Читать книгу Начало всех начал. Новогодняя сказка - Кельпи-Marrikka - Страница 2

Шутки, смех легко скользили по уютной гостиной, подсвеченной мягкими полутенями разноцветных фонариков. Велинка не знала здесь никого. Впрочем, хозяева постоялого дома были вполне милы, а гости не назойливы. Шампанское приятным, атмосфера тёплой и уставленный яствами стол вполне соответствовал той сумме, которую она уплатила. Гости разбредались по дому небольшими группками, находя развлечение себе по душе. Администрация постаралась на славу, организуя праздничный вечер. Весь дом светился и переливался, как ёлочная игрушка. Велинка примостилась у окна в мягком кресле, обшитом позолотой. Стащив с общего стола себе на поднос понемногу разных вкусностей, девушка задумчиво разглядывала затейливо украшенную территорию за окном. Разгорячённые отдыхающие, как малые дети, носились с горы на санках, лазили по башням ледяной крепости, пели… Снег пошёл густыми, пушистыми хлопьями. Велинка улыбнулась.

«Как в детстве, – подумала она, – может быть, решение встретить Новый год вот так, по чужому, заранее оплаченному сценарию – это не так уж плохо?»

Она взглянула на большие старинные часы. Ещё тридцать минут и год закончится.

Зачем она здесь?

Велинка огляделась. Чтобы вспомнить, что такое ожидание чуда? Чтобы не сидеть одной в пустом, молчаливом доме?

Ведущий, расхаживавший по небольшой импровизированной сцене, объявил начало очередного конкурса. Велинка порадовалась, что её уж точно не потащат на помост, как несколькими часами ранее. Конкурс был для тех, кто пришёл со своими рабами. У неё никого не было. Даже коты, которых она заводила с завидным упрямством либо дохли, либо сбегали по неясным для неё причинам.

Оставалось десять минут до обнуления всех начал. Толстенький улыбчивый мужичок в фирменном фраке пригласил всех за общий стол. Девушка не стала сопротивляться. На красной скатерти длинной шеренгой поблёскивали начищенные подсвечники. Подрагивание огоньков свечей наполняло комнату собственной жизнью. Гирлянды и шары меняли тени, словно шевелясь в полумраке. Ведущий произнёс вдохновенную речь и предложил провести ритуал на удачу. Гости охотно согласились. Смысл был в том, чтобы каждый положил на сцену какую-нибудь ненужную ему вещь, безделушку. Избавился от груза старого года. А затем, в новом году, гости наугад вытащат из кучи барахла себе презент, и эта вещица будет приносить владельцу удачу. Народ торопливо выворачивал карманы, что-то отрывал от пиджаков и сумочек, стараясь уложиться в оставшиеся несколько минут. Велинка растерянно осмотрела своё платье. Чёрт! Ни брошки, ни кулончика. Не серьги же золотые снимать! Её они тяготили меньше всего.

– Заколку, – вовремя подсказала ей одна из раскрасневшихся дам, – заколку не жалко.

Велинка еле успела добежать до сцены под чей-то смех и обратный отсчёт времени, на ходу вытаскивая из волос крупное украшение.

Грянул салют. Гости высыпали на широкий морозный двор, задрав головы. Снопы искр вспыхивали и тонули в бездонном чёрном небе. Велинка пригладила беспорядочно рассыпавшиеся по плечам пряди и зябко поёжилась, изо всех сил стараясь влиться в общий поток ликования. Стадное чувство, на которое у неё было столько надежды, никак не желало возникать. Место неплохое, еда вкусная, салют красивый… но не более того…

После новых речей и значительной дозы шампанского настал черёд разбора «удачливых талисманов». Гости по очереди выходили на сцену и с завязанными глазами вытаскивали из кучи старых ненужных вещей новые ненужные вещи. Велинка под ободряющий гул толпы запустила руку в общий котёл, стараясь ухватить что-нибудь поменьше башмака и приятней растаявшей шоколадки. В ладонь лёг круглый металлический предмет размером чуть больше монеты. Сперва, она решила, что это чья-то декоративная пряжка, но, сняв повязку, увидела в руке номерной жетон. Такие выдавали в гардеробе при входе. Ведущий пошутил, что число 147 будет для неё счастливым и, проводив со сцены, занялся другим претендентом.

