Читать книгу Не оставляй ворожеи в живых - Кай Эрхеллен - Страница 3
ШАМАНСКИЕ ПЛЯСКИ
*
Tanz auf dem Vulkan
ОглавлениеСкрипка
1
Осеннему вечеру вызов бросает
Смычка на струне
Игра.
Вечерние ветры пепел кидают
В скрипачки златые
Глаза.
Подставила солнцу
Закатному солнцу
Вишнёвые кудри – жар
Сейчас разольётся
По телу. Смеется
Она от неведомых чар.
А музыка льётся,
Кружится, несётся,
Сребрится, златится
И локоном вьётся
На небо взлетит, у луны отзовётся
И там разольётся
Рекой.
Она улыбнётся, себе улыбнётся
Смычок от струны оторвёт, и вернётся
Осеннему вечеру прежний
Покой.
2
Прощальный будет скрипки
Услышан зов.
Он тихо и свободно,
Немного старомодно
И, может быть, вольготно
Своей игрой будил
Сов.
Алеют небосводы, и речки тёмной воды
Горят кровавым цветом
Вин.
Пред ветрами сухими
Окраинной пустыни
Предстал лучей закатных
Сын.
Смычком струны коснётся
Улыбка не сорвётся
С холодных – губ.
И эхом разольётся
Взорвётся, понесётся
Вперёд – звук.
Шаманство
Играет ветер – нежны струны
Лучей рассвета тихой арфы,
Сверкает солнце перламутром
В прозрачном стеклышке росы.
Шаман выходит на опушку,
Бесшумно по земле ступая,
Ловя глазами искры света
И кончик теребя косы.
Любимец Хорса, братец ветра
Кружится в танце с алым светом,
Махнет рукою – станет пеплом
Всё то, что миру бог послал.
В огонь – босой. Не гасит пламя —
Лишь раскрывает в сердце знамя
Природы первозданных таинств
И продолжает ритуал.
Огня рябиновые слезы —
По коже тонкими струями.
Танцует яро, будь под пяткой
То ли костер, то ли вулкан.
Смеется, плачет, пляшет, скачет,
Летит, и падает, и начат
Уж новый день; Сварог же прячет
Глаза, попав в ночи капкан.
На миг он встанет, обернется —
Коса златая обовьется
Луны сребристою струной.
Мерцают очи, сердце бьется,
Горит костер и брезжит солнце
На дне горящею искрой.
Pasodoble
Алой кровью, диким пульсом
Сердце, вмиг сгорев,
Стучит.
Задохнуться, захлебнуться
В танце скором
нам грозит.
Скажи, ты любишь по весне,
Когда цветут дожди и травы,
Когда прольется ливнем капель
На наши города апрель,
Взглянуть на солнце, что лукаво
Темнит, скорее прячась в тень?
Скажи, ты любишь шепот мыслей
Услышать в ветре, что поет
О тайнах неба? Тихим свистом
Он в форточку к тебе войдет.
Ты любишь слушать пляски ритмов
И петь без слога теплым днем,
Водой обжечься, звать, не крикнув,
Тревогу затушить – огнем,
Уснуть, ресниц не замыкая
На сладких снов кристалл-замок,
Забыться, мысли не теряя —
Ещё один глоток!
Кружатся волны, переливы,
Алей гори!
За-бейся сердце кастаньетой
Ногой на
Раз-два-три!
Браслеты, бусы, звонко струны
Звенят, звенят.
Дурная кровь, скорей по жилам
Цвета гранат.
Скорей беги,
алей гори,
сверкай в артериях ручьями
красней зари.
Сбивайся танца напряженье,
Стучи, стучи!
Волна кроваво-алой юбки,
Лети, кружи!
Ты любишь пляски дикой ведьмы —
Так погляди!
Сгорает сердце, кастаньетой
Выстукивает ритм в груди.
Ирландский танец
Изумрудной звездой загораются фонари
Дымкой сумерек затянуло пресветлый вечер
Начинаешь простые движенья на раз-два-три
(Фонари бы сказали, что ты здесь танцуешь вечность)
Ветер сонно листает страницы тома стихов
(Светлячки в нём читают о том, как в безбрежном море
Бьётся парусник в сетях власти морских ветров
На борту я играю мелодию в ре-миноре)
Ты танцуешь: движенья уверенны и легки
Шаг – подскок, два шагА и подскок, и ещё два шАга
А в висках барабанами – раз, раз и два, и три.
Каблуком по земле отрывистым резким стаккато.
Кто б подумал тогда: травянистой атласной тропой
Поманит тебя родина фейри, подскоков и эльфов
(Уж протягивает она белоснежной рукой
На удачу в пути тебе клевер. Ну что же ты медлишь?)
Ты танцуй. Я сложу пока флейту, пойду вдогонь.
Может, престо, а может анданте, кто скажет точно?
Здесь ведь только фонарь, малахита играющий роль
(Но кто слушает песнь светлячков этой тёмной ночью?)
Вольный осенний
Я б хотела писать тебе письма, сидя в парке или на бульваре, по бумаге – безумным аллегро, тихо юбкой о листья шурша.
Я хотела б писать о туманах, нежном блеске арахновых кружев, о кофейно-полуночных грёзах и мирах в грубой стали ножа. Только строки – листками златыми – по велению ветра-шамана закружились в неистовом вихре, взмыли птицею в небо, крича.
Я писала бы – слышишь, мой милый? растворяясь в янтарном тумане, в пьяной дымке осеннего яда, по бумаге чернилами я
б сочиняла всё новые сказки, замирая в объятьях обмана, ощущая холодные руки на своих непокрытых плечах. Я писала б рябиновой кровью, алой кровью немого танцора, Собирала бы листьями строки, ну а буквами – капли росы. Я писала бы, милый, о солнце, и играла б в осеннем миноре – тихо пальцы по клапанам флейты на пороге октябрьской грозы. Я писала бы, если б угодно, было богу вдохнуть в меня силу, чтоб нанизывать, словно бусы, слова в строках, а строки в стихе. Но пока буду задыхаться в пряных духах осеннего мира – аполлонова лира смолкнет, и играть будет моя флейта свои трели, волшебник, тебе.
