семью держали в плену без пищи и воды. Схватят и всё. Вместе с этим, будь он неладен, Сапогом!

– Справедливая и умная. – подмигнул он.

– Перестань! Я не та, кто купится на твои комплименты. Вот что, давай вместе подумаем, что можно сделать. Может быть, ты сумеешь навести стражу на след. «Ненавязчиво» и очень аккуратно.

Они долго молчали, пока он нёс её.

– Роджер? – как-то робко, что для неё неестественно, спросила она.

– Да, Голубок.

– Сколько раз говорила, меня зовут Алекс.

– Знаю, Ваше Величество, но так привычнее. – он поцеловал её в лоб, как раз там, где осталась царапина – Алекс поморщилась, пока он слизал языком кровь. – Ты что-то хотела спросить.

– Нет, сказать.

– И что же?

Сапог. Мразь, что когда-то служила у герцога. Роджер невольно сравнил его с собой. Разве не похожи? Оба служили власть имущим людям, а теперь оказались в самом низу. Он уже и сам не помнит, что в прошлом был на хорошем счету в королевском флоте.

– Роджер, я верю в то, что ты когда-то был лейтенантом и служил королю. – спокойно сказала она. – И ты лучше его.

– Короля?

– Герцога! – раздражённо воскликнула Алекс. – Придурок, я о Сапоге.

– Прости, пытался немного разрядить обстановку. И чем же я лучше?

– Ты не знаешь, почему его погнали пинками со службы? Я слышала, что этот сукин сын упивался войной, за спиной герцога он заставлял юношей, которым едва исполнилось десять лет, идти на войну, когда они даже не знали, как управляться с самым элементарным оружием, а девочек… я слышала, он пускал по кругу, да ещё и для собственного удовольствия использовал.

– О, нет, ты права. Я лучше, спасибо, что подбодрила. – с облегчением выдохнул он. – Голубок, мы на месте.

***

Семь лет он был капитаном Роджером Джонсом, пока однажды не лишился всего из-за своего пристрастия к выпивке. И вот ноги сами привели его в таверну, где его сразу очаровала прелестная блондинка с откровенным декольте, к которой он подсел. Он считал себя неотразимым и думал, что после нескольких красноречивых комплиментов девушка растает и не сумеет устоять против него. А кратко: он подкатил к ней и полез целоваться.

Зеленоглазая блондинка, на миг остолбенев от такой наглости, от души врезала ему пощёчину.

– Какого чёрта?! – возмутилась она, оттолкнув его от себя и выбежала из таверны гордым шагом.

Затем, спустя несколько дней, он видит её на королевском дворе и слуги объявляют «Принцесса Алекс».

В таверне королевская дочка не появлялась несколько дней, но потом ему удалось выловить её. Увидев её среди толпы, он подошёл к ней. Алекс, узнав его, прониклась гневом, как вдруг…

– Так ты – принцесса? – спрашивает он.

Алекс в панике просит его вести себя потише и оглядывается по сторонам – если кто услышал, если кто заметил – она пропала!

– Если тебе нужны сокровища моей семьи… – зашептала Алекс.

Это было равносильно тому, как если бы он публично прижал её к стене. Но Алекс согласна на шантаж, если это – его цена, лишь бы её не раскрыли. Ей нужна эта свобода.

Он резко схватил её за запястья, желая увести отсюда, чтобы поговорить без лишних глаз.

– Раз так, поговорим!

– Отпусти! Без рук! – она попыталась вырваться.

– О, да хватит! Образ недотроги вам явно не идёт, принцесса! Даже в том бальном платье вы смотрелись неуместно!

Они вышли из таверны.

– Вот что, твоё злато-серебро мне даром не сдалось.

– Почему это? – удивилась она, и Роджер выпустил её руку.

Если не богатства её королевской семьи, то что тогда ему нужно?

– Не хочу попасть за решётку, а потом на виселицу. Жить хочу, в двух словах. Но ты можешь мне помочь. Я тут успел разузнать о тебе – ты первоклассный шулер. Но выйгрыш, стало быть, тебе ни к чему. Ты ведь не станешь возражать, верно?

– Но в чём разница? Что тут, что там, только где-то больше, где-то меньше.

– Приму это за согласие, миледи. А в том разница, что если у меня, простого пьяницы, найдут королевские вещички, подумают, что я их украл и мне светит виселица. А если здесь, кто-то из таких же вот пьяниц заметит, что мы мухлюем, единственное, что может произойти… не знаю, руки лишусь, к примеру, или пострадает моё красивое лицо. Жалко,

конечно, но останусь жив. Улавливаешь разницу?

***

Он осторожно внёс её в комнату и опустил на кровать.

– Это здесь ты живёшь? – Алекс огляделась, только сейчас поняв, что за всё время знакомства впервые оказалась в его ветхой хижине.

Небольшой шкаф в противоположном углу от кровати, два стола разных размеров, низкий потолок. Всё, что здесь есть – деревянное.

– Да. Не место для принцессы. – неловко ответил он, пройдясь ладонью по шее.

– Сойдёт.

Кровать была твёрдой, подушка слишком мягкой. Неудобно.

– Это не всегда было моим домом, но главное то, что это крыша над головой, место, куда я могу вернуться.

– Но не туда, куда бы ты хотел вернуться. – хмыкнула Алекс, Роджер был с ней вполне согласен, но возвращаться то не к кому. – Как ты тут спишь?

