Читать книгу Таланты, которые нас связывают - Кэролайн О’Донохью - Страница 7

А потом кое-что меняется.

Кое-что в воздухе, кое-что в настроении, кое-что в нас самих.

Ро готовится к поступлению в колледж и занят сбором документов для смены имени. Лили посещает дополнительные занятия. Тетя Фионы Сильвия собирается сдавать какой-то новый экзамен по работе, и Фи приходится еще чаще приглядывать за Хосе во второй половине дня. Нуала все чаще поручает мне замещать ее в дневные смены.

Поэтому мы не видимся неделю, и это после того как все лето провели, не отдаляясь друг от друга ни на шаг. Это я так сама объясняю себе.

Но я также знаю, что дело тут кое в чем еще. В том, что мы услышали по радио голос Аарона, и в том, что до нас постепенно дошло, что «Дети Бригитты» действительно вернулись в Килбег.

Никому не хочется в этом признаваться. Никому не хочется разрабатывать план боя. Никому не хочется снова рисковать жизнью. Может, мы и в самом деле не просто так получили свои способности, а именно для этого. Но кому захочется брать на себя такую ответственность?

Я спрашиваю Нуалу, каков, на ее взгляд, план «Детей». По ее ответу я догадываюсь, что она уже задумывалась над этим.

– Судя по приглашению Аарона, мне кажется, что они интересуются молодежью, потому что как бы «ищут таланты», – говорит она. – Я следила за ними по новостям. Похоже, их не слишком заботит, что делают взрослые грешники. Уж слишком они сосредоточены на молодых. «Молодежь в наше время» то, «молодежь в наше время» се… В их рядах есть сенситив, что достаточно редко, и им хочется получить второго сенситива, то есть тебя. И это подводит к вопросу: работают ли на них какие-то более взрослые ведьмы и маги?

– Нуала, – начинаю я, потрясенная тем, что не догадалась спросить раньше. – А сколько вообще на свете существует ведьм, магов и сенситивов?

Она задумывается, и я чувствую облегчение, понимая, что это вовсе не глупый вопрос.

– Викка – это не такая религия, где все точно подсчитывают, – говорит она. – Отчасти этим и объясняется ее привлекательность для некоторых.

– Я имею в виду…

Я стараюсь подобрать слова и сформулировать, что же я хочу спросить. Очевидно, что ведьмы и сенситивы существуют; это доказывает сам факт, что я работаю в магазине, где продаются различные магические предметы. Но ведь есть просто увлекающиеся, любители, а есть настоящие ведьмы и маги. Есть люди, которые верят в магию, а есть кто на самом деле обладает магическими способностями.

– Я имею в виду людей вроде меня и моих друзей. Которые могут… всякое. Кто сильнее связан с энергетическими потоками. С круговоротом магии.

– К магии причастны все, Мэйв. Как я уже говорила. И показывала на схеме.

– Да, но ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, – она вздыхает. – Ответить на этот вопрос еще труднее. Конечно, настоящие сенситивы встречаются редко. Один на миллион, я бы сказала. А то и меньше.

– Настолько редко? – недоверчиво спрашиваю я. – И все-таки как-то получилось, что ты знаешь троих, включая Хэвен.

Она моргает. Я понимаю, что не следовало вспоминать ее сестру. Упоминать ее имя имеет право только она.

– Извини, – бормочу я.

Она кивает.

– Да, сенситивы действительно настолько редки, но еще бывают люди, которые рождаются с естественными способностями или со склонностью к каким-нибудь определенным стихиям. Говорят, что легенды о ведьмах, которые не могут утонуть, связаны с некоторыми ведьмами, обладавшими особой связью с пресной водой и родившимися возле озер и рек. И что известные куртизанки были ведьмами огня, создававшими любовные зелья.

На мой взгляд это как-то размыто, и я пытаюсь вернуть Нуалу в более практичное русло.

– Сколько, например, людей, которые могут делать то, что делает Ро? Что делают Лили и Фиона? Ну нечто реальное. Управлять электричеством. Исцелять. Все такое.

Нуала вздыхает. Она очень не любит, когда я требую конкретики, не потому, что любит расплывчатые рассуждения, а потому, что, на ее взгляд, магия сложнее, чем простые вопросы, на которые можно четко ответить «да» или «нет».

– Они существуют, – говорит она. – По разным причинам и с использованием разных методов, но существуют. Они редки, но не настолько, чтобы о них совсем никто не слышал.

* * *

Тем вечером мы встречаемся на теннисном корте впервые за неделю.

– Результаты будут в среду, – говорит Ро безнадежным тоном.

– Хочешь, пойдем вместе?

– Мама с папой собираются…

– Встретимся после?

– Идеально.

Откуда-то издалека доносятся хриплые крики какого-то животного – может, это защищается лиса или дерутся между собой двое котов.

Фиона сегодня тихая. Тасует карты, делит колоду наугад и смотрит, что вышло. Колесо Фортуны. Двойка мечей. Маг.

Я легонько толкаю ее локтем.

– Все в порядке, маленькая леди?

– Просто думаю, – отвечает она. – О монологах.

– О каких еще монологах?

– Для прослушивания в Тринити-колледже.

– Так ведь это будет только в следующем году! Зачем сейчас-то волноваться?

Она снова делит колоду. Четверка пентаклей.

– Там очень большой конкурс. И только мест семнадцать в год.

