Читать книгу Вне зоны доступа - Келли Хармс - Страница 11

#Снимки с букетом! в смысле, посмотрите, насколько это потрясающе! Я знаю, что обертки из банановых листьев практичны, но то, как флорист вместо этого сплел вместе длинные стебли степной травы, чтобы сделать ультратонкое основание букета, #слишкомидеально и подчеркивает естественную красоту этого места. Каллы выращиваются на органической ферме в Чили, где всем работникам выплачивается хорошая зарплата и к ним относятся справедливо. Еще раз спасибо #WildBloomery за этот потрясающий букет.

Упс! Надо бежать! Меня зовут на съемку нашего портрета. Оооочень жаль, что вы не могли этого увидеть… Надеюсь, до скорого! Целую, Миа

Поскольку я верю в силу хорошего свершившегося факта, я разместила три поста, связанных со свадьбой, в своей ленте, прежде чем позвонить Такеру.

Когда он взял трубку, то был в бешенстве.

– Миа? Миа, у тебя все в порядке? – спросил он меня, и это такой идиотский вопрос, что я просто рассмеялась. – Ты получила мое сообщение, да?

– Какое сообщение? – спросила я. – О, ты имеешь в виду сообщение о расторжении нашей помолвки без объяснения причин? Ну еще бы.

– Ты не ответила, – мрачно заметил он. – А потом я увидел твой пост прошлой ночью, и я не был уверен в том, что происходит.

– Обычно я не отвечаю полным идиотам, – ответила я, слишком поздно вспомнив, что мне здесь вроде как нужна услуга.

– Тебе больно, – сказал он.

– Конечно, мне больно! А что, ты думал, я буду чувствовать? Волнение?

– Я думал, ты почувствуешь облегчение, честно. Мы позволили бы этой фантазии продолжаться слишком долго.

– Для меня это не было фантазией, – ответила я. Я не была уверена, насколько это было правдой. Может быть, с моей стороны это была не столько фантазия, сколько умышленное игнорирование проблемы. – Я думала, мы собираемся пожениться. Думала, мы собираемся купить дом, завести детей и построить совместную жизнь.

– Скорее, создать бренд стиля жизни, – хмыкнул Такер.

– Что ты хочешь этим сказать? – огрызнулась я, совершенно забыв об одолжении.

– Миа, перестань. Ты серьезно? Ты заставила меня подписать брачный контракт. Ты собиралась купить дом, в котором я жил бы по твоей милости.

– Это было бы не так, – отрезала я. – И я пыталась втолковать тебе это. Не моя вина, что ты пришел в наши отношения с долгами, а я со сбережениями!

– Брачный контракт был ниже моего достоинства. Мне никогда не следовало соглашаться на это.

– Значит, ты хочешь, чтобы я просто делила с тобой все пополам? – спросила я, чувствуя себя жутко глупо.

Но, смотря правде в глаза, какая-то часть меня действительно беспокоилась, что он может быть немного больше заинтересован в моих подписчиках, чем во мне.

– Да, хочу! Ну, вернее хотел. Это и есть брак, – с горечью добавил он. – Делиться.

– Такер, если бы роли поменялись местами, если бы ты был влиятельным лицом с таким большим доходом, никто бы и глазом не моргнул, когда я подписала брачный контракт. Ты просто не справляешься с тем, что я зарабатываю гораздо больше денег, чем ты.

Он рассмеялся.

– Конечно, ты можешь так думать, – проговорил он.

Я не знаю, что это должно означать. Что еще я могла думать, когда он беспокоился о том, чтобы не остаться без штанов при разводе еще до того, как мы поженились?

– Ну, я не хочу, чтобы меня использовали ради моего успеха, и если это такое уж безумное требование, то мне жаль, – парировала я. – Я думала, тебе важна я, а не все эти бонусы.

«Может быть, не столько думала, сколько надеялась», – призналась я себе.

В трубке повисла тишина, и я не знала, что это значит, поэтому решила, что все, должно быть, было бессмысленным. Наконец Такер тихо спросил:

– У тебя все в порядке?

Я могла бы придумать кучу причин, по которым я чувствовала себя не в порядке, но что мне это даст? Вместо этого, прямо сейчас я могла перейти к тому, что мне было нужно от Такера, теперь, когда он так эффектно подвел меня к этому.

