Читать книгу Алгоритм Чагина - Кеша Захаренков - Страница 2

Аморальное предложение Вышинский сделал мне в среду, ровно в десять тридцать одну.

С самого утра он отплясывал танец нетерпеливого ожидания возле моего рабочего места. Не успел я кинуть рюкзак под стол и сесть за компьютер, Вышинский уже всучил мне руку для приветствия.

– Помнишь, ты про курсы говорил? – выпалил он. – Прошел их?

Лихорадочное возбуждение директора мне не понравилось. Шла первая неделя моей отработки. И надо сказать, мысленно я уже распрощался с компанией Вышинского. Не хватало еще, чтобы прямо перед увольнением он загрузил меня работой.

Прежде чем ответить, я кинул рюкзак под стол. Сел за компьютер. Вытянул ноги. И даже придвинул к себе клавиатуру со стершимися буквами. Более того, ладонью стер с нее пыль. Все это время я соображал, как быстро и убедительно отделаться от поручений директора.

– Курсы? – наконец спросил я.

– По нейросетям, – уточнил он.

Да. Про курсы по нейросетям я рассказывал на последнем корпоративе. И, помнится, громко хвастался, что их окончил.

Но внезапный интерес директора к моему увлечению не сулил мне ничего хорошего. Поэтому я как можно красноречивее пожал плечами. Точнее передернул, будто отгонял назойливую муху.

Вышинский жест проигнорировал.

– Какие-нибудь еще достижения, успехи в этой области есть? – спросил он.

– В области нейросетей?

Мне нужно было ответить, что нет, достижений нет. Но я не доверился интуиции и промямлил что-то вроде:

– Ну, я в соревновании участвовал.

– И как? – тут же спросил директор.

– Соревнование? Вошел в десятку.

Мне показалось, что он подпрыгнул от удовольствия. Губы точно облизнул.

– Из скольки?

– Человек пятьсот было, – ляпнул я, но, увидев радостный блеск в его глазах, спохватился. – Может, четыреста. Триста. Я не знаю.

– Из разных точек мира?

– Из России, – соврал я. Но было уже поздно.

Вышинский кивнул и довольно выпятил нижнюю губу. Кивком показал на дверь из опенспейса.

– Пойдем, – сказал он.

Директор привел меня в маленькое глухое помещение, переговорную. Только я вошел, запер дверь на ключ. Затем жестом предложил сесть за стол, а сам занял кресло напротив.

Я уже понял, что расспросы Вышинского были не к добру. Но меры предосторожности, что он принял, вызвали еще большее раздражение.

Что бы ни сказал мой без двух недель бывший директор, меня это не интересовало. Я думал о собственном проекте. Увольняясь из компании Вышинского, я надеялся запустить стартап. И все, что меня волновало, это новые задачи на новом месте.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Внешностью директор напоминал мне охранника из соседнего стрип-клуба. Крупный, высокий, он под ноль брил свою большую голову. Но за растительностью на лице не ухаживал. Брови над выпученными глазами у него были широкими и кустистыми, щетина выглядела неаккуратно, а из мясистого носа торчали черные волоски.

Большую часть времени в офисе Вышинский был энергичен, общителен и любезен. Но, несмотря на показное дружелюбие директора, я изредка ловил его острый и недобрый взгляд.

– Ты знаешь, что я инвестирую? – спросил он и уставился на меня. – Вкладываю деньги в стартапы.

Готовый возражать любому его слову, я открыл было рот. Но тут же его закрыл. Такого я не ожидал. Инвестиции? В стартапы?

– Тебе же нужны деньги? – спросил директор.

Я очнулся. Неожиданно для самого себя расплылся в улыбке.

– Да. Конечно. Деньги? Да! Деньги нужны.

Он кивнул и продолжил:

– Тогда они будут.

Я вгляделся в Вышинского, стараясь понять, шутит он или всерьез. Но его лицо ничего не выражало. Директор плотно сжал губы и ждал.

– О! – сказал я. – Здорово! Спасибо.

Вышинский кивнул.

Я рассмеялся. Потом смутился. На его вопросительный взгляд ответил:

– Думал, так легко инвестора не найду.

Вышинский снова кивнул.

– Правда, спасибо, – продолжил я, все еще пребывая в восторге. – Найти деньги на этом этапе… Когда ничего нет…

– Уверен, что свою прибыль получу, – сказал он.

Слова были брошены резко и нетерпеливо. И я понял, что Вышинский до сих пор не задал ни одного вопроса о моем стартапе. Проект его как будто не интересовал. Директор словно отмахивался и от моих восторгов, и от моей благодарности, и ждал, когда мы приступим к более серьезному разговору.

– И ничего не спросишь? – пришел я в себя. – Какая у меня бизнес-идея? Какой стартап?

– Я не вкладываю в идеи. Я вкладываю в людей, – он повернул кисти рук ладонями вверх и задумчиво посмотрел на них. – Кстати об этом. Пока ты не уволился, мне нужна помощь.

