Читать книгу Welcome to Hollywood - Кэролайн Лаура Сусар - Страница 5

И сотворил бог людей. И сказал господь: «Дети мои, пусть каждый из вас найдёт на этой планете заветный уголок, где будет счастлив». И после этих слов он сделал Землю круглой. Я долгое время считал, что интернет – это мой счастливый уголок. Ничего лучшего у меня никогда не было. Не было удовольствия от общения, как внутри семьи, так и за её пределами. Сверстники меня просто раздражали. Но со временем и интернет для меня стал не лучше, чем сверстники. Мои долгие страстные отношения с компом неожиданно дали трещину. Я уже не просыпался ночью в горячке с единственной мыслью о скорой встрече с ним. Когда видел его, в душе не возникал тот незабываемый умопомрачительный трепет. Мало того, перед сном я вставал с кресла, так и не получив вожделенный кайф. Он перестал меня удовлетворять. Это была жизненная катастрофа! Стоило сходить к психологу. Но ещё теплилась надежда, что это временное явление. Серьёзность чувств проверяется разлукой. Было трудно, страшно и обидно, но, чтобы попытаться склеить давшие трещину отношения пришлось пойти на этот эксперимент и устроиться на работу. Курьером мне довелось проработать ровно три дня. За полчаса до увольнения я встретил Еву. Она показалась мне интересней, чем все те люди, которые окружали меня до сих пор. Десять лет мы учились в одном классе, но я её совершенно не знал. Мы были незнакомы. Так бывает. Возможно, кто-то считает, что всё то, что он видит каждый день на протяжении многих лет, ему прекрасно известно. Это не так. Это обман. Самообман. Вы даже себя любимого не знаете в полной мере, хотя постоянно смотритесь в зеркало. А вот если изменить привычные условия вашей жизни, вы поймёте, что я прав. Люди в концлагере узнали многое не только о человечестве в целом, но и познали самоё себя. Это грустно, грубо, жестоко. Но это так. Они узнали, на что способны. Предательство или верность. Упорство или паника. Стойкость или пластилиновое смирение. Не буду утверждать, что знаю себя. Вовсе нет. Каким образом я могу себя познать, если каждый день всю свою сознательную жизнь видел своё отражение только в экране монитора? И то только в тот момент, пока он не включался. Поэтому встреча с Евой подвигла меня к революционному шагу. Я почувствовал себя крушителем устоев, вольнодумцем-бунтарём, Команданте Че. Надо что-то менять в размеренном укладе такой обыденной привычки проживать одинаково каждый день. Я почувствовал нутром, что эта неожиданная встреча принесёт мне ветер перемен. И доверился судьбе. Что ждёт меня впереди? Проходя через дверь аттракциона, я весь напрягся от ожидания чего-то необычного, чудесного и неповторимого. Но перед нами предстала обычная лавка китайских сувениров. Здесь было множество болванчиков с качающимися головами, драконов из кости, медных и бронзовых колокольчиков и всего остального, до боли знакомого по таким же лавкам Сан-Хосе. Мой двоюродный брат спортсмен. И этим всё сказано. Не хочу его обижать, но гармонично развитых людей не существует. По крайней мере, мне такие совсем не известны. У Стэна тоже явный перекос развития в сторону физической силы. От него трудно ждать аналитических рассуждений о проблемах мироздания. Чтобы выглядеть умнее, он обычно изображает из себя натуру, критически настроенную к окружающей действительности. А своё мнение всегда начинает излагать с фразы: «Это плохая идея». Вот и сейчас Стэн сразу же встал в позу, воткнув одну руку в бок, а другой провёл по кругу.

– Ну, что я говорил? Это была плохая идея! Обычная завлекуха. Сейчас нарисуется старый плешивый торговец и начнёт впихивать нам своё китайское собачье дерьмо. Уходим!

Неожиданно реальная картинка перед глазами поплыла, всё подёрнулось какой-то непонятной дымкой. Я посчитал, что меня просто укачало в дороге. Поэтому появление из ниоткуда седовласого старичка я не воспринял, как что-то волшебное. Он был одет в шёлковый стёганый халат, а его голову украшала красная шапочка с большими чёрными отворотами. Из-под неё торчала тонкая седая косичка. На ногах у согнувшегося в полупоклоне китайца были парчовые башмаки с загнутыми в завиток носами. Он протянул свиток, намотанный на сандаловую палочку, украшенную с одной стороны головой дракона, а с другой красным шёлковым шнурком. Стэн демонстративно убрал руки за спину. Посмотрев на Еву и Элиз, я взял свиток и развернул его. Там было написано всего четыре слова: «Вы согласны участвовать в аттракционе?» Я показал текст спутникам и сказал: «Я согласен». Девушки тоже подтвердили своё согласие. Все уставились на Стэна. Он сначала нервно дёрнул головой, а затем, не выдержав нашего пристального внимания, пробормотал:

– Я самый лучший, я самый смелый. Но это была плохая идея, – и тут же, выпучив глаза, рявкнул. – Согласен я! Согласен!

