Читать книгу Дитя огня и волшебная корона - Келли Маккалоу - Страница 4

Глава 2
Огненный заяц и прочие хлопоты

Оглавление

Он был абсолютно прав: зайцы не разговаривают. Я покорно разломил кекс и протянул ему половинку. Если представить, что он не говорил со мной, то можно не переживать, что закончу, как моя мама.

Заяц схватил кекс обеими лапками и кивнул:

– Спасибо, бро! Пусть грядущие сезоны принесут тебе удачу.

Внезапно зверёк вспыхнул ярко, как спичка. Пришлось зажмуриться. Когда я открыл глаза, обнаружил, что он исчез, оставив почерневший кусочек кекса, который превратился в пепел, когда я до него дотронулся.

Пора сваливать. Я быстро собрал вещи и помчался вниз. Стоило вернуться в школу и сделать вид, что ничего необычного не произошло. Правда, пробраться на территорию сейчас будет куда сложнее. К тому же урок вряд ли отвлечёт от дурацких мыслей. Такое под силу только спорту или любимым занятиям. В противном случае я зацикливаюсь на больной теме, и мозг начинает себя пожирать… В общем, ничего хорошего. Что же предпринять?

Я решил, что идти до моста и спускаться к Музею естественных наук далековато – около мили пути. Есть немного денег. Лучше всего забежать в пекарню за печеньем или шоколадными рулетиками. Пожалуй, это как раз то, что надо. Сладкий кайф для улучшения настроения. Да… Но тут я увидел свою половину кекса. Пожалуй, на сегодня хватит хлопот с выпечкой.

Нужно что-то другое… Точно! Меня осенило: пора исследовать тоннели! Из-за холодных зим в Миннесоте большинство правительственных зданий соединяют подземные ходы. В солнечный осенний день там пусто. Служащие иногда оставляют двери открытыми, поэтому можно спокойно прогуляться. Вот оно – идеальное развлечение.

Я пошёл к зданию суда. Оно охранялось, но без фанатизма. По крайней мере, нам, детям, всегда удавалось отыскать лазейку. Я пошёл с блокнотом и ручкой к металлоискателю, делая вид, что выполняю школьный проект. Положил рюкзак на ленту и собирался пройти через раму, когда охранник потребовал:

– Блокнот!

– Простите, меня послать послали, а предупредить забыли. – Я кивнул в сторону школы.

Охрана Капитолия привыкла к тому, что наши ученики постоянно везде разгуливают. Соседство с государственным учреждением приносило свои плоды: ребята посещали слушания, проходили стажировки, короче, получали бесценный опыт. Ещё раз извинившись, я как ни в чём не бывало миновал металлоискатель. Промчался по лестнице и, оказавшись возле тоннелей, почувствовал себя как дома. Ну, почти. Здесь работали камеры, дежурили полицейские, но без повода никто не придирался.

Я бродил минут двадцать, прежде чем заметил, что одна из потайных дверей приоткрыта. Она давно возбуждала моё любопытство, но всегда была заперта. И тут такая удача! На всякий случай я огляделся и прошмыгнул внутрь.

Там начинался тоннель с гладкими серыми стенами и низкими потолками, вдоль которых тянулись толстые кабели и провода. Тускло светили красные лампочки. Зато в помещении было тепло и сухо.

Чтобы не удариться головой о трубы под потолком, я согнулся практически пополам. Лямки рюкзака пришлось накинуть на оба плеча. Но это мелочи по сравнению с тем драйвом, который я испытывал! Что может быть лучше приключения в узком тоннеле?

Я двигался вперёд, натыкаясь руками на двери и замечая люки в потолке. Коридор вильнул в сторону и уткнулся в узкую металлическую лестницу, ведущую вниз. Бетонные стены сменились известняковыми, и я тут же перепачкался.

Постепенно проход становился шире и выше. Я шёл уже почти не сгибаясь, но всё ещё с опаской косился на трубы. Вдоль левой стены лежала груда ящиков. Надписи красного цвета сообщали: «УБЕЖИЩЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ». Потом я увидел огромный стальной люк в полу. Из него выглядывала лестница, конец которой терялся в темноте. Это походило на кино про военные корабли. Жаль, что я не запасся фонарём. Без него спуститься вниз было невозможно.