У меня не хватает энергии успокаивать ее. Особенно если вспомнить, что Фиона получила все роли, все стипендии и все результаты тестов, которые когда-либо хотела.

– Да ладно тебе. Ты же Фиона Баттерсфилд. А это означает – практически застрахованная от провала.

– Не говори так, – холодно произносит она.

– Почему?

– Потому что это неправда.

Она яростно нажимает пальцем на следы укусов мошек, наблюдая за тем как на глазах заживает кожа, несмотря даже на проступающую каплю крови. Мне становится немного не по себе.

– Не делай так, – говорю я.

– Не указывай мне, что делать, – огрызается она так строго, что Ро тревожно вскидывает голову.

Молчание. У меня такое ощущение, как будто я сделала что-то не так, но не знаю, что именно.

– Хочешь, почитаю тебе Таро? Расклад из трех карт?

Она кивает.

– Хорошо, тогда тасуй, – говорю я, и она тасует карты.

Какое-то время едва слышен только шорох карт.

– Сегодня новолуние, – вдруг заговаривает Лили. – Ты же в новолуние забрала меня?

– Забрала тебя?

– Из реки.

– Когда мы спасли тебя? Да, тогда было новолуние.

– Говорят, что в это время ведьмы сильнее всего.

– По-моему, в книгах пишут, что это просто хорошее время для темных искусств, – поправляет ее Фиона. – Для наших теневых половин.

Похоже, Лили воспринимает ее ответ как поощрение.

– Сейчас, кое-что покажу, – говорит она, встает, берет бутылку с водой и уходит.

Мы садимся, балансируя на вытянутых руках. Еще одно световое шоу? Вроде неплохо.

Лили доходит до самого края корта. Фиона выбирает свои три карты. Я переворачиваю первую – карту прошлого. Солнце.

– Радость, – говорю я, слегка улыбаясь. – Неудивительно. После такого-то лета.

Она переворачивает следующую карту – карту настоящего.

– Девятка жезлов.

– Упрямство, защитное поведение, – автоматически произношу я, чувствуя, что объяснений это не потребует.

– Что она делает? – спрашивает Ро.

Слышен звук сминаемого пластика, затем звук капель. Мы вглядываемся. Отсюда не разобрать, чем именно занята Лили. Слишком темно, и она слишком далеко.

Ро прищуривается.

– Она что… поливает забор?

Прежде чем я успеваю удостовериться в том, правда или нет, Лили поливает водой проволочное ограждение, раздается резкий металлический скрежет.

– Лили, – громко говорит Фиона. – Что ты там сделала?

Мы аккуратно встаем, ощущая, как начинают затекать конечности. В воздухе вновь ощущается тепло, но не такое, какое выделяется при работе с магией. Это нечто другое. Пахнет медью – как иногда медь пахнет кровью.

– Ты наэлектризовала забор? – громко спрашиваю я.

С противоположной стороны площадки доносится возбужденный смех.

– О господи, – бормочет Ро и произносит громче, слегка настороженным тоном: – Ну хорошо, Лили, молодец.

Никакого ответа.

– Думаю, нам пора домой, – снова громко произносит он. Все мы беспокойно переглядываемся.

– Так мы можем пойти домой? – в моем голосе проскальзывают нотки страха. – Если мы коснемся забора, нас не…

Вдруг раздается треск, за ним тут же резкий, высокий животный крик, а за ним глухой удар чего-то падающего на землю.

– Что это было? – неожиданно для себя я перехожу на шепот.

До нас доносится нечто вроде кваканья вперемешку с бульканьем. И сухой горячий запах. Как будто что-то поджарилось. Мы идем на звук. Нас встречает Лили с пышной от электричества копной светлых волос.

Птица. Точнее, сорока. Решила сесть на заряженный Лили забор, и ее ударило током. Птица ковыляет, в страхе пытается убежать от нас подальше.

– Ты что наделала, Лили? – спрашивает Ро.

– Да так, тренировалась, – отвечает Лили без всякого сожаления. – Мы ведь собирались потренироваться.

Фиона нагибается в попытке схватить сороку. Та распушивает перья, разводит крылья, стараясь придать себе большой и грозный вид, но понятно, что она до смерти боится Фиону.

– Стой смирно, глупышка, – говорит Фиона. – Я же хочу помочь тебе.

Редко когда увидишь птицу настолько близко. Блестящий клюв, глазки-бусинки. Они действительно ужасные по-своему.

Фиона обхватывает ее руками.

– Крыло. Она обожгла его о забор.

Я перевожу взгляд на Лили, ожидая, что она испытает хотя бы слабые угрызения совести от того, что доставила страдания невинному существу. Но… ничего.

– Так исцели ее, – спокойно говорит Лили.

Через несколько мгновений Фиона отпускает птицу, и та улетает, немного виляя и нисколько не выражая благодарности.

– Одна – к несчастью, – вспоминает Ро старую считалку и машет рукой сороке на прощание.

– Две к удаче, – продолжает считалку Фиона. – Кто-нибудь видел вторую?

– Нет, – едва слышно отвечаю я и добавляю: – Молодец, Фиона.

Всех нас потрясло происшедшее. А ведь на месте птицы могло оказаться существо побольше. Лиса, собака, человек.

Порыв прохладного ветра разбрасывает карты. Мы бежим подбирать их, но они разлетаются по всему корту. Мы так и не узнаем, какой была последней карта в гадании Фионы – карта будущего – потому что она теряется на ветру.