Сладко и угодливо улыбаясь, китаец протянул нам палочку, напоминающую стилус, которым в древности царапали буквы по воску.

Стало понятно, что он просит подписать этот странный документ. Не задумываясь, я провёл острым концом палочки по тряпичной основе свитка. Удивительно, но там проявилась моя подпись. Она была красного цвета. Этот же обряд проделали все остальные. Мы вновь взглянули на старичка. В руках он держал фотоаппарат. Сверкнула вспышка и одновременно с этим под нами провалился пол. Ошеломлённые, переворачиваясь и ударяясь всеми частями тел, мы полетели вниз по гладкой никелированной трубе, словно по закрытой горке аквапарка. Мои друзья орали громче, чем любители острых ощущений, скатывающиеся с гигантского аттракциона «Камикадзе». Ещё бы! В отличие от экстремалов аквапарка, мы не знали, что нас ждёт внизу. Под конец полёта труба приняла более горизонтальное положение. Слава богу, что этот странный страшный полёт закончился достаточно мягким приземлением на мешки с бельём. Мы отделались лёгким испугом. Хотя, нет, вру. Испуг был тяжёлым и основательным. Повезло ещё, что Стэн и Элайза приземлились первыми. Если бы они свалились на меня сверху, не уверен, что я отделался бы лишь испугом. Помещение явно было прачечной. Правда, какой-то старинной. Огромные машины с большими стеклянными дверцами переваливали горы простыней и пододеяльников. Отовсюду струился пар. На ближайшей стене висел замызганный старинный плакат, на котором были изображены красавицы в декольтированных вечерних нарядах, джентльмены с дымящимися сигарами и бокалами в руках, рулетка и тому подобное. Лозунг гласил: "Падение в жизни тоже бывает приятным. По крайней мере, в первое время, пока ты не осознал, что продолжаешь лететь».

– Всё, как в традиционном голливудском фильме. Странные машины, безлюдные производственные помещения и отовсюду струятся испарения, – задумчиво обрисовала ситуацию Ева Мария, оглядываясь по сторонам. – Хороших парней часто приковывают к таким трубам. Они их ломают, и из труб наружу вырывается пар. В сочетании со взрывами и пожарами, пар создаёт необыкновенно правдивый антураж, – ухмыльнулась она.

– Это и есть аттракцион «Голливудские клише»? Это скорее «Русские горки». Мне уже всё порядком надоело. Поехали домой.

Стэн вскочил на ноги и помог подняться своей подруге. Я тоже попытался встать, но адская боль повалила меня на пол.

– А!!! Что со мной?

Боль прошлась снизу вверх по всему телу до самой макушки, разорвала мозг и столь же резво вернулась в левую ногу.

– Срань господня! Это была плохая идея! Задрот геймерский, ты сломал свою худую конечность!

Стэн стоял над моим телом, выпучив красные, усталые глаза. Я скосил взгляд в сторону левой ноги и увидел свою неестественно вывернутую стопу. Увиденное меня страшно испугало, и я закричал ещё громче, но теперь уже не от боли. Выслушав моё эмоциональное послание соседней галактике, кузен равнодушно ухмыльнулся:

– Хлюпик, недоумок, чмо недоделанное. Я сразу сказал, что это плохая идея.

Но от моего тела здоровяка тут же оттеснила его шоколадная подружка:

– Чего там? А, это. Это вывих.

Она тут же нагнулась и резко выдернула мою ногу из моего скелета. По крайней мере, так показалось в первый момент. Но резкая боль тут же сменилась блаженством наступившего облегчения:

– Вау! Кайф! Как здорово ощущать себя здоровым человеком! Спасибо, Лиз.

– Ничего страшного, пользуйся моей добротой. Не зря я ходила на курсы оказания первой помощи пострадавшим.

Она подала руку и помогла встать. Ступать на левую ногу было больно, но терпимо.

– Надо валить отсюда, пока дистрофан не сломал себе ещё что-нибудь, – не унимался Булк.

– А как же договор, который мы подписали? – спросила его Элайза.

– Какой, к дьяволу, договор? Пусть засунут его в свою толстую задницу. Да и нет там никаких обязательств сторон. Будете участвовать? Будем! И что?

