Читать книгу Новый скандал в Богемии - Кэрол Дуглас - Страница 12

На следующее утро я непростительно долго не могла проснуться. Накануне я поздно легла спать, и события прошлой ночи вывели меня из равновесия. Ноги снова были холодными как лед.

Я оделась и поспешила спуститься вниз, по дороге наткнувшись на Софи, которая прибирала в холле. Я вошла в столовую. Ирен толстым слоем намазывала паштет из гусиной печени на кусок хрустящего багета и делала это с таким размахом, будто дирижировала невидимым оркестром.

Я полюбовалась энергичными движениями ее кружевных рукавов и перевела взгляд на лицо. Кроме слегка припухших глаз, последствий вчерашней сцены я не заметила.

Я решила действовать напрямик.

– Где Годфри? – поинтересовалась я, усаживаясь и расправляя льняную салфетку.

– Там, где он всегда бывает в это время, – ответила Ирен, зевнув. – Он уехал.

– Уехал? Куда?

– В город, разумеется.

– Ну разумеется.

– Ему нужно уладить какие-то дела.

– Естественно, – сказала я. – А что за дела?

– Дела… Просто дела.

В центре стола стояли блюдо с багетом и рогаликами, масло и разные джемы. Я принялась завтракать.

Ирен снова зевнула. Благодаря оперному прошлому у нее это очень мелодично получалось.

– Барон Ротшильд, – заметила я, – не слишком внимателен к гостям, которые живут далеко.

– Если бы в Ферьер уже начался сезон охоты, мы бы остались там на ночь, – ответила Ирен. – К тому же нас очень щедро наградили за то, что пришлось вернуться домой так поздно. – Она вспомнила о поясе Тиффани, и ее карие глаза заблестели, словно бриллианты, когда они отражаются в бронзовом зеркале.

– Какая досада, что нам придется вернуть все эти прекрасные вещи, – сухо заметила я. Молоко и чай смешивались в моей большой чашке причудливыми узорами.

– Ничего подобного мы делать не будем.

– Но как мы можем оставить подарки, – я чуть было не сказала «взятки», – если не едем в Богемию?

Ирен взяла свою чашку и вдохнула аромат кофе. Она улыбнулась:

– Потому что мы едем туда, Нелл. Если что-нибудь и надо вернуть, так это нас самих в ту прекрасную страну.

– Мы едем? В Богемию?! – Я опустила чашку так резко, что мутновато-желтая жидкость выплеснулась на стол. – Но как же так? Годфри этого не допустит.

– Что ж, может быть, для тебя его запрет и помеха, но для меня – нет. Я никогда никому не подчинялась и не привыкла соблюдать запреты.

– Я не стану принимать участие ни в каких планах, которые идут вразрез с пожеланиями и указаниями твоего мужа, – твердо заявила я.

– Только с пожеланиями, Нелл. Указания могут раздавать лишь проповедники или правители. Ни тех, ни других я не признаю.

– Совершенно очевидно, что твоему мужу здесь было нечего добавить.

– О, у него нашлось что сказать. Как, впрочем, и у меня.

– И?

Ирен самодовольно – иначе не скажешь – ухмыльнулась:

– Мы едем в Богемию.

– Мы? Все втроем?

Она беспечно скосила глаза в сторону:

– Годфри поставил несколько условий.

– Ага!

– Совершенно пустячных.

– Так всегда поначалу кажется, когда разговариваешь с адвокатом.

– Посмотрим, как все получится в итоге, – ответила моя подруга с довольной улыбкой. – Годфри сейчас в Париже, совершает необходимые приготовления.

– Как быстро тебе удалось обратить его в свою веру!

– Мое влияние на Годфри гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить. И не сводится только к изменению его точки зрения. Но ты вряд ли поймешь тонкости таких разговоров. Скажем, я убедила его, что выгода от поездки перевесит все отрицательные стороны.

– Сомневаюсь, что ты была честна и открыла ему всю правду, – скептически заметила я.