Я вытащил из пакета с мусором пустую бутылку и бросил в люк, ожидая звук от удара. Тишина. Досчитав до тридцати и ничего не услышав, я решил, что бутылка упала на что-то мягкое. Ну что ж. Пойду дальше. Внезапно стало жутко. Я был готов поклясться, что рядом проснулось что-то огромное и заметило меня. Я прижался к стене и замер.

Сердце грохотало, словно собиралось выпрыгнуть из груди, а губы свело, будто я набил рот конфетами. Ещё ни разу мне так сильно не хотелось оказаться в другом месте. Но знакомый путь обратно лежал мимо люка, в котором кто-то был.

Я хотел броситься от люка наутёк, но словно прикипел к месту. Разум вступил в спор с неким внутренним голосом, который нашёптывал: «А что, если… Что, если дальше тупик? Что, если придётся возвращаться и опять мучительно думать об этом? Что, если впереди ждёт что-то похуже? Что, если ЭТО только и ждёт, что ты побежишь?»

Я не знал и не хотел знать, что ЭТО такое, но единственный верный способ выбраться отсюда – повернуть назад. Собрав волю в кулак, я шаг за шагом начал двигаться к опасному месту. Главное – не смотреть вниз. Не оказаться в ловушке чёрного глаза дракона, или ночного кошмара, или чего-то ещё более ужасного. Стараясь отогнать страх, я продолжал медленно двигаться мимо люка.

Мужества хватило ненадолго: через пару метров я стремглав бросился прочь. Раздался громкий хохот. Он доносился из-под земли, а возможно, звучал лишь в моей голове. Но это не имело значения. Важно было другое: я точно знал – существо из темноты меня ненавидит.

Беги, дитя огня. Удирай без оглядки. Свободным тебе всё равно не стать. Ты и сам знаешь, что тебе просто некуда скрыться.

Смех становился всё громче и раскатистее. Казалось, я оглохну или со стен обрушатся камни. Я кинулся к лестнице, ведущей наверх, больно ударился коленом, ободрал кожу, но упорно продолжал лезть. Я с бешеной скоростью нёсся к выходу. К счастью, там никого не было, иначе я сбил бы его с ног.

У выхода из Капитолия требовалось успокоиться и вести себя как ни в чём не бывало. Мне совсем не улыбалась перспектива провести остаток дня в кабинете Аарона, отвечая на дурацкие вопросы. Или, что ещё хуже, встретиться с мамой и Оскаром в полицейском участке Капитолия.

Я часто бывал в Капитолии, поэтому отлично ориентировался и знал все короткие и безопасные пути отступления. Поэтому, выбравшись на залитую солнцем улицу, я шёл не останавливаясь, пока не оказался возле рва позади гимнастического зала. По моим подсчётам я пропустил перемену и урок по праву. Значит, до следующего звонка ещё сорок пять минут. Есть все шансы пробраться на территорию, не вызывая подозрений. Я нашёл безветренное солнечное место и раскрыл книгу.

Это был роман в жанре фэнтези про жутких эльфоподобных существ, обитавших под землёй. Их кожа была твёрдой, как камень. Я начал читать и почувствовал, что снова яростно застучало сердце. Может, существо в тоннеле – всего лишь плод моего воображения? Дочитался… Я был настолько мнителен, что с лёгкостью себя в этом убедил. Стало легче. Я спокойно дошёл до школы и выбросил пакет с мусором возле кабинета Аарона.

Версия с галлюцинациями нравилась мне больше, чем реальность. Говорящий огненный заяц и огонь в груди во время разговора с директором наводили на мысли о маме. Этого я боялся больше всего на свете. С другой стороны, если я сойду с ума, кто позаботится о маме? Оскару я бы её не доверил. Мысль о маме терзала, как изнуряющая зубная боль.

Пожалуйста, оставайся собой. Не становись мамой…

– Проснись и пой, Кальван! – вернул меня к реальности мелодичный и напыщенный, хорошо поставленный женский голос.

Так могла говорить только Эвелин Хаслинг, преподаватель актёрского мастерства и мой куратор.

Стоп, что? Я заморгал, пытаясь разлепить веки, и вспомнил, что сегодня меня пораньше привёз Оскар. Я зашёл в кабинет и нечаянно задремал. Хорошо, что появилась Эвелин, а то бы проспал начало урока. Надеюсь, этот понедельник будет не таким странным, как прошлый.

– Доброе утро, Эвелин! Как дела?