В это время из трубы, откуда мы вывалились минуту назад, выскочила фотография. Плавно порхая в воздухе, она приземлилась в ладони Евы.

– Смотрите! – воскликнула девушка, демонстрируя нам фото. – Мы держим в руках контракт.

И на самом деле, на фото стояли мы. Я держал в руках свиток. На снимке был виден текст, начертанный на другой стороне этого странного договора.

В полёте мои руки крепко держали этот китайский документ. Поэтому я сразу же его развернул. Точно, на другой стороне ткани был текст, который гласил следующее: «Контракт между участниками аттракциона «Голливудские клише» и его организаторами в лице Ли Юань Джу. Мы, давшие своё согласие на участие в аттракционе, подписали договор по собственной воле, в здравом уме и твёрдой памяти. Мы ознакомлены со всеми правилами и положениями игры и осознаём, какой опасности подвергаем свои жизни и здоровье. Ни при каких обстоятельствах участники аттракциона, поставившие свои подписи под ним, не будут предъявлять претензии организаторам. Живым до конца аттракциона может дойти только тот, кто поймёт его смысл и тот, кто вполне осознает реальность всего происходящего. Жизнь – это то, что ты видишь. Реальность – это то, во что ты веришь. Мы сами творим свою реальность».

Стэн взял в свои руки свиток и заново внимательно прочитал текст. После чего выдал своё непререкаемое мнение:

– Ерунда всё это. Это не юридический документ. Тем более, что подписи на нём только в одном экземпляре. Вот в этом! – он потряс свитком в воздухе. – И он у меня в руках.

В следующий момент из-за ближайшей стиральной машины выскочил китаец в атласной рубахе, подвязанной кушаком, и колесом акробата проскочил мимо наших оторопевших морд. Мы даже сначала ничего не поняли. Только Стэн заорал, грязно ругаясь:

– Мать твою! Этот ублюдок стащил контракт!

Он потряс в воздухе пустыми руками. В следующий момент из трубы вывалился точно такой же свиток. Стэн нервно схватил его и развернул.

– О, мой бог! Здесь нет наших подписей.

Лиз стала его успокаивать:

– Красавчик, успокойся. Что сделано – то сделано. Надо думать, как отсюда выбираться.

Ева Мария взяла в руки свиток и стала его разворачивать дальше. Там был длинный текст, до этих пор непрочитанный нами. Единственный приятный момент в нём гласил: «Возможный выигрыш может составить 10 миллионов долларов». Однако комментарии к этому многообещающему посылу, немного удручали своей жестокой сухой реальностью: «Оставшиеся в живых участники имеют право разделить суперприз между собой по собственной договорённости. Чтобы аттракцион закончился, необходимо пройти десять этапов, в ходе которых игроки должны проявить все свои способности, сообразительность, знание фильмографии Голливуда и при этом не умереть». Здесь же особо подчёркивалось, что всё происходящее является реальностью, в том числе угроза жизни и здоровью.

Я спросил:

– Что будем делать? Есть идеи?

– Какие могут быть идеи в этом гадюшнике? Затащили меня в самую задницу мира. Это во всём ты, придурок, виноват и твоя чокнутая подружка, – Стэн больно ткнул меня в грудь своим мощным мускулистым пальцем. – Мы уходим, а вы можете ползать здесь хоть до посинения, – и кузен, потянув за руку свою подругу, двинулся в направлении ближайшей двери.

Мы с Евой переглянулись и поплелись следом.

За дверью оказался небольшой внутренний двор, на территории которого кроме мусорного бака практически ничего не было. На баке было написано: «Этап №1». Да, там ещё стояла бочка, из которой струился дым. В жизни я таких не встречал, но в кино возле подобных обычно греются бездомные. Все стены этого каменного колодца были исписаны граффити и пошлыми надписями. Но мне врезался в глаза текст, совершенно не соответствующий внешнему антуражу этой территории: «Жизнь – это путь, на котором всегда подстерегает смерть». Ева Мария поймала мой взгляд и сказала:

– Это цитата из фильма «Трасса 60».

Стэн огляделся по сторонам, схватил меня за грудки и притянул вплотную к себе:

– Ну что, недоумок, десять лимонов баксов нам здесь дадут? – он сделал ударение на «здесь». – Даун! И ты, и твоя подруга! – его слюни неприятно густо забрызгали моё лицо. Затем он с силой оттолкнул меня и устало сказал своей подруге: – Гудвин, у меня такое ощущение, что мы больше не в Калифорнии. Сейчас из помойки вылезет какой-нибудь железный дровосек и вслед за этим прилетит стая летучих обезьян, – он привычно выругался, после чего заорал на нас: – Давайте! Лезьте в эту помойку! Может, там вы найдёте свои лямы!