– А вот и ошибаешься! К тому же Годфри сам признал, что сотрудничество с Ротшильдами имеет массу преимуществ. Он говорил тебе об этом, – напомнила Ирен.

– И все же я думаю, что ты не была полностью откровенна. Вряд ли ты рассказала ему о несчастье королевы Клотильды и о ее просьбе.

– И ты еще жалуешься на отсутствие дедуктивных способностей, Нелл! – шутливо упрекнула меня Ирен. – Мы обе поклялись, что сохраним трудности королевы в тайне, моя дорогая. Неужели ты нарушила бы обещание? Ведь королева доверилась нам.

– Но Годфри твой муж…

– И ему вовсе не обязательно знать обо всем, – подхватила моя подруга. – Подожди, когда сама выйдешь замуж, тогда и будешь судить об откровенности.

Я почувствовала, что краснею.

– Мне уже нечего ждать, – огрызнулась я. – А раз ты не признаешь ничьей власти, то почему же ты ставишь интересы королевы выше желаний собственного мужа?

– Нелл! – всплеснула руками Ирен. – Клянусь, всему виной отвратительная смесь чая с молоком, которую ты пьешь. Она такая мутная, что затуманила твое сознание! Когда ты больше узнаешь о мире, ты лучше станешь понимать такие вещи. Люди должны оставаться верными своим идеалам. Все то, что произошло в Богемии, касается только нас с тобой. В то время мы с Годфри были еле знакомы, и я не ожидала, что увижу его снова, и уж тем более не предполагала, что выйду за него замуж. Да, я решила разгадать абсолютно все тайны Богемии, будь то отказ от исполнения супружеского долга или расхаживающий по улицам двухметровый глиняный человек. И если бы Годфри знал все причины, по которым я хочу поехать в Прагу, он бы меня понял.

– Так расскажи ему о них!

– Я сказала, что он бы понял, но это не означает, что он был бы рад.

– Я теперь как между двух огней. И все из-за тебя! – обвинила я подругу.

Она спокойно посмотрела на меня:

– Я тут ни при чем, ты сама поставила себя в такое положение. Должно быть, тебе нелегко сейчас. Но страдания делают человека сильнее. Уверена, что где-то читала об этом.

– Я дала обещание не рассказывать Годфри о просьбе королевы. Значит, у меня связаны руки, – пожаловалась я.

– Да, ты дала обещание. И не пожалеешь об этом, дорогая Нелл. Но если мы упустим такую возможность поправить наши финансы, не поедем в Прагу и не разгадаем тайны, с которыми прежде не доводилось иметь дело, вот об этом стоит переживать.

– Наверняка я пожалею, и о многом, – предрекла я, отпивая остывший чай. – Какие условия поставил бедный, наивный, обманутый Годфри?

– Бедный, наивный, обманутый Годфри решил, что я должна изменить свою внешность и появиться в Праге инкогнито.

– Это очень мудрая мысль. В конце концов, тебя в Богемии слишком хорошо знают.

– Судя по всему, меня слишком хорошо знают везде. По правде говоря, Годфри объявил, что поручение барона будет осуществлять главным образом он сам. Еще он придумал хороший предлог появиться в Праге. Сейчас он находится в конторе барона в Париже, чтобы обговорить все детали и привести план в действие. Годфри открыто поедет в Богемию представлять некие юридические интересы Ротшильдов, а позже я отправлюсь вслед за ним… в своем новом образе.

Я сдержала улыбку:

– Таким образом, Годфри играет ведущую роль, а ты его сопровождаешь. Умнее не придумать. Он не потерял здравого смысла. Мне очень нравится такая стратегия.