– На дворе прекрасное сентябрьское утро. «Но тише, что за свет блеснул в окне? О, там восток! Джульетта, это солнце!»[2] Птицы щебечут за окном, словно вернулась весна. Что тут скажешь? Я счастлива быть живой! – Она выразительно сложила руки и продефилировала к столу.

Типичная Эвелин. Изъясняется, как королева, а при ходьбе топает, как солдат на параде. Эта женщина не просто преподавала актёрское мастерство – она сама постоянно им жила, перенося волшебство вымысла на почву реальности. За это я её обожал, ведь она спасала меня от самого себя.

Я мечтатель. Воображение делает меня рассеянным. Иногда настолько, что я просто не в силах отличить реальность от вымысла. В этом не было бы ничего страшного, если бы не история с болезнью мамы. Она не просто рассеянна, она будто случайный гость в этом мире. Лет до десяти я не понимал, как это возможно, а когда осознал, то мои собственные полёты фантазии стали пугать. Вдруг я такой же?

Вряд ли это понятно тем, у кого в детстве не было рядом человека вроде моей мамы. Это тяжело. Даже ужасно. Не знаю, что могло произойти, не окажись рядом Эвелин. Я пришёл в ее театральный кружок, когда осознал всю тяжесть маминого заболевания и начал переживать.

Всё началось три года назад во время упражнения на импровизацию… Эвелин стояла на сцене.

– Ребята, следующее упражнение направлено на развитие креативного мышления и поможет оказаться в местах, о которых вы даже не подозревали. Я включу музыку, а вы отпустите свои мысли! Дайте им разгуляться и создать какой-нибудь сюжет. Первый, кто его придумает, поднимется на сцену и начнёт играть. Мы сделаем это столько раз, сколько потребуется для того, чтобы каждый смог создать свой спектакль. – Она улыбнулась. – Театр – это не только творчество, но и обмен энергиями, опытом. Я хочу, чтобы вы присоединялись к спектаклю, что бы в нём ни происходило. Один начнёт, другой подхватит, и они продолжат рука об руку. Сюжет будет развиваться, так как всё больше людей будет участвовать в его создании. Если зайдёте в тупик, то просто спуститесь и освободите место товарищу. Готовы?

Мы кивнули. Эвелин сошла вниз и включила музыку. Я всегда был немного стеснительным, поэтому задание ошеломило. Но Дэйв, сидевший рядом, улыбнулся, сияя белыми зубами, и прошептал:

– Ты здорово сочиняешь истории для игр. Драконы, рыцари, космонавты… У тебя точно получится!

Я сомневался. Однако трагические ноты мелодии вызвали знакомые образы. Я вспомнил одну видеоигру, действие которой происходило в эпоху Средневековья, невольно встал и подошёл к сцене.

Я представлял, что подкрадываюсь сбоку и пытаюсь открыть ставни на окне. Конечно, никакого окна не было, но в моей голове всё было как наяву, по-настоящему. Через минуту девочка постарше, которую звали Милли, подхватила игру, притворившись стражником замка.

Потом добавились остальные. Сюжет в конце концов превратился во что-то современное с погоней и перестрелкой. Меня «подстрелили», и я упал со сцены. Было очень весело, а главное – удалось забыть обо всех грустных мыслях. Когда урок закончился, Дэйв признался, что было здорово. Только тут я осознал, насколько сильно во время спектакля слился с собственной идеей, и ужасно испугался.

Эвелин заметила перемену моего настроения. Тогда она ещё не была моим куратором, но уже понимала, как много у меня проблем с восприятием реальности. Я сразу вспотел – от недавней уверенности не осталось и следа. Казалось, всё плохо.

– Кальван?

– Э-э, да, Эвелин?

Сейчас начнётся…

– Ты большой молодец. Не припомню, чтобы кто-нибудь из твоих ровесников первым вышел на сцену и сумел всех завести! Ты играл очень убедительно. Я поверила, что ты хочешь ворваться в здание. Отличный старт и пример для остальных. У тебя определённо актёрский талант и творческое мышление. Это редкий дар, поэтому хочется, чтобы ты его развивал. Скоро начнётся отбор на школьный спектакль. Обещай, что придёшь на прослушивание.

Я кивнул. Она широко, по-театральному улыбнулась:

– Буду ждать с нетерпением!

Я хотел уйти, но что-то не давало.

– Ты правда считаешь, что это моё?

Она кивнула.

– Просто обычно мне не советуют так делать…

– Как? Потакать своему воображению? Тратить время на мечты, забывая о реальном мире? Витать в облаках?