Вот все и прояснилось.

– Какая? – упавшим голосом спросил я.

– Неофициальная, – произнес директор.

Минуту назад я не смог сдержать улыбку. А теперь у меня вырвался горький смешок.

В последние рабочие недели я должен был отклеивать стикеры с моего монитора и скармливать шредеру личные документы из ящиков стола. Ничего более серьезного я делать для этой компании не собирался. И уж точно не хотел выполнять «неофициальную» работу.

– То есть в резюме я это не смогу указать? – пошутил я.

Вышинский не обратил на мой вопрос внимания. Он решил не снижать темпа. Заверил, что работа сложная и интересная. Совсем такая, какую я заслуживаю.

Не зная, куда спрятать глаза от страха, я посмотрел на циферблат наручных часов. Вышинский носил массивные, со старым позолоченным браслетом.

Секундная стрелка завершила оборот и словно замерла на месте, когда директор резко наклонился ко мне – так, что его кресло скрипнуло – и сказал:

– У меня есть код, нужно его расшифровать.

Часы показали ровно десять тридцать одну. Секундная стрелка ошарашенно стояла на месте.

Пару раз она нервно дернулась, но все же пошла на новый круг. А я продолжал смотреть на циферблат, не смея поднять глаза на Вышинского.

Расшифровать чей-то код. Работа неофициальная. Это вообще законно?

– Зачем? – тупо спросил я. Зачем расшифровывать код.

– Чтобы понять, что он делает.

На большом офисном столе между нами лежала пара листов А4, тупые огрызки карандашей и шариковые ручки. Я взял одну из них и начал катать по столу.

– А запустить программу нельзя?

– Можно, но код не дописан, – тут же ответил директор. – Программа не работает.

Казалось, он бы ответил на любые вопросы, лишь бы я согласился. Но у его откровенности был предел.

– А кто… Кто его не дописал? – спросил я.

Не моргнув, директор сказал, что это неважно.

Я оставил ручку в покое. Посмотрел по сторонам. Смотреть здесь было откровенно не на что: ни картин на стенах, ни растений в горшках, ни даже окон. Единственное, что привлекало внимание, это ключ. Ключ, которым директор запер дверь переговорной на замок.

В голове крутилось подозрение, но я не мог облечь его в слова. Точнее, сделать это так, чтобы не сильно оскорбить директора. В конце концов я собрался с духом и спросил:

– А автор программы знает, что код у тебя?

Сказал бы Вышинский, что нет, не знает, на этом бы все и кончилось. Но он на удивление кивнул.

– Сам мне его и отправил.

– Отправил и ничего не сказал? – удивился я.

Вышинский облокотился на ручку кресла. Оно снова скрипнуло и слегка перекосилось.

– Дело не в том, что он сказал, а в том, что скажут другие. Мне нужна экспертная оценка. Чтобы ты глянул код и сказал, чего он стоит.

Я мысленно повторил за ним слово «экспертная». Слово было приятное. Однако мне его не хватило.

– Ты уверен, что я гожусь на роль эксперта? – спросил я.

– Федор, минуту назад ты уверял, что отлично разбираешься в нейросетях. Или нет?

В голосе Вышинского послышалось раздражение. Это меня испугало. Я вспомнил о предложении директора вложиться в мой стартап и с болью осознал, что все уже решил. Мне нужны были эти деньги.

И я быстро сменил тему разговора.

– Так это код нейросети?

Вышинский кивнул. Потом вспомнил о чем-то и помрачнел.

– Правда, есть одна сложность, – сказал он.

Я напрягся, ожидая новых моральных дилемм. Но сложность, о которой обмолвился директор, была технической.

Оказалось, что код написан на незнакомом языке программирования. На языке программирования Leader. Как объяснил мне Вышинский, автор программы создал этот язык сам.

– И если я погуглю…

– Там ничего нет. И все, что я тебе сказал, только между нами, да?

Когда директор напомнил о секретности задания, я снова испугался и посмотрел на его часы.

– Дима, мне нужно задачу закрыть. Ты сам просил.

Я, конечно, соврал. Никакой задачи у меня не было. Но Вышинский среагировал точно.

– Делегируй, – сказал он.

И сделал последнюю попытку уговорить меня по-доброму:

– Слушай, это просьба, скажем так, особого рода. И задача очень сложная. Но проблем у тебя не будет. Правда. Иначе я бы не просил.

До разговора с Вышинским я держал в голове только одно: как бы не забыть в офисе свою кружку и сменную обувь. Но директор предложил задачу. «Задачу особого рода». И не кофе, печенье и ДМС, а инвестиции в мой бизнес.

«Инвестиции, самые настоящие инвестиции!» – повторил про себя я. Инвестиции тогда, когда и стартапа еще нет.

Пользуясь тишиной, Вышинский безапелляционно встал и направился к двери:

– Ты же программист. Просто глянь код. Окей?