Он в бешенстве пнул железный бак ногой. Оттуда сразу же показалась голова бездомного, который изрёк:

– В ужасной помойке всегда можно найти выброшенные по недоумию продукты, драгоценности и книгу мудрости. А в великолепном на вид кусте роз – только иголки. Реальность обманчива. Осталось только понять – в какой реальности находитесь вы. Тихо! Они едут! Прячьтесь!

Его голова снова исчезла. И на самом деле тут же послышался звук въезжающего во двор автомобиля. Кто его знает, что нас ждёт дальше в этом мире сплошного абсурда! На всякий случай мы послушно присели за грязным вонючим баком. Это был чёрный лимузин. Он резко тормознул посреди дворового колодца, и из его двери высыпала группка латинос. Выглядели они ужасно. Ужасно устрашающе. Их чёрные майки открывали большие участки тела, сплошь изрисованные тату. На шеях болтались увесистые золотые цепи. У большинства бандитов на голове топорщились грязные дреды. Для окружающих выражения их жутких физиономий не предвещали ничего хорошего. Я не хотел бы с такими встретиться поздним вечером на пустынной улице. Совсем не хотел бы. Впрочем, встречи с ними я не хотел бы даже самым светлым днём. И даже на самой людной улице. Водитель оббежал машину и открыл пассажирскую дверь. Оттуда вышел главарь банды. Выглядел он ещё ужасней, чем вкупе все его подручные. Из дверей здания, окружающего внутренний дворик, стремительно выпорхнула другая банда. Состояла она из афроамериканцев. В отличие от латинос на чёрных братьях было больше одежды: широкие спортивные штаны и длинные куртки, бейсболки и кроссовки. Но цепи, болтающиеся на груди, были ничуть не тоньше. Обе группировки выстроились за своими главарями, выдвинувшимися навстречу друг другу. Предводители начали переговоры, активно помогая себе жестикуляцией. Я не мог разобрать, о чём они говорят, так-как из открытой двери лимузина раздавалась громкая музыка в стиле «регги». В это время Стэн попытался переместиться для лучшего обзора и наступил на алюминиевую банку из-под пива. Она громко клацнула. Этот звук услышал ближайший к нам боец и что-то сказал своему боссу. Главарь «чёрных братьев», упёрся взглядом в наше укрытие, поднял руку вверх и крикнул:

– Кто там прячется, выходи!

Он толкнул ближайшего к себе бойца и тот, вытащив пистолет, поплёлся в нашу сторону. Ситуация не предвещала ничего хорошего. Мы замерли, а он шёл. Мы затихли, а шаги гангстера звучали всё явственней. Вот он уже совсем рядом. Мне показалось, что я уже слышу его дыхание. Всё! Это конец так и не начавшихся приключений. Конец… Но, слава богу, что с нами была Элайза. Она качественно спародировала кошку:

– Мяу, мяу!