– Да. Отчим постоянно твердит, что я витаю в облаках.

– Это не так, – отрезала Эвелин. Она опустилась на одно колено, и её лицо оказалось на одном уровне с моим. – Творчество делает нас людьми. Некоторым его недостаёт. В тебе – много, и это чудесно! Не знаю, останешься ты в театре или выберешь другой вид искусства, но будь уверен: ты рождён творить, и миру это нужно. Не позволяй никому убеждать себя в обратном.

На следующий день мы снова импровизировали. Я старался избавиться от робости и дать воображению действовать свободно. Эвелин снова поддержала меня. К концу семестра я стал воспринимать своё воображение как дар, а не как первые признаки сумасшествия. Поэтому предложение перейти в класс Эвелин принял с восторгом.

Конечно, я всё ещё боялся стать похожим на маму, но страх перед собственным воображением отступил. И всё благодаря Эвелин. Однако в последнее время я снова начал переживать. Слишком часто блуждал по вселенным фантастических романов. «Гарри Поттер», «Лев, колдунья и платяной шкаф» – я вечно находился где-то там. Странная проблема, да?

Ещё меня бесит, что герои постоянно тратят уйму времени на размышления о реальности магии. С другой стороны, я ведь не в книге… По крайней мере, мне так кажется. В жизни я ни разу не сталкивался с магией, зато тысячу раз – с заблуждениями. Поэтому скорее поверю в последнее.

В нашем классе четырнадцать человек. В таком небольшом коллективе легче создать атмосферу семейного уюта. Собственно, и вся наша школа была невелика. В ней училось примерно триста человек – от детсадовского возраста до двенадцатого класса. В группе Эвелин мы с Дэйвом – самые младшие. Но разница в возрасте видна только в сравнении с самым старшим учеником. Ежедневно – 15 минут по утрам и полчаса днём – для нас проводили консультации. Раз в неделю вся школа собиралась на двухчасовое собрание. Были ещё праздники, вечеринки… Короче, все друг друга знали и в лицо, и по имени. Конечно, полностью избавить учащихся от конфликтов всё же не удавалось. Но ссоры больше смахивали на добродушные семейные неурядицы, и до открытой травли кого-то из учащихся никогда не доходило.

После собрания мы направились в столовую и по дороге встретили Алету, которая шла на завтрак с подружкой. Алета помахала мне и приостановилась, но я кивнул в ответ и прошёл мимо.

Алете семнадцать, и она выполняет роль моей наставницы. Однако без особой необходимости беспокоить её не хочется. Наставника из старшеклассников у нас прикрепляют к новичку. Считается, что двум подросткам легче понять друг друга. Система действительно хорошая, и не только с точки зрения психологов.

Наставник проводит с новеньким полный курс молодого бойца, объясняя школьные правила и как их обойти без печальных последствий. Я благодарен Алете за то, что она раскрыла мне много всяких хитростей и уловок. Именно с её лёгкой руки я знаю, что можно незаметно прогулять пару уроков, просидев в спортивном зале.

Я перекусил хлопьями, бананом, выпил стакан молока и прямо из кафетерия свернул в спортзал. Хотелось побыть одному и привести мысли в порядок.

Спортивный зал находился в отдельно стоящей пристройке, попасть в которую можно было через коридор и несколько лестниц. По утрам, когда физрук преподавал свой второй предмет – математику, зал пустовал и был отличным местом, где можно спрятаться от посторонних глаз. Главное – знать, как туда пробраться. Этой хитрости Алета научила меня, когда убедилась, что я умею держать язык за зубами.

В спортзале почти нет окон, поэтому там очень темно. И довольно страшно, особенно у дальней стены. Однако обычных выключателей в пристройке нет – только специальные слоты с особыми ключами. Алета объяснила, как включать освещение с помощью обыкновенного гвоздя.

Переключатель находился за стальной дверью пожарного выхода между главным зданием и коридором. Я нащупал в темноте спрятанный на радиаторе гвоздь. Вставил его в слот для ключа и…

ВШШШХХ!

За вспышкой последовал удар, будто по руке врезали молотком, во рту что-то зашипело, в голове полыхнуло…

2

Отрывок из пьесы «Ромео и Джульетта» (акт II, сцена 2) У. Шекспира представлен в переводе Щепкиной-Куперник.

Дитя огня и волшебная корона

Подняться наверх