– У меня есть кое-какие обязательства, – начала я. – Я взяла на себя обязательства перед некоторыми спонсорами относительно этой свадьбы. На самом деле, мы взяли на себя обязательства.

– Я знаю, – согласился он. – И искренне сожалею об этом.

Я сморгнула что-то влажное с глаз. У меня еще будет время поплакать. Сейчас некогда.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала я. – Мне нужно найти способ сгладить эту ситуацию и мягко продать ее своим подписчикам. Видишь ли, я рассчитываю на доход. Депозиты были такими дорогими… Я думаю, что мне, возможно, придется… – Я позволила своему голосу прерваться.

– Ты фальсифицируешь нашу свадьбу, – решительно заявил он.

– Я думаю, это больше похоже на то, что мы просто умолчим о ее отмене, – ответила я, потому что мне приходилось по десять раз на дню слышать, как тролли называют меня фальшивкой, и сейчас это было словно ножом по сердцу. – Я бы выложила какие-нибудь пейзажи, цветы и тому подобное из дома моей мамы, где все очень уединенно. А потом я бы пару недель писала о других вещах, немного пользовалась архивами, сделала бы несколько отсылок и совместных постов, а затем, позже объявила бы о расставании, в воскресенье днем, когда никто не сидит за компьютером… Попыталась объяснить, что мы «пошли разными дорогами».

Такер замолчал.

– Сегодняшняя трансляция свадьбы в прямом эфире привлечет много людей, – заметил он так, будто мы говорили о жизни других людей. К сожалению, я уже думала об этом.

– Это не очень хорошо для тебя, Такер, – ответила я прямо. – Возможно, потом тебе понадобится охрана на какое-то время. Я волнуюсь.

– Можно сказать, что это взаимно, – ответил он.

– Это не сработало бы так плохо, если бы все мои посты о планировании свадьбы не были так свежи в памяти подписчиков. – Не говоря уже о том факте, что как только он посмотрит мой аккаунт на Pictey, он поймет, что я уже запустила то, на что только начала его подбивать. – Кроме того, если мы бросим все это, мы можем нарушить спонсорские контракты. Какая пекарня захочет ассоциироваться со свадьбой, закончившейся крахом?

– Ты не отменила торт? – поинтересовался он.

– А ты? – парировала я.

Такер вздохнул.

– Все это твоя жизнь, Миа, не моя.

Я сжала губы. Если Pictey, бренд @Mia&Mike и свадьба – это «мое», тогда на что именно, по его мнению, он имел право по брачному контракту? Я старалась дышать глубже, именно это я всегда советую делать своим подписчикам в трудные моменты. Оказывается, я задыхалась, а задержка дыхания только усугубила ситуацию. Я давала плохие советы. И почему я не удивлена?

– Ты в деле? – Я буквально умоляла. – Я буду все делать за тебя.

Такер кашлянул.

– «Все» мне уже не нужно. Я ухожу с Pictey.

– Что? Ты же фотограф! Что ты собираешься делать, если не публиковаться на Pictey?

На линии повисла тишина, а затем он в ужасной манере «почему-я-должен-тебе-это-объяснять» сказал:

– Я собираюсь сделать выставку. В галерее. Настоящая галерея, настоящее здание, со стенами и все такое. Я буду художником.

Я вскинула руки и чуть не швырнула телефон через всю комнату.

– Ты и есть художник, Такер. Твои фотографии каждый день могут видеть полмиллиона человек!

– Это не искусство, – отрезал он.

– Ну конечно, это же делает людей счастливыми, на это приятно смотреть, и этим можно зарабатывать на жизнь, так что это ну никак нельзя назвать искусством, – усмехнулась я.

Он проигнорировал меня.

– Я хочу половину дохода от рекламы со свадьбы, – сказал он. – Он такой же мой, как и твой.

– Ты понимаешь, что если бы ты просто сдержал свое обещание и женился на мне, ты бы все равно получил свою половину, верно? Не говоря уже о деньгах на медовый месяц, который был запланирован и с которыми можно попрощаться? – Не говоря уже о самом медовом месяце, поездке в Париж, которую, между прочим, выбрал он, потому что это «самый фотогеничный город». Я глубоко выдохнула. Ладно, просто попробуй сделать один долгий, медленный вдох. Вдох превратился в глубокий глоток.