Я бы ни за что не отличил от настоящей. Идущий к нам бандит остановился и активно взмахнул руками. Качая головой и ухмыляясь, он вернулся в строй. Мы же вновь «обделались» лёгким испугом. Предводители продолжили переговоры. Главарь афроамериканцев взял из рук помощника кейс и открыл его перед лицом предводителя шайки латиноамериканцев. Очевидно, что там был героин или другая наркота. Один из латиносов ткнул куда-то в невидимое нами пространство чемодана свой мизинец и после этого засунул его себе в рот. Сразу стало ясно, что он доволен качеством пробы и его попёрло от непредвиденной радости бытия. Взамен кейса с наркотой главарь «латинских братьев» передал афроамериканцам практически такой же чемодан, но уже с деньгами. Я, наблюдая за ними, устал сидеть на корточках. У меня затекли все суставы. К тому же давали о себе знать последствия вывиха ноги. На асфальте валялся старый рекламный буклет. Я решил подложить его под колено, чтоб опереться о землю. Но стоило мне протянуть руку, как в неё едва не вцепился опасный зверь. Это была огромная, старая, вонючая, грязная крыса, затаившаяся под днищем бака, стоявшего на деревянных брусках. Она оскалила клыки и грозно зарычала. До этого момента мне казалось, что крысы не умеют рычать. И если подобное показывают в кино – то это явная выдумка режиссёра. Монтаж, компьютерная графика, озвучка. Но нет, крыса рычала вполне реально, угрожая, ни больше, ни меньше, порвать мою руку в клочья. Я замер, не зная, что предпринять. Мы уставились друг на друга немигающими взглядами. Интересно, эта тварь опасается за свою жизнь так же, как я, или у неё другие инстинкты? В следующий момент я подпрыгнул выше мусорного контейнера. Нет, это не крыса бросилась на меня. Это мой придурковатый кузен разрядил напряжённую ситуацию. Увидев крысу, он подобрал большую упаковку из-под чипсов. Надул её, а разорванный конец пачки плотно закрутил. И после этого долбанул своей ручищей по надутой упаковке. Над моим ухом раздался взрыв, послуживший для крысы сигналом стартового пистолета. Она, словно вепрь, выскочила из укрытия и понеслась в сторону лимузина. Расходившиеся после сделки бандиты успели удалиться друг от друга не более чем на десять шагов. Приняли ли они хлопок пакетика за выстрел – я не знаю. И вряд ли когда-нибудь смогу это узнать. Зато они не могли не принять за выстрелы беспрерывную нервную пальбу ближайшего к мусорному баку латиноамериканского бойца. Увидев несущуюся на него суперкрысу, он в ужасе стал беспорядочно стрелять в неё. Эта нервозность тут же распространилась, словно эпидемия зомби, по всему вонючему каменному колодцу. Если кто-то и понимал, что перестрелка началась по ошибке – было уже поздно. Кровь пролилась, и каждый мечтал остаться в живых, непременно при этом уничтожив противника. Ожесточение, страх, ненависть, безжалостность и привычка все вопросы решать с помощью пистолета привели к скоротечному финалу. Сжавшись в плотную кучку за баком, мы буквально через пару минут поняли, что стрелять уже больше некому. По всему дну этого каменного колодца валялись многочисленные трупы гангстеров. В несуразных позах они запечатлели каждый своё удивление от перехода в мир иной. Каким был этот мир – не берусь даже предполагать. Но вряд ли это был рай. Старая крыса тоже закончила свой размеренный жизненный путь героически. Она валялась на спине посреди колодца с разорванной пулей головой и растопыренными вверх лапками. Что ж, в нервной атмосфере нашего времени не стоит делать резких движений. Они могут оказаться последними. Стэн, как и положено настоящему герою, первым вернул своё самообладание на то место, откуда оно сбежало минут пятнадцать назад.

– Дерьмо собачье! Ноги в руки и тикаем отсюда! – завопил он.

Не дожидаясь повторения команды, мы дружно рванули назад в прачечную. Только Элис по пути сделала небольшой крюк и вырвала кейс из рук афроамериканца. Он был ещё жив и пытался сопротивляться.

– Отцепись, ублюдок! – она с размаху пнула его тяжёлым ботинком в живот. – Это мой приз, мои деньги!

Мне стало неудобно, что женщины выполняют мужскую работу, и я прихватил второй чемоданчик.

Забегая в дверь прачечной, мы заметили, что во двор из другого выхода высыпали родственники «чёрных братьев» в количестве не менее двадцати человек. Они все, как один, были вооружены до зубов. Оказавшись внутри помещения, я и Ева уцепились за ручку двери, чтобы её не открыли снаружи. Стэн с подругой занялись более важными делами. Они открыли кейс и стали любоваться его содержимым.

– Вроде не фальшивые, – кузен показал мне пачку стодолларовых купюр. – Интересно, сколько тут? Мне кажется – десяти миллионов здесь нет.

– В обычный кейс вмещается миллион долларов в стодолларовых купюрах, – произнесла Ева Мария. – Он должен весить около десяти килограмм.

– Так и есть! – Стэн потряс в воздухе чемоданчиком. – Братан, ты где подцепил эту энциклопедию? Она не перестаёт меня удивлять.

Ева Мария тут же подтвердила этот вердикт, зло прокричав ему:

– Ты как нельзя вовремя открыл кейс! Если ты сейчас продолжишь подсчёт денег, то утром нас найдут не только без этого чемодана, но и без тех денег, которые мы взяли в дорогу. А наши тела будут напоминать дуршлаг. При лучшем раскладе, я и твоя подруга проживём на сутки больше. Это в том случае, если мы заинтересуем гангстеров в сексуальном плане.

В подтверждение её слов снаружи раздались выстрелы. Было слышно, как пули глухо втыкались в массив двери. Слава богу, что в стародавние времена всё делали крепко и основательно. Выстрелы раздавались так часто, что стало понятно, что вскоре у наших нервных оппонентов может возникнуть желание не только пострелять, но и повзрывать.

– Чего стоишь? – завопила Ева Мария. – Ищи чем дверь запереть!

Стэн заметался по помещению в поисках подходящего предмета. Вернулся он буквально через минуту со шваброй в руке:

– Это пойдёт?

– Естественно. Суй!