Ирен снова зевнула:

– Замечательно, что она тебе по нраву, потому что ты будешь сопровождать его в качестве секретаря. – В ее глазах вспыхнули лукавые огоньки. – Как же я завидую тебе, Нелл! Хоть у тебя и скромная роль, не стоит ее недооценивать. Ты первой увидишь новую Богемию. Ты будешь подсматривать – вместе с Годфри, разумеется, – за махинациями при дворе и в городе. Ты снова поглядишь на его королевское величество, Вильгельма Готтсрейха Сигизмунда фон Ормштейна. У тебя, конечно, будет возможность обсудить с Клотильдой ее деликатную проблему. Уверена, что она сразу же узнает тебя и примет за моего посланника, разглядит в тебе свою тайную конфидентку. Ах, как же я тебе завидую! – Шутливые нотки в ее голосе исчезли, и она заговорила более серьезно: – Но о нашей предыдущей встрече с ее величеством тебе придется держать рот на замке, даже если Годфри начнет что-то подозревать и спросит тебя напрямую.

– Да, – уныло согласилась я, понимая, что наша с Годфри веселая поездка не только не избавит меня от нравственных терзаний, но и усугубит их. – Сделаю все, что в моих силах.

Ирен улыбнулась и развернула парижскую газету, а потом не без сочувствия глянула на меня поверх страницы:

– Ты всегда делаешь все, что в твоих силах. Раньше этого вполне хватало, и уверена, так будет и теперь.

Ирен готова была броситься в Богемию, едва услышав о загадочной проблеме в королевской семье. Но Годфри готовился к нашей миссии медленно и обстоятельно.

Моя подруга вся кипела от нетерпения, однако не осмеливалась поторопить мужа.

Годфри теперь дни напролет проводил в Париже. Обсуждает он детали поездки с бароном или проводит тайные свидания – точно сказать было нельзя. Его переполняла новая энергия, но вечерами в разговорах он был очень уклончив. Могло показаться, что Годфри намеренно скрывает, где он пропадает и чем занят целыми днями, но мне хватало ума так не думать. Он утверждал, что старается быть осторожным и что ему необходимо как следует изучить политическую и юридическую ситуацию, с которой придется столкнуться в Праге.

Ирен в отместку почти каждый день сбегала в модный дом Ворта на примерки. Меня она с собой не брала, посылая вместо этого в библиотеку читать сложные для понимания тексты о Големе, и каждый вечер требовала новых подробностей нелепой сказки о глиняном чудовище.

Возможно, сказка – не совсем верное слово, но эта легенда весьма напоминала страшные истории, которые сочиняли какие-нибудь братья Гримм и которые не предназначались для детей.

Признаюсь, что иностранный фольклор меня не особенно привлекает: я не люблю французов, ирландцы мне тоже не симпатичны, не нравится мне и Восток – ни тамошний народ, ни его обычаи и легенды. Что касается евреев, то меня с детства приучили считать их темными, невежественными людьми, настолько глупыми, что, когда пришел их Спаситель, они не узнали его. Такую точку зрения привил мне отец, и я больше не задумывалась о евреях до тех пор, пока не проштудировала один за другим тяжелые тома в Парижской библиотеке.

Я позволила себе также покопаться в истории семьи Ротшильдов и всех ее ветвей. Любые аристократы по природе своей люди ненадежные, а тем, кто возвысился только благодаря своим деньгам, в особенности не стоит доверять.

Когда я вышла из библиотеки, в глазах стоял туман, а на переносице горела красная полоса от пенсне. Прочитанное так взволновало меня, что всю дорогу домой меня мучили сомнения. Я вспомнила, как мы с Ирен ходили в Йозефов квартал в Праге, чтобы найти гадалку (конечно, мне эта идея не нравилась).

Я обнаружила – хотя никому бы не осмелилась признаться в этом, чтобы меня не посчитали сумасшедшей, – что упоминаний о Големе действительно великое множество. И что если Господь существует и если Он справедлив – а в это я верила безоговорочно, – то Голем вполне может расхаживать по окрестностям Праги как знак того, что в Богемии и во всем мире слишком долго царила несправедливость. Впервые я подумала, что король Вильгельм фон Ормштейн, бывший ухажер Ирен Адлер, не единственное чудовище в Праге. И что главным демоном этого города служит совсем другое существо.