– Хорошо, половина денег от торта, цветы и хупы. Но не закрывай свой аккаунт на Pictey до конца свадьбы. Будет подозрительно, если ты просто исчезнешь.

– Я больше не хочу там быть, Миа, – сказал он мне. – Это заглушает мой творческий голос.

«Он всегда был таким утомительным?» – спросила я себя.

– Это займет всего пару недель, – убеждала я его. – Самое большее – месяц.

– Нет.

Я на минуту задумалась. Я знала этого человека. Что заставило его изменить свое мнение?

– Я отдам тебе и часть дохода от платья. – Это означало, что я останусь на плаву, несмотря на свадебный депозит в гостинице и другие вещи, которые я не смогу вернуть, но у меня не останется ни пенни наличных денег. Я вернусь туда, откуда начинала. Но оно того стоило.

– Сколько ты получила за платье? – спросил он, и я знала: что бы он ни заявлял по поводу искусства, он скажет «да» в пользу денег.

Я ответила.

– Этого достаточно? – добавила я.

– Да, – нетерпеливо бросил он. – Этого достаточно.

– Ну что ж, – подвела итог я. – Поздравляю. Ты настоящий победитель в этой игре, не правда ли?

– Я не хотел причинять тебе боль, Миа, – сказал он. – Я даже не знал, что это причинит тебе боль. Разве это не «просто опыт» или «возможность роста»? Разве это не «дар неудачи»?

Он повторял мне слова из моих собственных постов за эти годы. «Дар неудачи» – одно из ключевых понятий моего предстоящего курса, который я разработала после того, как Такер и другие прочитали мне лекцию о том, что мне нужно что-то, называемое пассивным источником дохода.

Хочется прямо сейчас дать ему в морду хорошей большой тяжелой коробкой неудач с множеством заостренных краев. А затем подтолкнуть его к стремительному потоку пассивного дохода.

– Спасибо, – ответила я. – Спасибо за «дар неудачи». Ценю это.

– Ты не была такой саркастичной, когда мы впервые встретились, – заявил он мне. – Раньше ты верила во все, что продавала.

Я с трудом сглотнула, потому что это была правда. Но когда мы впервые встретились, я оплакивала Майка и пыталась цепляться за серьезность и оптимизм, чтобы пройти через это. Теперь я достигла своего рода переломного момента, когда мой телефон вибрировал тысячи раз в день, люди критиковали меня в своих мыслях только для того, чтобы получить лайки, а мои подписчики приносили мне проблемы, которые я не могла решить. Мне нужна была броня, чтобы пережить эти дни. Я думала, что Такер, который паниковал целыми днями после одного неприятного троллинга, мог бы это понять.

– Я верила в тебя, – тихо проговорила я. – Я думала, ты уже был художником. – Его фотографии были прекрасны. Когда я была на одной из лучших его фотографий, это было похоже на бессмертие. – Откуда я знала?

– Ты знала, что я меняюсь. Ты знала, что я хотел большего. И все же ты заставляла меня уменьшать свои мечты до твоих размеров, – ответил он, и, возможно, это была правда. Может быть, мне было все равно, что он теряет интерес к нашему занятию. В конце концов, ему, похоже, нравилось тратить полученные от этого деньги.

От этой мысли меня бросило в дрожь. Неужели я действительно такой бессердечный фанатик определенного образа жизни, каким он меня считает? И если так, то почему он вообще сделал мне предложение? Кто именно кого использовал?

Я опустилась на заднюю лестницу, глядя на море полевых цветов, взбирающихся на холмы, видя перед собой лишь размытые пятна зеленого, синего и коричневого, а затем поняла, что они стали четче, а затем, наконец, и вовсе такими, какими они были, – прекрасная картина. Прекрасная смесь из цвета и углерода, в прекрасной истории, которая должна быть моей жизнью.

– У меня большие мечты, – заявила я ему. – Мои мечты выходят за рамки твоих самых диких мыслей.

И он спросил:

– Если твои мечты можно фальсифицировать для аудитории, настолько ли они грандиозные?