Уплетая сырный салат, девушка небрежно крутила по столу металлический кружок. Интересно, ей досталась только эта бесполезная штучка или к ней прилагается чья-то шуба? Вздохнув, Велинка решила не позориться, не хватало ещё припереться домой с охапкой чужой, возможно мужской, одежды.

Были танцы, стихи, новые конкурсы и песни под караоке. Несколько подвыпивших и плохо владеющих языком кавалеров пытались завести с ней знакомство. Велинка мягко уклонилась, отпочковавшись от весёлой компании. Ну, и на что она надеялась, придя сюда? На какое чудо? На судьбоносную встречу? На озарение?

«Видимо, всё-таки на нечто подобное», – усмехнулась она про себя.

Стало тошно.

Девушка опустошила бокал и направилась к выходу. Обменяв в гардеробе свой жетон на пальто, слегка заколебалась на пороге. Вернувшись к стойке, протянула услужливой девушке свой новогодний презент. Нет, чужую шубу она, конечно, не возьмёт, но почему бы просто не посмотреть?

– Это не отсюда, – добродушно покачав головой, произнесла гардеробщица, возвращая жетон.

– А откуда? – растерялась Велинка, только сейчас разглядев, что монетка, и правда, выглядит немного иначе.

– Комната для животных и рабов дальше по коридору, – милостиво сообщила девушка, видимо, сильно перебравшей клиентке.

Велинка несмело зашагала в указанном направлении, изо всех сил желая, чтоб ей достался большой рыжий кот, на редкость здоровый и не склонный к побегам.

Жетон приняли охотно. Но вместо мяукающей переноски на пороге показался мужчина лет тридцати с небольшим.

– Ваш 147-й, – буднично сообщила служащая, не забыв попрощаться с гостьей.

Не кот… Велинка пыталась прийти в себя, бестолково комкая ремешок сумки. Мужчина окинул её спокойным, почтительным взглядом, вежливо кланяясь новой хозяйке.

Так и не подобрав слов и не желая объясняться в проходе, девушка просто махнула рукой, приглашая следовать за ней. И он пошёл. Уверенно и не оборачиваясь, не задавая вопросов. Как пошёл бы за любым, кто предъявил жетон за номером 147.

Чем дальше от постоялого дома, тем темнее становилась ночь. Фонари вязли в ней беспомощно, тускло освещая крохотное пространство вокруг себя. Велинка грела дыханием замерзшие руки, мечтая поскорее добраться к себе. Залезть в большую тёплую ванну, смыть с ресниц заледеневшую тушь и, наконец, облагородить свою лохматую голову. За спиной слышались шаги. Его шаги. Он чётко держал расстояние, как бы она не меняла темп. Когда Велинка оборачивалась, мужчина быстро опускал глаза. Верхней одежды у него не было. Выгоревшая жёлтая рубаха на несколько размеров больше и штаны. Но раб шёл прямо, не дрожал. Казалось, что мороз совсем его не беспокоит. Пересекая безлюдный тоннель очередной улицы, Велинка замедлила шаг. Остановилась, прислушиваясь. Её блуждающий взгляд натолкнулся на замершего позади раба. По всей видимости, он услышал эти тихие стоны ещё раньше, но без разрешения хозяйки не позволял себе даже повернуть голову. Сориентировавшись, девушка зашла в небольшой проулок, уставленный мусорными баками. У коммунальных служб тоже были каникулы. Железные ящики почти полностью тонули в отходах. Если бы не зима, вонь сшибала бы за километр. Перешагивая через беспорядочно наваленные вокруг пакеты и кульки, Велинка заглянула в проём между двумя баками. На толстом слое разнообразного мусора, покрывающего мёрзлую землю, валялся парнишка. Его руки и ноги были стянуты толстым брючным ремнём, одежда напоминала картинные лохмотья. Парнишка был без сознания, слабо дёргаясь в бреду, он лишь иногда постанывал. Велинка отступила назад, поравнявшись с ожидающим её мужчиной. Он, как и прежде, был спокоен. Молча наблюдал за хозяйкой, удостоив мальчишку всего парой коротких взглядов. Только руки очень медленно сжимались и разжимались в кулаки.

– Донесёшь? – разорвала тишину Велинка.

– Конечно, госпожа. Легко! – мужчина подорвался с небывалым проворством, сгребая мальчишку на руки.

