Читать книгу Иннокентий едет в деревню - Кеша Захаренков - Страница 7
Часть 0
0.7. Семь ночей. Седьмая ночь
Оглавление0.7.0. Озарение
Дела мои обстояли плохо.
Я сидел за бабушкиным столом, в бабушкиной столовой и пил чай из бабушкиной кружки. Но я не был бабушкой, я был вором. Деревня ополчилась против меня, любой местный житель обрадовался бы моему отъезду.
Я посмотрел на чемодан, а потом на дверь. Представил, как покупаю билет, хожу по перрону в ожидании поезда и наконец с чувством облегчения покидаю деревню. За окном проносятся леса и поля, взгляд скользит с одного телеграфного столба на другой.
И тут до меня дошло.
Я стукнул себя по лбу.
«Вот чего они добивались!»
Вот зачем изводили по ночам громким стуком в дверь и окна. А когда не сработало, объявили вором. Чтобы вынудить уехать! Надеялись, что я испугаюсь и сбегу.
Но зачем? Зачем выживать меня из деревни?
Кому я так сильно помешал?
Я отодвинул кружку с чаем и уставился на грязную клеенку в цветочек.
Один за одним я перебрал в голове деревенских, но зацепиться было не за что. Я не мог представить, кому понадобилось убрать меня из деревни и зачем. Ни один человек не вызывал подозрений.
Кроме, может быть, Кролика. Но его причастность к делу я самому себе доказать не мог. И Павла Никифоровича. Почему он при встрече смущается, заикается и в глаза мне не смотрит? И Высокого Папы. Что он все время шепчет на ухо председателю? И, кстати, самого председателя. Откуда у него такая уверенность, что я украл телегу? И всех остальных местных жителей тоже. Что с ними не так?
«Что же делать?! Что теперь делать?» – я закрыл лицо руками и нащупал на щеке шишку. Стало обидно.
Я был одурачен, но доказать не мог.
Был избит, но не вызывал жалости.
Чувствовал себя вором, но на деле обворован был сам.
«Амбар!» – вспомнил я.
Что-то украли из бабушкиного амбара! Но что?
Я ни разу туда не заходил и не знал, что там могло храниться.
«Зачем бабушке понадобился амбар?»
Вроде его не было, когда я последний раз приезжал к ней на каникулы.
0.7.1. Вынужденное спокойствие
Я посмотрел на часы. Два ночи.
Я встал из-за стола и лег на кровать.
Отныне никто не будет стучать по ночам в мою дверь, никому я больше не нужен. Вор и отщепенец.
Я резко сел:
«А вдруг постучит участковый?»
От этой мысли стало больно.
Раньше я не боялся ночного стука в дверь. Раздражался, злился, но страх не испытывал. Теперь я дрожал.
На моменты обеих краж я не имел алиби. Когда угнали телегу, Кролик от выпитого был без сознания. Он не сможет сказать, что я делал и во сколько. А в ночь, когда украли коня, я был и вовсе один.
«Вдруг меня посадят? – с ужасом подумал я. – На сколько сажают за кражу коня с телегой?»
Я влип по самые уши, и, осознав это, разволновался. Мозг отказывался работать.
«Так! Соберись».
Я закрыл глаза.
«Если придут, скажешь, как есть. Найдешь людей, докажешь платежеспособность. Не пьешь, не куришь, зачем тебе красть?… А можно и вовсе сказать, что это была шутка. Сколько дают за хулиганство?»
Я немного успокоился.
К тому же оставалась надежда, что деревенское общество не отличалось гражданской сознательностью, и полицию никто не вызвал.
«Зачем я приехал? – снова подумал я, откидываясь на подушки. – Почему решил, что здесь хорошо? Надо было остаться. Найти новую работу, девушку. А не уезжать к черту на куличики, где одни дураки и алкоголики!»
В глубине души я понимал, был уверен: судьба настигла бы меня где угодно. Но, как за спасательный круг, хватался за мысль, что могу контролировать свою жизнь.
0.7.2. Ночной гость
В дверь громко постучали.
Я вздрогнул.
Постучали еще раз.
«Ну все», – решил я и ватными от страха ногами пошел открывать.
На пороге стоял Сергей, бармен и владелец «Пещеры». Я облегченно выдохнул.
Сергей вошел в дом и закрыл дверь. Он был года на два старше нас с Кроликом. Худой и высокий, отличался резкими движениями.
– Ты дурак, – сказал он. – Но твоя бабка…
– Ясно.
Бабушка была чудесным человеком.
– Не знаю, что там и как, – продолжил он, – но ты же не за конями приехал?
Я впервые задумался, много ли кабаков в деревнях.
– Это не я.
– Поговори со своим приятелем Кроликом, – Сергей замялся. – Он-то побольше нашего слышит.
И ушел, не попрощавшись.
«Я так и знал, – подумал я, – так и знал, что это кроличьих рук дело. Но зачем ему?»