Он пожал плечами, вышел из комнаты (если так можно было назвать то, что одна большая комната была самостоятельно разъединена простынями), а вернулся с бутылкой в руках и чем-то ещё. Пока он зажёг свечу, Алекс засучила рукава – на предплечьях рук красовалось несколько ярких синяков и порез на ладони, который Роджер тут же промыл ромом. Девушка кричала и шипела, пытаясь вырвать руку.

– Терпи, Голубок! У тебя ещё и локти пострадали.

Локти, что удивительно, больно не было. По крайней мере, не так, как порез на ладони. Затем Джонс смочил спиртом тряпку и промыл рану у девушки на лбу и под губой. Алекс шипела и морщилась, но выдержала это испытание.

Она позволила себе уронить голову на подушку, и когда он обрабатывал мазью её пострадавшее плечо, Алекс уже спала.

Роджер взял сначала одну её ладонь, ту, где не было пореза, и осторожно, медленно растёр мазь по ссадинам на внешней стороне, затем так же, другую – Алекс только вздрагивала. Затем он заботливо опустил её ладони на подушку.

***

Алекс – наследная принцесса, что с девяти лет сбегала от своей матери королевы Белоснежки из дворца. Та была слишком строга (в чём Алекс её не винит – король, отец принцессы, погиб за несколько месяцев до рождения дочери, Белоснежке приходилось одной управляться и с королевством, и с ребёнком) и с детства прививала Эмме женственность. Но это были два абсолютно несовместимых понятия. В свои одиннадцать Алекс подсматривала, как тренируются рыцари, запоминая движения и выпады, раздобыла где-то деревянный меч. В пятнадцать она вперые сбежала из замка, просто бродя по лесу. К восемнадцати годам была уже своей в таверне. А через пять лет произошла встреча с Роджером.

Простое сотрудничество переросло в дружбу.

– А что друзья? – однажды спросил он. – Возможно, я им не понравлюсь. – он притворно смутился.

Алекс фыркнула. К тому моменту она уже знала – Роджер никогда не смущается.

– Друзей нет. – коротко ответила она. – Ни здесь, ни во дворце.

Правда, у них появились приятели, много хороших приятелей в таверне.

Иногда они развлекали посетителей таверны. Роджер бренчал на лютне, а Алекс, беря под руки зазевавшегося парня или девушку, танцевала – деревенские танцы были ей под силу и приносили удовольствие куда больше, чем вальс, который Алекс считала скучным. Роджер любовался ею, её улыбкой, блеском в зелёных глазах, движениями, в тайне считая её своей названной сестрой. Алекс кружила и смеялась, а люди вокруг хлопали им.

***

Алекс с самого начала, как только к ним подошёл Сапог, приказала Роджеру не вмешиваться.

– Все свои проблемы я всегда решаю сама!

Сапог был её проблемой, которая норовила прикоснуться к ней своей мерзкой рукой в самых неприличных местах.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда мой кулак окажется у тебя промеж глаз! – рыкнула она.

Тот, кажется, ещё больше распалился и засмеялся.

– Я с бабами не дерусь!

Роджер старался сдержать смех, совершенно не завидуя Сапогу.

У Алекс рука тяжёлая, прямо-таки чугунная, она бьёт с размаху, словно кувалда. Это знают все в таверне. Все, кроме него.

Хрупкая на вид девушка в два счёта избила Сапог до смерти – она знала о его «заслугах» и потому считала, что это справедливо. Он был на полу, жалкий, словно червяк, просил пощады, и Алекс расслабилась, победоносно улыбаясь. Сапог встал, нанёс ей несколько ударов, забыв о своём принципе. Роджер не мог стоять в стороне, когда тот вынул нож из-за пазухи. Алекс сделала жест, чтобы Роджер не смел подходить. Невольно пришлось остаться на месте. Ладонь Алекс обзавелась порезом, за которыми последовало ещё несколько ударов, которыми он вытолкал её за пределы таверны. И пока она не видела, Джонс наплевал на обещание и нанёс этой сволочи удары, едва совместимые с жизнью, вышвырнув из таверны через чёрный ход.

Роджер, так как кровать была занята, спал на кресле (опять же, если такое можно назвать креслом – всего-то стул с самодельной мягкой спинкой). Даже не спал, а просто дремал, поглядывая на спящую Алекс, и снова засыпал. Так несколько раз за ночь.

Алекс пошевелилась во сне и что-то пробормотала.

– Ты проснулась. – мягким, но рваным ото сна голосом молвил он, когда подруга открыла глаза и лениво улыбнулась, силясь вспомнить, где она находится и почему.

– Спасибо за ночлег. – Алекс приподнялась на кровати. – Мне уже лучше.

В доказательство своих слов, она ловко спрыгнула с кровати.

– Это чудесно! – с нескрываемой иронией в голосе сказал он, встав с кресла. – Но как ты планируешь вернуться домой? Раны за день зажить не могут. Хэлен заметит.

– Платья с длинным рукавом мне в помощь.

– А порез?

– Порез… – Алекс глянула на свою руку. – Скажу, что бумага очень острая.

– Что? – он засмеялся. – То есть, по-твоему, это похоже на бумажный порез?

Она промолчала, прикусив губу.

– А лоб и губы скроют волосы.

Роджер глубоко вздохнул.

– Хорошо.

Он поцеловал её в щёку, перед уходом, а она крепко обняла его, ещё раз поблагодарив.