Девушке почудились в этом бесстрастно-вежливом голосе нотки удивления и, пожалуй, даже радости…

Велинка снова оказалась впереди. Мужчина следовал за ней, бережно неся замёрзшего парнишку. Тот продолжал метаться, изредка жалобно хныча. Небо разрезали всполохи далёких фейерверков. Где-то недалеко гуляла шумная компания. Слышались тосты и заливистый женский смех. Мужчина иногда принимался еле слышно шептать что-то успокаивающее, с опаской поглядывая в спину госпожи. Девушка не мешала, делая вид, что не слышит.

«Легко», – вспомнила она, незаметно оглядываясь. Нет, легко ему не было. Руки устало подрагивали, парнишка всё-таки был длинным, хоть и тощим, да и нести его было неудобно. Но мужчина, стиснув зубы, шёл, как и прежде, прямо и быстро.

Велинка открыла дверь и, не разуваясь, пошла вперёд, включая везде свет.

– Можно, госпожа? – мужчина, переводя дыхание, остановился у порога, осторожно заглядывая в дом.

– Можно, – крикнула девушка уже из дальней комнаты, – заноси.

Велинка застелила гостевой диван несколькими слоями простыней. Мальчишка не был грязным, но довольно сильно избит. Раны кровоточили, придавая лохмотьям совсем уж неприглядный цвет.

– Клади на диван, – распорядилась она, как только раб показался в дверях.

Мужчина послушно выпустил из рук подрагивающее тело.

– Развяжи его и раздень, – бросила девушка, направляясь в ванную.

Закрыв за собою дверь, Велинка выдохнула, облокотившись руками о раковину. Постояв десяток секунд зажмурившись, она медленно подняла голову, встречаясь со своим растрёпанным отражением. Хотелось смалодушничать и просто залечь в ванну, не думать ни о чём пару часов. Девушка нашла чистое ведро и пустила в него тёплую воду. Да уж, как встретишь Новый год, так его и проведёшь. Класс… мечты сбываются.

Когда она вернулась, раб уже выполнил приказ, как мог, растирая и отогревая руками мальчишку. Впрочем, сильно замёрзшим тот не выглядел. Видимо, пробыл на улице совсем недолго. Что по-настоящему не нравилось Велинке, так это побои. Похоже, парнишку били не только руками. Дело могло быть гораздо хуже, чем просто синяки и ссадины.

– Придётся звать врача, – вздохнула она, осматривая его.

– Вы потратитесь на доктора? – слегка изумился её «удачливый талисман».

– А что остаётся? – хмыкнула девушка, набирая номер. – Если не лечить, так можно было и вовсе не подбирать с улицы. Давай пока протрём его немножко. Хоть кровь запёкшуюся, – отдала она рабу кусок тряпки, намочив её в ведре.

Велинка, не спеша, обрабатывала лицо мальчишки и торс. Мужчина занялся второй половиной. Видимо, всерьёз опасаясь, что хозяйка может сильно перевозбудиться от вида съёжившегося хозяйства малолетнего раба и решить немедленно использовать новую игрушку.

Девушка украдкой рассматривала сосредоточенное лицо мужчины. Невыгодный для раба типаж. Черты острые, нос великоват, мимика сдержанная, но иногда в ней сквозит что-то волевое, самостоятельное. На лбу уже прорезалась пара неглубоких морщин. Рановато в его-то возрасте.

Заметив, что его рассматривают, раб поднял голову выше, не прекращая работы.

Наконец, пришёл доктор. Лишнего вывели за дверь. При осмотре разрешили присутствовать только хозяйке. Оставшись один, мужчина медленно прошёлся вдоль окон тёмной гостиной, пытаясь различить их голоса, но доктор говорил тихо и неразборчиво. Раб присел на корточки и прижался спиной к тёплой батарее. Блаженно закрыл глаза. Через пару минут мимо него стремительно прошагал доктор в сопровождении госпожи. Они что-то обсуждали на ходу. Раб не сразу очнулся и встал, как положено, уже после того, как оба скрылись из виду.

– Пойдём, выпьем чего-нибудь, – Велинка окликнула его, возвращаясь. Голос у хозяйки был усталый и охрипший.

Раб зашёл за ней в небольшую кухоньку. Девушка не стала включать лампу, праздничной иллюминации из окна вполне хватало для того, чтобы залить кипятком чай.

– Могу тебе кофе заварить, – в последний момент сонно предложила она. – Что обычно пьёшь?

– Обычно я пью воду из-под крана, – скривился в улыбке раб. Вопрос его развеселил.

– Тогда пей чай, – буркнула девушка, с удовольствием откидываясь на спинку стула. – И сядь уже.

Мужчина слегка поклонился и занял место за столом. Притянул к себе обжигающую чашку. Сделал маленький глоток.

– Ну, чего молчишь? – Велинка зевнула, прикрывая рот рукой. – Тебе ведь интересно, что доктор сказал. Трясёшься за мальчишку.

– Просто забочусь об имуществе госпожи, – холодно произнёс мужчина, глядя на расписное блюдце с сахаром.

– Ну, конечно, – усмехнулась девушка, – скажи уж, что тебе его жалко.

Раб неопределённо пожал плечами, понять что-то по его лицу было трудно.

– Лечить будете? – спросил он недоверчиво.

– Это странно?

– Лечить дорого, – спокойно выдал он, – потому и бросают…

– Ну, с ним-то мне более-менее ясно, – произнесла девушка, моргая тяжелеющими веками, – теперь давай перейдём к твоей персоне.

– Конечно, госпожа. Что прикажете? – мужчина с готовностью поднялся.

– Ты что думаешь, я спокойно не засну, пока никого не поистязаю на ночь? – сонно пробормотала Велинка. – Я имела в виду то, что ты сходишь в душ и приведёшь себя в порядок. Вон, весь в крови измазался…

В крови… в чужой… Это было даже странно. Обычно после хозяйских игр кровь была своя. Если резали неглубоко, то раб мог и сам добраться до ванной: промыть, обработать, зашить… Мужчина, глядя в тёмный потолок комнаты, не спеша провёл рукой по зажившим рубцам. Софа, на которой его положили, была слегка не по росту. Но ноги ведь всегда можно подтянуть. А устроиться он был способен и на квадратном метре. Раб повернул голову в сторону дивана. Мальчишка лежал тихо. Что делал врач, осталось неизвестным, но парнишка задышал ровнее, а на столике у зеркала выросла гора из шприцов, бутылочек и пачек с ампулами.

«Красивая игрушка, – с сожалением подумал мужчина, оценивая внешность парня, – будет чьей-то подстилкой. Вот и вся жизнь».

Сам он как-то сразу выпал из разряда постельных мальчиков. Ещё когда был таким же сопляком. Его покупали, пробовали, но… Не было у него пухлых губок и щенячьего взгляда, а с возрастом пропало и подростковое обаяние. Зато « гадкий утёнок» оказался вынослив. Определённому кругу покупателей это очень нравилось. Его брали, чтоб выместить злость, банально избивая до полусмерти. Брали садисты, умевшие довести боль до безумия. Брали те, кому нравилось покорное сильное тело. Один из последних хозяев тоже был откровенным садистом. Но на нём он отрывался редко и без особого энтузиазма. Его страстью были совсем молоденькие рабы. Покупал по трое – четверо мальчишек за месяц. Рассаживал их по клеткам в своей «игровой» и уж больше ни в чём себе не отказывал. Иногда хозяин приводил и своего «пса». Сажал на цепь у стены, заставлял смотреть… на кровь, глаза подростков полные боли и ужаса. Слушать… крики, рыдания…

Порой, они умоляли и его. Спасти… избавить… добить. Но чем им мог помочь раб на цепи? Он только выл от бессилия и затыкал уши. В конце хозяин его развязывал. Ведь нужно же было кому-то прибираться и выносить трупы. Раб вдоволь насмотрелся на таких же мальчишек, как и тот, что лежал сейчас в этой комнате. Он сам выносил их к этим бакам, иногда ещё живых… Поэтому, когда госпожа только свернула в проулок, он уже знал, что увидит. Ждал, что она брезгливо сморщится, может быть, пару раз подденет носком сапожка избитое тело. Наступит, чтобы выдавить очередной стон. И уйдёт, удовлетворив своё любопытство. А она вдруг решила взять. Зачем?! Раб чуть с ума не сошёл, когда она велела его нести. Он делал всё быстро, боялся, что хозяйка передумает. Прикажет бросить сломанную игрушку на полдороги. Старался успокоить хнычущего мальчишку, пока госпожа не заметила и не разозлилась. Повторял, что всё будет хорошо… Но имел ли на это право? Он не знал, куда его несёт. Могло оказаться так, что хозяйка подобрала эту тушку для своих собак, или ей пришло в голову самой распотрошить ещё живого, дармового раба. Кто она? Откуда взялась? Мужчина свернулся на боку, кутаясь в тёплое одеяло.